Я не педофил !

Вечером, когда луна взошла над домом и осветила ярким белым светом комнату мальчика. А его лицо было каким-то красным от потоков слез, которые лились ручьем по нежной коже. Своими маленькими ручками он сжимал ткань одеяла. Я сильно испугался за него, и подбежав кровати, начал обнимать и гладить по голове. А тот, прижавшись ко мне, стал тихо поскуливать, говоря что-то об отце и о родном доме. — Все хорошо? — спросил очень тихо. Он ответил что-то невнятное, а затем поднял свои хрустальные глаза и проговорил. — А-а ч-что я здесь делаю? — Ты... — чуть поджав губы, — будешь жить у меня, — неуверенно сказал я. — Я не хочу жить у вас. Можно вы отвезëте меня домой? — по лицу пробежала пара слезинок. — Нет. Ты останешься у меня, — твердо и с какой-то холодностью в голосе ответил я. Ваня только сильнее прижался к моей груди и тихо всхлипывал. Я должен был быть мил с ним, но не смог. Не могу представить, что мой мальчик будет с кем-то кроме меня. Погладив по голове, отстранился, завернул русского в одеяло и вышел из комнаты . На кухне уже закипел чайник, сняв с плиты, достал кружку и начал наливать чай. После этого вернулся в комнату, и поставив поднос с чаем и различными вкусняшками на тумбу, присел на кровать. Ваня всë ещë был укутан в теплое облачко. — Ваня, — спокойно и нежно позвал я дитя, — давай поговорим о том почему ты здесь. — У-угу, — мальчик присел, продолжая сжимать ткань одеяла. Подав теплую кружку горячего ромашкового чая (который по чистой случайности увидел на полке в магазине) и овсяное печенье. — Я ничего плохо тебе не сделаю, kid. Всë, что я хочу, это чтобы ты был со мной. — Х-хорошо. Буду. Т-только недолго, меня папа искать будет, и сестры, и братья, — он отхлебнул из кружки и стал есть печенье. — Хорошо... — ребенка я естественно отпускать не собирался, но пусть будет так, чем он услышат от меня правду. — А-а с-сколько я у вас ж-жить буду? — его голос был сухим и дрожал от недавней истерики. — Неделю. А после этого пойдешь домой, — прикоснувшись рукой стал гладить большим пальцев розовую щеку. У него такая мягкая и нежная кожа, а эти васильковые глазки, полные доброты и наивности, заставляют мое сердце трепетать. — Хорошо, — он опустил взгляд вниз. — Kid, хочешь кушать? — взял печенье из тарелки и убрал руку с лица. — Да, — кратко ответив мне, отдал кружку с ещë недопитым чаем. Поставив на стол, куснул печенье, на последок помахал рукой, и сказав: «Буду минут через 10», вышел. Альфред не очень любил заморачиваться с едой, поэтому готовил всегда что-то простое, но вкусное. Сегодня он не планировал красть ребенка, поэтому на ужин у них макароны с сыром. Завтра Альфред порадует Ваню вкусными традиционными блюдами, а пока что они будут есть на ужин только макароны. Поставив на огонь сковородку и закинув макароны, подошел к столу чтобы натереть сыр. Тем временем Ваня вышел из комнаты и тихими шажками направился к лестнице. Было очень страшно попасться на глаза мужчины, так как не известно, что он мог сделать ему. Теперь дядя Саша очень пугал мальчика и уже не казался таким добрым человеком. Он лгал ему о возращении домой и пытался втереться в доверие, говоря, что все будет хорошо. Ваня в это не верил, так как отец еще с малых лет учил, что таким людям доверять нельзя, а так же как вести себя в таких ситуациях. Ребёнок думал, что ему это не пригодиться, но ошибся. Уроки отца всегда пригождались в жизни Вани. Спустившись по лестнице, краем уха услышал грохот на кухне, Альфред еще возился с ужином. На мальчике была только тонкая пионерская одежда, а на ногах тапочки. На улице было темно и холодно, но его это не волновало. Он думал о том, как бы сбежать отсюда. Дернув дверную ручку несколько раз, дверь так и не открылась, зато превлекла внимание Штатов. Увидев ключи на крючке, подпрыгнув достал их и всунув в скважину, повернул. Дверь открылась. Увидев лес, Ваня испугался. Он не думал, что его привезут сюда. Но делать было нечего, придется идти через лес. Может быть он даже встретит кого-то. Заметив, что ребёнок выбежал, Америка бросил все и бегом направился за ним. Бежать Россу долго не пришлось, так как его быстро догнал Америка. И схватив за шиворот рубашки, потащил в дом. — Kid, не надо выходить из дома в такую темень, — раздражëнно проговорил он. — И-извините... — еле слышно ответил ребёнок. — Знаешь, с твоей стороны это предательство. Ты ведь обещал. Захлопнув дверь, они пришли на второй этаж. — Я не хочу этого делать, но мне нужно наказать тебя. Поэтому ты просидишь здесь до утра. Швырнув Ваню в комнату, закрыл дверь на ключ. Альфред присел возле двери, и склонив голову, прошептал несколько раз: «прости».