Ненавижу, но хочу тебя

      Неоновые розовые блики отражались на блестящих, мерцающих яркими звёздами, стенах. Это обои или диско шар? Голова стремительно кружится, и всё кажется таким нереальным... Подёрнутым дымкой табака и лёгким запахом соли. Или именно так пахнут звёзды? Приглушённые биты раздавались отовсюду, отзываясь глухой вибрацией и пульсацией даже под самой кожей. О, так хорошо... Так невыносимо хорошо. Я тут же покачнулась, хватаясь за стеклянный стол с напитками. Ром, виски, пиво… Где же пунш? — Пунш! — громко крикнула я. — Официант! Горячие крепкие руки обвили меня за обнажённую талию, и я быстро обернулась, слегка пошатываясь. Конечно, это он. Везде он. — Офицер, вы пьяны. — пробормотал Андреас, склонившись надо мной. — Не забывайте, что мы здесь по делу и под прикрытием. — Напомни, сержант, по какому же мы здесь делу… Я громко икнула и схватила его за лицо, заглядывая в тёмно-зелёные глаза. Какой же он красивый… — Операция по поимке преступника по статье 263. Кража. — Так значит, мы его уже нашли. — промямлила я, и дёрнула его за волосы. Андреас тут же начал лихорадочно оглядываться по сторонам. — Где же он, офицер?! — Вот где! — я с истеричным хохотом щёлкнула его по кончику носа. — Сержант, вы обвиняетесь в краже моей девственности и моего сердечка... Андреас голодным взглядом уставился в мои глаза, жадно целуя мою ладонь и пальцы. — О, офицер, я преклоняюсь перед вами на коленях! Клянусь быть вашим слугой до конца своей жизни! Делать всё, что вы только захотите! Раньше я думал, что не способен на чувства… Думал, что я тупой чёрствый сухарь. Но вы изменили меня! Вы самая умная и потрясающая женщина! И… У вас такая большая грудь! — Лучше трахни меня, сержант! — томно прошептала я, и он локтем смёл со стола все бокалы и бутылки. Стекло с грохотом упало на пол, и разлетелось на бесчисленные осколки. Схватив за бёдра, Андреас уложил меня на холодный стол и начал разрывать моё бархатное платье в клочья. Покончив с этим, он со всей силы прижался к моему телу, и я тут же начала оставлять глубокие засосы и укусы на его горячей шее. Такая гладкая и солёная кожа… — Эй, эй, блядь! БЛЯДЬ! — орал кто-то словно сквозь вату. Я приоткрыла глаза и с непониманием уставилась на сморщившегося и лежащего передо мной Кена. Он с искривленными губами и выражением абсолютного отвращения на лице вытирал своё предплечье от моей пузыристой слюны. О Господи. Это был сон. Но я и вправду оставила большой багровый засос на коже Кена. Какой кошмар... В шалаше были только мы одни. Два человека, смертельно любящие всё время спать. Слава Богу, больше никто не видел моего позора. — Прости... — прохрипела я, вытирая мокрые губы. Он с ужасом глядел на меня. — Ты, случайно, во сне леденец не обсасывала? Это же пиздец… Сара увидит и мне не отвертеться. — Я ей всё объясню. — ответила я, пытаясь не умереть от стыда. — Прости, пожалуйста… Кен коротко улыбнулся, но было видно, что он всё ещё пребывает в диком ужасе. — Я проснулся от того, что ты, причмокивая губами, сосала мою кожу. И всё шептала: "Сержант, сержант". Тебе снились эротические сны с военными? Мои щёки запылали. — Что?! Правда? Ничего такого не припомню. Я быстро вышла из шалаша, крепко зажмурившись, и стуча кулачком свой лоб. Обычно, я всегда забывала все свои сны, но этот живо помнила во всех мельчайших деталях. Не выходил из головы и наш абсурдный диалог. "У вас такая большая грудь!" Хм… Прикусив нижнюю губу, я осторожно заглянула за вырез своей блузки. Нет. Вроде бы ничего не изменилось. Вот и настал этот день. Я окончательно и бесповоротно сошла с ума. Теперь даже в своих снах я готова отдаться ему на столе с напитками. Хотелось громко заорать. Какое же это безумие! Я словно потеряла себя. А может, так оно и было... Сара и Андреас сидели под пальмой, весело и шумно разговаривая. Оба беззаботно смеялись, и на минуту я задумалась о том, каково же это: нормально общаться с Андреасом без обмена оскорблениями и язвительными репликами. Потерянно опустив голову, я собиралась незаметно и тихо пройти мимо них, но Сара сразу же заметила меня: — Проснулась, соня! Кэрол, иди сюда, мы как раз говорили о тебе! Обо мне? Например о том, как разбить мне сердце за полтора минуты? Андреас тут же повернулся ко мне. Широко улыбнулся, и я невольно залюбовалась этим прекрасным зрелищем. Красив как дьявол. Встряхивая шортики от песка, он встал со своего места и направился прямо ко мне. Я замерла, ожидая его дальнейших действий. Он уверенно обнял меня за талию, и прижался своим лбом к моему, целуя кончик носа. Мою кожу словно обожгло. Резкая боль разрезала сердце на куски. Разве могло быть так плохо от этого нежного касания? Как я могла поверить в этот обманчивый образ? Как могла проигнорировать голос разума, думая лишь о похоти? — Ты так сладко спала, маленькая. Какая перемена в голосе. Во взгляде. Во всём. Лицемер. Подонок. Ублюдок. Я с нескрываемой злобой оттолкнула его руки. Убрала растрепанные пряди с лица, прожигая его ненавистным взглядом. — Отвали от меня! Удивление промелькнуло на его лице. — Что?! — Что слышал! Не смей меня трогать! Больше никогда! Никогда! — Тебе что-то приснилось? — Андреас озадаченно приподнял бровь. — Или критические дни? Ты злее, чем обычно, маленькая ханжа. Волна эмоций, словно торнадо, снесла остатки спокойствия. Я замахнулась и, не ожидающий внезапного сильного удара, Андреас резко дёрнулся всем телом. Сара громко ахнула и уронила фрукт на песок. Её глаза изумлённо расширились. — Кэрол! Багровый след от моей ладони отпечатался на скуле Андреаса. Он медленно повернулся ко мне. Я ожидала увидеть настоящую тёмную злость на его лице, но разглядела лишь непонимание и шок. — Какого чёрта ты творишь, сучка?! — Догадайся! — бросила я, отворачиваясь, но Андреас крепко схватил меня за локоть. Его глаза недобро прищурились. — Отпусти меня! — Что за детский сад, ханжа? Объяснись. — Я всё знаю! Всё... — прошептала я, смахивая навернувшие на глаза непрошеные слёзы. — Так ты притворялся… Всё это было ради одной лишь цели! Как банально! Как же это стереотипно и глупо! Его лицо исказилось, взгляд потеплел. — Как ты узнала? Вот он и признал вину. Финишная черта. Казалось, что внутри меня всё оборвалось. Мне не должно было быть так больно, но когда человек, который крадёт твой первый поцелуй оказывается таким ничтожеством, жизнь словно теряет все свои краски. Разочарование и мрак. Мы жили в разных мирах, и я прекрасно знала, что наш поцелуй ничего для него не значил. Но для меня он значил целый мир. Целый проклятый мир, которого я раньше была лишена. Из-за отсутствия которого я проводила все одинокие ночи в слезах. Он словно вдохнул в меня жизнь. А затем так же резко отобрал это маленькое счастье. — Я тебя ненавижу! — глухо прохрипела я, вытирая мокрые щёки. — Я так сильно тебя ненавижу! Эти слова были высказаны со всей искренностью и горячностью. Лицо Андреаса резко изменилось. Он заморгал, насупив брови. — Как ты можешь ненавидеть меня? Разве это так плохо? Он ещё и спрашивает! — Это ужасно! — яростно закричала я. — Самое омерзительное, что я только слышала! Унизительно! Повернувшись, я быстро побежала к берегу. Хотелось упасть в тёплые объятия мамы и разрыдаться. Но это было глупо. В мире взрослых боль заглушают алкоголем. Но и этого у меня не было. Скинув шортики, я быстро нырнула в океан. Вода оказалась прохладной, и железной цепью сковала моё тело. Я села на илистое дно, погружаясь до конца и поджимая коленки к груди. Солёная вода смешалась со слезами. Уши и нос тут же заложило. Прошлую ночь я и без того боролась с эмоциями. Не хватало и дальше страдать из-за этого придурка. Не хватало... Неожиданно сильные руки схватили меня за плечи и вытащили из воды. Я закашлялась, вытирая мокрое лицо. Андреас повалил меня на песок и навис надо мной, с беспокойством глядя мне в лицо. Увидев, что я прихожу в себя, он яростно заорал: — Какого хрена ты творишь, дура?! — Не воображай себе многого, я не собиралась утопиться из-за тебя! — крикнула я, пытаясь выбраться из-под него, но он коленом сдавил мои ноги. — Чёрт возьми, я совершенно не понимаю, почему ты так на это реагируешь! — рыкнул Андреас, сжимая мои запястья над головой. Я сердито заморгала, глядя в его взбешенное лицо. — А что?! Я должна была танцевать ча-ча-ча, узнав, что для тебя я наравне с презервативом? — Чего? — он недоуменно нахмурился. — "Для одноразового применения самое то". Я всё слышала! Урод! Какой же ты урод! — истерично крикнула я, пытаясь пнуть его между ног. Андреас разжал свои руки и откатился в сторону. Его лицо побагровело. — Какого чёрта? Когда это я такое говорил?! — Вчера! Вы обсуждали это с Кеном вчера ночью! Обсуждали секс со мной! Это был мой первый раз, а ты оказался настоящим подонком! Ненавижу тебя! Ненавижу! — Стой, подожди… — А знаешь, почему?! Ты самый тупой, самый мерзкий человек на свете! К тому же настоящий трус! Думаешь, если в американских фильмах бабников показывают крутыми, это и вправду так?! О нет! Такие парни всего лишь моральные уроды без будущего! — я начала бешено колотить его по мускулистым плечам. Он попытался оттолкнуть меня, но я со всей силы вцепилась зубами в его ухо. Андреас взвыл от боли, и что силы шлёпнул меня по заднице. Воздух резко свистнул от удара. Кожа чуть не загорелась. Я с рычанием потянулась к его шее с намерением загрызть ему горло. — Да стой же ты! — Андреас схватил меня за руку и сильно встряхнул. — Мы не про тебя говорили! Я ни с кем не обсуждал тебя, чёрт меня возьми! Ни с кем! — Поверила! — я вырвалась из его хватки, но он вновь сжал мои запястья и заглянул прямо в глаза. Со всей серьёзностью. — Хочешь, Богом поклянусь? Да мы не про тебя говорили, чёрт возьми! Не про тебя! — Речь шла о Хлое Пакстон, Кэрол. — вдруг услышала я за спиной голос, и резко обернулась. Кен стоял позади меня. За его спиной маячила испуганная Сара. — О девушке из Нью-Джерси. Она наша общая знакомая и когда я узнал, что Андреас провёл с ней ночь, то удивился. Многие в городе её знали. У неё офигенные сиськ… Кхм, душа. — он бросил быстрый взгляд на Сару, и громко закашлялся. — Вот и всё. Я только спросил, как ему удалось её соблазнить. — Не может быть. — потерянно прошептала я, чувствуя себя идиоткой. — И вообще, почему ты вбила в свою голову, что речь о тебе?! Ты что, слышала своё имя, истеричка? — проворчал Андреас. Я быстро покачала головой. — Нет, но вы говорили о характере и я… Он ухмыльнулся. — Поверь, американка, не только у тебя одной скверный характер. М-да. Какая неловкая ситуация. Воцарилась жуткая звенящая тишина. От стыда я была готова провалиться сквозь землю. О Господи. Сара наконец-то разрушила напряжение, висевшее в воздухе. — Инцидент исчерпан? Если да, то идёмте уже обедать.

***

      За обедом и ужином я не посмела поднять и головы. Мне хотелось задушить себя этими вьющимися лианами. Андреас недовольно щурился на меня весь день. О, лишь бы на меня упал самолёт! Как я могла решить, что эти слова сказаны в мой адрес? И я столько всего наговорила ему! А ещё ударила… О! Дура! Я вновь протяжно громко застонала и зарылась лицом в песок. Сара, сидевшая рядом, успокаивающе похлопала меня по спине. — Для нас это нормально. — О чём ты? — глухо спросила я, утыкаясь носом в землю. — Для женщин! Мы ведь любим устраивать истерики на пустом месте! Скандалить и ревновать. Опять она за свои стереотипные мысли! Я подняла голову и с каменным лицом посмотрела на неё. Она невозмутимо жевала мякоть кокоса. — Что?! — Ты вообще на чьей стороне, Сара? — хмыкнула я. — На стороне правды. Ты ведь даже не узнала, в чём суть дела, а чуть не снесла ему голову! Такая бешеная, просто ужас! Кэрол, у него кровь из уха текла, понимаешь? Ты чуть не сожрала мочку его уха! — Хреново же ты поддерживаешь... — Прости! — она захихикала, ударив меня в плечо. О Боже! Да я же с ума сойду! — Как мне теперь загладить вину?! — застонала я от негодования, глядя в небо. — Теперь он жутко на меня злится! — Отсоси ему. — спокойно ответила Сара. Я подавилась слюной. Мои глаза расширились от изумления. — Чего?! — Отсоси. Ему. — по слогам повторила она. Я возмущённо вскочила с места. — Ты с ума сошла?! — Брось, Кэрол, после этого он забудет про все обиды! Я потрясённо ахнула, погружая пальцы в волосы. — Я ни за что не стану этого делать! Должен же быть другой способ растопить его гнев! — Вкусный ужин. Но здесь с этим возникнут некоторые проблемы. Лучше хороший минет. — Ты с ума сошла?! Не буду я ему отсасывать! — Почему? Я замерла, слишком шокированная её словами. Вот это поворот. Так значит, все обиды смываются удовлетворением похоти и праздником желудка? Это невыносимо! И так примитивно. В очередной раз я убедилась в навязчивой мысли, что Сара чокнутая. Ещё какая! Поплутав по лесу, я попыталась придумать душераздирающий монолог с извинениями. И у меня не получалось. Никогда не любила извиняться. Это слово вызывало у меня рвотный рефлекс. Я привыкла быть во всём права, и очень редко сожалела о высказанных словах. Что ж... Может, действительно приготовить ему какой-то средиземноморский ужин из морских ежей? Может, мне даже повезёт, и он отравится. Уже направляясь на берег, я столкнулась с Андреасом. Ударившись носом о его мускулистую грудь, я ахнула. — Вот ты где! Я как раз хотела с тобой поговорить! Он бросил на меня короткий взгляд, и тут же отвернулся, словно спеша куда-то. Я не успела произнести больше ни слова, но разочарованный взгляд Андреаса горел перед глазами как неоновая вывеска. Всё ясно. Он будет дуться на меня ещё долгое время. Пришлось подключать к делу тяжёлую артиллерию. С обречённым вздохом я натянула бельё, которое он подарил мне в первый же день. Белые кружевные стринги той девушки, чьё тело гниёт под футами земли. Самый аморальный поступок за всю мою недолгую жизнь. Надев их, я покрутилась над тёмными водами озера. Кривое отражение моей фигуры мне даже понравилось. Неплохо. Я растрепала свои длинные волосы, и они свободными вьющимися волнами упали на мою спину. А затем завязала в узел концы блузки на груди. Шортики остались у озера. Я словно жена главного вожака дикого племени. Иду успокаивать его старым и проверенным способом: показывать, какую же аппетитную самку он теряет. Никогда не думала, что и я также стану делать. Похоже, что эра неандертальцев не обошла и меня стороной. А как же спокойные разговоры и психологические трюки с раскаянием? Хотя… Это же Андреас. Глупо ждать от него чего-то адекватного в ответ. Глубокий вздох, и я смело двинулась к берегу. Сара и Кен, как и всегда, убежали в ту сторону океана, где в воде в это время часто мелькают ночные светящиеся медузы. То ещё зрелище. Андреас сидел у костра, задумчиво глядя в огонь, и вороша горящие ветки. При виде меня он поднял голову и завис на пару секунд, жадно блуждая потемневшим взглядом по моей фигуре. Затем поспешно и равнодушно отвернулся к огню. Только по изгибу его челюсти я поняла, что мой вид точно не оставил его равнодушным. Я присела рядом, пытаясь сделать вид, что меня не заботит его присутствие. Мы просидели в глубоком молчании около получаса. Только ветки тихо потрескивали, а где-то вдалеке раздавался всплеск воды. В конце концов я просто не выдержала. — Ладно, прости меня! Андреас лишь повёл бровью, не отрывая взгляда от огня. — За что? — Сам знаешь. — я тяжело вздохнула. — Мне следовало узнать, о ком же шла речь, прежде чем так набрасываться на тебя. — Так значит, тебе жаль..? — Да! Хотя… Ты тоже хорош! И ты виноват в этом не меньше меня! Нечего говорить о девушках так, словно мы куски мяса. Многие учёные придерживались мнения, что… — Ясно. — он закатил глаза. — Прекрасное извинение, ханжа. Снова начнёшь кричать и утверждать, что я тупой? — Нет! Вовсе нет! Андреас многозначительно выгнул бровь, и я обречённо вздохнула. — Ну разве что самую малость… — Заучка, иди спать. Я не в настроении для ссор. — он устало потёр веки. Корочка крови засохла на мочке его уха. Вот... опять! Какая же я невыносимая! Неужели так сложно просто признать вину, Кэрол?! Сложно, ответил внутренний голос. Я печально и громко вздохнула, и Андреас улыбнулся краешком губ. — Ты снова морщишь нос. — Правда? Я и не заметила. Он помедлил пару минут, а затем изучив выражение моего лица, похлопал по своему колену. — Иди сюда. Сработало! Скорчить грустную рожицу и... Он способен на сострадание. Скрыв смущение, я медленно поднялась со своего места, и уселась на его коленях, повернувшись к нему лицом. Щёки пылали. Под бёдрами я почувствовала выпуклость, и тут же неловко заёрзала. Андреас убрал густую прядь волос с моего лица, и заглянул в мои глаза. Так пронзительно, что этот взгляд отозвался по всему телу болезненной сладкой пульсацией. Как он мог соблазнить меня одними лишь глазами? Как мог так умело управлять мной? — Ты не... — взволнованно начала я, но он прижал палец к моим губам, и кончик его носа коснулся моей щеки. — Тсс. Каждый наш разговор заканчивается всегда одинаково. Лучше помолчи. Я сердито вспыхнула, но в следующее мгновение и вовсе перестала дышать. Губы Андреаса властно накрыли мои. Он схватил меня за лицо, углубляя поцелуй. Тяжёлое дыхание мужчины выбило меня из колеи, и я ногами обняла его спину, пытаясь тесно соединить наши тела. Андреас рывком подхватил меня под бёдра, и уложил на прохладный песок. Но через секунду перекатился, и я оказалась сверху. Он погрузил пальцы в мои волосы. Его требовательные губы сминали мои. И с каждой секундой мне становилось его всё мало. Хотелось всего его. Губы, язык, руки. Каждую клеточку его мускулистого тела. Каждый дюйм этой загорелой кожи. Но в этот раз Андреас удивил меня, когда мягко разорвал поцелуй и отстранённо взглянул на звёздное небо. Я смутилась, поняв что он не хочет продолжения. Неужели я выгляжу не так соблазнительно, чтобы разжечь в нём пламя желания? — Андреас? — Тихо, Мэрилин Савант. — Кто? — я недоуменно подняла голову. Он громко и саркастически хмыкнул. — Надо же, ты не знаешь? — Хм… Нет. — Какой позор. — Андреас обречённо щёлкнул языком, но я нетерпеливо перебила его: — Кто же это?! Пару минут он с упоением дразнил меня, но затем сдался. — Обладательница самого высокого IQ в мире. От широкой улыбки у меня свело челюсть. — Серьёзно?! Ты и такое знаешь? Изучал список самых умных людей этого мира? Я приятно удивлена. — Хм… Нет. Прочитал в обрывке новой газеты. В общественном туалете месяц тому назад. Громкий смех вырвался из моей груди. Андреас хмыкнул. Я опустила голову на его грудь, и он начал медленно гладить мои волосы, приводя меня в неистовый трепет. Не выдержав, я довольно замурчала от удовольствия. Он засмеялся, а затем опустил руки чуть ниже. По позвонкам к бёдрам. А затем со всей силы сжал мою попку. Я приподняла голову и увидела, как в глазах Андреаса вспыхнуло пламенное желание. Он рывком поднял меня, и я сжалась, ощутив под бёдрами его напряжённые мышцы. Тут же сорвала с себя блузку, чувствуя на себе его горячий взгляд. — Какая же ты, ханжа, красивая. — пробормотал он и провёл большим пальцем по моим соскам, а затем и ниже, медленно поглаживая мой живот. Я заморгала, пытаясь переварить его слова, от которых болезненно сжалось сердце. Он считал меня красивой? Я всю жизнь только и делала, что слышала оскорбления по поводу своей внешности. Даже мама считала меня слишком веснушчатой и худой. Говорила, что в генетической лотерее я точно проиграла, и необходимо компенсировать это хотя бы умом. Каково это, слышать такие слова от того, кто тебе никто? — Правда? — тихо прошептала я. Андреас резко сел и обхватил рукой мою голову. Заглянул в самые глаза, проникая глубоко под кожу. — Ханжа. — Да? Он до боли сильно стиснул мои запястья, и я вскрикнула от резкой боли. — Ты что творишь?! Андреас открыл рот, словно хотел что-то сказать, но затем быстро покачал головой. Я вопросительно склонила голову набок, но он лишь отвернулся, скрывая от меня свой тёмный взгляд. Мне дико хотелось коснуться его лица, и я это сделала, осторожно и нежно. Его хватка усилилась, он прижал меня к себе крепче, чуть ли не сдавливая рёбра. — Посмотри на меня. — тихо попросила я. Андреас лишь уткнулся лицом в изгиб моей шеи, опуская вниз свои шорты. Через тонкое кружево я почувствовала его горячее возбуждение и выгнулась дугой. Он сжал мои бёдра, и я приподнялась над его эрекцией, опираясь на прохладный песок одними коленями. Всё словно кружится. Разноцветными огнями. Или так выглядит настоящая эйфория? Я мучительно медленно опустилась на него, игнорируя лёгкую саднящую боль. Он сдавленно застонал, когда полностью погрузился в меня и наши тела соприкоснулись. Моя голова безвольно откинулась назад, кожу жгло от дискомфорта. Отголоски удовольствия пронзили моё тело в судороге, когда я легко качнула бёдрами вперёд. Андреас обнял меня за талию, а я обвила его шею руками. При свете огня моя бледная кожа стала словно белой по сравнению с его загорелой кожей. Я всё наращивала темп, поднимаясь и опускаясь. Быстрее. Ритмичнее. Жёстче. Мои предплечья дрожали от напряжения, искры летели от низа живота вверх, к мозгу. Андреас зашипел, когда я резко опустилась на него. Шумно втянул воздух сквозь плотно стиснутые зубы, протискивая руку между нашими телами. Начал тереть клитор двумя пальцами, до сладостной муки приближая моё удовольствие. Я полностью отпустила себя. Хватаясь за его плечи и пронзаемая двойным наслаждением, я ускорилась. Удовольствие захлестнуло меня. В отчаянии я подалась вперёд, и Андреас ловко поймал мои губы своими. Овладев моим ртом, он властно проник языком внутрь. Наши зубы лязгнули. Разве могло быть так хорошо? Словно тело рассыпается на миллионы искр и летит вверх, в невесомость? Я громко вскрикнула, когда напор его пальцев стал почти грубым, скользя над бугорком. Тут же обмякнув на его бёдрах, я сжала внутренние мышцы, и он громко застонал. — Ты так чертовски хорошо чувствуешься. — сексуальным шёпотом прохрипел он. Плавным движением перевернул меня, и я оперлась локтями на мягкий песок, когда он вошёл в меня одним сильным толчком. Так глубоко, что все мышцы тела сжались. Мой рот приоткрылся в отчаянном крике. Дыхание Андреаса щекотало мои лопатки. Он вонзался в меня рваными и глубокими толчками. Почти грубо, но всё ещё балансируя на грани. Его ладонь накрыла мою, второй он опирался на мою поясницу. Я повернула голову, и наши взгляды встретились. Разве выглядел бы кто-то так же сексуально, наблюдая за мной из-под полуопущенных ресниц? Его влажные губы приоткрылись, лицо исказилось в сладостной муке. Не представляю, что же творилось с моим лицом. Это было так странно. Мы даже не знали друг друга. Я ненавидела его взгляды на мир, его мир, его слова и мировоззрение. И я знала, что как только мы выберемся из этого острова, то даже не станем искать друг друга. Это как курортный роман. Чтобы скрасить дни одиночества на тропическом острове. Но прямо сейчас… Прямо сейчас не отпускай меня, Андреас. Возьми меня всю. Поглоти. Не отпускай. Люби меня. Сделай вид, что мы не ненавидим друг друга. Сделай вид, что для тебя я не пустое место. Сделай вид. Притворись. Прошу. Всего на пару секунд. Андреас прижался своим лбом к моему, хрипло дыша в мои губы. Он продолжал резко толкаться в меня, сгибая локти. Его потное лицо исказилось от наслаждения. Глаза метали молнии. Он содрогнулся, сделав последний рывок и оказавшись во мне намного глубже, чем раньше. Я тут же рассыпалась на миллиарды осколков, жадно хватая ртом ночной воздух. Андреас упал на меня, и я застыла, впервые ощущая его так близко. Кожа к коже. Дыхание к дыханию. Его рот прижался к моему уху. — Если бы ты могла не ненавидеть меня, то сделала бы это? Я вздрогнула всем телом и повернулась. Моё горло сжалось. Ненависть была. Была и боль, и досада. И что-то ещё. Но это осознание я заберу с собой в могилу. — Глупый вопрос, на который ты знаешь ответ. — прохрипела я. Его лицо изменилось. Он знал. Знал. Андреас быстро поднялся, выскользнув из меня, и я затрепетала, перекатываясь на спину. Он натянул шорты и замер, голодным взглядом пожирая моё тело. Между нами вновь появилось напряжение. Это как человек, с которым ты не можешь найти общую тему и неловко молчишь. И только когда появляется третий человек, вы вливаетесь в общий разговор. Но ты инстинктивно чувствуешь: этот человек чужой. И ты никогда не подпустишь его к себе ближе. Не позволишь. Вы слишком разные. Какая глупость. Мы даже не разговариваем. Либо ссоримся, либо трахаемся. Я встала и подняла блузку с земли. Направилась к океану, чтобы смыть с себя его пот и запах. Между ног пульсировала сладкая боль. Андреас тоже зашёл в воду, но мы держались друг от друга на приличном расстоянии. Может, так и должно было быть? К чему притворяться, что нас что-то связывает кроме секса? К чему?