Eiswein

С любовью дело обстоит так, что мы никогда не стремимся избавиться от нее (как от удивления и других страстей) по следующим двум причинам: 1) так как это невозможно; 2) так как необходимо, чтобы мы не избавлялись от нее. Это невозможно, так как это не зависит от нас, но лишь от добра и пользы, которые мы наблюдаем в объекте. Чтобы не любить его, мы не должны были знать его, но последнее не находится в нашей власти: ибо если бы мы ничего не познавали, то, наверное, и не существовали бы. Бенедикт Спиноза. Краткий трактат о Боге, человеке и его счастье.

      Рихард растерянно смотрел на Тесс. — Кажется? — Я не уверена. У меня давно не было… — она всхлипнула и зажала рот рукой. — Так. Не реви. Нужно просто сделать тест. — Как я пойду в аптеку? Завтра весь город узнает!       Рихард вздохнул. Похоже, решение подростковых проблем за этот год превратилось в его хобби. Он мог бы отделаться парой советов, но это была Тесс. Он чувствовал, что должен ей помочь. Пауль бы точно помог, даже если бы она не была его подругой. — Я куплю. — Правда? — Тесс посмотрела на него с такой надеждой, что у Рихарда отпали всякие сомнения. — Да. Пойдем, посидишь в машине.       Он подождал, пока она немного успокоится и приведет себя в порядок. Они вернулись на парковку. Рихард усадил Тесс на переднее сиденье и вручил бутылку воды, а сам отправился в аптеку, находившуюся на соседней улице. Внутри пахло камфорой, ментолом и валерианой. Фармацевт, женщина с темными волосами, завязанными в такой тугой пучок, что, казалось, кожа на ее висках натянулась до предела, бросила на него строгий взгляд из-под очков-половинок. — Добрый день! Чем могу помочь? — спросила она. Рихард подумал, что будь он помладше, то у него уже вспотели бы ладони, и он сбежал бы отсюда как можно дальше. Он кашлянул, оглядел витрины с лекарствами и сделал шаг вперед: — У вас есть тесты на беременность? Левая бровь женщины как по команде взлетела вверх, но она удержалась от комментариев: — 50 пфеннигов. Что-нибудь еще? — Упаковку презервативов. Классических. Дайте вон те, что справа.       Без лишних слов фармацевт собрала все в небольшой непрозрачный пакет. Рихард вынул пару монет из кошелька. Женщина взяла деньги и, поджав нижнюю губу, протянула ему покупку. — Хорошего дня, — выдавила она из себя напоследок.       Рихарда даже позабавила вся эта ситуация. С таким отношением возникало подозрение, что местные жители занимались сексом строго по расписанию в миссионерской позе и исключительно для зачатия потомства, а все остальное считалось сугубо неприличным и, возможно, даже богопротивным. — И вам хорошего дня, — ухмыльнулся он и подмигнул строгой аптекарше, отчего та возмущённо задохнулась и поскорей отвернулась к стеллажу с успокоительным.       Когда Рихард вернулся к машине, то обнаружил Тесс застывшей на переднем сидении в той же позе, в которой она была, когда он уходил. Она прижимала рюкзачок к груди и смотрела в одну точку. Нижняя губа уже была искусана до крови. Рихард переложил презервативы в карман куртки, сел за руль и протянул Тесс пакет. Она заглянула внутрь и достала коробочку. — Сколько я тебе должна? — Нисколько. Просто держи меня в курсе. И если понадобится помощь, зови. Она резко подалась к нему и крепко обняла. Рихард погладил ее по спине. — У тебя появился парень? — спросил он, когда она отстранилась. — Да, наш новенький, Андреас. Но все зовут его Кампино. — Ты ему не говорила, как я понимаю.       Тесс отрицательно покачала головой и всхлипнула. — Шшш. Успокойся. Все будет хорошо. — Я не могу домой! Не могу! — вдруг запричитала она и уткнулась лицом в ладони. Рихард снова вздохнул и посмотрел на часы. Они показывали два. Пауль должен был прийти на конюшню в три, а Тилль собирался заглянуть в половину третьего. — Поехали ко мне. Сделаешь тест и сразу станет легче. Тебе сейчас больше страшно от неизвестности.       Рихард завел мотор. По дороге на ферму он все же решил узнать подробности. — Вы давно встречаетесь? — Скоро будет два месяца, — Тесс водила пальцем по кромке пакета. — Не слишком ли быстро у вас все? — спросил Рихард и в очередной раз почувствовал себя ряженым блюстителем морали. Над воспоминаниями о бурных ночах после одного вечера знакомства загорелась яркая неоновая вывеска с корявыми буквами «Это другое». — Так получилось. Мы с Анди планировали, что будем делать после учебы. Я ведь хотела подать документы в университет в Берлине, а он хочет вернуться в Дюссельдорф. Там его родители. И он предложил мне попробовать поступить в университет туда. Но когда я заикнулась об этом отцу три недели назад, он устроил такой скандал! Мы разругались в пух и прах. Я сказала, что иду к тетке, а сама пошла к Анди. — И тогда все случилось?       Тесс кивнула. — И я так понимаю, вы не предохранялись? — Нет.       Рихард вздохнул, проклиная местную образовательную систему, заменившую уроки сексуального просвещения на уроки религии. — У тебя никого до этого не было? — осторожно спросил он.       Тесс обхватила себя руками и замотала головой. Щеки ее заалели еще сильнее. — Извини, что выпытываю подробности. Это может быть просто реакция организма. Он ведь тебя ни к чему не принуждал? Это важно. — Нет! Нет! — она взглянула на Рихарда, и ее глаза сверкнули уверенностью. — Я сама хотела. Он меня долго спрашивал, хорошо ли я подумала. Я не сказала, что поругалась с отцом.       Они вернулись на ферму. Рихард дождался, пока Ларс скроется в одном из хозяйственных помещений, а затем провёл Тесс в пристройку. Она сняла пальто, кинула рюкзачок прямо на пол и прошла на кухню, прижимая заветную коробочку к груди. Рихард отправил эмалированный чайник с кривым носиком на огонь. Тесс села за стол, положила тест перед собой и принялась гипнотизировать его. Решив не торопить ее, Рихард сделал вид, что возится на кухне, а когда вода вскипела, поставил перед ней чашку чая с бергамотом. Она на автомате протянула руку, схватила ее и тут же поднесла к губам. — Осторожно! — только и успел воскликнуть Рихард. Тесс уже сделала глоток. Обжегшись, она дернулась и пролила кипяток прямо на блузку. Тут же склонилась над столом, отлепляя горячую мокрую ткань от кожи. Капли чая оказались повсюду. Рихард забрал у нее кружку и пошел наверх за чистой футболкой. Когда он спустился, Тесс уже вытерла стол. — Прости. Я просто катастрофа. А ты со мной нянчишься, — грустно проговорила она. — Ерунда. Это все из-за твоих переживаний. Бери футболку, иди в ванную. Переоденься и сразу сделай тест. Тебе полегчает при любом результате. Вот увидишь.       Она кивнула. Рихард проводил ее, а сам задержался в коридоре. В дверь тихо постучали. Он взглянул на часы. Два тридцать. Наверное, Тилль. ***       Все утро четверга Пауль пытался осмыслить произошедшее с Марком. Вчера вечером после неловкого инцидента тот просто уступил ему свою кровать, а сам отправился спать в одну из гостевых комнат. С утра в гимназию они ехали молча и за весь день перекинулись лишь парой фраз. Однако Марк не давал никаких намеков на то, что между ними все кончено. Возможно, ему тоже нужно было все обдумать. Пауль же был просто не в состоянии снова поднять тему их отношений. Мысли его снова и снова возвращались к причинам произошедшего. Их свидание началось отлично, а вот закончилось полным провалом, блестяще устроенным самим Паулем. Очевидно, дело было не в банальном физическом влечении. Марк был вполне привлекательным парнем. Значит, здесь скрывалось что-то еще. Не хватало чего-то.       Пауль снова подумал о Рихарде. И первыми в памяти всплыли не страстный поцелуй и не жаркие объятия в понедельник, а тихий смех, жесты и сияющий взгляд, пришедшие прямиком из того дня, когда они играли в настольную игру, и Рихард рассказывал про «Бесконечную историю». Пауль чувствовал, как от этих воспоминаний болезненно трепещет внутри. Ему было так хорошо рядом с Рихардом тогда весной. А потом все рассыпалось за одно мгновение, едва он прочел ту злосчастную прощальную записку. Где же найти лекарство для разбитого сердца? Может, все-таки поговорить с ним?..       К концу занятий уверенность Пауля окрепла. Проблемы не решатся сами собой, если постоянно сбегать от них. Он не трус. У него получится. Он поговорит с Рихардом, а потом поговорит с Марком. Он разберется в себе. В конце концов, может, самый лучший вариант — просто остаться одному?       Вернувшись домой и пообедав, он решил отправиться к Тиллю пораньше. Машина Рихарда стояла на подъездной дорожке. Пауль по привычке оставил велосипед у дерева, одернул куртку и зашагал в сторону пристройки.       Они просто поговорят. Никаких внезапных поцелуев и прикосновений. Пауль на секунду, лишь на секунду представил, как руки Рихарда обвивают его и притягивают ближе. Сердце-обличитель тут же загарцевало в груди. Если бы он отпустил эту обиду и доверился Рихарду снова… Глубокий вдох. Горьковатый декабрьский воздух наполнил легкие, напоминая о чем-то. Паулю показалось, что выход из Зазеркалья, в которое он попал полгода назад, где-то рядом. Но момент ускользнул. Он тихо постучал в дверь. Рихард открыл практически сразу. Он выглядел растерянным. — Пауль? — Я… — но договорить Паулю не удалось. Дверь ванной распахнулась, и в коридоре появилась широко улыбающаяся Тесс. Она замерла, увидев Пауля. Его взгляд тут же упал на широкую черную футболку. Его. Рихарда. На ней. Сердце, ещё пару минут назад взволнованное приплясывавшее, отяжелело и показалось ему чужим настолько, что захотелось вырвать его из груди. — Слушай… — начал было Рихард. — Я вижу, ты больше не скучаешь, — перебил его Пауль с кривой болезненной улыбкой. Фраза прозвучала с таким укором, что Рихард понял: что бы он сейчас ни сказал, все будет напрасно. Пауль больше не поверит ни единому его слову. Его поза стала напряженной. Оголенный провод. Дотронься, и тут же ударит током. — Пауль… — попыталась вмешаться Тесс. — Знаешь, я переживал, что Андреас тебя обидит. Видимо, не стоило. — Ты все не так понял. — Да. Я все время все не так понимаю. Я уже начал к этому привыкать. Извините, что прервал, — он развернулся и быстрым шагом направился к велосипеду. — Пауль! — Тесс хотела пойти за ним, но Рихард ее остановил. — Только хуже сейчас сделаешь, — покачал головой он. — Ты прав, — она поникла.       Рихард закрыл дверь и прислонился к ней лбом. — Ты чего? — Тесс обеспокоенно положила руку ему на плечо. — Не переживай за меня. Я с ним поговорю и все объясню. Он поймет. Это просто недоразумение. — Недоразумение, да, — Рихард издал горький смешок. — Он пришел сам. А я… Идиот. — О чем ты? — Тесс нахмурилась. — Тест отрицательный, как я понимаю? — вместо ответа спросил Рихард, выпрямляясь. — Да! Я безумно рада! — Поехали к твоему парню. Хочу с ним поговорить. ***       Они подъехали к старому домику с неухоженным палисадником, стоявшему на окраине города. — Посиди здесь минут пятнадцать. — Зачем? — Не переживай. Просто хочу кое о чем потолковать с твоим Кампино.       Тесс посмотрела на него с подозрением. Ее брови на секунду сдвинулись на переносице, но затем она кивнула.       Рихард вышел из машины и направился к входной двери. Дорожка была усеяна опавшими листьями. Из дома доносились звуки громко работавшего телевизора. Он постучал, и дверь распахнулась сама. В коридоре появился высокий худой парень с торчащими в разные стороны волосами. На нем была выцветшая футболка Sex Pistols и старые спортивные штаны. Рихард оценивающе оглядел его. Так вот он какой, этот Кампино. Значит, Тесс любит плохих мальчиков. Парень тоже окинул гостя цепким взглядом. — Чем помочь? Ты к дедушке? — он прислонился плечом к косяку дверного проема, ведущего в гостиную, и подкинул вверх надкушенное яблоко. — Привет! — Рихард переступил порог. — У вас всегда открыто? — Никак не починю замок. Да у нас и брать-то нечего.       Рихард приблизился к нему и огляделся. Кругом было полно хлама, но пол был чистым. Слева в скромно обставленной гостиной у телевизора дремал старичок. Кампино проследил за взглядом Рихарда. — Опять нашел где-то вино. Я от него прячу, но бесполезно. Так кто ты? — Вообще-то я к тебе. Я — Рихард. — Ко мне? — Кампи нахмурился, но потом его лицо просияло. — А! Тот журналист из берлинской газеты. Тесс много о тебе рассказывала. — По поводу нее я и пришел поговорить. — Что с ней? — Андреас тут же напрягся. Он выпрямился и отложил яблоко на край обшарпанного комода. — С ней все в порядке. Может, присядем? — Пошли на кухню.       Обстановка кухни, в отличие от захламленного коридора, была спартанской. Кампи указал Рихарду на табурет, а сам сел напротив, закинув ногу на ногу и сложив руки на груди. — Итак, что ты хочешь мне сказать про мою девушку? — он сделал упор на слово «мою». — Я сегодня нашел твою девушку заплаканной в городском сквере, переживающей из-за собственной беременности.       Напряженная поза Андреаса тут же рассыпалась. На лице отразилось полное смятение. — Беременна? — его взгляд начал рассеянно блуждать в пространстве. Рихард терпеливо ждал его дальнейшей реакции.       Андреас сжал кулаки, нахмурился и снова с недоверием посмотрел на Рихарда. — Где она? Мне нужно ее увидеть! — Успокойся. Я тебя не обманываю. Она сейчас придёт и сама все тебе объяснит, — ответил Рихард, пытаясь считать реакцию парня. — Может, это не совсем мое дело, но что ты ей скажешь? — Что я ей скажу?! — Кампи вскочил и принялся мерить кухню широкими шагами. — Что ей придётся сменить фамилию на Фреге! И пусть только попробует отказаться. Подумать только! Я стану отцом! — он наконец застыл на месте и зарылся двумя руками в волосы, взъерошивая их ещё сильней, и глупо улыбнулся. — Это ведь круто, да?       Рихард усмехнулся и покачал головой, но посмотрел на Кампино с одобрением. — Притормози, Ромео. Тест дал отрицательный результат. А насчёт детей я бы советовал вам не торопиться и планировать тщательней.       Рихард вытянул из кармана пачку презервативов и кинул ее на стол. — Надеюсь, тебя не надо учить, как ими пользоваться? — Так никакого ребёнка нет? — Андреас смотрел растерянно. — Ещё успеете, — Рихард перевёл взгляд куда-то за его спину. Кампи обернулся. Тесс стояла в дверях, бессильно привалившись плечом и головой к косяку и закусив губу. В ее глазах блестели слезы. Андреас тут же бросился к ней и обхватил лицо ладонями, что-то успокаивающе зашептав. — Ну что ты? Не плачь, пожалуйста! Все ведь хорошо, да?       Она зажала ему рот ладошкой, останавливая поток слов. — Я люблю тебя.       Он перехватил ее руку, поцеловал запястье, а затем крепко прижал Тесс к себе и уткнулся носом в макушку. — И я тебя.       Рихард отвёл взгляд, чувствуя себя лишним. Он встал, собираясь оставить их наедине, но Тесс отстранилась от Кампи. — Рихард! Спасибо тебе огромное! Я тебе так обязана. — Пустяки. Я думал, что заскучаю в Б***, а тут такие драмы, — отшутился он. — Я тебя провожу. Анди, подождешь минутку? Я быстро.       Они вышли на крыльцо. Сбросившая с плеч груз переживаний, Тесс выглядела немного уставшей, но расслабленной. — Кажется, ты не ошиблась с выбором. — Я знаю. Я в нем не сомневалась. Ты мог не устраивать эту проверку. — Мне так спокойней.        Она поколебалась секунду и все же спросила: — Пауль ведь расстроился не из-за меня, да? Дело в тебе.       Рихард пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, есть ли в ее словах какой-то дополнительный смысл. — Да. Он расстроился из-за меня. Просто я и так упал в его глазах, когда внезапно уехал весной. А теперь он думает, что я начал соблазнять местных девушек. — У вас особенные отношения, — задумчиво проговорила Тесс. — Мне тогда весной на празднике показалось кое-что… А теперь я думаю, что не ошиблась. — Ты наблюдательная, — Рихард достал пачку сигарет и вытянул одну. — Просто ты мне нравился. — Знаю. Я заметил. — Теперь я понимаю, почему ты не обратил на меня внимания, — она покачала головой. — Похоже, мы теперь решаем личные проблемы друг друга. Я поговорю с ним завтра. — Спасибо, — Рихард взглянул на нее и ободряюще улыбнулся. — Иди и успокой своего бунтаря, а то он там весь на нервах.       По дороге домой Рихард прокручивал сцену, свидетелем которой он стал. Глупая подростковая романтика. Но откуда же тогда эта зависть? Маленький короед, который точит иссохшую душу. У него этого никогда не было. Он любил, но не знал, что такое, когда любят в ответ. Его отношения строились на страсти и похоти. Но неуемная жажда тепла, которого ему недодали в детстве, так и осталась с ним. В нем самом его было с избытком когда-то. Он пытался выплеснуть его на Алана, ластясь к нему как глупый щенок, но тому нужно было совершенно другое. Теперь же это внутреннее тепло Рихард хотел отдать Паулю. Окружить его им, доказать, что это самое безопасное место в мире. И почувствовать тепло в ответ. Стоять, прижимая его к себе и ловя пульсацию его жизни. Перебирая его высветленные пряди и чувствуя его дыхание на своей щеке. Так же, как сегодня стояли, обнявшись, Тесс и Андреас на этой маленькой пустой кухне в Богом забытом домишке. Тоска поймала душу в пыльный мешок, и Рихард ощутил окутывающую его пепельным саваном апатию. ***       Пауль с трудом проснулся в пятницу. Ему не хотелось никуда идти. Возникло даже крамольное желание притвориться больным и прогулять. Но это значило лишь оттянуть неизбежное. Самый отвратительный канун дня рождения. Он ведь поверил Рихарду, когда услышал его «Я тебя не обижу» и готов был поверить снова. Даже не так. Он хотел ему поверить. Дурак. Какой же он наивный дурак! Он же был уверен, что не позволит сделать себе больно. От двойного предательства было ещё горше. Как они оба могли?       Он весь день демонстративно игнорировал Тесс, но та все же перехватила его уже на улице после занятий. Позади нее тут же возник Кампино. — Мы можем поговорить? — Тесс смотрела умоляюще. — А ему ты уже рассказала? — мстительно выплюнул Пауль, кивая на Андеаса и ожидая, что Тесс начнёт на ходу придумывать какую-то глупую отговорку. Ему с мазохистским удовольствием хотелось увидеть, как она окончательно падет в его глазах. Зная, что сделает больней прежде всего самому себе. Но Тесс наоборот, кажется, воодушевилась тем, что Пауль с ней вообще заговорил. Кампино удивил ещё больше. Сложил руки на груди и сказал: — Рихард вчера привёз ее ко мне. Кажется, у вас вышло какое-то недоразумение. — То есть тебя не смущает, что твоя девушка проводит время у другого парня? — Во-первых, я ей доверяю. А во-вторых, тебе действительно стоит ее выслушать, — Кампи повернулся к Тесс. — Жду тебя у ворот.       Все ещё не убежденный, Пауль сел на холодный парапет и скрестил руки на груди. — Рихард мне вчера помог. Мне было очень плохо, а он… — Утешил тебя, да? — не удержался Пауль. — Зря ты так.       Тесс вздохнула и пересказала ему все события вчерашнего дня. — Он лучше, чем ты о нем думаешь, — после небольшой паузы добавила она. — Я знаю, что ты обижен на него из-за того внезапного отъезда. Он мне сказал. — Да? Он тебе ещё кое-что забыл сказать, — ляпнул Пауль, не подумав. — О ваших отношениях?       Пауль побледнел. Его задело собственными стрелами. — Мне тоже очень страшно было довериться Анди, — тихо проговорила Тесс. — Но я это сделала. И ни о чем не жалею. Знаешь, даже если бы оказалось, что я жду от него ребёнка, я бы не стала делать аборт. Он сказал, что не бросит меня. И я ему верю. — Почему? — Потому что знаю, что он любит меня. А я люблю его.       Пауль молчал. — Поговори с Рихардом. Для него это действительно важно. ***       В субботу утром родители поздравили Пауля с днем рождения. Антон торжественно вручил ему комплект ключей от их семейной машины, а Эрика — собственноручно связанный свитер. После обеда они оставили дом в распоряжение Пауля, предупредив, что вернутся после полуночи, и попросив не устраивать погром.       Шнай с Сабин пришли первыми в половину шестого. Громко поздравив его и вручив подарки, они отправились на кухню помогать с приготовлениями. Сразу за ними появился Марк. Пауль уже подумал было, что тот не захочет его видеть после той истории в среду, но Марк выглядел радостным. Он с порога крепко обнял Пауля, а убедившись, что поблизости никого больше нет, быстро чмокнул в щеку. Сунув имениннику в руки пакет с подарком, он отправился помогать Сабин и Шнаю. Пауль заглянул внутрь и обнаружил коробку с дорогими часами. Приятный знак внимания, снова заставивший его чувствовать себя неловко.       Флаке пришел ровно в шесть. Немного понудев на пороге по поводу пасмурной погоды, он вручил Паулю увесистую книгу про устройство двигателя внутреннего сгорания и присоединился к остальным гостям. С кухни теперь звучали музыка и смех. Пауль почувствовал, что вечер становится лучше. Поколебавшись немного, он поднял трубку телефона и позвонил Тесс. Они с Кампи появились спустя полчаса, когда все уже переместились в гостиную, а разговоры стали громче обычного. В качестве подарка она вручила ему бутылку вина из хозяйства ее отца. А Андреас, к удивлению Пауля, вложил ему в руку коробочку, в которой оказались две серебряных серьги.       Около семи в дверь снова позвонили. — Тилль как всегда последний, — воскликнул Шнай, оглядываясь в поисках штопора.       Пауль отправился в коридор. Он открыл дверь и замер. На пороге действительно обнаружился Тилль с ящиком пива в руках. А за его спиной засунув руки в карманы и глядя в сторону стоял Рихард. — С Днем Рождения! — пробасил Тилль и решительно шагнул внутрь, позвякивая бутылками. Из гостиной раздался радостный вопль, свидетельствовавший о том, что новая порция алкоголя прибыла вовремя. Рихард так и остался стоять на крыльце, но теперь смотрел на Пауля. — Что ты здесь делаешь? — Ты пригласил меня весной. Помнишь?       Пауль сглотнул комок, застрявший в горле. — Ну тогда проходи, — он отступил на шаг, пропуская нежданного гостя внутрь.       Когда Рихард прошел в гостиную, на секунду воцарилось молчание. Но возившийся со штопором Шнай оторвался от бутылки и радостно завопил, увидев его. Флаке и Кампино поприветствовали его рукопожатием, а Тесс и Сабин по очереди крепко обняли. Марк ограничился вежливым холодным кивком.       Рихард занял место рядом с Тиллем на полу, как и остальные парни. Пауль сел напротив возле Марка. Вечеринка потекла в прежнем темпе. Все пили за именинника и сыпали поздравлениями. Рихард активно поддерживал разговоры и шутил, делая вид, что полностью расслаблен. Однако Пауль то и дело ловил на себе его взгляды. Ему вдруг стало жарко, но он списал это на алкоголь. Когда Рихард начал рассказывать очередную историю, Пауль уже наплевал на то, что подумают остальные и сам не отводил от него глаз. В какой-то момент он перестал улавливать смысл и поймал себя на том, что ему хочется просто сидеть рядом, слушать звук его голоса, смотреть на него. Хочется снова взять его за руку. Кровь еще сильнее прилила к лицу. Он резко поднялся и, извинившись, вышел из гостиной. Ему нужно было умыться и привести мысли в порядок.       Ледяная вода из кухонного крана успокоила разгоряченную кожу. Старенький магнитофон на кухне все еще крутил кассету, поставленную Сабин. Из динамика тихо лилась тягучая назаретовская Love Hurts. — Красивая песня, — раздалось сзади.       Пауль развернулся. Рихард стоял в дверях, засунув руки в карманы. — И честная. — Я тоже так думаю, — Рихард подошел к разделявшему их столу и сделал вид, что изучает древесный узор на поверхности. — Знаешь, в четверг все так глупо получилось… — Мы вчера поговорили с Тесс. Извини, что плохо подумал про вас. — Нет. Все в порядке, — Рихард выдохнул, чувствуя, как разжимаются стальные тиски напряжения, и наконец взглянул на Пауля. — Я понимаю, как все выглядело со стороны.       Пауль молчал. Ему показалось, что его загнали в угол. Слишком много событий в последнее время, слишком много мыслей и слов. Хотелось сделать все простым и понятным. Соединить две точки на белой бумаге ровной линией, отбросив все мудреные формулы. Но напротив стоял тот человек, который перевернул его жизнь с ног на голову. Перед которым он снова и снова чувствовал себя беспомощным, слабым и уязвимым. Какая-то его часть готова была упасть на колени перед Рихардом, признавая унизительную капитуляцию, а другая отчаянно сопротивлялась, подливая масла в огонь и заставляя бороться.       Рихард двинулся, чтобы обойти стол. Медленно. Боясь спугнуть. Пауль разгадал его маневр. — Не надо. — О чем ты? — продолжая приближаться, спросил Рихард. — Не подходи.       Но было уже поздно. Он оказался рядом. Пауль сделал шаг назад, упираясь в столешницу, но Рихард не обратил на это внимания, сокращая расстояние между ними до вытянутой руки. — Ты можешь не верить мне, но я хочу, чтобы ты знал: вернуться было моим лучшим решением за всю жизнь, — он посмотрел ему прямо в глаза. Пауль ощутил, что его броня рассыпается. — Я не помешаю? — раздался голос со стороны двери. Марк стоял, сложив руки на груди. — Нет, проходи, — натянуто улыбнулся Рихард, оглянувшись на него. — А я пойду покурю.       Пауль проводил его взглядом. Внутри диким клубком сцепились терзавшие его чувства, выдирая друг из друга клочки противоречий и проливая кровь сомнений. Боль вдруг стала физически ощутимой, скрутила все внутри. Потребовала сделать хоть что-то. И Пауль решился. Марк что-то говорил ему, но он его уже не слушал. — Пауль? — Марк умолк, глядя с тревогой.       Пауль посмотрел на него. — Прости.       Одно слово. Такое простое, но так много значащее. Так по-разному звучащее в разных ситуациях. Марк сделал шаг назад, словно его грубо оттолкнули. Всегда державший себя в руках, спокойный и уверенный, он потерял контроль. Уголки губ опустились, а брови изломал жалобный изгиб. Он проиграл.       Пауль отвел глаза, чтоб не видеть чужого унижения. Он думал сейчас только об одном. О словах Рихарда. Он стремительным шагом направился к двери в сад, в которую минуту назад вышел Рихард. — Подожди! — донеслось ему в спину. В голосе Марка сквозило отчаяние, но он понимал, что любые слова будут бесполезны. Проигнорировав его, Пауль выбежал в холодную декабрьскую ночь. Он увидел силуэт Рихарда на садовой дорожке. Там, где они в последний раз говорили весной. Это из-за него ему так плохо! Из-за него он сходит с ума. Из-за него обидел Марка. Из-за него вот уже полгода болит в груди. Пауль сжал кулаки и широкими шагами пошел в его сторону. Рихард обернулся. — Зачем ты вообще приехал?! Зачем?! Я ненавижу тебя! — крикнул Пауль, чувствуя, как это слово горечью разливается во рту, и с силой ткнул ладонями в его грудь. А потом еще и еще. Рихард пошатнулся, но не попытался закрыться. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — тычки стали слабее. Пауль шумно втянул воздух, сдерживая рвущиеся наружу слезы. Рихард притянул его к себе и крепко обнял. Пауль стиснул в кулаке его свитер и уткнулся мокрым носом в шею. — Ты что, ничего не понимаешь?! — в отчаянии прошептал он. — Я же люблю тебя!       Рихард ласково гладил его по голове, чувствуя, как его собственное сердце сходит с ума. Оно словно разбухло в груди, сдавливая легкие и мешая дышать. В носу непривычно защипало, и он закусил нижнюю губу, пытаясь унять переполнившие его эмоции. — Я никогда ни к кому не чувствовал того, что чувствую к тебе, — прошептал он, боясь, что его голос дрогнет, если он скажет это громко.       Пауль затих. Его руки скользнули на чужие плечи и обвили шею. Он чуть отстранился, чтобы взглянуть в светло-голубые глаза. Рихард обхватил его лицо ладонями. — Давай попробуем еще раз. Ты веришь мне? — он стер задержавшуюся на левой щеке одинокую слезу большим пальцем.       После секундного раздумья Пауль кивнул, но Рихард увидел в его взгляде сомнение. Что ж, он еще не заслужил полного доверия, но он докажет, что достоин этой любви. Он медленно наклонился и коснулся его губ своими в коротком целомудренном поцелуе, давая безмолвное обещание.       Они снова обнялись, не обращая внимания на ночную декабрьскую стужу. Пауль прикрыл глаза и вдруг ощутил, что мир вокруг ожил. Замедлившееся размеренное дыхание природы, запахи сырой земли и прелой листвы, оголившиеся ветви деревьев, — все вокруг погрузилось в дрему. Но этот пока еще неглубокий сон зимнего сада стал объемным и осязаемым, резче очерчивая контраст холодного окружающего мира и теплых уютных объятий. Кажется, он нашел тропинку к себе.