****
Будильник прозвенел уже пятый раз, напоминая хозяину дома, что уже пора вставать и в конце концов накормить «гостя». Подняв руку и резко ударив по крышке шумного прибора, перевернулся на другой бок. Открыв тяжёлые веки, Альфред тихо промычал, как же ему хотелось спать. Всю ночь он только и думал о том как нормально поговорить с Ваней. Да так, чтобы потом не выглядеть в его глазах каким-то уж очень плохим человеком. Лениво сев, он посмотрел на часы, время перевалило за 8 утра. — Мхг... Надо начать привыкать вставать пораньше... — как-то тихо сказал он себе, вставая с кровати и надевая белые тапочки. Тик-так, тик-так, тик-так. Стрелка передвинулась на цифру девять. На нижнем этаже уже не так тихо, кроме тиканья часов доносится звук стука железной посуды, копошение и брань на английском. Мальчик за это время успел пройтись по комнате и найти чем себя занять. В шкафу на верхней полке лежали цветные карандаши и толстый альбом. С помощью стула он смог достать принадледности для рисования. Сидя на кровати и изредка прислушиваясь к звукам, красным карандашом Ваня вырисовывал на листке бумаге цветы, дома и некоторые фигуры, напоминающие животных. Дверь открылась, и в комнату вошёл Альфред, мальчик отложил карандаш и повернул голову в сторону американца. Тот стоял с подносом в руках и одной ногой прихлопывал дверь. Подошёл к столу, поставил завтрак и направился к окну, вставая спиной к русскому. Ваня посмотрел в сторону стола и взяв карандаш в руку, продолжил рисовать. — Доброе утро... — Альфред развернулся, сделал пару небольших шагов до кровати и сел перед ребëнком. Ваня кивнул и, будто не замечая взрослого, всë продолжал что-то выводить карандашом на листе. — Давай поговорим о том, когда ты сможешь вернуться домой... Ваня поднял глаза на американца и отложил карандаш. — Вчера я... плохо себя повëл...и... —Америке было сложно подобрать слова, он не привык признавать свою вину. — Извини. — Мы ведь говорили об этом вчера. — Да. Только я понял, что жить без тебя не могу! Поэтому хочу, чтобы ты остался со мной подольше. Месяц? Хорошо? — Почему? Почему вы хотите, чтобы я остался!? — сжав маленькие ручки в кулачки и нахмурил брови выдал Ваня. — Kid, ты – самое лучшее, что случилось в моей жизни. Ты как лучик в тёмном царстве! — с искрой в глазах говорил Альфред. — А как же папа, а сестры с братьями? Они ведь... — ребëнок растерянно посмотрел в глаза мужчины. — Хотя бы немного... А не то, покончу с собой! — большие ладони накрыли руки мальчика. — П-пожалуйста, н-не надо умирать, —по щеке скользнула слеза, — я останусь с вами, только не умирайте! — Спасибо, kid, — обняв Ваню напоследок, вышел из комнаты. Вытерев слезы, Россия встал с кровати и подошел к столу. Со вчерашнего дня он не ел ни кусочка. Сев на стул и взяв ложку, он начал есть. Остальное утро Америка больше не заходил в комнату мальчика, только иногда прислушивался к звукам, чтобы хоть немного знать чем занят мальчик. Его ни чуть не волновали чувства Вани, в его сердце скрылся эгоизм, и только он и сподвиг сказать такое ребенку, играя его чувствами. Россия после завтрака сидел на кровати и, смотря в окно, думал о словах Америки. Которые ранили душу мальчика, он не хотел чтобы из-за него кто-то умирал, а тем более тот, кого он до сих пор считает другом и надеется, что не из худших намерений он прибывает здесь и вскоре сможет вновь встретиться с родными.****
Маленькая стрелка настенных часов двинулась вправо, останавливаясь на цифре 12. Время подсказывало о начале обеда. Альфред стоял возле плиты, заканчивая приготовления еды. Ваня тоже времени не терял и успел найти в ящике стола какие-то детские книжки. Сделав из подушек и одеяла мягкое местечко возле большого окна, сел туда и стал читать. И так увлекся, что позабыл об утреннем разговоре. На этот раз Ваня кушал не в комнате, а небольшой столовой. Которая показалась для него не очень уютной, по сравнению с его кухней дома. Где все братья и сестры собирались вместе, и пока старшие накрывали на стол, младшие что-то весело обсуждали. Хоть и было очень шумно, но зато это создавало очень уютную и приятную атмосферу. Иногда Ване было очень интересно поесть одному и посмотреть на то, как столовая из маленькой превращается в огромную. Где он был похож на мышенка, который прокрался в кухню на поиски еды. Все же это каждый раз незабываемые ощущения для него. Сейчас он чувствовал себя также, но что-то было точно не то... Светло-бежевые стены очень сильно давили на голову, а не такой уж и длинный стол, становился ещë длиннее, вызывая некий дискомфорт. Вся столовая представала перед ним, словно мышеловка, а на столе не какая-нибудь обычная еда. А самый настоящий сыр. И думаешь – есть или не стоит. Пока волнения всë нарастало. Альфред приносил посуду с различными вкусностями. Так как полагал, что дитя не откажется от сладостей, и это только подкрепит доверие ребёнка. Закончив, он подошел к нему, положив руку на плечо, что тот даже дернулся от неожиданности. — Все хорошо, Kid? — А? Да.. Америка ничего не сказал, только погладил мальчика по голове и сел за стол. Обед проходил очень тихо. Ваня неохотно ел, тем самым растягивая трапезу. Мужчина, окончив есть, стал пить кофе, иногда смотря на ребёнка. — Kid, как хочешь провести оставшиеся день? — США поставил пустую чашку на блюдце. Ваня ничего не ответил, только ниже опустил голову, делая вид, что очень сильно занят едой и не намерен разговаривать. — Мой дорогой. Я не хочу, чтобы мы провели этот месяц раздельно, —промолвил мужчина, встав со стула и идя к Ване. Ваня весь сжался и, роняя ложку на пол, испуганно смотрел на подходящего хозяина дома. Который шел к нему, ну уж слишком медленно, и расстояние между ними, словно удлиннялось, делая этот момент неизбежным. Зажмурив глаза и сжав кулачки, ожидая какого-нибудь крика, а то и удара, мальчик сжался. Но ничего из этого не произошло. Альфред присел на корточки и тихонько повернул Ваню к себе. — Ты меня боишься? — прошептал он. — Н-нет... Я-я не б-боюсь вас, — в его голосе поскакивала дрожь . — Kid, успокойся, я не причиню тебе вреда, — он мягко улыбнулся и поднявшись, аккуратно взял Ваню на руки. Уходя в его комнату, осторожно провел по мягким волосам мальчика. Опустив Ваню на кровать, мужчина сел рядом с ним. — Ну хватит бояться! Я совсем не страшный. — Ага, а кто меня украл?! Я же доверял вам! — Ну я ведь как лучше хочу, хочу чтобы ты был со мной... — А я хочу быть рядом с семьёй... —пара капель скатились по щекам ребенка. — Ну-ну... Только не надо плакать... Хорошо, поедем сегодня домой, только моя смерть будет на твоих руках... — Как это – на моих?!. — Вот так, если ты уйдёшь, то я наложу руки на себя и во всем этом будешь виноват ты. — Но я не виноват... — Виноват, ещё как виноват. — Нет! — Я думал, ты не такой как все... Оказалось, что такой, kid. Мальчик закрыл руками лицо и упал на подушку. — Ну что ты сразу плачешь? Я ведь даже ничего плохо не сделал. Агрх... Тогда давай договоримся? Мальчик с прищуром посмотрел на мужчину и кивая, принял сидячую позу. — Ты поживешь у меня месяц, а потом я верну тебя к папе. — А-а что п-потом с вами будет? — вытирая слезы, спросил Ваня. — Kid, давай не будем об этом думать. Но обещаю, что буду жить ради тебя — по доброму улыбаясь ему ответил Американец.