Ненавижу, но хочу тебя

КЭРОЛ       Солнце палило нещадно, никак не смиряясь с тем естественным фактом, что сейчас уже конец августа, а не июня. Днём ранее я получила короткое сообщение на почту о том, что Кен с Сарой скоро уезжают в Лас-Вегас, чтобы вживую увидеть знаменитые нелегальные гонки. Матиас Спанидис – самый известный гонщик на всём северо-восточном побережье, давно был большим кумиром Сары. Она прожужжала мне уши о Матиасе ещё на острове, так что я не была удивлена тому, что ей всё-таки удалось уговорить Кена полететь в сам Вегас. И вернутся они точно не скоро. Поэтому я пригласила их к себе на ужин на вечер пятницы. Пара с радостью согласилась, так что в четверг мне было чем заняться. С тех самых пор как я начала снимать эту квартиру два года назад, ко мне впервые приезжали гости. Мои друзья. Событие было грандиозным, и оттого очень волнующим. Сидеть на заднице ровно не удалось. С премией босс ещё не спешил, но тётя со стороны папы не пожалела денег, продемонстрировав неслыханную щедрость. Она перевела на мою карту тысячу долларов с невозмутимыми словами: "Этого хватит?" Маму она мне так и не смогла заменить, но вот сахарного папика вполне даже сумела. После прошлого печального инцидента со сгоревшей птицей, мне пришлось подготовиться кардинально. Полдня я провела на кухне, вся перепачканная в муке и оливковом масле. Запах розмарина и мятного печенья заполнил весь дом. Добросовестно признаюсь в том, что одну партию печенья я благополучно сожгла, забыв про таймер. Коржи просто намертво прилипли к противню, и чтобы соскребать их, мне понадобились бы стальные, а то и чугунные ложки. Поглядев на кружочки угольного цвета, я, невозмутимо посвистывая, кинула их в мусорный бак. На удивление жаркая погода к вечеру стала более переносимой. С запада подул прохладный ветер, а затем и солнце незаметно исчезло за горизонтом. Дом сверкал чистотой, а отсутствие громоздкой мебели только сыграло мне на руку. Я любила минимализм ещё с самого рождения, так что соорудила маленький стол прямо на тёплом полу. Даже расставила повсюду ароматные свечи. Уже выходя на балкон, я краем глаза уловила мимолётное движение сверху. Невольно подняла голову вверх и тут же встретилась взглядом с Андреасом, который, облокотившись на подоконник, смотрел прямо на меня. Сила взгляда его зелёных глаз, словно приливная волна, ударила меня. Я замерла, сжимая в руках подол платья. Сердце бешено заколотилось. Оно обливалось кровью каждый раз, как только я видела его лицо. Это совершенное лицо, проникающее глубоко под мою кожу и режущее острыми когтями душу. Мы замерли, глядя друг на друга. Как я могла думать о том, что это всего лишь курортный роман? Какая глупость. Кроме него ничего больше не имело для меня значения. Андреас открыл было рот, чтобы что-то мне сказать. Я застыла, взволнованная, но тем не менее готовая к любым словам. Лишь бы услышать его голос. Пронзительный звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Я быстро отвернулась, и поспешила в квартиру, чуть не споткнувшись на низком столике. Глупая! Сара не отнимала пальца от кнопки звонка. Раздражение пересилило волнение. Я быстро открыла дверь, и едва не повалилась на пол, когда Сара набросилась на меня, крепко обнимая за шею. — Кэрол! Кэрол!!! — вопила она по-детски радостно. — Задушишь! — засмеялась я, старательно обнимая её в ответ. Кен хмыкнул, закрывая за собой дверь. Его глаза улыбались, когда он глядел на нас. — Сара, я же дышать не могу! — Ой, да ладно! Ещё скажи, что ты не рада меня видеть. — Я рада! — честно ответила я. — Очень рада. Сара слегка отстранилась, любопытным взглядом обводя мою квартиру. — Так уютно! Ой, а это что?! Она метнулась к картине Пикассо, косо висящей на стене. Палёная вещь, купленная на распродаже за жалкую гору центов. Кен слегка приобнял меня за плечи. — Как ты, Кэрол? — Сойдёт. — улыбнулась я, ведя его в гостиную. Он лихо присвистнул, бросив взгляд на накрытый стол. Но затем быстро повернулся ко мне. — Гитлер нашёлся? Сердце болезненно сжалось. — Ещё нет… Проходи. За мной должок в виде вкусного ужина, помнишь? Он содрогнулся всем телом. — Прошлая птица тоже была ничего… — Врать не стоит! — крикнула Сара, всё ещё перебирающая маленькие сувениры на каминной полке. Её глаза горели от интереса. — Ты потом мне сказал, что тебе не очень понравилось. — Никому не понравилось. — саркастически ответила я, раскладывая горячее мясо по тарелкам, и жестом приглашая их сесть. — Никому, кроме Андреаса. Мне кажется, он готов и яд с твоих рук выпить и сказать, что это было неплохо. — пробормотал Кен, поудобнее устраиваясь подушках. —Не будем об этом. — тихо попросила я. Сара вышла на балкон, потягиваясь. — Красивый вид! Город как на ладони! — К чёрту это. Иди сюда! — крикнул в ответ Кен. Повисла странная тишина. Я бросила быстрый взгляд на балконные двери, и увидела Сару, которая застыла, глядя на верхний этаж. Она щурилась. А затем резко просияла. — Да это же Андреас! Привет, вождь! Кен! Иди сюда! Ну же! Скорее! — Нет, он... — начала было я, но Кен лихорадочно быстро сорвался с места и побежал к Саре. Он поднял голову и тут же помахал рукой. Его лицо радостно исказилось. — Чего ты там стоишь?! Иди сюда, к нам! — Не зовите его! Не надо! — прошептала я. И когда они не обратили на меня ни малейшего внимания, я вскочила с места и начала бешено махать руками. Кен обернулся. Я медленно провела ребром ладони по горлу, намекая, что он труп. Но Саре было откровенно плевать на мою просьбу. — Молчи! — вновь взмолилась я, но куда уж там. Оба начали вопить во всё горло. Неудивительно, что спустя минуту раздался стук в дверь. Я нехотя двинулась в холл, на ходу поправляя растрёпанные волосы. Находиться с ним в одном городе и доме уже сущая мука, а что говорить об одной квартире? Глубокий вдох. Стук повторился, и я замерла у двери, слегка хватаясь за ручку. — Кто там? — вырвался из уст глупый вопрос. Тишина. А затем раздался голос, который невозможно перепутать с чьим то другим. — Открой, ханжа, это я. Даже оскорбление из его уст подобно ласке. Я словно примёрзла к полу, в глазах почти потемнело. Сознание ещё было при мне. Хоть какой-то плюс. Собравшись с духом, я медленно отперла дверь. Открыла её, едва дыша. Видеть его с такого близкого расстояния было даже нереально. Я, как пришибленная, оставалась совершенно неподвижной. Андреас облокотился на косяк двери, разглядывая меня с головы до ног. Его взгляд словно опалил мою кожу, оставляя следы от ожогов. Лицо у него было усталым, лёгкая щетина покрывала подбородок и скулы. — Пропустишь? Я молча посторонилась, и он прошёл в дом, едва задев меня плечом. Сердце подпрыгнуло. Ну зачем, зачем он пришёл? Андреас уверенно ворвался в гостиную, и Сара тут же повисла на его шее. Он обнял её, прежде чем пожать руку Кену. Как ни крути, мне следовало бы признать, что при полном сборе нашей четвёрки, время словно обернулось вспять. В душе потеплело. Это напоминало беззаботные дни июля. Не могу в это поверить... Но я так скучала по острову, что даже сил нет. Сара оживлённо болтала о том, как много у неё прибавилось подписчиков в инстаграме. — Я пишу посты о том, как выжить на диких островах. Андреас тут же закашлялся, маскируя смех. А вот я не сумела. Громкий, почти истеричный хохот вырвался из моей груди. — Например..? — Варить суп из крабов и как следует строить надёжные убежища. Перед взором тут же возник наш хилый шалаш, готовый развалиться из-за сильного дуновения ветерка. — Или какие же рыбы съедобны, а какие нет. — невозмутимо продолжила Сара. Она, похоже, забыла о том, как мы отравились ядовитыми моллюсками и тошнило нас больше двух дней. Цвет лица Андреаса тогда приобрёл огурцовый оттенок. Кена и вовсе рвало каждые полчаса. Словно вспомнив про этот неприятный случай, Кен скривился и уселся за стол. —Давайте уже ужинать? С голоду умираю. — Я тоже. — тихо ответил Андреас, буравя тёмным взглядом моё лицо. Я слегка сомневалась в том, что речь идёт только об удовлетворении желаний желудка.       Спустя час и полбутылки красного вина вся стеснённость и смущение бесследно пропали, уступив место раскованности. Последовали глупые шутки и воспоминания. Сара всё хохотала, покраснев до самых корней волос. Ужин давно был съеден, а свечи погасли. — Так вы, ребята, не вместе? — поинтересовался Кен, сделав большой глоток вина. Я лихорадочно быстро покачала головой. — Нет и не будем. Андреас сжал челюсти и прищурился. — Говори за себя, ханжа. — Лучше бы тебе не пытаться казаться таким дружелюбным. Он сердито взглянул на меня. — Дружелюбным? Ты чертовски глупая, если до сих пор так ничего и не поняла. Ах, так? Я сердито отбросила вилку в сторону. Он со стуком поставил бокал на стол. Между нами вновь пронеслась угрожающая молния. Кен громко засмеялся. — Старые добрые перепалки. Ничего не меняется, верно? Сомневаюсь. Всё изменилось. Я притворяюсь, что ненавижу его. Раньше в этом не было необходимости. Ненависть казалось единственной естественной реакцией на его слова. А сейчас меня распирают... Чувства? — Вы самые гармоничные люди на свете. — пьяно пробормотала Сара. — Жаль, что оба упрямые как козлы и такие чесночные... — Ты хотела сказать "несносные", солнышко? — поправил её Кен. Она кивнула. — Ага... Может просто признаетесь друг другу в любви и будете счастливы, как это сделали мы с Кеном? Если бы всё было так просто. — Не сходи с ума. — злобно прошипела я. — Маленькая ханжа так не умеет. — саркастично бросил Андреас. — Ей нравится всё усложнять и создавать проблемы мирового масштаба. — Пошёл ты. — огрызнулась я. Моя рука автоматически дернулась к ложке, готовая запустить её в его лоб. Кен захихикал. — Какая же ты злая, чёрт возьми. — проворчал Андреас. Я возмутилась. — Я не злая! Он закатил глаза. — Ну да, а земля плоская. Мы вновь с ним сцепились. И это продолжалось до тех пор, пока Сару не вырвало в ванной. Пить она совершенно не умела. Кен подошёл к нам попрощаться. — Прилетим обратно к октябрю. Вы ведь будете здесь? — Нет! — синхронно ответили мы. Я хотела съехать, чтобы больше не видеть его лицо. А он... В сердце вдруг болезненно кольнуло. Неужели действительно собирался переехать? Мы переглянулись, но я лишь вымученно улыбнулась. — Здорово. Буду рада наконец-то избавиться от такого соседа, как ты. Его лицо побагровело от гнева. Сара крепко обняла нас, прежде чем удобно устроиться в руках Кена. Как только за сумасшедшей парочкой закрылась дверь, Андреас повернул ключ в замке. Обернулся ко мне, выглядя как самый злобный демон, который вознёсся из глубин ада. Я медленно поднялась с места, вдруг ощутив как пересохло в горле. Постаралась невозмутимо зашагать к балкону. Остаться с ним наедине после всех высказанных слов казалось самой опасной вещью в мире. Его лицо горело нескрываемой злостью и замешательством, но что ещё хуже… В глазах полыхал тёмный, неутолимый голод. Животный. Разрушительный. Сердце подпрыгнуло к горлу. Я быстро метнулась к балкону. АНДРЕАС       В несколько прыжков я легко настиг её. Кэрол всё отступала к балюстраде, словно готовясь спрыгнуть вниз в случае такой необходимости. Я схватил её за талию, и с силой прижал к каменной балюстраде. Она быстро заморгала, слегка обмякнув в моих руках. Дикая, упрямая истеричка. И из всех существующих на свете девушек – моё сердце выбрало именно её. Чёрт возьми. Угораздило же вляпаться в это дерьмо. В горьком предвкушении я обхватил её бледное лицо руками. Прижался своим лбом к её, тяжело дыша в пухлые губы. Кэрол осторожно коснулась своими пальчиками моих плеч, едва гладя кожу. Одно это касание сотворило со мной злую шутку. Я был одержим ею. Каждым дюймом её сладкого тела. Каждым её упрямым взглядом. И меня пробирала злоба до самых костей из-за её раздражительной реакции на все мои слова. — Почему, чёрт возьми? — почти прорычал я, лаская её нежную кожу сквозь тонкую ткань платья. Она еле слышно застонала, горячо прижимаясь ко мне всем своим телом. — Почему ты так меня ненавидишь? Я вёл себя как дерьмо. Но это было в самом начале. С тех пор, как я овладел ею в первый раз, мне казалось, что я становился всё мягче. Надеялся, что это заставит её перестать меня ненавидеть. А всё полетело к чёрту. Она ненавидела меня всё так же, как и в первый день. Проклятая упрямица. Мои руки поползли вниз, под подол её короткого платья. Я задрал край ткани. Кэрол вцепилась ногтями в мою спину, оставляя свои отметины. Закрыла глаза, когда я начал медленно ласкать её пульсирующую кожу. — Почему? — глухо повторил я, коленом раздвигая её ноги шире. Она тихо ойкнула, покорно открываясь мне. — Я не… Никогда в жизни мне не хотелось никого больше, чем её. Прямо сейчас. Я горел диким желанием глубоко погрузиться в неё, взять всё, что мне принадлежит. Она была моей, даже если и не хотела этого. Ещё с того самого дня, когда позволила мне большего, чем всем. Я знал, что не отпущу её. Как гребанный подросток собственник. Но я хотел быть с ней. Защищать её. Жить с ней. Любить её. Это куда серьёзнее, чем простое сексуальное влечение. Не временное. — Я не… не ненавижу тебя. — выдохнула Кэрол, двигая бёдрами мне навстречу. Я прижался лицом к её горлу, вдыхая сладкий, пьянящий аромат. Приоткрыл рот, проводя кончиком носа вверх по коже её шеи. Она вздрогнула, когда я слегка укусил мочку её уха. Языком обвёл контур ушной раковины. Её тело задрожало. Шелковистые пряди её волос щекотали мои веки. — Андреас… — Что? — прошептал я, слегка ослабив давление пальцев. Давал ей шанс выбраться из моей хватки, сбежать. Но вместо этого маленькая ханжа всем телом вжалась в меня, обняла за спину, поднимаясь на цыпочки, чтобы коснуться моих губ своими. Удивляла каждый чёртов раз. Карие глаза потемнели. Она погрузила пальцы в мои волосы. — Я… — Скажи это. — потребовал я. Мой голос стал более глубоким, низким. Всё, чего я прямо сейчас так отчаянно жаждал, так это уложить её пол и трахнуть. Как в последний раз. Мне хотелось обнажить её невинную душу, заставить её понять, как же она мне желанна. Она была так слепа. А я был так зол, что даже мозг пульсировал. — Не ненавижу, Андреас. Я тебя не ненавижу. — задыхаясь прошептала Кэрол. Это было освобождение. Точка невозврата. Она могла и соврать, чтобы я не ушёл. В карих глазах горело яркое желание, словно отражение моего собственного. Я молча уткнулся носом в её ухо. Укусил сладкую кожу шеи. Ключиц. Плеч. Укус за укусом. Она содрогнулась, когда тонкие лямки её платья поползли вниз по плечам. Вечерний ветер холодил наши тела, но это не имело значения. Проигнорировав многочисленные маленькие пуговицы, я одним рывком разорвал её платье. Оно бесформенной кучей упало к её лодыжкам. Кэрол схватилась за перила, когда я наклонился и с силой втянул её сосок в рот. Жалобные стоны вырывались из губ девушки, пока я проводил языком вокруг затвердевшего кружочка. Её кожа дико пылала. Я неторопливо спустился вниз, целуя каждый сантиметр кожи, встречающийся мне на пути. У пояса тонких трусиков я замер на минуту, вдыхая сладкий запах её тела. От неё пахло морем. Или этот аромат так прочно въелся в мой разум? Кружевная ткань белья прилипла к её влажной коже, но когда я уже опускал резинку вниз, Кэрол внезапно схватилась за мои плечи. Я вопросительно уставился на неё, но всё же поднялся на ноги. Она расстроенно заморгала. Её голос был таким чертовски тихим и нежным. — Поцелуй меня. В бак с бензином кинули зажжённую спичку. Во мне словно прогремел разрушающий взрыв. Я схватил её за талию, и с низким стоном припал к мягким губам. Поцеловал её. Сначала спокойно, стараясь держать себя в узде. Но когда её руки обвились вокруг моей шеи, было глупо и дальше пытаться сдержаться. Я дышал ею. Жил ею. Проклятие, это было то, в чём я так отчаянно нуждался. Кэрол вцепилась в мои плечи, притягивая к себе ещё ближе. Контроль был потерян. Я раздвинул её губы, проникая в горячий податливый рот языком. Чуть не застонал, когда язык Кэрол коснулся моего. Её неопытный и пылкий поцелуй сорвал с меня крышу. Кровь зашумела в ушах. Подхватив девушку под бёдра, но не отрываясь от её губ, я быстро двинулся в глубь дома. Но повёл её не к маленькой односпальной кровати, а к мраморному кухонному столу. Одним движением руки я снёс оттуда гору посуды и столовых приборов. Громко зазвенели стёкла и металл. Уложив её на прохладную поверхность стола, я едва оторвался от неё. Кэрол тихо застонала. Её губы опухли и покраснели, волосы были дико растрёпаны. И всё же красивая. Губительная. Большие карие глаза округлились, когда я всем телом прильнул к ней, пока спина девушки не прижалась к мрамору. На шее остались заметные следы от моих укусов. Щёки покраснели. Она была под моей властью. Маленькая и шокированная дикой вспышкой страсти. Я проник своей ладонью в тонкие трусики, и обнаружил её мокрой. Чертовски мокрой и готовой ко мне. Я адски жаждал оказаться внутри неё. Она умоляюще простонала, и я погрузил в неё палец. А затем и второй. Её голова откинулась назад, свисая с края стола. Мои пальцы установили почти беспощадный ритм, и она выгнулась дугой, беспомощно царапая мраморную столешницу. Грудь Кэрол вздымалась каждый раз, когда мизинцем я мимолётно касался чувствительной точки. — Андреас! Я склонился над ней, жадно ловя каждый её стон и умоляющий крик. Её лицо исказилось. Она соединила колени, сжимая мою руку между своих ног. Желая усилить удовольствие. Я слегка приспустил свои штаны, второй рукой продолжая в неё погружаться. Она шумно втянула в себя воздух, когда моя эрекция слегка прошлась по её бёдрам, словно дразня. Но терпение было на исходе. Её стройные ноги широко раздвинулись в стороны, готовые принять меня в себя. Я с хриплым стоном вытащил из неё пальцы. Кэрол громко ахнула, но спустя секунду задохнулась от крика. Я резко вошёл в неё. До тех пор, пока она не наполнилась мной. Приняла до конца. Ох, это чёртово ощущение её тела вокруг меня... Она была такой горячей и тугой, словно создана для меня. А я для неё. Тело было готово расплавиться. Я нагнулся, пока её соски не коснулись моей груди. Она прерывисто задышала мне в лицо, готовая убить меня одним лишь своим взглядом. Я мягко погладил её щеку, прежде чем сделать первый толчок. Кэрол вцепилась пальцами в мою шею. Ноги что силы обхватили меня за бёдра, а лодыжки упёрлись прямо в заднюю часть моих колен. С шипением я повторил выпад. Сильнее. Глубже. Отчаяннее. Её губы приоткрылись, взгляд затуманился. — Андреас... Высшая степень моей одержимости. Я прильнул к её губам, заглушая громкие стоны. Она слегка приподнялась, обнимая меня за шею. Тело задрожало. Мышцы напряглись. Она была уже близка, а я давно был потерян. Мои движения замедлились, толчки стали неторопливыми. Кэрол выгнулась, сжимая меня внутренними мышцами. Я застонал, готовый в эту же секунду взорваться. Чёрт. Быстро выйдя из неё, я перевернул Кэрол на живот, вновь прижав к столу. Она замерла, глядя в длинное зеркало, висящее у холодильника. Отражение её покрасневшего лица высосало из меня все оставшиеся жизненные соки. Наши взгляды в зеркале встретились, и она растерянно заморгала. Вид её упругих ягодиц не заставил меня больше медлить. Одним плавным движением я вновь погрузился в неё. Кэрол приглушённо выдохнула, не отрывая взгляда от зеркала. Её карие глаза смотрели только на моё лицо, пока я входил и выходил из неё. Рябь пробежалась по моему позвоночнику, когда она слегка всхлипнула. Полустон, полукрик. — Я... — вырвалось у неё, глаза стали чертовски тёмными, словно она витала где-то далеко. Чтобы усилить её наслаждение, я протиснул руку вниз, лаская её клитор. Требуя, чтобы она забилась в конвульсии. Кэрол тут же задрожала подо мной, и громко застонала, когда достигла кульминации. Я продолжал вколачиваться в неё, стараясь не выдавать те эмоции, которые разрывали мою грудную клетку. Соединив наши тела и всё ещё требовательно толкаясь в неё, я провёл дорожку горячих поцелуев по её лопаткам. Кэрол повернулась через плечо, и один её жалостливый взгляд заставил меня содрогнуться. Она потянулась, чтобы поцеловать меня в губы, и я затрясся в освобождении, которое мощной электрической волной пронзило моё тело. Разбит и уничтожен. До самой последней пылинки. Мы оба замерли, пытаясь перевести дыхание. А затем я неохотно вышел из неё. Она чуть не скатилась на пол, но я успел удержать её за бёдра. Колени Кэрол дрожали не переставая. Я поднял её на руки, чтобы опустить на кровать, поверх мягкого одеяла. Она тяжело дышала. Затем быстро облизнула губы, вновь и вновь меня соблазняя. — Мы... Да. Чёрт возьми, да. Сейчас она должна была сказать, что это всего лишь секс, и мы безрассудно поддались эмоциям. Но то, что я чувствовал, это была не просто похоть. Далеко не она. Это было огромной ошибкой: произнести вслух слова, которые так непривычны, и точно заставят её почувствовать потрясение. Но я хотел за неё бороться. Не хотел отпускать. Не хотел потерять. А для этого нужно было сделать ход конём. Она всё ещё трепетно смотрела на меня, так что более подходящего момента и не найти. — Я люблю тебя. — прохрипел я.