Eiswein

К сожалению, всё хорошее мы осознаём только с опозданием. Живём в тоске по прошлому и в страхе перед будущим. Где угодно, только не в настоящем. Эрих Мария Ремарк. Земля обетованная.

      Электронный будильник капризно запищал, требуя внимания. Рихард нащупал кнопку на верхней панели, отключая раздражающий звук, сел в кровати и потер лицо ладонями. Изрядно похудевший отрывной календарь на тумбе щеголял крупной единицей. Первое ноября. День всех святых. Рядом лежал клочок бумаги, на котором размашистым почерком был написан номер телефона, припечатанный следом розовой губной помады.       Он уже давно перестал просыпаться отдохнувшим. Дни и ночи слились в один длинный марафон, конечной точки которого не было видно. Он прожил эти шесть месяцев, с головой окунувшись в работу. А когда оставалось свободное время, отправлялся в клуб, где пытался расслабиться с помощью выпивки и наркотиков. Иногда находил партнершу или партнера на ночь. Вчера на хэллоуиновской вечеринке с ним была какая-то брюнетка, имя которой он не мог вспомнить. Бумажка с номером отправилась в мусорную корзину.       Он надеялся, что время снова милостиво покроет патиной теперь уже светлые воспоминания о чудесной весне, и он сможет жить прежней жизнью. Однако становилось только хуже. Первое время он думал, что побывал в сказке и вернулся в реальность. Теперь же ему все чаще казалось, что привычный столичный мир — полностью пластмассовый, а настоящий остался там, в небольшом городке на берегу петляющей среди холмов реки. К тому же всю последнюю неделю давало о себе знать поселившееся внутри смутное беспокойство. Ему чудилось, что мироздание специально копит силы, чтобы с размаху вогнать Копьё Судьбы прямо под сердце. Он списывал это на погоду, наконец-то ставшую по-осеннему прохладной и навевавшую типичные для ноября тоскливые думы.       День пролетел в мгновение ока. У него были запланированы три встречи в разных концах города, затем нужно было отредактировать последний материал о махинациях с банковскими счетами. Когда Рихард вышел из редакции, уже стемнело. Он набрал номер Джо. — Привет! Как дела? — Отлично, если не считать, что я только-только отошел после вчерашнего. — Ну вот, а я хотел снова предложить тебе поехать в клуб. — Второй день подряд посреди недели? — Нужно переключиться. Дома я не смогу. Ты же знаешь. — Слушай, я пас. Но если поедешь, дай потом знать, что с тобой все в порядке, — голос Джо звучал обеспокоенно. Рихард улыбнулся. — Конечно. Отдыхай.       Рихард нажал отбой и покрутил телефон в руках, раздумывая, куда отправиться. Раз он сегодня не с Джо, можно наведаться и в какой-нибудь гей-клуб.       Недавно открывшееся заведение с незамысловатой вывеской «Pfau» встретило громким битом и полупустым танцполом. В дальнем углу на диване обжималась парочка парней, остальные гости просто сидели и болтали за выпивкой. Рихард подошел к стойке и заказал несколько шотов. Рядом с ним сразу же возникла худая невысокая фигура в обтягивающей розовой футболке. — Риш, милый! Какая радость! — Арно кинулся ему на шею, словно они не виделись сто лет, хотя последний раз он был здесь пару недель назад. Рихард улыбнулся ему и обнял в ответ. Он не слишком любил жеманных парней, но для Арно делал исключение. Парень, когда-то показавший ему настоящую ночную жизнь Берлина, теперь работал управляющим в «Pfau» и чувствовал себя здесь, как рыба в воде. — Как дела? — О, потрясающе! Готовимся к дрэг-шоу в эту субботу. Ты обязательно должен прийти! И приводи с собой того высокого темноволосого милашку с татуировками. — Боюсь, Джо не по этой части. — Ой, брось! — Арно отмахнулся. — Всегда есть возможности для экспериментов. Кстати, почему ты сегодня не с ним? — Ему хватило прошлого раза, — усмехнулся Рихард и опрокинул в себя первый шот. — Тогда давай я тебя кое с кем познакомлю.       Арно привстал на цыпочки и махнул рукой кому-то в противоположном конце зала. Рихард развернулся и застыл с очередной рюмкой в руке. На мгновение ему показалось, что к ним идет Пауль. Он моргнул, в надежде отогнать наваждение. Когда парень приблизился, Рихард наконец увидел, что обознался. Осветленные волосы, невысокий рост и худоба. В остальном — ничего общего. Хотя нет. Еще одна деталь: зеленые глаза смотрели дерзко и с любопытством. — Знакомься! Это — Микки, — Арно приобнял парня за плечи. — Микки, это — Рихард. — Очень приятно, — парень широко улыбнулся и протянул ему ладонь.       Рихард молча пожал чужую руку. Холодная. Пауза затянулась, но паренька, по всей видимости, это не смутило. Арно переводил взгляд с одного знакомого на другого, а потом лукаво прищурился и хлопнул в ладоши: — Ну, пожалуй, я вас оставлю. Развлекайтесь, мальчики!       Когда он отошел, к Рихарду наконец вернулся дар речи. Он заказал парню выпить. Микки устроился на барном стуле рядом с ним и обхватил губами трубочку, отпивая апельсиновый коктейль. Алкоголь помог быстро завязать непринужденный разговор. Парень рассказал, что учится на втором курсе в университете, Рихард в ответ поведал о своей работе. Затем они поболтали о книгах, новых фильмах и выпили еще. Микки оказался приятным собеседником. Но еще приятней было затуманенному сознанию Рихарда, вдруг представившему, что он общается с Паулем. В какой-то момент Микки придвинулся к нему и начал ненавязчиво поглаживать по колену. Рихард умолк, подался вперед и, не встретив сопротивления, коснулся губ нового знакомого в медленном оценивающем поцелуе. — Не хочешь заглянуть ко мне в гости? — спросил он, отстранившись. — Заманчивое предложение, — Микки соблазнительно улыбнулся. — Дай мне минутку. Я попрощаюсь с Арно.       В такси Рихард разглядывал чужой профиль и чувствовал приятное возбуждение. Нужный дом, нужный этаж. Открыв дверь квартиры, он пропустил паренька вперед. Микки стянул обувь и куртку и прошел по коридору, с любопытством заглядывая в комнаты. — Неплохая квартирка. — Но лучше всего в ней спальня, — Рихард поймал его за руку, заключил в объятия и поцеловал. Медленно, мягко, изучающе. С другими партнерами все происходило достаточно бурно, но именно с этим парнем ему не хотелось спешить. Кажется, весной посреди пустынной корки, покрывавшей его душу, пробился крошечный источник, из которого все это время по капле текли и копились внутри не находившие выхода ласка, забота и нежность. Но встретить того, кому хотелось бы их отдать, он никак не мог. Возможно, это его шанс? Теперь он пытался выплеснуть эти чувства, целуя тонкие запястья и пахнущие апельсином губы. Микки только усмехался, но отвечал, не пытаясь перенять на себя инициативу.       Они переместились в спальню. Паренек не мешкая скинул абсолютно всю одежду прямо на пол и забрался на кровать, отпихивая одеяло в сторону. Рихард последовал его примеру. — Куда ты так торопишься? — спросил он, притягивая его к себе. — А ты — любитель долгих прелюдий? Странно, ты не похож на романтика. — Ты меня плохо знаешь. — Сейчас мы это исправим, — Микки обхватил рукой его член и принялся ласкать.       Рихард припал к его шее, ведя губами от мочки уха к ключице. Он нашел ладонью возбужденную плоть парня, отзеркаливая его движения. — Черт! Ты такой горячий! Нет сил терпеть, — Микки впился в его рот жадным поцелуем, прикусил нижнюю губу, а потом оттолкнул. Рихард понял намек. Он пошарил в тумбочке у кровати, доставая смазку и презервативы. Схватив один квадратик, парень разорвал упаковку, моментально раскатал латекс по члену Рихарда и развернулся к изголовью. — Вот это профессионализм, — Рихард пристроился к нему сзади, выливая вязкую смазку на пальцы. — Я еще и не то могу, — Микки хитро посмотрел на него из-за плеча.       Долго готовить партнера не пришлось. Похоже, парень достаточно часто занимался анальным сексом. Рихард медленно вошел, наслаждаясь скольжением теплых тугих мышц вокруг члена. Он положил руки на чужую талию и начал двигаться медленно и размашисто. Микки вцепился в спинку кровати, издавая короткие пошлые стоны от каждой фрикции. Рихард чуть ускорился, поглаживая партнера, периодически наклоняясь и целуя его спину. Парень нетерпеливо подавался ему навстречу. — Давай же! Я не сахарный. Хватит нежничать!       Рихард остановился на секунду. Не так. Он прикрыл глаза, прогоняя романтический настрой, и впился пальцами в чужие бёдра, зная, что оставит синяки. Микки застонал и ещё сильней прогнулся в пояснице, подставляясь ему. Рихард отпустил себя, превращая их секс в грубое, животное соитие. Колени парня разъехались, и он практически полностью опустился на простыни. Рихард лег на него, сам схватился за изголовье и теперь просто вдалбливал его в матрас. Тот жалобно всхлипывал, бесконечно повторяя «да» срывающимся голосом. Почувствовав подступающий оргазм, Рихард укусил его за плечо. Микки дернулся, вскрикнул и кончил от очередного толчка. Рихард ощутил, как чужие мышцы сжимаются вокруг его плоти и резко вытащил, снимая презерватив и отбрасывая в сторону. Микки отдышался и развернулся к нему. Он перехватил ладонь Рихарда, не давая ему коснуться требующего разрядки члена. Несмотря на неудобное положение, он наклонился и обхватил его ртом, сразу же насаживаясь глубоко и перебирая пальцами яички. Чувствительная головка уперлась в горло. Рихард схватил парня за волосы и пару раз толкнулся в горячий рот. Одобрительное мычание, вызвавшее дополнительную вибрацию, отправило его за грань. Он кончил с протяжным стоном. Микки принял все, напоследок лизнув языком щелку, отстранился и посмотрел на него снизу-вверх. Губы его припухли, а от нижней протянулась ниточка слюны. Рихард стёр ее большим пальцем и потянул парня вверх, чтобы поцеловать. Тот охотно ответил, а затем, разорвав поцелуй, слез с постели. — Куда ты? Не уходи. — Пить хочу. Сейчас вернусь, — не стесняясь собственной наготы, парень нетвёрдой походкой отправился на кухню.       Рихард стянул испачканные простыни, ощущая странный диссонанс: он был удовлетворен физически, но не морально. Почему-то именно сейчас это было для него важно. Когда Микки появился на пороге спальни, он спросил: — Останешься? — Тебе я не могу отказать, — парень улыбнулся, и у Рихарда вновь потеплело внутри от мимолетного знакомого образа. Когда они улеглись, он притянул его к себе, накрывая их обоих одеялом и целуя. В голове наконец разлилась приятная пустота. Уставшие, они быстро уснули.       Утром Рихард снова проснулся по звонку будильника. Из ванной был слышен звук льющейся воды. Через некоторое время он стих, и в спальню вернулся его ночной гость. — Доброе утро! — Рихард улыбнулся. — Привет! — Микки подошёл к нему и быстро чмокнул в губы. — У тебя потрясный душ. Знал бы раньше, потащил бы тебя вчера туда. — Ну у нас еще будет шанс, если ты меня снова навестишь, — Рихард обнял его, не давая отстраниться. — Расценю это, как приглашение. — Отлично. А теперь пойдём, позавтракаем, если ты не опаздываешь. — Я успею. У меня сегодня занятия с полудня. Умираю как хочу есть.       В этот момент Рихард на секунду почувствовал, что все почти так, как он себе иногда представлял, мечтая о счастливой жизни. Он сварил кофе, пока Микки возился с бутербродами. — Сливки или молоко? — Терпеть не могу молочку в кофе. Мне чёрный, но сахару побольше.       А Пауль любит с молоком. Рихард заставил некстати вклинившийся внутренний голос замолчать. Они сели за стол и принялись за завтрак. — Ты любишь Стар Трек? — Боже, мне что, семь лет? — фыркнул парень, отпивая глоток крепкого напитка, но увидев, что Рихард остался серьезным, тут же попытался сгладить свою реплику: — Нет, если ты фанат и все такое, то извини. Я не хочу обидеть твои вкусы. Просто я уже давно таким не интересуюсь. — Да нет, все в порядке. Это я так. Разговор поддержать. А музыку какую любишь? — Да никакую особо. Я от неё в баре устаю. — Ты настолько часто там зависаешь? — Прости, я не сказал тебе вчера, но Арно нанял меня, чтобы я развлекал клиентов разговорами, и они заказывали больше выпивки.       Рихард нахмурился. — И часто ты уходишь с клиентами? — Слушай, мы потрахались один раз. Было здорово, но давай ты не будешь начинать душеспасительные беседы, — ощетинился Микки. — Я и не собирался.       Рихард почувствовал острое разочарование. Все было не так. Они провели отличную ночь вместе, а с утра вдруг оказалось, что у них нет ничего общего. Он пробовал найти какую-то точку соприкосновения, что-то особенное, личное, но Микки, по всей видимости, это просто было не нужно. Закуривая, Рихард понял, что ему тоже. Глупый самообман. Он разочаровался бы в любом случае. Просто потому, что слишком хотел найти в нем Пауля. Пытался убедить себя, что сможет заменить солнечного паренька кем-то похожим.       Когда за гостем закрылась дверь, Рихард прошёл в спальню и потерянно уселся на край кровати. Он открыл тумбочку и извлек на свет маленький мешочек, пахнущий травами. На ладонь упала засохшая веточка боярышника. Странный способ пытаться забыть, постоянно напоминая себе о прошлом. Но выкинуть частичку той волшебной ночи он просто не мог. Тогда ему показалось, что это — новое начало. Может, действительно пришло время что-то изменить, придать себе новую форму, уповая на то, что глина еще не затвердела? Тогда он, наоборот, должен бережно хранить эти воспоминания, смирившись с тем, что все осталось в прошлом. Пусть все, что там было, будет его путеводной звездой и ведет его к чему-то светлому, несмотря на окружающую грязь. ***       В четверг 18 ноября весь день лил дождь. Рихард вернулся с работы в семь, поужинал и, разобрав бумаги на завтра, прилег почитать. Погода подходила для лавкрафтовских «Снов в ведьмином доме» как нельзя лучше. На тумбочке завибрировал телефон. — Привет! Куда ты пропал? — голос Джо звучал раздражающе энергично. — Вторую неделю от тебя ни слуху, ни духу! — Извини, весь в работе. Решил сделать перерыв с клубами. — Ты не заболел? — Здоров как никогда. — Ну хоть на выставку-то ты сможешь сходить? — На какую выставку?       Рихард внимательно выслушал пространное сбивчивое объяснение про внезапно доставшиеся Джо приглашения. — Клара Хольст? — переспросил он. — Мне кажется, я где-то уже слышал это имя. — Не знаю. Она совсем молодая, но, говорят, подаёт большие надежды. — Ладно. Уговорил, — Рихард согласился, скорей из-за смутно знакомого имени художницы, чем из-за желания поглядеть на второсортную берлинскую богему. — Заезжай за мной завтра в шесть. ***       Небольшая галерея, на удивление, была заполнена народом. Они разделились. Джо увидел какого-то знакомого и махнул ему, а Рихард отправился осматривать работы. Он обошел одни из залов и остановился у небольшой картины, изображавшей деревенский праздник. Все гости были одеты в яркие традиционные костюмы. Но в глаза Рихарду бросилась фигура темноволосой девушки, сидевший на лавочке в стороне от общего веселья. Она смотрела в окно, не обращая внимания на других. Ее печальное лицо резко контрастировало с ярким платьем и цветочным венком на голове. — Вам нравится эта картина? — подошедшая к нему женщина в строгом черном вечернем платье взмахнула бокалом шампанского, указывая на полотно. — Да. Я думаю об одиночестве, когда смотрю на неё. — Это из ранних работ Клары. Раньше это была основная тема, красной нитью проходившая через все, что она рисовала. Вы, наверное, заметили, когда обходили этот зал. Теперь в ее картинах больше тепла.       Рихард с любопытством взглянул на женщину. Она протянула ему руку и представилась: — Меня зовут Натали. Я — агент мисс Хольст. — Рихард Круспе, журналист газеты S***. — Ого! Вы, случайно, не критик? — Нет, — Рихард усмехнулся. — Меня сюда затащил мой друг. — Что ж, я этому рада. Нам нужны такие полезные связи, — она улыбнулась. — Хотите, я познакомлю вас с Кларой? — Буду рад.       Они прошли вглубь галереи к неприметному бежевому пологу в углу. Натали остановилась перед ним и обернулась к Рихарду: — Не знаю, в курсе ли вы, но Клара немая от рождения. Я специально изучала язык жестов, чтобы общаться с ней. Сегодня побуду вашим переводчиком. Она неплохо читает по губам, но руками ей общаться комфортней.       У Рихарда вновь возникло ощущение дежавю. Клара Хольст. Немая от рождения. Он тряхнул головой и шагнул внутрь, минуя любезно приподнятый Натали полог. Проход вел в соседнее помещение. Небольшая комната с диванчиками и кофейным столиком. Все в викторианском стиле с преобладанием бежевых тонов. Из проигрывателя пластинок, стоявшего на тумбе, едва слышно звучал голос Эдит Пиаф. В одном из кресел спиной ко входу сидела худая темноволосая девушка с короткой стрижкой. Он обернулась к гостям и улыбнулась. Рихард замер. Это мальчишеское лицо. Он точно где-то видел его.       Натали что-то объяснила Кларе жестами, когда та подошла к ним, и улыбка художницы тут же исчезла. Она спешно ответила женщине знаками, а затем взволнованно взглянула на Рихарда и схватила его за руку. — В чем дело? — не понимая, обратился он к Натали. Она тоже стала серьезной. — Это вы написали майскую статью про убийство священника в маленьком городке? — Да.       Рихард вновь посмотрел на Клару и его глаза расширились от осознания. Ну конечно! — Вы знали отца Лукаса! — проговорил он.       Клара отпустила его ладонь и отступила на шаг. Лицо ее приобрело испуганное выражение. Рихард понял, что они с Олли оказались правы. — Я был у вашего брата.       Пальцы Хольст замелькали в воздухе. Натали отвечала ей, очевидно, пытаясь успокоить. — Она просит вас рассказать, как все было на самом деле. В подробностях. Есть ли что-то, о чем вы не упомянули в статье?       Они прошли к диванчику и сели. Рихард обстоятельно пересказал ей события, связанные со смертью священника, припоминая даже незначительные детали. Клара слушала, прижав руки к груди. Когда он закончил, она какое-то время сидела, глядя в одну точку на ковре, а потом повернулась к Натали и начала объяснять. Та переводила. — Она хочет рассказать вам свою историю. Говорит, что давно должна была придать это огласке. И теперь, когда его нет, а она стала старше, ей будет проще скинуть с плеч этот груз.       Хольст заговорила. Сначала медленно. Было видно, что даже на языке жестов ей трудно дается этот монолог. Натали переводила, сама периодически останавливаясь, чтобы найти силы продолжать дальше. Впервые это случилось, когда Кларе было четырнадцать, и длилось три года. Первое время было страшно и больно, но потом она привыкла. Ей казалось, что так живут все окружающие. Что они просто молчат о таких вещах. Секс был табуированной темой в ее семье, а Лукас превратил для нее происходящее в норму. И только оказавшись в столице среди совершенно других людей она поняла, что все это время жила в кошмаре, а ее мучитель просто наигрался с ней и отпустил. Под конец рассказа в глазах обеих женщин стояли слезы. — Можно вопрос?       Клара сразу кивнула, прочитав по губам. — Почему вы никому не сказали тогда? У вас ведь была любящая семья. Они бы встали на вашу сторону.       Хольст отвернулась и, не глядя, что-то быстро объяснила Натали. — Ей было страшно говорить о таком. Она боялась, что все будут считать, что она сама виновата. Она все время чувствовала себя изгоем и не хотела, чтобы за ее спиной еще больше шептались.       Клара добавила еще пару реплик. — Она действительно рада знакомству с вами. Если вы захотите рассказать ее историю, то она готова встретиться с вами снова. Возможно, это шанс помочь тем, кто находится или находился в подобной ситуации. Но сейчас она извиняется. Говорит, что хочет немного побыть одна.       Рихард кивнул и поднялся. Клара обняла его на прощание. Они с Натали вместе вышли в галерею, оставив девушку наедине с ее мыслями. — Сейчас ей уже проще говорить об этой истории, — Натали грустно покачала головой. — Видели бы вы ее, когда она впервые поделилась со мной. Я тогда поняла, что наконец-то полностью заслужила ее доверие. Но слушать это снова — просто ужасно. Я бы сама убила этого священника! — Считайте, что за нее уже отомстили. — Знаете, это хорошо, что вы сегодня пришли. Думаю, ей станет легче. А теперь извините меня, пойду, пообщаюсь с другими гостями. Работа не ждет.       Джо нашелся у одной из картин. Он принялся делиться своими впечатлениями о выставке, но Рихард только рассеянно кивал, вновь прокручивая в голове трагичную историю местечкового пастыря и его жертв. Тем, кто по-настоящему страдает от чужих злодеяний, почему-то всегда проще винить себя. Видимо, это вносит нотку упорядоченности в их погруженный в хаос мир. Он и сам частично был знаком с подобным самобичеванием.       Рихард вынырнул из раздумий, почувствовав, что на него кто-то смотрит. Он повернулся и встретился взглядом с мужчиной, стоявшим в другом конце зала у окна. Доля секунды. К груди словно приложили дефибриллятор. В висках бешено застучало. Не может быть! Таких совпадений просто не бывает! Он узнал бы его в любой ситуации, в любом месте, даже спустя десятилетия. Алан. Он изменился. Похудел ещё сильнее и отрастил волосы. Но зелёные глаза гипнотизировали, как и прежде. Мужчина тоже узнал его. Сомнений не было. Он с интересом разглядывал Рихарда. — Эй! Мы уходим? — Джо дернул его за рукав. — Дай мне минуту, — Рихард двинулся к мужчине.       В этот момент к Алану подошли Натали и какой-то паренёк, совсем юный на вид. Рихард остановился в паре метров, не решаясь идти дальше. Ему не хотелось говорить при свидетелях. Слишком многое всколыхнулось внутри. Однако Натали уже заметила его и улыбнулась. — Рихард! Давайте я вас представлю. Это один из наших спонсоров, герр Алан Хофф со своим племянником Альбертом. Господа, это Рихард Круспе. Журналист.       Рихард быстро оглядел паренька. Темно-русые волосы, голубые глаза. Ничего общего с «дядюшкой». По тому, как юноша смотрел на мужчину, Рихард сразу все понял. Когда-то он сам был таким глупым влюбленным щенком. — Мы уже знакомы, — он повернулся к Алану. Тот теперь глядел на него с усмешкой. — О, отлично! Тогда я вас оставлю.       Когда она отошла, Алан широко улыбнулся. — Цвен. Рад тебя видеть. Отлично выглядишь. — И это все? — серьезно спросил Рихард, вглядываясь в его лицо, сам не зная, что пытается там отыскать. — Не совсем понимаю, что ты хочешь услышать. — Ну, например, извинения. Если уж ты не собираешься мне ничего объяснять. — Извинения? Разве я чем-то тебя обидел?       Рихард почувствовал себя глупцом. Слишком наивно было надеяться на какое-то раскаяние. Тон беседы стал ему очевиден, но он не собирался принимать правила игры. — Не знал, что у тебя есть братья и сестры, — Рихард повернулся к пареньку, недоуменно следившему за странным диалогом: — Сколько тебе лет? — Восемнадцать. Они с мамой долго не общались, — Альберт кинул неуверенный взгляд на своего спутника, словно хотел убедиться, что отвечает правильно. — Сходи, пожалуйста, за минеральной водой, — обратился к нему Алан. Паренек поколебался пару секунд, но послушался. Когда они остались вдвоём, Рихард не стал терять времени: — А ты, я вижу, не изменяешь своим привычкам. Он ведь не твой племянник? Не знаю, правду ли он сказал про возраст, но на вид ему не больше шестнадцати. Просишь, чтобы он называл тебя папочкой в постели?       Алан держался уверенно, однако взгляд, который он метнул по сторонам после этой фразы, красноречиво сообщил о том, что Рихард попал в яблочко. — Не так громко! Ты выставишь дураком не меня, а себя, — убедившись, что их никто не слышит, Алан снова взял себя в руки. Губы его изогнулись в легкой ухмылке: — Неужели ревнуешь? Спустя столько лет? — Ну что ты. Скорей жалею парня. Угораздило же его связаться с таким как ты, — признаваться в том, что он долго зализывал рану, нанесённую их расставанием, и она все ещё ноет по ночам, Рихард не собирался. Хоть и понимал, что своими репликами выдает себя с головой. — Он вполне счастлив. И я тоже. Похоже, проблемы тут только у тебя. — Да. У меня. Вот только создал их ты, когда попользовался мной и бросил. — Мне немного обидно, что ты видишь все это в таком свете. У меня, кстати, наоборот остались самые тёплые воспоминания о тебе. — О, я не удивлён. Думаю, у тебя этих воспоминаний немерено. И о тех, кто был до меня, и о тех, кто был потом. — Ты слишком драматизируешь! — Нет, это не драма. Вся эта ситуация больше похожа на фарс. Знаешь, я должен поблагодарить судьбу за нашу сегодняшнюю встречу. Я представлял ее себе тысячи раз. И каждый — по-разному. Но она превзошла все ожидания. Я наконец-то могу поставить точку в этой никчемной истории.       Альберт вернулся и передал мужчине бутылку с водой, настороженно взглянув на Рихарда. — Как поэтично, — протянул Алан. — Вижу, ты развил свой талант. Рад был встретиться. Но, боюсь, нам уже пора.       Рихард проигнорировал его слова. Вместо этого он обратился к пареньку: — Знаешь, мы с твоим дядюшкой неплохо проводили время, когда я был в твоём возрасте. Он все так же смешно закатывает глаза, когда кончает?       Рихард знал, что это мелочно, но просто не мог удержаться. Будь он старше и мудрей, он, возможно, повел бы себя с достоинством. Но сейчас он просто хотел вставить последнюю шпильку. Лицо Альберта моментально покрылось красными пятнами. — Что ты такое говоришь?! — прошипел Алан. С него сразу слетела благопристойная маска.       Рихард не удостоил его взглядом. Он придвинулся к Альберту и прошептал на ухо: — Мой тебе совет. Беги от него. Как можно дальше. Иначе он сожрет твою душу и не подавится.       Он резко развернулся и пошёл к выходу. Джо догнал его уже на улице. — Кто это был? Он тебе чуть дыру в спине не прожег взглядом, когда ты уходил. — Алан, — спокойно ответил Рихард, но пальцы его подрагивали, когда он пытался прикурить. — Тот самый?! — Джо зарылся пятерней в волосы.       Вот и он, металлический наконечник. Скользнул аккурат между четвертым и пятым ребром. На удивление Рихард ощутил, что ему стало легче дышать. Если раньше какая-то часть его ещё слабовольно надеялась, что отъезд Алана был просто неудачным стечением обстоятельств, то теперь он окончательно убедился, кем на самом деле являлся его первый любовник. Больно? Да. Как вскрыть старый нарыв и выпустить гной. Зато теперь он может очистить эту рану. Тилль был прав. Эта боль заставила его почувствовать себя живым, и он не стыдился собственной слабости.       Рихард достал мобильный и набрал номер. — Макс, привет! Я хочу написать книгу. ***       В понедельник, 20 ноября, когда Рихард уже выходил из библиотечного отдела периодики, его телефон ожил. — Да, Макс! — Ну что, я утряс дела с бухгалтерией. Будешь, конечно, получать чуть поменьше, чем за полноценные расследования, но зато сможешь полностью работать удаленно. Писать свою книгу или что ты там ещё хотел. Но колонка должна выходить стабильно раз в неделю. Заезжай сегодня. Обговорим детали. — Отлично! Ты просто супер! Буду к двенадцати.       Едва Рихард дошел до машины, мобильный зазвонил снова. Тилль. С момента его отъезда они общались всего дважды. Последний — месяц назад. Просто болтали обо всем, старательно избегая лишь одной темы. Пауль. Рихард очень хотел спросить про паренька, но не мог набраться смелости, а Тилль, видимо, не собирался лишний раз напоминать о произошедшем. — Алло! — Привет! Как жизнь? — голос на том конце звучал напряженно. — Потихоньку. Прости, что не звонил. Был занят. — Мне можешь не рассказывать. Я все понимаю. — Слушай, не надо. Я все отпустил. Все нормально.       Ложь. — Я собирался давить на жалость и просить тебя о помощи, но раз так, то зайду с другой стороны. У меня есть информация, которая может быть интересна вашей газете. — В чем дело? — Один влиятельный человек хочет превратить местное виноделие в свою собственную монополию, и наши власти ему в этом потакают. Думаю, огласка в прессе поможет нам осадить его. — Если все действительно так, тогда из этого может получиться хороший материал, — Рихард сделал паузу. — Но почему я? У тебя нет других знакомых журналистов? — Нет. И я бы не позвонил тебе просто так. Мне правда нужна твоя помощь. И другим тоже. Я понимаю, что у тебя особая ситуация, и, возможно, ты не захочешь пересекаться кое с кем… — Я приеду, — Рихард не дал ему договорить. — Хорошо, — в голосе Тилля зазвучало облегчение. — Спасибо! Поживешь у меня. Я как раз доделал пристройку. — Буду к четвергу, самое позднее — в пятницу.       Рихард положил трубку и сжал замерзшие пальцы в кулак. Решиться оказалось так легко. Он ведь подсознательно уже готовился к этому, просто ждал повода, какого-то знака свыше. Он бы наверняка придумал его сам, но это не потребовалось. Ну что ж. Так даже лучше. Для него настала пора вернуться в Б***.