Неудержимый | Unrestrained

Следующая неделя прошла как в тумане. Гарри с трудом различал дни, единственное, что он знал, — это то, что воскресенье ещё не настало. Холлоуэй, девушка, которую он должен был научить невербальным заклятиям, преуспела к концу первого же урока, так что отныне Гарри стал не просто учеником, занятым подготовкой к ЖАБА, но и ассистентом, изучающим глубины Тёмных искусств и защиты от них. Уоллес, как и обещал, старался не загружать парня, но было трудно научить студентов чему-то, в чём Поттер разбирался практически инстинктивно. Помимо занятий с Уоллесом, у Гарри были и тренировки с Роном и Гермионой. По ночам, покончив с домашним заданием, они приходили в пустые классы, где Гермиона открывала свои многочисленные книги и заставляла Гарри практиковаться в сложнейшей магии, с какой он никогда не сталкивался. Сложные, взаимодействующие одни с другими чары и проклятия, правильная дуэльная техника и прочие мудрёные темы занимали их ночи. И всё это время он почти не пересекался с Джинни. Их июньские тревоги о том, что у них не будет времени друг для друга, их обещание всегда находиться рядом казались отныне далёким сном, видением, мельком увиденным в лучах заходящего солнца. В свободное время Гарри делал домашнее задание по книгам Уоллеса или сражался со Снейпом, Джинни торчала на Квиддичном поле. Поздними вечерами девушка садилась рядом с ним в общей гостиной и без умолку болтала о своей жизни, а Гарри едва мог поддерживать разговор, и от усталости у него то и дело слипались глаза. Времени никогда не хватало, всегда находились занятия поважнее, и они почти не оставались наедине. Словно тёмные осенние тучи, проблемы заволакивали само солнце. — Мистер Поттер, вы меня слышите? — спросил Уоллес с лёгкой улыбкой. — А, да, — Гарри потряс головой, стараясь избавиться от ненужных мыслей. В последнее время все они так или иначе касались Джинни. Поттер чувствовал, что в отношениях между ними что-то идёт не так, хоть девушка никогда и не жаловалась. Джинни и впрямь была понимающей. Гарри сложил книги в стопку и отнес к столу Уоллеса. — Значит, это моё задание на сегодня? — осведомился он, глядя на стопку тяжёлых потрёпанных фолиантов. — Так точно, мистер Поттер, но у вас будет достаточно времени, чтобы прочесть всё это, я обещаю. И повторяю, если вы когда-нибудь почувствуете перенапряжение… — Просто дать вам знать, и вы предоставите мне выходной. Я знаю, сэр, вы говорили об этом миллион раз, — ухмыльнулся Гарри. Уоллес недовольно поморщился: — Ох, терпеть не могу это. — Что? — удивленно переспросил парень. — Все эти «сэр», «профессор Уоллес» и титулы. Я чувствую себя слишком старым в такие моменты… Гарри рассмеялся и пристально посмотрел на профессора. На самом деле он отнюдь не выглядел стариком. Напротив, Уоллес был довольно молод, быть может, даже немного моложе Снейпа. — Мои ученики звали меня Арчи, — усмехнулся он, пожимая плечами. — До переезда сюда я преподавал ЗОТИ в Соединенных Штатах. — Арчи, — эхом отозвался Гарри. Это звучало не так уж странно и дико, как если бы он вздумал назвать по имени МакГонагалл или даже Снейпа. На самом деле, такое обращение шло этому человеку гораздо больше, чем нейтральное «профессор Уоллес». — Как думаете, мы могли бы настоять на подобном? — с надеждой в голосе спросил профессор Уоллес. — Пожалуй, вам нужно посоветоваться с профессором Снейпом, прежде чем ввести такое фамильярное обращение… Его слова были не больше, чем шуткой, однако лицо Уоллеса внезапно потемнело. Игривость исчезла из его карих глаз. Казалось, он только что постарел на пару десятков лет. Он отвернулся от Гарри и прошептал: — Конечно, конечно, да… Уоллес сидел за своим столом, и Гарри не знал, подойти ему поближе или оставить профессора в покое. Но после нескольких секунд любопытство снова взяло вверх. — Арчи? — неуверенно позвал он. Уоллес поднял голову, и на его лице появилась лёгкая улыбка. — Простите, Гарри, я просто… — Почему вы так ненавидите профессора Снейпа? — Вы слишком молоды, чтобы понять… — выдохнул Уоллес, отворачиваясь. — Я слишком молод? — изумлённо переспросил Гарри. — Я не могу поверить, что говорю это, но вы вообще знаете, кто я такой? Это заставило Уоллеса усмехнуться, но затем он наклонился вперёд, и лицо его стало мрачным и циничным. — Я знаю, кто вы есть. Вам нужно понять, что существует много вещей, с которыми вам повезло не столкнуться, Гарри Поттер. — К примеру? Потеря близких? Я рос без родителей, в доме, где считалось за счастье, когда мои родственники не разговаривали со мной. — У вас есть друзья, которые вас любят, есть руки, чтобы обнять свою возлюбленную, есть сердце, что способно любить. — И я очень благодарен за всё это. Но это совсем не значит, что я не сражался за них, или что я не в силах понять, почему вы ненавидите профессора Снейпа. — Так скажите мне, Гарри, вы когда-нибудь испытывали такую невыносимую боль, такое полное опустошение, что оно разрушало все ваши принципы? Вы когда-нибудь были так злы, что не чувствовали себя человеком? Чувствовали, что желаете вонзиться в плоть, разорвать на куски всё вокруг, уничтожить даже себя?.. — Нет, — тихо ответил Поттер. — И я надеюсь, что мне никогда не придётся этого пережить. Я не знаю, что произошло между вами двумя, но профессор Снейп — вовсе не тот человек, за которого вы его принимаете лишь потому, что у него есть метка. Это было очень давно, и было большой ошибкой. Он сделал всё, чтобы исправить её. Мне потребовались годы, чтобы понять это. — Это ваше мнение, и я уважаю его, — выговорил Уоллес. — Однако для меня ваши слова ничего не меняют. — Пожалуйста, не поймите меня неправильно, сэр, — вновь заговорил Гарри, внезапно ощутив такую же злость, как и в тот день, когда Уоллес направил свою палочку на Снейпа. — Но профессор Снейп бессчётное количество раз спасал мою жизнь. После всего этого я не могу допустить и мысли, чтобы с ним произошло нечто плохое. — Я понимаю вас, Поттер, — сказал Уоллес после долгой паузы. Теперь его тон стал значительно холоднее; угроза Гарри, похоже, не осталась незамеченной.

~~***~~

Джинни почти что вцепилась рукой в его волосы, притягивая к себе в несдержанном поцелуе. Гарри поцеловал её в ответ, но впервые почувствовал, что делает это в основном из чувства долга, зная, что так будет правильно. Если Джинни целовала его, он отвечал на поцелуй. Так всё у них и происходило. Но сейчас рука Джинни опустилась к его члену, и Гарри даже не удивился, не открыл глаза от желания взглянуть в её лицо. Всё потому, что он контролировал время. У него оставалось не более пятнадцати минут. Он снова поцеловал Джинни, но никакого удовольствия от этого не испытал. Вместо неё его мысли были заняты Снейпом и их долгожданным занятием по анимагии. От волнения Гарри не мог усидеть на месте. Со времени его одержимости Квиддичем, это было первой вещью, что принесла ему такое же возбужденное предвкушение, как раньше. Джинни отпустила его, и взгляд её не сулил ничего хорошего. — По крайней мере, ты мог бы притвориться, что тебе не всё равно, — сердито сказала она. — Ну же, Джин, — успокаивающе произнёс Гарри. — Ты же знаешь, как ты важна для меня. Я немного отвлёкся… — Я была в восторге, знаешь ли, что смогу провести хотя бы полчаса наедине с тобой. Ты хоть помнишь, когда мы в последний раз были вместе? Это было несколько недель назад, Гарри. Несколько недель назад, — отрывисто проговорила она, едва удерживаясь от рыданий. — Мне так жаль, Джинни, — попытался извиниться парень, но она отстранилась. — Просто сейчас навалилось так много проблем… — Я знаю, Гарри. Быть помощником Уоллеса тяжело и требовательно, и что бы ты там ни делал со Снейпом, это утомляет тебя больше, чем самый сложный матч по Квиддичу. Я вижу. Просто… Я надеялась, что… Я надеялась, что быть со мной для тебя не менее волнительно, чем быть со Снейпом… — Волнительно, — сказал Гарри, прекрасно понимая, что его слова — совершенная ложь. — Гарри, — совсем по-кошачьи прошипела Джинни. — Целоваться с тобой — всё равно, что лизать дерево! — Это несправедливо, и ты это знаешь, — тихо выговорил Поттер. Теперь в глазах девушки стояли злые слёзы. — А знаешь, что по-настоящему несправедливо? Что в тот редкий час, когда мы можем быть вместе, тебя на самом деле здесь нет! — Джинни, перестань, — попытался успокоить её Гарри. — Я здесь, здесь и сейчас. Он протянул руку, пытаясь дотронуться до девушки, однако она отпрянула в сторону. — На деле ты за много шагов отсюда, Гарри. Либо ты учишься быть идеальным помощником Уоллеса, либо позволяешь Снейпу делать с собой чёрт знает что, — бесстрастно сказала Уизли. — В чём дело? Почему ты весь в синяках? Он тебя бьёт? — поинтересовалась она с отвращением. — Чёрт возьми, Джинни, конечно же, нет, — быстро ответил Гарри. Она промолчала, и Гарри холодно взглянул на неё и повернулся к двери. — Мне нужно идти, Джин. Поговорим позже. Он выбежал из класса, где они полчаса наслаждались друг другом, и почти что бегом поднялся в кабинет директора. Сегодня утром Снейп прислал ему сову с паролем, но Гарри, сказать по правде, сомневался, что это сработает. Горгулья выжидающе посмотрела на парня. Поколебавшись, Гарри хрипловато произнёс: — Лимонные дольки?.. — горгулья отодвинулась с пути, и Гарри побежал вверх по лестнице. Было ещё слишком рано, но ему не хотелось быть рядом с Джинни. Он мог только надеяться, что Снейп не станет протестовать. Гарри постучал в дверь и тут же услышал низкий голос профессора. — Входите. Поттер переступил через порог кабинета директора. Снейп снова сидел за своим столом, спокойный и не сияющий. За это Гарри был ему благодарен. Он уже давно не видал Снейпа таким: обычно они встречались только для драки. — Добрый вечер, сэр, — сказал Гарри, присаживаясь. — Если не возражаете, я спрошу… Лимонные дольки? — он с любопытством улыбнулся. — Мне нужно было выбрать такой пароль, о котором никто не догадается. — По какой-то необъяснимой причине он ненавидит лимонные дольки. Ты можешь себе это представить, Гарри? — сказал вдруг спокойный голос откуда-то сверху. — Здравствуйте, профессор Дамблдор, — улыбнулся парень, глядя на портрет волшебника. — Идите спать, Альбус, — пробормотал Снейп, а затем глубоко вздохнул и облокотился на стол. — Мистер Поттер, освоить анимагию не так-то просто, — начал он. — Это требует высокой концентрации, без которой бесполезно даже пытаться чему-то учиться. Для того, чтобы превратиться в животное, нужно сделать три вещи. Для начала вам нужно представить, как бы вы выглядели… Гарри кивнул. — Я знаю, кем хочу стать. — Скажите мне. — Совой, как Хедвиг, только с зелёными глазами вместо жёлтых. Это служило бы мне опознавательным знаком. А также узор в форме молнии на моей голове можно было бы оставить, — быстро добавил он. — Вам не понадобится опознавательный знак, разве только вы захотите зарегистрироваться, — прокомментировал Снейп, откидываясь назад. Гарри приподнял бровь и едва ли не рассмеялся. — Вы предлагаете мне пойти против правил, профессор? — Боже упаси, — сказал Снейп. — Но я знаю вас достаточно хорошо. Вы не пойдёте в Министерство. Даже если вашей проблемой займётся сам Кингсли, для регистрации понадобится год, а это значит, что вы не сможете превращаться в сову до тех пор. У вас не хватит терпения, и я сомневаюсь, что есть на свете столь терпеливый волшебник. Минерва практиковала анимагию двадцать лет, прежде чем зарегистрировалась официально, — профессор махнул рукой, словно бы отмахиваясь от этой темы. — А что насчёт размаха крыльев? Лапы? Клюв? Что у вас во рту, Поттер? У птиц ведь нет зубов. Гарри смотрел на него в замешательстве. — Сэр?.. — Это всё детали, с которыми вы должны ознакомиться, если хотите добиться идеального превращения. Как и любая сложная магия, анимагия требует подробного изучения, только в данном случае важнее всего орнитология. Вы должны быть начитаны о совах. Вы представите внешний вид птицы в своей голове и только после этого сможете ею стать. Гарри кивнул, подумав, что анимагия, пожалуй, ему не по зубам, но Снейп и не думал останавливаться. — И это пока самая легкая часть. Следующий шаг — само обращение. Вам нужно понять, что значит иметь вместо рук крылья, иметь более лёгкую костную систему, чем та, к которой вы привыкли. И последнее, самое главное: вы всегда должны помнить, что прежде всего вы — человек, иначе не сумеете вернуться. И тогда ни я, ни кто-либо другой не сможет вам помочь. Если вы потеряетесь в своих мыслях, если задумаетесь, я смогу вернуть вас назад, но бывали и случаи, когда усилия окружающих были бессмысленны. Когда человек уверен, что он — животное, посторонний волшебник мало чем может помочь. Профессор дал Гарри пару минут, чтобы обдумать сказанное, а после спросил: — Вы всё ещё хотите попробовать? Сглотнув, Гарри кивнул. — Думаете, мне это по силам? — Вы сражались против лорда Волдеморта и преуспели. Вы сражаетесь со мной днём и ночью и ухитряетесь выйти из битвы практически невредимым. По правде сказать, я был бы удивлён, если бы через пару месяцев тренировок вы не сумели бы летать. — Правда, всего через пару месяцев? — спросил Гарри, немедленно выпрямляясь в кресле. — Да, но вам нужно сосредоточиться. А серьёзность, насколько я помню, не является главным качеством вашего характера. — Вы удивитесь, — усмехнулся Гарри. — Посмотрим, — ответил Снейп и прикрыл глаза. В следующее мгновение на его голове появились черные перья, а волосы исчезли. — Ваш ход. — Что, так просто? — ошарашенно спросил Поттер. — И никаких заклинаний?.. — Зачастую магия — это нечто большее, чем заклинания и размахивание волшебной палочкой, — проговорил Снейп, проводя рукой по своим перьям. Постепенно они становились длиннее и таяли, превращаясь в ниспадающие до плеч волосы. — Ваше воображение придает силу словам. Заклинание работает, потому что ещё до того, как вы произнесёте его вслух, вы знаете, какого эффекта хотите достичь. Гарри закрыл глаза и попытался сосредоточиться. — Для себя вы можете придумать слово, заклинание, которое поможет преодолеть вам первый этап, — тихо добавил Снейп. Гарри попытался представить себе мягкие перья Хедвига, но чуть чернее, чем они были на самом деле. Однако мысли его вдруг потекли по иному руслу. Он должен был поговорить с Джинни, должен был извиниться. Девушка тогда разозлилась, но и Гарри взбесился тоже. Почему она не понимает, как много встречи с профессором для него значат? Почему всё не так, как должно быть? — Поттер, — предостерегающе прорычал Снейп, и Гарри открыл глаза. — Простите, сэр! — Сосредоточьтесь, иначе мы попросту потеряем время. Гарри снова закрыл глаза, но на этот раз он даже не мог вспомнить образ Хедвига. В воображении первым делом возникла фигура Джинни. Парень распахнул глаза и покачал головой. Чем больше он волновался, тем хуже давалась ему концентрация. Ещё чуть-чуть, и он разозлит Снейпа. Профессор был прав, занятие было бессмысленным. Гарри ни за что не постичь анимагию. — Хорошо, — сказал Снейп, поднимаясь из кресла. К удивлению Гарри, он шёл не к двери, чтобы выпроводить студента. Вместо этого профессор прислонился к краю стола, выжидающе глядя на парня. — Признавайтесь. — В ч-чём, сэр? — О чём вы думаете, мистер Поттер? Гарри целую минуту изумлённо смотрел на Снейпа, а потом вдруг расхохотался. — Я очень сомневаюсь, что вы хотите говорить о проблемах в моих отношениях, профессор Снейп, — выпалил он фразу, которую не собирался произносить никогда в жизни. Снейп лишь приподнял бровь. — Хочу ли я? Разумеется, нет. Но и терять время впустую я тоже не желаю. Я не могу просто так выгнать вас, не попытавшись ничему научить. Вы слишком много сделали для меня за последние два месяца и не заслужили такую вот «благодарность». Что ж, если мне придётся выслушать ваше нытьё о разбитом сердце, чтобы помочь абстрагироваться от проблем, так тому и быть. Гарри проглотил рвущийся наружу смех, а затем просто сказал: — Моё сердце не разбито, сэр. — Значит, всё наоборот? Воспоминания о ночах, проведённых в муках страсти, — это то, что мешает вашим перьям расти? Широко раскрыв глаза, Поттер уставился на свои колени. Это не может происходить на самом деле. Он не может говорить о сексе со Снейпом. Это безумие. Гарри сглотнул и снова посмотрел на профессора. Он знал, что краснеет, однако скрыть собственную неловкость было уже невозможно. Снейп не смеялся над ним, на его лице не было и намёка на насмешку. Напротив, профессор казался полностью равнодушным. И парень почувствовал внезапное желание растормошить Снейпа, увидеть его эмоции, заставить его реагировать. Даже если при этом придётся пожертвовать собственным достоинством. — Джинни сказала, что я целуюсь не лучше дерева, — выпалил он. Как ни старался Снейп, он не смог скрыть насмешливого фырканья. Гарри хотелось разозлиться, хотелось дать ему пощечину, но вместо этого он улыбнулся профессору и признался: — Я тоже не мог сосредоточиться, когда был с ней. — Понимаю. Похоже, у нас с мисс Уизли одна и та же проблема, — сказал Снейп, внимательно изучая его лицо. — Ну, это так тяжело. Когда я с ней, я думаю о вас и раню её своим безразличием. Когда я с вами, я думаю о ней и чувствую себя виноватым… Гарри слишком поздно осознал, насколько неправильно может быть истолкована его фраза. Он искоса глянул на Снейпа, который только качнул головой. — Прежде всего, я надеюсь, что вы никогда не произносили эти слова во время беседы с кем-либо, а особенно — с мисс Уизли, — он хмыкнул. — Во-вторых, вам нужно жить настоящим, Поттер. Вы не можете постоянно думать о будущем. Старайтесь наслаждаться тем, что у вас есть сейчас. Парень подумал о том, что это был на удивленье хороший совет. — Ладно, давайте попробуем, — в конце концов выдохнул он, тоже вставая с места. Гарри стал в стойку так, будто это была тренировка по Квиддичу. — Так что же мне делать? Просто закрыть глаза? Снейп наблюдал за ним с минуту, но, должно быть, счел его достаточно сосредоточенным, потому что в следующий миг тёмные глаза профессора закрылись, а его длинные чёрные волосы вновь превратились в перья. — Дайте мне вашу руку, — едва слышно выговорил Снейп. — А теперь закройте глаза. Гарри выполнил просьбу. Он ничего не видел, только чувствовал в своей ладони холодные пальцы Снейпа. Затем зельевар поднял их руки к своей голове, покрытой перьями. — Представьте свои перья, Поттер, — произнёс он таким глубоким голосом, что Гарри вздрогнул. — Представьте, какие они белые и лёгкие, какие мягкие на ощупь… Гарри зарылся пальцами в перья, нежно поглаживая их. Они были невероятно мягкими. Их прикосновение к коже парня было таким лёгким, что практически незаметным. Странное, но приятное ощущение. Гарри провел по перьям пальцами, охваченный этим новым чувством. Скоро у него тоже будут такие перья. Белые, с чёрными кончиками. Он ощутил, как пальцы Снейпа нежно гладят волосы на его виске. Прикосновение профессора больше не было холодным; оно было очень нежным и тёплым. Гарри почувствовал, как ногти Снейпа слегка царапнули его щёку. — Поттер… — низким голосом выговорил он. В интонации Снейпа был намёк на улыбку, и парень открыл глаза, чтоб убедиться в своей правоте. На него смотрели бездонные чёрные глаза. Снейп был всего в нескольких дюймах от него. Эта близость на секунду испугала Гарри, и он хотел было отойти, но что-то удержало его на месте. Пальцы парня плавно перебирали мягкие перья профессора. Но Снейп, к счастью, был не настолько ошарашен, как Гарри. Он отстранился и сунул какой-то предмет в дрожащие руки Поттера. — Взгляните на себя, — сказал Снейп, поворачивая зеркало. Гарри, наконец, отвёл взгляд от лица зельевара и посмотрел вниз. Его отражение было совсем не похоже на то, что каждый день видел в зеркале парень. Теперь вместо растрёпанных чёрных волос у него были красивые белые перья. — Получилось! — победно выкрикнул Гарри, радостно размахивая руками. — Нам предстоит долгий путь, — предупредил его Снейп, но затем добавил почти неслышно: — Но это — воистину многообещающая попытка. Гарри ухмыльнулся ему, а затем вновь повернулся к своему отражению, наблюдая, как перья меняют цвет и медленно превращаются в волосы. Чтобы вернуться к прежнему виду, ему даже не пришлось закрывать глаза. — Первый раз всегда самый трудный. Теперь, когда вы помните собственный образ, вам будет легче, — прокомментировал Снейп и снова погладил Гарри по перьям. Он рассматривал их с каким-то особым вниманием, но почему-то не отдёрнул руку даже после того, как перья вновь превратились в беспорядочные космы волос. Гарри стоял неподвижно, остро чувствуя прикосновение профессора. Их взгляды пересеклись, и что-то тёмное, неправильное вдруг шевельнулось в душе Поттера. — А теперь уходите, — сказал Снейп, внезапно взъерошив и без того неуложенные волосы Гарри, прежде чем убрать руку и пройти за свой стол. От этого небрежного прикосновения Гарри вновь ощутил себя ребёнком. Это напомнило ему о Сириусе, о том, как этим жестом крёстный хотел показать, что не сердится на плохое поведение парня. И отчего-то Гарри не хотел вспоминать Сириуса теперь, будучи наедине со Снейпом. Он мысленно встряхнулся и спросил: — Что, это всё? — Для первого урока достаточно, — проговорил Снейп. — Встретимся в следующее воскресенье, если до тех пор мне не понадобится ваша помощь. Поттер направился к двери, будучи на эмоциях от только что пережитого. Он повернул ручку, но затем оглянулся. — Благодарю вас, сэр, — спешно произнёс Гарри и выбежал из комнаты. Помимо радостного возбуждения чувствовал он и нечто другое, кое-что странное и будто запретное, но от того не менее привлекательное, и это пугало его.