«Птицы могут летать лишь потому, что они, в отличие от людей, абсолютно уверены в своей летучести. А иметь веру в себя — это практически то же, что иметь крылья». — Джеймс Барри
Полёт в ночной темноте, пожалуй, выглядел именно так. Тьма окутала его, словно мягкое одеяло. Гарри плыл в пустоте. Он не видел неба, не чувствовал земли под ногами. Кругом царил только непроглядный мрак, в котором он и парил. Ни ветра, ни облаков, ни звуков, ни проблесков света — всего лишь совершенное забвение. Гарри попытался оглядеться, но ничего не увидел, кроме собственного тела. И вместо белых крыльев он рассмотрел вполне человеческие руки и ноги. Он не должен уметь летать в таком виде! Осознание неправильности, невозможности происходящего поселилось в душе так внезапно, что парень запаниковал. И сразу же начал падать. Холодный ветер свистел в ушах, а тьма поглотила его с головой. Гарри резко пришел в себя. — С возвращением, приятель, — послышался голос Рона откуда-то сбоку. Он открыл глаза и повернулся к другу — или, по крайней мере, попытался. Движение вырвало из глотки Поттера громкий несдержанный стон: всё тело болело и шевелилось с трудом, словно несмазанные шестерёнки. Не решаясь на вторую попытку, Гарри попробовал найти Рона глазами. Друг надел на него очки, и парень тут же разглядел знакомую рыжую голову. Гарри облизнул пересохшие губы, пытаясь что-то сказать, но не смог выдавить из себя ничего, кроме болезненного стона. — Пей, — произнёс Рон, и Поттер почувствовал влагу во рту. Он приоткрыл губы, жадно глотая прохладную воду. У напитка был едва различимый травяной вкус. Гарри опустошил стакан и сразу почувствовал себя куда лучше. — Что произошло? — прохрипел он, приподнимаясь на локтях на кровати. Он лежал в лазарете. Казалось, перевалило далеко за полночь. За окнами было темно, а комнату освещала лишь пара свечей. В замке царила абсолютная тишина. — Снейп, — тихо сказал Рон. — Вы сражались три дня назад. Он победил. — Я был без сознания целых три дня?.. — еле слышно простонал Гарри. — Да, — кивнул ему друг. — Скоро уже Рождество. Все разъехались по домам на каникулы. — Тебе тоже не стоило оставаться, — сказал Гарри, оценивающе глядя в голубые глаза. — Ты шутишь, не так ли? — Рон рассмеялся. — Мы думали, ты не выживешь, Гарри. Парень вновь огляделся по сторонам. — Гермиона? — Пошла за библиотечными книгами и небольшим перекусом. Знаешь ли, не очень-то весело всё время слушать только твоё дыхание, — улыбнулся Уизли. — Уверен, она скоро вернётся. — А… — после минутного колебания выдавил Гарри. — Снейп? Взгляд друга на мгновенье скользнул по близлежащей кровати, и Рон как-то грустно вздохнул. Гарри проследил за направлением его взора, ожидая увидеть там спящего, однако кровать пустовала. — Как много ты помнишь? — в конце концов спросил Рон. Парень задумался, силясь припомнить детали. — Похоже, в меня попало заклятие. Я упал на землю. Всё тело болело. Я… Я хотел сказать ему что-то, что-то ужасно важное, но не смог произнести ни слова. Потом я потерял сознание, а сейчас вот очнулся. Повисшая в воздухе неловкость заставила желудок парня тревожно сжаться в тугой узел. — Рон, что случилось?.. — Он, хм… Гарри, ты не мог говорить, потому что он перерезал тебе горло… Поттер схватился за шею, но не нащупал ни шрамов, ни даже бинтов. — В том, что случилось, только моя вина, — быстро заговорил он. — Я витал в облаках во время дуэли. — Это не важно, Гарри… — Это очень важно! — несдержанно воскликнул парень. — Это моя вина! Не нужно было… Мне не следовало… — он попытался подняться с кровати, надо было поскорее рассказать обо всём профессору и всем остальным. Они должны были знать правду. Снейп ни в чём не виноват. Виноват только Гарри. — Гарри, — произнес Рон, толкая его обратно в постель. — Успокойся, Гарри! Всё в порядке, расслабься! — Где Снейп? — настойчиво спросил Поттер, вновь оглядывая палату так, словно мог призвать профессора одной силой слов и желания. — Гарри, ложись! — взмолился друг. — Нужно тебе отдохнуть. Наверное, он у себя в кабинете. Парень рухнул обратно в постель. В его душе поселилось плохое предчувствие. — Что значит «наверное»? — После несчастного случая его никто не видел. И да, люди называют это несчастным случаем, а не дуэлью или покушением на твою жизнь. К счастью, МакГонагалл тоже оказалась там. Иначе… — Иначе? — нетерпеливо переспросил Гарри. — Рон, не мог бы ты, пожалуйста, всё объяснить? Уизли пристально посмотрел на него и покачал головой. — Ладно, хорошо. Тогда позволь мне начать с самого начала, — он глубоко вздохнул, чтобы собраться с мыслями и продолжить. — Итак, мы пытались задержать Уоллеса, чтобы дать вам возможность сразиться, и некоторое время это нам даже удавалось. А потом пришла МакГонагалл, и мы попытались объяснить ей, что происходит, но Уоллес сумел открыть дверь и войти. Наверное, именно это тебя-то и отвлекло, потому как в следующий же момент заклинание Снейпа… Пронзило твою шею. Ты рухнул на пол и… — И что? — нетерпеливо спросил его Гарри. — Уоллес влетел в кабинет, МакГонагалл попыталась остановить его, но не смогла. Он кричал на Снейпа, называя того убийцей… Творился настоящий хаос. Снейп был… Просто… — Это его самый большой страх, — тихо выговорил Гарри. — Моя смерть от его руки, я имею в виду. Я видел его боггарта: моё тело обвиняло Снейпа в убийстве. Рон смотрел на него с минуту, сбитый с толку и изумленный, а потом почти шёпотом продолжал: — Снейп подбежал к тебе, звал по имени, но ты не отвечал. Ты всё ещё был в сознании, и пол был залит твоей кровью. Он хотел… Исцелить тебя, наверное, но Уоллес его оттолкнул. И именно это его вконец разозлило. — Он ранил Уоллеса? Или ещё кого-нибудь? — Нет… Но всё это было… Так страшно, Гарри, — прошептал Рон, внутренне содрогаясь от ужаса от одного лишь воспоминания. — Внезапно вокруг него засверкали молнии. Казалось, в кабинете началась вдруг гроза. Странное голубое свечение отшвырнуло Уоллеса к стене, а Снейп снова поспешил к тебе. МакГонагалл велела нам держаться подальше, и мы наблюдали, как он взял тебя за руку. Он может исцелять своим прикосновением, Гарри, — с благоговением заключил друг. — Я знаю, — спокойно кивнул гриффиндорец. — Он всегда лечил меня после дуэлей. — Молнии тебе не навредили, а раны стали затягиваться на глазах. Но его магия не успокаивалась. МакГонагалл разговаривала с ним, стараясь успокоить, но Уоллес продолжил орать. Я не слышал, что говорила МакГонагалл, она протянула что-то профессору, наверное, зелье, и тот его выпил. Должно быть, это было какое-то успокоительное, потому что он вырубился, как гиппогриф. Он провалялся здесь больше суток, — Рон кивнул на кровать, которую рассматривал уже пару минут. — А потом взял и исчез. Гарри потёр лицо. — Надо бы с ним поговорить. — Никто его не винит, ну, кроме, конечно, Уоллеса. Несчастный случай, — повторил Уизли. — Да, но сам он в это не верит. Он винит только себя самого, я уверен, Рон…~~***~~
Прошло два дня, но ничего нового о Снейпе Гарри так и не разузнал. Был канун Рождества, и он уговорил Рона и Гермиону уехать домой. Пришлось практически умолять их хотя бы одну ночь провести не в Больничном крыле. Друзья обещали вернуться на следующий день с целой корзиной еды из Норы. За день до того Гарри навестила Джинни, но пробыла в лазарете недолго. Им почти нечего было сказать друг другу. В случившемся она винила лишь Снейпа, и, разумеется, парень не мог рассказать ей, отчего он отвлёкся. Гарри много раз просыпался посреди ночи, желая пойти на поиски профессора, но каждый раз его останавливал страх. Однако боялся он вовсе не Снейпа: Гарри по-прежнему доверял ему, знал, что тот никогда не решится причинить ему боль. Поттер боялся себя самого, того, что может сказать или сделать, увидев профессора снова. Он раз за разом обдумывал варианты их предстоящего разговора. Рождественским утром Гарри принял решение. Он выхватил палочку и вызвал Патронуса. — Передай сообщение профессору Снейпу. Скажи, чтоб навестил меня. Нам нужно поговорить, — скороговоркой сказал он Оленю. День проходил в тягостном ожидании. Домашние эльфы принесли ему завтрак, мадам Помфри провела ежедневный осмотр, однако не обнаружила ничего. Благодаря магии Снейпа, Гарри был совершенно здоровым, но медиведьма настаивала, чтобы он оставался в палате как минимум до возвращения Рона и Гермионы. И с ними он мог бы уехать домой. Наконец, почти уже в полдень, ведущая в палату дверь отворилась, и быстрым шагом кто-то направился к кровати Поттера. Заслышав приближение посетителя, Гарри отложил книгу и выпрямил спину. Ширма раздвинулась, но перед парнем оказался вовсе не Снейп. — Профессор Уоллес? — удивленно спросил Гарри. — Здравствуйте, мистер Поттер, — кивнул мужчина. Его дреды были небрежно завязаны сзади, а на лице играла улыбка. Он выглядел слишком молодо, присев на самый краешек больничной кровати. Гарри вспомнил, что Снейп однажды упомянул о дочери Уоллеса. Он не мог и представить, каково это — потерять собственного ребенка. Частично он понимал мотивы Уоллеса, однако сердцем принять их был не способен. — Как вы? — обеспокоенно поинтересовался Уоллес. — Вообще-то неплохо, — ответил Гарри. — Могу я? — спросил профессор, рукой потянувшись к шее парня. Поттер кивнул, и Уоллес осторожно приподнял пальцем его подбородок, осматривая не так давно перерезанное горло. — Хорошо зажило, — только и сказал Уоллес, а потом отпустил Гарри. — Да, — кивнул ему парень. — Профессор Снейп всегда излечивает мои раны. — Сколько раз такое случалось? — спросил профессор. Его голос был, как и прежде, мягким, заботливым. — Мы сражаемся, — пожал плечами Гарри. — Несчастные случаи время от времени происходят. — Время от времени… Или же каждый раз? — осторожно выспрашивал Уоллес. Поттер отвел взгляд в сторону. — Это дуэль, — только и выдавил он. Уоллес долго смотрел на него. — Не стоит вам этого делать, Гарри, — мягко сказал он. — Никто, никто не может заставить вас ввязаться в подобное. — Он ни к чему меня не принуждает, Арчи, — ответил Гарри, глядя в тёплые карие глаза. — Я помогаю ему, потому что и сам хочу этого. — Любой долг, который мог у вас быть, вы закрыли, расправившись с Волдемортом. — Это вовсе не долг, — признался парень, невесомо проводя пальцами по обложке книги, лежащей у него на коленях. — Я желаю помочь ему после всего, что он для меня сделал. Всего лишь хочу помочь. Он тоже заслуживает нормальной жизни. На пару минут в комнате воцарилось молчание. Наконец, Уоллес коснулся его руки, привлекая внимание Гарри. Только тогда Поттер понял, что всё это время рассматривал книгу. — Послушайте, Гарри, я знаю, что вы о Снейпе высокого мнения… — О профессоре Снейпе, — почти рефлекторно поправил его гриффиндорец. Уоллес вздохнул, но продолжил: — Хорошо, о профессоре Снейпе. Но я хочу, чтобы вы кое-что знали… — Я знаю, — выдохнул Гарри. — Знаю, что Пожиратели Смерти убили вашу дочь, и мне очень жаль. Я сочувствую вашей потере, Арчи. Но это был не профессор Снейп, он сражался за Орден, за нас. Я всё видел лично. Уоллес внимательно наблюдал за ним. — Пожиратели Смерти обошлись с моей дочерью гораздо похуже, Гарри. Как и со мной, — тихо выговорил он. — В этой войне я нажил врагов, которых никогда не забуду. После Первой магической я жил в Штатах вместе с женой и маленькой дочкой. Ее звали Аманда. Он сунул руку в карман, вытащил сложенную пополам колдографию и протянул её Гарри. Девочке, с улыбкой смотревшей со снимка, на вид было около двенадцати лет. Её кожа была на пару оттенков светлее, чем у отца, а глаза искрились от смеха. Волосы причудливо вились, и чья-то рука, — должно быть, её матери, — приобнимала девочку за плечи. — Два года назад я вернулся в Британию, чтобы помочь в борьбе с Волдемортом. Аманда училась в Илверморни, американской магической школе, в которой когда-то преподавал я сам, и мы не виделись целый семестр. Я скучал по ней просто невероятно, и в конце концов она выпросила разрешения приехать ко мне. Ночью на нас напали. Они вывели нас из дома без палочек и увели прочь. Нас разделили. Меня держали в клетке, и несколько дней совсем не кормили, но это было не важно. Её судьба — единственное, что волновало меня тогда. Я умолял их, однако они не слушали. Ты ведь знаешь Фернира? Это имя заставило Гарри нахмуриться. — Если чистое зло вообще существует, так это он сам. — Он был моим надзирателем, в числе прочих. Они не прятали лиц. Я видел их всех: Малфоя, Крэбба, Лестрейндж и издали слышал голос Тёмного Лорда. Они и о нём говорили. — Хотите сказать, о профессоре Снейпе? — осведомился Гарри, подсознательно понимая, что уточнения излишни. Воистину, это чудо, что Уоллес и Снейп не встретились. Снейп, должно быть, регулярно посещал Малфой-мэнор, или где там проводились собрания Пожирателей Смерти. — Он был шпионом. — Я слышал совсем другое. Ваше имя звучало не раз. Знаете, он ведь вас ненавидел. И был бы рад, если б они вас убили. Сам Волдеморт хвалил его за верность. Снейп рассказал им о Дамблдоровом плане, рассказал обо всём. — Вы не правы, — сказал ему Поттер. — Я знаю профессора Снейпа. — Быть может, вы так думаете, — ответил Уоллес. — Но навряд ли на этой планете есть человек, который действительно знает Северуса Снейпа. — Вам стоит оставить его в покое, — твёрдо произнёс Гарри. — Не разговаривайте с ним, не злите его, бросьте это занятие. — Неправильно, что Пожиратель Смерти, так тесно связанный с Волдемортом, сейчас разгуливает на свободе. А должен бы сидеть в Азкабане. — Профессор Снейп покинул ряды Пожирателей Смерти много лет назад. — А Чёрная метка на его левой руке говорит об обратном. Гарри знал, что ему не под силу убедить этого человека, и потому просто покачал головой. — Оставьте его в покое. Чем больше вы его злите, тем чаще мне приходится с ним сражаться. Это вы подвергаете опасности всех нас! — Он здесь опасность, Гарри. Он, а не я, — со вздохом сказал Уоллес, прежде чем встать и уйти.~~***~~
Покинуть Хогвартс Гарри разрешили лишь во второй половине дня. Уезжая, он чувствовал горечь на сердце. Снейп так и не навестил его, и за всё это время у них не было даже возможности поговорить о случившемся. Рождество в Норе было таким же веселым, как и раньше, но даже шумное застолье было не в силах отвлечь Гарри от мыслей о Снейпе. Близнецы делали всё, что могли, чтобы поднять ему настроение, Билл и Флёр дали поиграть с маленькой Виктуар. Джинни пыталась остаться с Гарри наедине, но парень почти что в открытую её избегал. Он чувствовал себя виноватым, сидя в Норе рядом с ней, но размышляя только о Снейпе. А вечером между ними произошла перебранка, давшая Гарри отличный повод покинуть Нору на следующее утро. Вернувшись в замок, он сразу же поспешил в кабинет Снейпа, даже не удосужившись переодеться в школьную мантию. Но, как бы отчаянно он ни просил, какие пароли ни подбирал, горгулья безжалостно стояла столбом, не давая Гарри пройти. Отчаявшись, парень ещё раз вызвал Патронуса: — Приходите в пустой класс через час, или я разобью эту горгулью на тысячи мелких кусочков! Медленным шагом он направился на седьмой этаж и приветственно кивнул ведьмочке в синем, заходя в давно уже изученный класс. Здесь всё было так, как в памятный для него прошлый раз. Несколько подушек валялись на грязном полу, и Гарри соорудил из них кучу, усаживаясь в нетерпеливом ожидании. Если Снейп не придет, он доберется до профессора и сам придушит его, чего бы это ни стоило. Но долго ждать ему не пришлось. Уже через несколько минут послышался звук торопливо приближающихся шагов, дверь распахнулась, и на пороге кабинета показался сам Снейп. Должно быть, он очень спешил, потому что на нём не было даже мантии, а только обычная белая рубашка и чёрные брюки. Рукава профессорской рубашки были небрежно закатаны до локтя, но сам Снейп готов был взорваться от злости. — Как вы смеете посылать мне подобные сообщения?! Внезапно Гарри захотелось встать и обнять этого человека, несмотря на всю его вспыльчивость. Но вместо этого он остался лежать на подушках. — Быть может, только такие слова и могли заставить вас отказаться от затворничества. Снейп сердито посмотрел на него, но не успел и открыть рот, как Гарри торопливо продолжил: — Кстати, спасибо, что всё же решились ко мне заглянуть. Я не умер, просто чтобы вы знали, — поддразнивающе заключил он. В ответ профессор издал рычащий звук: мысль о том, что Гарри решил, будто его не волнует благополучие гриффиндорца, очевидно, привела Снейпа в ярость. На душе у Гарри стало немного теплее. — Я исцелил вас, я знал, что с вами уже ничего не случится! — О да, — с самодовольной улыбкой выдохнул парень. — Спасибо вам и за это, — он провел пальцами по тому месту, где было перерезано горло. Взгляд черных глаз иголками впился в его кожу. — Но было бы лучше, если бы у меня остался хоть маленький шрам… Ну, знаете ли, на память, — Гарри поднялся и подошёл поближе к профессору. — Не каждый же день мне перерезают горло. Снейп вдруг поспешно попятился от него. И Гарри наслаждался бы ситуацией, если бы не испуганное выражение лица зельевара. В глазах профессора плескалось раскаяние и почти что панический страх перед тем, что так и не произошло. Гарри встал перед ним и мягко положил руку на снейпово плечо, надеясь, что прикосновение способно его успокоить. — Это не ваша вина, — тихо, но очень твердо произнёс он. — Я зазевался. Снейп глубоко вздохнул, понимая, что парень вовсе не сердится на него: — Зачем вам всё это? Сражаться с маньяком, не способным контролировать собственную магию, — он усмехнулся. — Мне не следовало просить вас о помощи и рисковать вашей жизнью, — несколько секунд на его лице было выражение нерешительности, а потом зельевар собрался и выдавил сквозь стиснутые зубы: — Мне чрезвычайно жаль. — Я рад, что вы попросили меня помочь, — сказал Гарри и легонько сжал руку Снейпа, но тот сразу же отшатнулся. — Нам больше не нужно сражаться, — убежденно проговорил Снейп. — О чем это вы говорите? — спросил Гарри, чувствуя, как сердце его наполнилось горечью. Возможно, этот несчастный случай помог Снейпу взять себя в руки? Расстраиваться было до ужаса нелогично, а ничего другого парень почувствовать так и не смог. Но даже если дуэли закончатся, уроки анимагии ведь останутся?.. — Теперь вы можете управлять своей силой? — с напускной надеждой в голосе осведомился он. — Так дальше продолжаться не может, Поттер, — решительно хмыкнул Снейп. — Я не желаю снова вам навредить. — Я же сказал, что это моя вина! Снейп быстро шагнул к нему и наклонился, заглядывая Гарри в лицо. У парня не было времени отступить, и это внезапное движение заставило его сердце забиться быстрее. — Я перерезал тебе горло! — заорал Снейп в нескольких дюймах от носа Гарри. — Я! — Вы исцелили меня, — тихо вставил Поттер. — Твоя кровь была на моих руках, и неважно, исцелил я тебя или нет, я не могу её смыть! — мужчину трясло. Его пальцы заметно дрожали, он сжал их в кулаки, но это не помогало. Гарри заметил, что тыльная сторона ладоней Снейпа была покрыта мелкими струпьями, словно он неоднократно повреждал свою кожу. Парень на мгновение задумался, что же затевает профессор. Царапины не были очень уж свежими, но отчего-то по-прежнему выглядели сырыми. Казалось, что несколько дней назад профессор ввязался в драку… Или, потрясённо подумал Гарри, изо всех сил пытался соскрести невидимую кровь со своей кожи до тех самых пор, пока… Боже правый! Гарри схватил Снейпа за запястья и поднял вверх его руки, осторожно провёл большим пальцем по необработанным отметинам. Снейп вырвался из нежной хватки Поттера, и лицо его враз сделалось мертвенно-бледным. — Профессор, я ошибся, а поплатились за это вы. Позвольте мне вам помочь, — успокаивающе сказал Гарри, снова потянувшись к мужчине. Снейп покачал головой, отходя на пару шагов в сторону. — Всё равно, что разговаривать с идиотом, — пробормотал он себе под нос, провел пальцами по волосам и вновь повернулся к студенту. — Вы, должно быть, сошли с ума, если после всего, что случилось, вы не боитесь меня до смерти! — К сожалению, — произнёс Гарри, рискнув слегка улыбнуться. — Теперь я не считаю вас очень уж страшным. — Вы не в себе! — прошипел Снейп. — Почему? Почему вы по-прежнему хотите мне помогать?.. Гарри не готов был признаться в своих настоящих мотивах, особенно — Снейпу. Он был искренне благодарен профессору за всё, что тот для него сделал, однако речь теперь шла о несколько иных чувствах. — Откуда у вас столько веры в меня? — фраза звучала, как мысли вслух. Тихо и неуверенно. — Я не могу объяснить, — начал Гарри. Ему придётся признаться в чувствах, о которых он не готов даже думать. — Считайте это интуицией или слепым доверием… Чёрные глаза внимательно наблюдали за ним. В них плясали искры, как от огня в ночи. Гарри, как заблудившийся мотылек, тянулся к этому свету. — Позвольте мне вылечить вас, — прошептал он, взглядом указывая на руку Снейпа. — Нечего здесь лечить, — холодно ответил профессор. — Вы всегда лечите меня, если я ранюсь. Теперь из-за меня поранились вы, и я вас вылечу. Так вот и сделаем, Снейп, — мрачно прошипел Гарри. Он подошел к одной из полок и достал маленькую баночку с целебной мазью, которую Гермиона решила всегда держать при себе, ведь их еженедельные тренировки нередко заканчивались синяками. Гарри отвинтил крышечку и снова встал перед Снейпом, выжидающе протягивая руку. Сперва Снейп дернулся и отпрянул, однако сопротивляться всё же не стал. Гарри раздражённо глядел в профессорское лицо. Их взгляды встретились, и парню почему-то подумалось, что в этот самый момент происходит нечто действительно важное. Победа, в итоге, осталась за ним, и Снейп, фыркнув, смягчился, слегка поднимая пораненную руку. Гарри зачерпнул мазь указательным и средним пальцем, а затем отпустил баночку, невербально удерживая её в воздухе. Он старался не смотреть профессору в глаза, когда брал его за руку, ощущая интимность собственных действий и ухающее в груди сердце. Это было не более, чем заживление зельем царапин, однако в прикосновениях Гарри была нежность и чувственность. Парень хотел, чтобы Снейп знал, ощущал, что его ни в чём не винят. Больше всего на свете Гарри хотел, чтоб зельевар осознал, что тот несчастный случай совсем не значит, что ему теперь больше не верят. Гарри зажал руку Снейпа в ладонях, осторожно втирая целебную мазь большими пальцами в воспаленную кожу. Его движения были плавны и нежны, словно массаж, призванный успокоить профессора. — Ваша кровь была повсюду… — в ужасе прошептал Снейп едва слышно. — Ваша кровь… Он задохнулся от собственных слов, и, не в силах говорить больше, до судороги сжал пальцы Гарри. Костяшки Снейпа побелели от силы хватки, но парень сдержал болезненный вскрик, ведь было понятно, что его дискомфорт — ничто по сравнению с тем, что ощущал сейчас профессор. Гарри хотел было заглянуть в эти чёрные невозможные глаза, но так и не осмелился этого сделать. Поттер слишком боялся, однако не Снейпа и не того, что можно было прочесть на лице зельевара, а чувств, которые он непременно найдёт в себе, если снова решится посмотреть на профессора. Хватка Снейпа медленно слабела, а Гарри всё так же поглаживал тыльную сторону его ладони. Мазь впиталась уже бесследно, раны зажили, и ничего не напоминало теперь о царапинах. Наконец, Гарри принялся за другую руку. Здесь дела обстояли гораздо хуже. Правая рука Снейпа, та самая, в которой он удерживал палочку в момент, когда бросил в Гарри злосчастное Секо. Как долго Снейп тёр свою кожу после того, как на ней не осталось ни капельки крови? Как много раз произносил он Очищающее заклятие, отчаянно пытаясь отмыть и без того уже чистые руки? И после скольких часов кровь на руках сделалась его собственной? Гарри почувствовал, как что-то стиснуло его лёгкие, мешая дышать. Он не знал, что сделать, как поступить правильнее. Выдох получился болезненным, и парень почувствовал, как дрожит его тело. Отчаянно хотелось всё изменить, исправить прошлое, заставить себя тогдашнего думать совсем не о Снейпе, а о дуэли. Мерлин, как сильно же он хотел избавить профессора от всей этой боли! Правая рука Снейпа давно уже зажила, как и левая, и у Гарри больше не было повода держать профессора за руки, однако он не хотел его отпускать. Вместо этого парень принялся осматривать чужие запястья, делая вид, что хочет проверить, а правда ли действует мазь? Руки Снейпа лежали в его ладонях ещё несколько долгих минут. Казалось, что растянуть этот миг хотелось не одному только Гарри. Парень наклонился к рукам зельевара, касаясь губами залеченной кожи, и зашептал: — Простите, простите за невнимательность. Мне жаль, что вам пришлось пережить всё это из-за меня… — Дурак… — прошипел в ответ Снейп, но в тоне его не было ни злости, ни жёсткости. Голос профессора дрожал так, словно тот задыхался. Гарри медленно поднял взор, чтобы вновь оказаться в плену чёрных глаз. Его не просто притягивало к Снейпу, он тонул в этом взгляде. В глазах Снейпа плескалась боль, но было в них нечто ещё, нечто тёмное, дикое. Профессорская рука шевельнулась в ладонях Гарри, приподнялась, слегка дотрагиваясь до запястья. Парень не отстранился от этого прикосновения. Он не мог осознать, что происходит, но не сопротивлялся. Гарри больше ничего не боялся. Он был взволнован. Пальцы Поттера коснулись Чёрной метки. Она ощущалась как шрам, ребристый по краю, будто бы выжженный на коже Снейпа. Гарри провёл подушечками пальцев по контурам змеи, его средний палец скользнул от её головы прямо к черепу. Парню вдруг стало жарко под взглядом внимательных чёрных глаз. Гарри с трудом сглотнул, чуть крепче сжимая руку профессора, и притянул мужчину к себе, мягко и нерешительно. Он не знал, чего желает, к чему стремится. Гарри просто хотелось, чтобы Снейп оказался немного поближе. Это было ошибкой. Движение, казалось, разрушило очарование момента, и Снейп моргнул, словно внезапно очнулся. — Спасибо, мистер Поттер, — грубовато произнёс он и отпустил Гарри, отступая назад. От неожиданности парень едва не двинулся за ним, но потом, к счастью, понял произошедшее и остался на месте, неловко почесывая шею, не зная, что делать дальше. — Хотел подарить это вам, — внезапно сказал Снейп, и в руках его, словно из ниоткуда, появилась вдруг книга. Благодарный за то, что его отвлекли, Гарри взял в руки потрепанный чёрный том. Он был таким древним, что нельзя было даже разобрать названия на обложке. Парень заглянул в книгу, осторожно переворачивая первые два листа, настолько хрупкие, что разорвать их не составило бы труда. — Что это? — растерянно спросил он. Зачем Снейпу понадобилось дарить Гарри книгу? — Книга заклинаний, — ответил профессор. — Из моей личной коллекции. Можно сказать, весьма нестандартная. — О, — улыбнулся Гарри, понимая, что имел в виду Снейп. — Тёмная магия? — Тёмной магии не существует. Есть лишь волшебники, что используют заклинания не во благо. Связующие чары могут как способствовать счастливому браку, так и вовлечь человека в вечное рабство. Важно не заклинание, но намерение, с которым его произносят, — сказал зельевар, а после добавил: — Но да, по сути, она полна заклинаний и чар, которые можно принять за тёмные. Возможно, всё это вам пригодится, если мы продолжим наши… Попытки. — Спасибо, — выдохнул Гарри, нежно поглаживая переплёт фолианта. Хоть он и не понял внезапную перемену в настроении Снейпа, но искренне радовался, что профессор не отказался от помощи. — Я хотел отдать вам её ещё до… Несчастного случая. Я взял на себя смелость и дополнил книгу парой заметок, которые могут вам пригодиться, — голос Снейпа показался вдруг парню каким-то странным, хрипловатым и непривычно эмоциональным. Гарри снова открыл книгу и заглянул в неё, на этот раз пробежавшись взглядом по строкам внимательнее. Внизу страниц, между строк, на полях книги чёрными чернилами были выведены советы, наставления и инструкции. Предназначались они только Гарри. Парень прочёл одну пометку, гласившую: «Ознакомьтесь с данным разделом внимательно, Поттер. Речь идет о причинах, по которым ваши воздушные чары не столь хороши, как могли бы быть». Казалось, в руки Гарри вновь попал учебник Принца-полукровки. Парень поднял глаза на Снейпа, чтобы поблагодарить его, но удивился, увидев профессорский взгляд. Прежние дикость и огонь давно в нём исчезли. В чёрных глазах зельевара были лишь холод и пустота. — Там есть рецепт зелья. Варить его достаточно просто. Оно готовится всего семьдесят два часа, и хоть ингредиенты к нему найти не слишком уж просто, вы, Поттер, знаете, где их достать, — не прерывая свою тираду, профессор полез в карман и достал оттуда небольшой флакончик. — Случается так, что волшебники решают покинуть магический мир. Долгое неиспользование магии, её подавление может привести к катастрофе. Это зелье как раз таки для подобного случая. В душе Гарри вдруг возникло плохое предчувствие. — Если вы знали, что существует зелье, способное помочь контролировать вашу магию, то почему не использовали его прежде? — медленно осведомился Поттер. — Это зелье не для того, чтоб обуздать магию, — тихо произнёс Снейп, осторожно ставя стеклянный флакончик на книгу. — Но для того, чтоб отнять её. Гарри уставился на жидкость, красиво переливавшуюся всеми оттенками зелёного цвета. — И тогда я уже не смогу причинить вред ни вам, ни кому-либо ещё, — едва слышно продолжил профессор. — Вы никогда не сможете колдовать, — понизив голос, с ужасом сказал Гарри. — Порой приходится жертвовать даже тем, от чего нелегко отказаться. Вы отдали вашу жизнь, чтобы спасти магический мир. В моём случае жертвой будет лишь магия. Гарри наблюдал за ним, пытаясь разглядеть эмоции за маской хладнокровия, увидеть намёк на то, что это не более чем неудачная шутка. Однако Снейп выглядел совершенно серьёзным. — Я не могу вынести даже мысли о том, что снова способен вам навредить, — зельевар вытащил палочку и начертил в воздухе круг над книгой и флакончиком с зельем. Оба предмета поднялись в воздух и неподвижно зависли между Снейпом и Гарри. — Я устал жить в страхе. Я не могу найти утешения даже в собственных снах, но реальность теперь становится ещё хуже. Вы в меня верите, однако у самого меня веры уже не осталось. — Снейп… — На кону ваша жизнь, не моя. Так выберите вариант! Любое решение я приму. Гарри посмотрел сначала на Снейпа, потом — на флакон и учебник. Он знал, что будет жестокостью просить Снейпа продолжить дуэли. Гарри не мог и представить, каково это — всё время жить в страхе, зная, что любая ошибка может оказаться смертельной. Возможно, именно Гарри и был тем, кто серьёзно ошибся в прошлой их схватке, однако расплачиваться за оплошность пришлось именно Снейпу. И парню совсем не хотелось, чтобы профессор жил с виной за ещё одну погубленную жизнь лишь потому, что Гарри играть в поддавки не желал. Решение было сложным, а выбор — эгоистичным. Но стоило подумать и о Снейпе — о его боли, страхе и жизни. Этот человек пережил так много, что просьба о большем казалась почти что неправильной. Что, если в следующий раз Гарри всё же не выжить? И профессор встанет на колени, оцепенеет над телом студента, как раньше — над боггартом? Как долго он будет скрести свои руки, желая отменить собственные же действия, стереть их, желая, чтобы этого никогда не случилось? Выбор должен был произойти здесь, в этой комнате, и нужно было подумать, стоит ли потакать своему эгоизму или предпочесть благо профессора. Первый вариант значил больше сражений и заканчивался, скорее всего, смертью. Другой приводил же к спокойствию, но какою ценой? — Выбирайте, Поттер, — хриплым голосом обреченного произнёс Снейп. Дрожащей рукой Гарри сжал пузырёк.