Ненавижу, но хочу тебя

КЭРОЛ       Каждая минута на острове подобно пытке. А ещё, дикой развлекательной игре. И я пытаюсь выжать из всего этого максимум. Потому что знаю: как только нас спасут, моя жизнь вновь будет крутиться внутри четырёх стен. Снова одно и то же. Моя любимая рутина. Такое чувство, что всё по новой. Чёрный, словно уголь, кофе и тосты в семь утра. Контрастный душ в восемь. Ломать голову над сегодняшним образом ещё минут пятнадцать. Над причёской я никогда не тружусь, а макияж даже не нужен. Никакой тональный крем не скроет мои веснушки. Покормив Гитлера, и включив аудиокнигу в наушниках, с неохотой покидаю своё уютное гнёздышко. Одна и та же дорога. Тот же автобус. Дорога до школы займёт двадцать минут. А работа длится до пяти вечера. Выходя из квартиры, я вновь столкнусь у лифта с Андреасом, который по привычке идёт выгуливать свою собаку. Я, как и обычно, брошу на него неприязненный взгляд, а он в ответ лишь глупо ухмыльнётся. И на нём всегда потёртые пижамные штаны и майка, не скрывающая мускулистые плечи. Будет ли всё как раньше? Определённо нет. То есть, его кровать вновь начнёт скрипеть, когда очередная глупышка согласится на одноразовый секс в его тесной квартире. Снова эти безбашенные вечеринки, громкий смех и блюющие девушки с верхнего этажа. Это его любимая среда, в которой он любит вращаться. Секс и выпивка. Удовольствие и глупость. Интересно, что я почувствую в тот момент, когда снова пройду мимо него? Ничего. Нас совсем ничего не связывает. Он ничего мне не должен. Такие, как Андреас, даже и не взглянут на меня в настоящей жизни вне острова. В аквариуме слишком много других красивых рыб. Он выберет ту, у которой грудь побольше, а мозг поменьше. Выберет ту, которая будет вызывать у него наслаждение своей покорностью, которая будет не против называть его господином и не упрекнёт в отсутствии мозгов. Это было ясно как день. Мы пройдём мимо друг друга как настоящие незнакомцы. Оно и к лучшему. Сухой ком обиды подкатил к горлу, но я лишь проигнорировала это странное чувство. — Поможешь, Кэрол?! — Сара стремительно ворвалась в мои мысли. Я отбросила в сторону тростинку, которую яростно жевала, и поднялась с места. — Да, конечно. Что случилось? — Я пытаюсь сделать шляпку с широкими полами из сухих пальмовых листьев. Оказывается, это не так то и просто. Вот, смотри… С улыбкой я кивнула, и подсела к ней поближе, скрестив ноги. Зелёные тонкие листья сплетались в нечто непонятное и запутанное. Рукоделием я никогда не занималась, но кое-что в этом всё же смыслила. Помогли все те минутные видео, на которые я так часто натыкалась в инстаграме. Мы начали быстро, но как можно бережнее сплетать листья во французскую косу. — Что там у тебя с Андреасом? — осторожно поинтересовалась Сара, словно ступая по тонкому льду. Отчасти, так и было. Я, как можно равнодушнее, хмыкнула. — Ничего особенного. — Жаль… — Брось, Сара. — широкая улыбка коснулась моих губ. — Не всем подходит ваша с Кеном романтика. Мы не созданы для нечто большего. — Романтика? Ты имеешь в виду нашу любовь? — оскорбилась она. — Ничего ты не понимаешь, Кэрол. — В каком смысле? — Ты могла бы получить намного большее, чем простой секс. Это ведь именно в твоих руках. — Большее? Что именно? Отношения? Кольцо на безымянном пальце? Совместная жизнь, которая спустя месяцы начнёт угнетать? — я засмеялась. — Брось. Мы смертельно ненавидим друг друга. Она подняла на меня свои голубые глаза и медленно покачала головой. — Это ТЫ ненавидишь его. — А он меня нет?! Ты хоть слышала, как он меня оскорбляет? — я с фанатизмом начала перечислять по пальцам. — "Сучка, ханжа, зануда, коза". Ни одна уважающая себя девушка не будет думать о будущем с таким человеком. — Ты тоже хороша. Вы оба отщепенцы. Но могли бы изменить друг друга. Я тяжёло вздохнула. — Этот мир далеко не "Дисней". И уж точно не книга грёз, где плохой парень становится шёлковым ради "той самой". К тому же, он самый тупой человек в моей жизни. — Ты сама и вбила это в свою голову. Люди меняются друг ради друга. Человеку нужен человек. — Не строй из себя Купидона, Сара. — я закатила глаза. — Это не так то и легко, как кажется. Она быстро и даже немного грубо вырвала лист из моих рук, и начала сплетать всё сама. — А может, это ты всё усложняешь? — Хм… Нет. — Мы женщины и… — Сара! Я так давно хотела тебе сказать, как же плоско ты мыслишь... Тебе не стоит так размышлять о гендерных проблемах. Мужчины бывают куда сложнее, чем мы. Это ведь характер. А натура никак не зависит от пола. — Зависит! Мужчины сдержанны и более разумны. А мы действуем отчаянно и любим гораздо сильнее. Женщины с более открытой душой. — Душа не имеет пола. — отрезала я. — Тебе пора бы принять ту правду, что размер мозга и широта души никак не зависят от гендера. — Наш президент – мужчина! — Потому что за него голосовали все те, кто мыслят прямо как и ты. Напомню, что в Германии канцлер — женщина. А что говорить об Англии?! Сара задумчиво поджала губы. — Хочешь сказать, что мы все равны? — Соображаешь! — улыбнулась я. — Но мы имеем больше власти над мужчинами. — Правда? — я удивлённо вскинула брови. — Даже так? — Когда в наших руках их слабое место! — Сара помахала мне бананом. Я поморщилась. — Фу! Снова ты за своё! — Брось, давай наглядно покажу тебе, как же это работает. Любого мужчину поставишь на колени! — Нет, спасибо. Я пас. — Ну же! Держишь во-о-т так, и языком… — Фу, Сара! — я сердито вскочила с места, однако так и не оторвала взгляд от её мастер класса. Это всего лишь банан. Фрукт. Жёлтый. Длинный. Ничего пошлого. Но моё богатое воображение представило, что может оказаться на его месте. — Прекрати этот балаган! Сара со смехом откусила банан, и с набитым ртом пробормотала: — Прости, Кэрол! Мне просто нравится быть полезной. Она вздохнула и начала с беспокойством глядеть в голубой океан. — Я так хочу домой... — И я. — солгала я. Честно говоря, домой мне совершенно не хотелось.

***

Мучительная готовка. Прошло больше трёх часов! Клянусь, шоу "Адская кухня" идеально бы описало моё истеричное состояние во время возни у костра. Я вытерла обильный пот со лба, накладывая горячее и дурно пахнущее мясо на самодельные "тарелки". Два раза я обожгла пальцы раскалённым железом. На коже уже начинали появляться пузыри. Половина мяса намертво прилипла к металлу. Я изо всех сил пыталась её отодрать, но у меня ничего не получилось. Андреас сидел рядом, почти касаясь меня своим коленом. Его присутствие, как и всегда, странным образом взволновало меня. Но по моему каменному лицу этого и не скажешь. Он был уставший и потный из-за долгого бега. Каждый день, ближе к закату, Андреас пробегал почти четыре километра по берегу. — И как? — с надеждой спросила я, поспешно оценивая лица "критиков". Кен вдруг подавился мясом, Сара сморщила нос, пытаясь выдавить слабую утешающую улыбку. Ясно, всё плохо. Очень плохо. Но как же мне ещё приготовить эту экзотическую птицу? Не курица, знаете ли. Да и сковороды нет. Мясо слегка подгорело и стало жёстким. Ну как это слегка… Смешанный оттенок между угольно-чёрным и тёмно-коричневым. Из-за отсутствия специй на вкус оно было жутко пресным и невкусным. Я вспомнила, как со слезами на глазах выщипывала разноцветные, жёлто-зелёные перья птицы. Позже пришлось их закопать, но два раза я находила за пазухой эти перья. Призрак этой бедной остроносой птицы будет преследовать меня по пятам до самого гроба. А вдруг это вымирающий вид пернатых, чья популяция резко снижалась с каждым годом… Во рту Сары что-то громко хрустнуло, и она с испуганным криком вытащила изо рта подгоревшую птичью лапку. Затем начала поспешно проверять целостность зубов, с паникой глядя на Кена. Я густо покраснела, сжимая в пальцах край блузки. О мой Бог. Желудок болезненно сжался. — Это… — О! — печально пробормотал Кен, хмурясь и выплёвывая чёрное мясо изо рта. — Чёрт, и почему же так жутко воняет паленой кожей?! — Жри молча. — резко отрезал Андреас, невозмутимо засовывая в рот новый кусочек мяса. Поймав на себе мой взгляд, он коротко и саркастично ухмыльнулся. Ну и рожица. — Тебе нравится? — удивлённо выгнула я бровь. Андреас невозмутимо пожал плечами, с тошнотворным хрустом жуя мясо. Такой треск раздаётся, только когда ломаются деревья. Я невольно уставилась на него во все глаза. Он так хорошо притворялся? Андреас проглотил содержимое полости рта, но я заметила слёзы, которые выступили на уголках его глаз. Казалось, мясо сильно поцарапало его горло. — Вот, выпей! — поспешно пробормотала я, протягивая ему кокос. Андреас быстро осушил его, жадно глотая кокосовую воду и чуть ли не захлебываясь в ней. Сара бросила на меня быстрый взгляд, но тут же опустила глаза на песок. Повисла долгая тишина. Каждый из них пытался не обидеть меня, но это напряжение почти разрывало грудную клетку. Я не выдержала. — Ладно, у меня совсем не получилось приготовить нормальный ужин! Простите! Будь здесь печка, то дело другое… — Ловлю тебя на слове. Когда выберемся отсюда, мы с Сарой обязательно придём к тебе на ужин. — засмеялся Кен. Я смущённо улыбнулась. — Должна признаться, я не самый гостеприимный человек... — Она ещё и отвертеться пытается! — возмутилась Сара, и кинула в меня кусочек мяса. Следом за ним на мою щеку прилетел кусочек горелой птичьей кожи от Кена. Я со смехом подняла обе руки. — Ладно, ладно! Сдаюсь! Только не устраивайте бой едой как подростки! Эта птица отдала свою жизнь за наш ужин, так что это будет ужасным унижением. — Помянем птаху... — опустил взгляд Кен, но затем вновь засмеялся, швыряя кусочки еды на Сару. Я обречённо покачала головой. Неожиданно на моё колено легла тёплая ладонь Андреаса, и я вздрогнула всем телом. Он склонился надо мной и его горячий тихий шёпот заставил меня чуть ли не подпрыгнуть на месте. — Встретимся у скал через час. Кончики наших носов соприкоснулись. Его губы почти накрыли мои. Я шумно сглотнула слюну и кивнула, глядя в его зелёные глаза. — Хорошо… Он улыбнулся и подмигнул мне, вновь выпрямляясь. Мы уже столько дней не были вместе, но моё тело изнывало от одного лишь его тёмного пронзительного взгляда. Ужин прошёл более, чем плохо. Моя гуманная готовка вполне могла привести к летальному исходу, не будь здесь тропических фруктов, которые компенсировали отсутствие горячей пищи. Весь день у меня было слегка приподнятое настроение, а спустя час оно стало ещё лучше. Кен обнаружил великолепную находку. Под кустами колючих кустарников, глубоко закопанная под землю, была припрятана старая стеклянная бутыль. Притащив тяжёлый груз к шалашу, он потряс странную чёрную жидкость. — Смотрите, что я нашёл! — Что это внутри?! — я наклонилась к бутылке, взглядом изучая содержимое. — Похоже на нефть. — Дай сюда! — Андреас ловко выхватил находку из рук Кена, и помедлив пару секунд, вытащил старую пробку. Раздался странный звук. Он склонился над горлышком, вдыхая запах. Сара поднялась на цыпочки, тоже пытаясь почувствовать аромат. Андреас поднял голову и расплылся в ухмылке. Его глаза расширились. — Это ром. — Серьёзно?! Так здесь раньше были пираты?! Кто-то спрятал его? — Йо-хо-хо! — он медленно провёл пальцем по горлышку. Страшное подозрение закралось в мою голову. — Андреас, нет! Он невозмутимо засунул палец в рот, и улыбнулся, неторопливо облизывая губы. — Неплохо. — Дай попробовать! — встрял Кен. Я с ужасом глядела, как безумные мужчины делают большие глотки и морщатся. За ними последовала и Сара. Она завизжала и поморщилась. — Такой странный вкус! — Как же я скучал по алкоголю. — Андреас глотнул ещё рома. Я сердито нахмурилась, когда он протянул мне бутылку. — Ну же. Сделай один глоток, ханжа. Тебе понравится. — Вот уж нет. Алкоголь делает из людей монстров. — Слабо?! — громко крикнула Сара. — Ну же! Давай! Они и без того безумны, не представляю, что будет с ними под воздействием сильного спиртного. — Идите к чёрту! Не буду! — Кэрол! Кэрол! Кэрол! — вдруг заорал Кен. Вскоре к крикам подключилась и Сара. Андреас лишь вопросительно выгнул бровь. — Что ты теряешь, ханжа? Хм. Ничего. — Хотя бы здесь… Отпусти себя. Делай то, что хочешь. Дьявол и искуситель. С остервенением я вырвала из его рук бутылку, и сделала большой глоток. Жидкость резко обожгла горло и желудок. Я громко закашлялась. Приятная дрожь пробежалась по телу и ударила в мозг. Я редко позволяла себе алкоголь, но это было либо дешёвое вино, либо шампанское. — Ещё! Ещё! — К чёрту вас! — пробормотала я, вновь сделав огромный глоток. Андреас попытался вырвать из моих рук бутылку. Его лицо посуровело. — На первый раз вполне достаточно. — Нет, нет! Верни! — я успела сделать ещё два маленьких глоточка, когда он отобрал у меня ром. Тело словно поплыло, но непривычная бодрость вскружила голову. — Хочу ещё! — Нет. — отрезал Андреас. Кен тоже тянулся к выпивке. Я громко икнула и покачнулась. Крепкая штучка. На негнущихся ногах я поплелась подальше к океану, чтобы окунуться в воду и прийти в себя. Голова начала дико кружиться. Уже скинув всю одежду, я почувствовала на своей обнажённой спине руки Андреаса. Он развернул меня к себе и его потемневшие глаза прошлись по моему телу, остановившись на бёдрах. — Хочешь взять меня, да? — пьяно шепнула я, гладя его мускулистые предплечья. — Ночь длинная. Успеем. — лишь ответил он, и сгрёб меня в свои объятия. Через секунду я уже оказалась на земле. Острые ракушки царапали мне спину, но чувство боли словно исчезло. Наши лица оказалась в паре сантиметрах друг от друга. Сердце бешено заколотилось. От него за версту разило ромом, но наши дыхания сплелись воедино. — Чего ты ждёшь? — тихо прошептала я. Горячие и требовательные губы обрушились на мои. Его ладонь собственническим жестом обхватила мой затылок, притягивая к себе ещё ближе. Дразнящим движением он раздвинул мои губы языком. Начал двигать им в диком танце, пробуя меня на вкус. Казалось, у меня напрочь сорвало крышу. Между ног мучительно заныло. Я застонала в его рот, когда напор его губ усилился. Куда ещё сексуальнее? Он пососал мою нижнюю губу, прежде чем легко укусить кожу подбородка. Тяжёлое дыхание испанца покрыло мою щеку. Я довольно замурчала. Андреас оторвался от моих губ и прильнул к шее, горячим языком проводя по зудящей коже. Я положила подбородок на его плечо, помутневшим взором глядя на звёзды, и издавая едва слышные блаженные стоны. Морской ночной воздух холодил мои соски, которые и без того чертовски затвердели. Я потёрлась ими о мускулистую грудь Андреаса, и он мгновенно понял мою беззвучную просьбу. Кончик его большого пальца коснулся соска, прежде чем начать гладить их и мягко скручивать. Перекатывать между пальцев. Удовольствие молнией пробежалось по телу. Я зашипела от едва сдерживаемого желания. Его ненасытные губы опустились с моей шеи на грудь. Горячий рот жадно всосал в себя сосок. Моё тело выгнулось ему навстречу. Я погрузила пальцы в густые, слегка мокрые волосы. О, так хорошо... Когда его зубы впились в мою грудь, я не сумела сдержать потрясённый глухой стон. Пальцы Андреаса очутились между моих ног, одним плавным движением проникая внутрь. Сладкая мучительная мука, которая разрывала меня на части. — Я уже близко... — дрожащим голосом прошептала я, потираясь животом о его бёдра. Он тихо застонал и рывком перекатился на спину. Я уже собиралась оседлать его, но Андреас покачал головой, чуть ли не с космической скоростью срывая с себя шорты. Ловким движением повернув меня к себе спиной, он надавил на мою поясницу, заставляя выгнуться. Хочет, чтобы я не смотрела на него в процессе секса? Обида больно кольнула сердце, но прямо сейчас я была слишком возбуждена, чтобы спорить. Оперевшись коленями на ракушки, я попыталась опуститься на него, но Андреас схватил меня за колени и резко потянул к себе. От неожиданности я опустилась на четвереньки, горя смущением. Его горячее прерывистое дыхание накрыло влажную кожу бёдер. Язык проник прямо туда. О небеса. Я оперлась руками на его таз и прогнула спину. — Андреас! — Когда-нибудь слышала об этой позе? — тяжело прохрипел он. А как же. Мне всегда было интересно, каково это: получать взаимное удовольствие от оральных ласк. Но всё это казалось таким диким, жутко стыдливым. Слишком неприличным. Я сглотнула, зачарованно глядя на его эрекцию. — Да… В следующую минуту всё смущение словно улетучилось. Его язык умело прошёлся вдоль и поперёк складок. Голодные и жадные движения его языка послали ударную волну от низа живота по всему телу. Все мои конечности гудели от наслаждения, и стоны непрерывно слетали с губ. Это были самые блаженные минуты. Каждая наносекунда слаще предыдущей. Я раздвинула ноги чуть шире, чтобы почувствовать его горячий язык повсюду. Он ладонями сжал мои ягодицы, наклоняя к себе почти впритык. Его лёгкая щетина царапала нежную кожу моих бёдер, но от этого наслаждение только усилилось. Сдержав громкий стон, я обхватила рукой его горячую длину и осторожно коснулась кожи губами. Андреас зашипел словно змея. Его бёдра нетерпеливо качнулись мне навстречу. Жар прилил к моим щекам. — Чёрт возьми… — простонал Андреас. Я осторожно обвела языком солоноватую кожу, совершая лёгкие сосательные движения. Сара только сегодняшним утром наглядно показывала как же нужно это делать, и мне пришлось признать, что её советы пригодились. Это было непросто: доставлять ему удовольствие, когда мои собственные ноги безумно дрожали от подступающей волны оглушающего оргазма. Андреас глубоко вошёл в меня языком, гладя внутреннюю часть колен. Он установил постоянно меняющийся ритм: от нетерпеливо быстрого и жёсткого до медленного и ласкового. Я застыла, судорожно хватая ртом воздух, когда собственное освобождение накрыло меня с головы до ног. Из моей груди вырвался хриплый стон. Звёзды затанцевали перед глазами. Он слегка прикусил пульсирующую кожу, и я вновь задрожала от силы оргазма. Тело чуть ли не забилось в конвульсии. Было ощущение, что я едва не развалилась на куски, но кости точно плавились от восторга. Восстановить дыхание оказалось делом непростым, но Андреас толкнулся бёдрами вверх, молчаливо прося. Я вновь накрыла его губами и втянула поглубже в рот, совершая круговые движения языком. Он застонал, согнувшись пополам. Его таз изгибался под моими неопытными движениями, эрекция требовательно толкалась в мой рот. Я едва не подавилась. Мои губы и тело недоумевали от этих первобытных ощущений, но доставляя ему удовольствие, я и сама вновь зажглась безумным желанием. Толчки стали сильнее. Мои зубы слегка царапнули его кожу, и он глухо зашипел. Казалось, даже эта лёгкая боль усилила его удовольствие. Я крепче сомкнула вокруг него губы, принимая почти полностью, пока его кончик не ударил меня по горлу. Он был совсем близко. Андреас вновь страстно застонал, и резко подхватил меня под бёдра, поднимая с себя. Я выпустила его изо рта, прерывисто дыша. Он уложил меня на самую кромку берега и волны коснулись тела, обжигая жутким холодом. Я застонала, когда одним лёгким движением он расшвырял мои колени в стороны. Его губы поглотили мои. Он целовал меня с такой силой, что на пару секунд я перестала дышать. Мы чувствовали на языках друг друга свой вкус, но это даже подхлестнуло дикое возбуждение. Его пальцы были повсюду. Искушая. Я словно была не в себе. Андреас закинул мою ногу на своё бедро и резко вошёл в меня. Я захныкала, царапая ногтями его плечи. Пот катился с его скул на мои щёки. Одной рукой он ласкал мою грудь, другую погрузил в мои мокрые волосы. Он не отрывал внимательного взгляда от моих глаз, когда всё вонзался в меня. Рваными безудержными толчками, сводя с ума. Снова этот странный взгляд. Мне было сложно прочитать его мысли и чувства. Но создавалось впечатление, что для него это не просто секс. Нечто большее? Какая глупость. — Кэрол? Он впервые произнёс моё имя? Я вздрогнула и обхватила его лицо руками, глядя в его зрачки. С этого близкого расстояния была чётко видна даже радужка его глаз. — Андреас? — Я… — Ты? Андреас ускорился, доводя меня до высшего пика. Он склонился к моему уху, что-то тихо говоря, но я забилась в толчках чистого наслаждения и совершенно ничего не расслышала. Неудержимый протяжённый стон вырвался из моей груди. Волны удовлетворённого желания укачали меня на высшую ступень земного рая. Всё словно внезапно обрело вкус и цвет. Все яркие краски. Живые звуки. Андреас со стоном и содроганием взорвался во мне, всё продолжая неторопливо толкаться в меня. Мои веки затрепетали. Он коротко поцеловал меня в шею, и вновь яростно прильнул к моим губам. Я едва не задохнулась под его натиском. Мы пролежали ещё пару минут, совершенно обнажённые, под полной бледной луной. А затем Андреас выскользнул из меня, и я вздрогнула от ощущения пустоты. Разве могло быть чувство хуже? С интересом я наблюдала, как он надевает свои боксеры. Затем быстро склонился надо мной. Он натянул на меня свои шорты и накрыл мои плечи гавайской рубашкой. — Замёрзнешь. Мне не верилось, что это произошло. Тело превратилось в груду костей и мяса. Андреас протянул мне руку, и я поднялась с песка, едва держась на дрожащих, почти вибрирующих ногах. — Это было потрясающе... — вырвалось у меня. Его взгляд смягчился. Он погладил мне щеку, со странной нежностью глядя в мои глаза. — Так будет каждый день. Чёрт, я не буду выпускать тебя из квартиры. — Из квартиры..? — Когда снова будем в Нью-Джерси. Я напряглась всем телом. Холодок пробежался по спине. — Мы не будем заниматься сексом в Нью-Джерси. — Почему? — Андреас криво ухмыльнулся, но замер, увидев выражение моего лица. — Хочешь сказать, что всё, что было на острове — останется на острове? — Разумеется! А как же иначе? Меня не устраивает секс без обязательств. Это глупо. Его лицо вытянулось. — Я и не говорил о сексе без обязательств. Мы могли бы превратить это в нечто большее. Истеричный громкий смех вырвался из моей груди. — Нечто большее? Большее?! В отношения? — Допустим. — Брось, Андреас! Ты ничем мне не обязан. Мы ненавидим друг друга. Занимались сексом, потому что было скучно. Никакого бремени и требований. — Было скучно?! — его голос даже задрожал от ярости. — Вот что всё это для тебя значит? Секс из-за скуки?! — Не надо повышать на меня голос! Словно ты сам трахал меня из-за большой вечной любви! Мы оба знаем, что в обычной жизни даже не взглянем друг на друга. Это ведь очевидно! Мы слишком разные! — Слишком разные?! — он погрузил пальцы в свои волосы. Его глаза словно остекленели. — Ну да, ты слишком хороша для меня, да? С охрененными целями на ближайшие двадцать лет! Серьёзно?! — Если ты бесперспективный человек, у которого нет целей на будущее, то я в этом совсем не виновата! Его взгляд стал ледяным. — Бесперспективный? Это всё, что ты можешь сказать обо мне после всего? — Не всё! Прилагательных так много, что на это понадобится целая вечность! Хватит притворяться таким дотошным, ты ненавидишь меня не меньше! — гневно прокричала я. — К чему притворяться?! Тебе было нужно моё тело. И я не исключение. Думаешь, твоя поганая душа мне действительно нужна?! Мы готовы съесть друг друга за полминуты общения! Это ведь ненормально! — Действительно. — резко бросил он. Что-то в его глазах заставило меня замереть на месте. Снова это необъяснимое чувство. — Ты хоть понимаешь, что на самом деле ты не такая? Я бы мог нормально разговаривать с тобой, если бы ты не разрушала всё своими умными словечками! Вся твоя жизнь – это чёртово притворство! — О чём ты?! — Ты пыталась стать лучше всех, верно? Всегда и во всём. Такая чертовски злая и одинокая, но умнее всех. Но вот что я тебе скажу, маленькая ханжа. Ты ничем не лучше остальных! И уж точно не счастливее! Проклятое счастье не зависит от уровня твоих знаний и количества прочитанных книг! Ты ведь и сама это знаешь! Поэтому плачешь каждую гребаную ночь! Чтобы унять душевную боль, верно?! Я заморгала, тщетно пытаясь унять слёзы. — Хватит! Ты ничего обо мне не знаешь! — Да я всё о тебе знаю! Ты чертовски глупая, вот какая ты! Плевать, сколько теорий ты выучила и как сильно заботишься об экологии. Ты самая глупая девушка в мире! Потому что даже не смогла понять то, что всё это время было прямо под твоим носом! — Прекрати! — Да! Ты чертовски права! Может быть, я действительно умру за теликом и выпивкой, с кучей шлюх, но я буду счастлив. А ты?! Будешь довольна своей жизнью, когда умрёшь в одиночестве? Когда поймёшь, что твои книги не согреют тебя гребаными зимними одинокими ночами?! — Ненавижу тебя! — крикнула я. Горячие слёзы заструились по моим щекам. Андреас рывком схватил меня за плечо и склонился надо мной. Его дыхание обожгло мой лоб. — Ты ненавидишь всех. Не только меня. Ты считаешь, что находишься на верхушке пьедестала и презираешь всех, кто ниже тебя. И мне чертовски жаль тебя. — Заткнись! Заткнись! — И ты терпела меня только ради секса! — он шумно сглотнул и выдохнул. — Чёрт, а я думал, что что-то изменилось. Надеялся, что за эти недели ты поймёшь меня и мои намерения. С отвращением оттолкнув меня, Андреас потерянно покачал головой и отошёл подальше. Наши взгляды вновь встретились, но он поспешно отвернулся и зашагал к костру. Я простояла у берега ещё пару минут, прежде чем с ненавистью стащить с себя его одежду и натянуть свою. Слёзы непрерывно капали на мои ладони. Душа горела в адском огне. И хотя это должно было когда-нибудь случиться, жуткая боль словно парализовала душу. Я вновь и вновь вспоминала его разочарованный и затравленный взгляд. Каждое его слово, которое обожгло меня. И словно острое лезвие насквозь пронзило грудную клетку, по пути полоснув и сердце. Я тяжело задышала, поднимая заплаканные глаза к звёздному небу. Снова и снова. Пока не начала захлебываться в слезах. АНДРЕАС       Мой отец был несчастным человеком. Его жизнь "трагично" оборвалась, едва ему стукнуло пятьдесят. В старом инвалидном кресле. До самой своей смерти он глотал холодное пенящееся пиво, смотрел телевизор, и рассуждал о том, как прекрасна эта жизнь. Маленькая ханжа оказалась и здесь права. Угадала. Прямо в десятку. Её проницательность даже отталкивала. Ближе к сорока годам судьба не только отобрала у моего отца его жену и ноги, но ещё и одарила импотенцией. Я терпеть не могу философствовать, но так закончить свою жизнь совершенно не хотел. Два года назад, знойным июльским днём я наткнулся на девушку прямо у входа своего дома. Она была в потрёпанных спортивных штанах и растянутой футболке. С длинными медовыми косичками и россыпью веснушек на носу. Никогда в жизни я не слышал такого обилия проклятий. Она ругалась как настоящий извозчик. А всё из-за велосипеда, у которого лопнуло колесо. Она гневно бормотала себе под нос неприличные ругательства. Я засунул руки в карманы, и неспешно побрёл к девушке. — А ведь говорила, что в магазине подержанных вещей нормальный велосипед тебе точно не продадут! Но нет, надо же было сэкономить эти 50 долларов! Сволочь! — она со всей силы дёрнула клаксон, и тот оторвался с жалобным утиным писком. Не сдержавшись, я громко заржал. Она тут же вскинула голову, и при свете солнца её карие глаза стали чертовски светлыми. — Что, смешно?! Урод! С чувством юмора у неё точно были проблемы. С воспитанием тоже. — Ты чего, сучка? — вырвалось у меня. — О, а я тебя знаю! Ты тот испанец с верхнего этажа! — Да ну? — я хмыкнул. — О да! Требую, чтобы ты передвинул кровать в другую комнату! Вчера потолок так трясся, что я всю ночь боялась за свою жизнь. Ну или занимайся сек… хм, своими делами в другом месте. — Так ты та самая новая соседка? За-ну-да! — протянул я, разглядывая её фигурку. — Ха-ха-ха. Очень смешно! — прищурилась она, разглядывая меня в ответ. — Понимаю, что твои родители создали секс монстра, но три раза за ночь это перебор! Я не могу уснуть уже вторую ночь! — Так поднимайся наверх и присоединяйся. Я не люблю групповой секс, но ради тебя сделаю исключение, крошка. Она вспыхнула и побледнела от злости. Веснушки ярко выступили на её щеках. Пнув уцелевшее колесо велосипеда, она с наглой улыбкой показала мне средний палец. С того самого дня я занимался сексом строго в спальне, на кровати. Устраивал вечеринки только по субботам, когда она отдыхала. Делал всё, чтобы вывести её из себя. Тогда то я и нашёл первую дохлую крысу под дверью. Крошка была смышленой и немного чокнутой. Она меня веселила, а я её изводил. Ночами я стоял у окна и, затягиваясь сигаретой, глядел только на нижний этаж. На её балкон, который она превратила в свой райский уголок. Пушистые одеяла, плюшевые игрушки и всё такое. И почти каждую ночь она сидела у каменной балюстрады и плакала. Почти всегда. Как и мой отец. Тихо, в подушку. Она тоже была чертовски несчастна. Мы каждое утро пересекались на лестничной площадке. И крошка всегда была такой смешной. Одевалась так, словно ей плевать на весь мир. Это заслуживало всякое восхищение. Другая. Не из этого поганого мира. Несочетаемые цвета, разные носки. Всегда с толстой книгой в руках. Недовольная сонная рожица. Презрительный взгляд. Она ненавидела меня все эти два года. Так ненавидела, что всё норовила посильнее задеть меня своим плечом. Так ненавидела, что когда мы вместе заходили в лифт, она выбегала оттуда как из ада. Чертовски ненавидела. А я… Я её полюбил. Она считала меня самым тупым существом на свете. Может, и правильно считала. Я не думал о будущем. Мне откровенно было плевать на это. Я жил лишь сегодняшним днём. Не грузил себя мыслями. А она такая далёкая. Такая недостижимая. С великими планами на жизнь. И такая чертовски одинокая, хотя и умная. Чёрт. Я был так рад очутиться с ней на этом острове. Это был подарок судьбы. Которым я хотел воспользоваться. Мне даже пришлось договориться со стюардессой, и поменять место в самолёте, чтобы сидеть рядом с ней и вдыхать запах её волос. Иногда я задумывался, почему же вёл себя как полный козёл, стоит мне только оказаться рядом с ней. Это была загадка. Я как чёртов школьник, дёргающий за косички ту девочку, в которую тайно влюблён. Мне нравилось её злить. С самого первого дня на острове она постоянно беспокойно ворочалась во сне. Вытворяла всякое. Но во вторую ночь она крепко обняла меня. И без колебаний я обнял её в ответ. За эти чёртовы худые уязвимые плечи. Каждую секунду я наслаждался её обществом. Мог бы отдать всё на свете, чтобы и она посмотрела на меня так, как смотрю на неё я. Но она меня ненавидела. Ненавидела, но хотела. Единственный способ обнимать её это был поганый секс. Может, она поняла бы мои намерения? Со временем? Я чертовски обрадовался, когда она напала на меня тем утром. Подумал, что крошка наконец-то догадалась о моих чувствах. Но даже если бы и догадалась... Что изменилось бы? Я казался ей самым низшим существом, который недостоин целовать её губы. С такими, как я, будущее не строят. "Бесперспективный". Это слово не должно было задеть меня, но задело. Она меня ненавидит. А я окончательно потерял её.