Неудержимый | Unrestrained

На следующий день Гарри проснулся с твёрдой решимостью. Увидев, что Рона нет в комнате, парень вздохнул с облегчением, ведь в данный момент он не смог бы встретиться с другом лицом к лицу. Но и за завтраком Рон на глаза ему не попался. За столом Гарри увидел лишь Гермиону, с интересом читающую свежий номер Пророка. — Привет, Гарри, — с улыбкой поздоровалась девушка. Гарри попытался понять, не изменилось ли что-то в ней, не подозревала ли она его в чём-то, но так и не смог ничего распознать. Гермиона была такой же, как и всегда. Парня это почти что расстроило. — Утра, Миона, — усаживаясь, сказал он. Гарри со страхом ждал, когда подруга спросит про книгу, потому что Рон на такое бы не решился. Но момент этот так и не наступил. Гермиона спросила о домашнем задании и его сотрудничестве с Уоллесом, убедилась, что Гарри ко всему подготовлен, выпила чашку чая и куда-то ушла. Избегать Рона было совсем невозможно. К счастью, когда они наконец встретились в Гриффиндорской гостиной, друг не расспрашивал о своей книге. Гарри понадеялся, что Рон не заметил, что он брался читать этот томик, ведь утром книга вновь была под кроватью, на том же месте, куда положил её сам Уизли. Всё шло по придуманному Гарри плану, однако чем ближе был вечер понедельника, тем сильнее нервничал парень. Он сказал Рону и Гермионе, что в этот день не будет заниматься с ними практикой, и попросил Джинни прийти на седьмой этаж в шесть часов. Гарри жалел, что Снейп отменил их воскресный урок анимагии, ведь занятие с зельеваром неплохо бы его отвлекло. С другой стороны, парню везло, ведь легче не думать о Снейпе, когда не видишься с ним всю неделю. И Поттер мог сосредоточить мысли на Джинни, насколько для него это было возможным. В понедельник, во время занятий, Гарри всё время ловил себя на том, что то и дело поглядывает на Уизли. Девушка поначалу как будто бы раздражалась, не понимая, чего ему хочется, но позже постоянное внимание лишь заставляло её краснеть. «Так — правильно», — подумалось Гарри. Нужно было догадаться и раньше, что Джинни приятен его интерес. А после обеда, всего за час до назначенной встречи с Уизли, случилось то, чего Гарри боялся больше всего: Патронус Снейпа просил немедленно явиться в директорский кабинет. Оставалось только надеяться, что встреча с профессором не займёт много времени. Парень выбежал из класса на седьмом этаже и поспешил в кабинет директора. Стоя напротив двери, Гарри произнес пароль и вошёл, второпях забыв постучаться. О том, как невежливо это выглядело со стороны, он подумал только тогда, когда исправить ничего было уже нельзя. — Кингсли! — удивлённо вскрикнул Гарри, увидев высокого темнокожего мужчину. Министр выглядел измученным и усталым, каким не был даже во время войны. — Министр Шеклболт, я хотел сказать, — быстро поправился парень. — Ох, Гарри! — весело рассмеялся Кингсли. Он подошёл к Поттеру и обнял его так крепко, что у Гарри хрустнули рёбра. Парень приветственно кивнул Снейпу через плечо министра. — Что привело вас сюда? — поинтересовался Гарри, как только его отпустили. — Причина, по которой мы и позвали вас, Гарри. Садитесь, пожалуйста. Парень бегло взглянул на часы, но времени у него было ещё много. Его взгляд не укрылся от Снейпа. — Куда-то торопитесь, Поттер? — осведомился зельевар. Слегка улыбнувшись, Гарри сказал: — Сегодня же понедельник, профессор. Вам ведь известно, что по понедельникам я занимаюсь, — Снейп кивнул, поняв его намёк на тренировки с Роном и Гермионой. Когда все уселись и зельевар налил каждому по стакану виски, Кингсли тяжело вздохнул. — Вот уже более полугода Министерству ничего не удаётся узнать о майском нападении на вас обоих. Гарри пришлось на мгновение задуматься, чтобы припомнить темноволосую женщину. Нападение произошло так давно, что он и думать забыл о том случае. В памяти ясно всплыли лицо нападавшей, всплеск магии Снейпа, окровавленное и неподвижное тело профессора — и Гарри вновь содрогнулся от ужаса. — Робардс решил закрыть дело, — тихо сказал Шеклболт. — Я уверен, что принятое Главным Аврором решение рационально и обоснованно, — спокойно проговорил Снейп. — В этом я не уверен, — ответил Кингсли. — Вы прекрасно знаете, что я не разделяю ваших догадок, касающихся нападения. Она была не более, чем сумасшедшей, отчаянно жаждущей отомстить за Тёмного Лорда. — Северус, её не знал ни один Пожиратель. Ни ты, ни Малфой, и никто другой. Такая преданность должна была быть замеченной. Снейп покачал головой. Гарри показалось, что такой разговор происходит между ними уже не впервые. — Может, спросим, что думает мистер Поттер? — Я не вспоминал о ней с лета. И с тех пор никто не пытался меня убить, — честно ответил Гарри. Зельевар красноречиво поднял бровь. Парень взглянул на него и добавил: — По крайней мере, умышленно. С весёлой ухмылкой Кингсли глянул на Снейпа. — У вас верный союзник, Северус. Снейп долго смотрел на Гарри, затем тихо сказал: — Как оказалось, да. От этих слов на сердце у Поттера неожиданно потеплело. — Я оставляю Робардса в покое, если вы оба того хотите. Он закрывает дело, и вам больше не придется думать о нападении, расследовании и Министерстве, — сказал Кингсли. — Но, пожалуйста, присматривайте друг за другом. Смерть кого-нибудь из вас обернётся целой горой бумажной работы, на которую у меня сейчас совершенно нет времени. Он встал, допивая виски. — Не могу дождаться, когда увижу вас в академии Авроров, Гарри, — улыбнулся министр, обнимая на прощание гриффиндорца. Снейп обошёл вокруг стола, пожал Кингсли руку. — Хоуп передает вам привет, Северус, — мягко продолжил Кингсли. — Она также хотела любезно напомнить вам, что в следующем месяце у нее день рождения, и ей по-прежнему не помешала бы третья часть «Древних зелий и отваров Европы». Замечание заставило Снейпа слегка улыбнуться — редкое удовольствие. Это вызвало укол ревности в душе Гарри; ревности, на которую он не имел права. — Нужна? Ну, вы можете сказать ей, что как только я получу её шестифутовое эссе о Защитных чарах, я, возможно, подумаю о том, чтобы что-нибудь ей приобрести. Кингсли весело рассмеялся. — Северус, мой старый друг, вы говорите так лишь потому, что я передаю послание. — Вы слишком ей потакаете, — мягко заметил Снейп. — И вы не можете винить меня в этом, — усмехнулся Кингсли и, помахав напоследок Гарри, вышел из кабинета. Парень был готов тут же последовать за министром, но Снейп положил ему на плечо руку. — Останетесь на минутку? Гарри медленно обернулся. Снейп расслабленно опёрся о стол спиной, скрестив на груди руки. Он молча стоял так почти минуту, и Гарри, не выдержав, задал единственный занимавший его вопрос: — Кто такая Хоуп? И удивился, когда Снейп серьёзно ответил ему: — Племянница Кингсли. Её родители погибли на войне, и Шеклболт заботится о ней. Она слишком хрупка, чтоб посещать школу, и потому сейчас учится дома. Я иногда навещаю их. Ответ порядком ошеломил Гарри. — Никогда не думал, что вы так близки с Кингсли, профессор, — выдохнул он, вспомнив, как часто Кингсли появлялся в Хогвартсе летом, когда Снейп лежал без сознания. Тогда Гарри думал, что это лишь потому, что Кингсли беспокоился о предстоящих выборах и желал побеседовать с МакГонагалл, но, очевидно, для его визитов была более личная причина. Но почему эта мысль заставила Гарри вдруг ощутить себя ужасно несчастным?.. Снейп, казалось, призадумался на мгновение: — Как говорится, друг познаётся в беде. Однажды он помог мне, когда было нужно, не задавая лишних вопросов. Однако события той ночи изменили к лучшему его жизнь, и Кингсли считает, что всё ещё передо мною в долгу. Он ошибается, но дружить с самим Министром магии, несомненно, полезно. — Понятно, — Гарри заставил себя улыбнуться, но тепло, появившееся в глазах Снейпа от разговора о Кингсли, ему совершенно не нравилось. — Но я не поэтому попросил вас остаться. Нам нужно поговорить о том, что произошло в последний раз, когда мы встретились для… тренировки. Поттер на мгновение растерялся, учитывая, что его последняя тренировка прошла тихо и гладко — Гарри превращался из совы в человека и обратно практически целый час. Но Снейп почесал рукой подбородок, и тут парень понял, что профессор имел в виду совсем не уроки по анимагии. — Тут не о чем говорить. — Я предпочёл бы сражаться, — заявил Снейп. — Я могу исцелить, если раню вас заклинанием, но не могу изменить ситуации, когда не понимаю, что происходит. — Но вы не причиняете мне вреда, — начал было Гарри. — Не лгите мне, я видел, как вы мучались. — О, — заикаясь, забормотал парень. — Я… В-всё было не так уж п-плохо. Мне правда не было больно. — Я вам не верю, Поттер. Я чувствовал, как вы дрожали. Гарри коротко хохотнул, но не осмелился сказать правду. — Слушайте, а давайте попробуем ещё раз, может, во второй раз всё будет иначе. Я знаю, как сильно вы не желаете делать мне больно, профессор, и я обещаю сказать вам, когда мне станет слишком уж некомфортно. Хорошо? — спросил парень, салютуя Снейпу бокалом. — Хорошо, — после некоторого раздумья ответил профессор. Гарри опрокинул в себя остатки огневиски и уже собирался попрощаться, когда в паре дюймов от горлышка его стакана появилась новая бутылка спиртного. Снейп оглядел его, спросил хриплым голосом: — Не хотите ли выпить ещё, мистер Поттер? У Гарри ещё оставалось время до назначенной встречи с Джинни, а профессор так редко виделся с ним вне уроков и дуэлей… Поттер откинулся в кресле и с улыбкой сказал: — Похоже, вы решили споить меня, сэр. — Субординация, Поттер, — строго проговорил Снейп, снял мантию и повесил её на спинку своего кресла. — Я пью сейчас не со студентом. Сердце Гарри забилось быстрее, но он не сдержался и всё же рискнул задать вопрос. — И как же мне тогда вас называть? Просто Снейп? Или Северус? — Вы считаете, что мы достигли того момента в наших непростых отношениях, который позволил бы нам такую интимность? Перед глазами парня, словно в калейдоскопе, замелькали картинки: их первое рукопожатие, рука профессора на его, Гарри, бедре, чужой палец у его губ, прикосновение рук к груди, худощавое тело, прижавшееся сзади, и, разумеется, Поцелуй Смерти. Гарри улыбнулся и твердо сказал: — Да. Снейп наблюдал за ним, его напряжённый взгляд, казалось, прожигал саму душу. Потом профессор пожал плечами и небрежно уселся на стол: — Я и впрямь перерезал вам горло. Полагаю, это действительно порождает какой-то вид дружбы, позволяющий нам некоторую фамильярность при обращении друг к другу. Гарри с трудом подавил легкомысленную улыбку. — А ещё и держание за руку, — себе под нос прошептал он, прежде чем сделать глоток огневиски. Снейп проигнорировал замечание и вздохнул, глядя в окно. — Что беспокоит вас, Северус? — спокойно осведомился парень, хоть в животе у него так и порхали бабочки. Почему, чёрт возьми, обращение к Снейпу по имени сделало его несказанно счастливым? — Это вас не касается, По… Гарри, — закончил Снейп, поправившись в последний момент. — Вы выслушивали мои проблемы с девчонками, я могу сделать то же самое и для вас, — имея в виду Хоуп, предложил Гарри. Снейп, казалось, заботился о девушке. Быть может, их связывала не одна только… Дружба. Профессор едва не рассмеялся в ответ: — О, Поттер, у меня не бывает проблем с девчонками. Глаза Гарри неотрывно смотрели на Снейпа, одетого лишь в гладко выглаженные черные брюки и тонкую белую рубашку. Красивым зельевара назвать было сложно, но было в нем нечто манящее, притягательное. «Готов поспорить, что это правда», — чуть было сорвалось с языка Гарри, однако он вовремя понял, насколько груба и двусмысленна фраза. — Я готов выслушать и проблемы с мальчишками, — сказал вместо этого Гарри, дразняще улыбаясь, вспоминая дружеские подколки Кингсли и Снейпа. И от воспоминания на душе у Поттера стало вдруг как-то горько, а Снейп отчего-то уставился на него с таким пугающим выражением, что Гарри поспешно добавил: — Или любые другие проблемы. Снейп раздраженно фыркнул и снова сделал глоток. — В прошлом году я постоянно находился между жизнью и смертью. Я был уверен, что не доживу до победы над Волдемортом. Кэрроу в школе, профессора, не доверяющие мне ни на гран, подозрения Беллатрисы Лестрейндж, вы в розыске и бегах и, конечно же, Тёмный Лорд, — вздохнул зельевар. — По сравнению со всем этим жизнь моя сейчас легка и понятна, однако я чувствую на себе ещё больший груз. — Это почему же? — Когда закончилась война, я надеялся, что наконец-то смогу контролировать свою жизнь, но сейчас контроль мне подвластен менее, чем когда-либо. Моя магия неуправляема, и мой разум вот-вот перестанет сопротивляться ей. С каждым днём у меня получается сдерживаться всё хуже и хуже, и я боюсь того, что произойдёт, когда я уже не смогу подавлять эту силу. — Быть может, вам стоит перестать сопротивляться? — тихо сказал Гарри, становясь перед Снейпом. — Пусть будет, что будет, Северус. — Вы не понимаете, чем это обернётся. Гарри заглянул в бездонные чёрные глаза, для храбрости допил остатки виски и медленно поднял руку. Он и сам толком не знал, чего хочет и что будет делать дальше, однако остановиться уже не мог. Рука Снейпа тоже вдруг поднялась и зависла всего в нескольких дюймах от руки Поттера. «Прикоснитесь ко мне», — беззвучно умолял Гарри, а может, он даже прошептал эти слова одними губами. Ему отчаянно хотелось считать, что он желает ощутить руки профессора только в своих ладонях. На этот раз не было ни целебной мази, ни раны, ни магии, но Гарри чувствовал электрические разряды, когда кончики пальцев Снейпа коснулись его запястья и медленно двинулись вверх по руке. Зельевар мягко дотронулся до ладони Поттера, сжал его пальцы. Почему Гарри было так хорошо? Невинное прикосновение руки действовало на него совершенно неподобающим образом. Тёмные глаза следили за реакцией парня, но Гарри лишь повторил движение Снейпа. Его пальцы скользнули вниз от кончиков пальцев к мягкой и узкой ладони, невесомо, как перьями, гладя её. Часы пробили шесть. Гарри вдруг вспомнил о том, что обещал Джинни и себе самому и начал медленно пятиться от профессора. — Уходите, — странным тоном, в котором смешались приказ и мольба, сказал ему Снейп. Парень последовал совету без промедления.

~~***~~

Несмотря на пятиминутное опоздание, вечер проходил так, как и планировал Гарри. Джинни удивилась, увидев мягкое одеяло и подушки на полу кабинета, плавающие в воздухе полукругом и стоящие на земле свечи, потрескивающий в камине огонь, еду и шампанское. — И всё это для меня? — спросила девушка, счастливо улыбаясь, и Гарри мягко подтолкнул её в спину. Они сели ужинать, ели бутерброды и фрукты, пили шампанское и говорили без умолку обо всём на свете. С виду всё было великолепно, и только ладонь Гарри всё ещё ощущала прикосновение зельевара. Но парень убеждал себя, что это пройдёт, как только он дотронется до Джинни. Впереди была целая ночь, и они не спешили. Гарри и Джинни неторопливо целовались, их руки расслабленно скользили по телу друг друга. Поттер раздевал девушку по одной вещи за раз, но почти не смотрел на её стройное тело. С закрытыми глазами он целовал её кожу, целовал те места, которых касался впервые. Джинни была тёплой, мягкой и сладкой, но рука Гарри по-прежнему чувствовала касание профессора. Член Гарри был едва твёрдым, когда Джинни пальцами обхватила его. Поттер откинул голову на подушки. Он наблюдал за движениями Уизли, смотрел, как она вбирает в рот его пенис, но без покалывания электричества Гарри вовсе не чувствовал удовольствия. Что-то было не так, неправильно, и парень, нахмурившись, закрыл глаза. Эта ночь с Джинни должна вернуть теплоту их отношений, иначе Гарри придётся признать, что он никогда не станет нормальным. Плохо понимая, что делает, Гарри гладил своё тело не способной забыть прикосновение Снейпа рукой. Вместо того, чтоб ласкать Джинни, пальцы парня плавно скользнули по его же груди, обвились вокруг соска. Гарри сжал его, представляя себе рот, тонкие губы с привкусом мяты и неровные зубы, легонько кусающие его кожу. Его бедра вздымались от жара, дыхание сбилось. Мягкие волосы щекотали внутреннюю сторону бедра, чёрные, а не рыжие в воображении Гарри. И будто бы не его рука, а длинные тонкие пальцы огладили рёбра, неторопливо скользнули вниз по животу и обвились вокруг члена Поттера. С громким стоном Гарри вцепился в подушку. Его бёдра толкнулись во влажный жар чужого рта, и парень кончил, неожиданно для себя самого. Не от одного прикосновения, но и из-за запаха дождливого леса, лишившего Гарри последних крупиц самообладания. Запах воздуха в кабинете вдруг изменился, внезапно наполнившись электричеством. С закрытыми глазами Поттер чувствовал, практически видел, как всё его тело окутало голубой магией. Он был настолько силён, что он почти не ощущал давящего веса Джинни. Спина Гарри выгнулась, он сделал последний толчок, выплёскиваясь в рот девушки. До крови парень прикусил нижнюю губу, едва сдерживаясь, чтоб не выкрикнуть неверное имя. Восстановив дыхание, Гарри открыл глаза, и ужасное подозрение заставило его оглядеться. Закрытая им самим дверь теперь была приоткрыта. Даже затуманенными от оргазма глазами парень смог разглядеть, как полы чёрной мантии взметнулись в ночной темноте и тут же исчезли. Гарри вздрогнул всем телом, представив картину, которую только что мог лицезреть профессор. Догадка резанула сердце, как нож: близость электрической магии и свежий запах дождливого леса были не только фантазией. Он сел, всё ещё тяжело дыша. В голове беспорядочно прыгали мысли. Поттер не смел и взглянуть на Джинни, натягивая джинсы и спешно хватая рубашку. — Прости, — не делая паузы между фразами, пробормотал он. — Прости пожалуйста, Джинни. Уизли молчала, усевшись на подушки и заворачиваясь в одеяло. Гарри быстро заглянул в её голубые глаза. Он знал, что если сейчас уйдёт, их отношения навсегда завершатся. Джинни не понимала произошедшего, не могла ощутить пульсирующую магию Снейпа, но её чувствовал Гарри. Её появление было тревожным звонком, срочным вызовом, на который нельзя не прийти. Но Джинни никогда не простит ему этого. — Мне нужно идти, — прошептал он, направляясь к двери, зная наверняка, что их роман теперь закончился безвозвратно, ведь девушка не пыталась его остановить. Каменный пол коридора холодом обжигал босые ступни, но Гарри не остановился. Он натянул рубашку через голову и побежал, сам не зная, куда, но всё же уверенный, что в правильном направлении. Снейп не мог уйти далеко, он стоял у двери всего пару минут назад, и ноги Гарри ещё дрожали от пережитого оргазма. Парень старался не думать о произошедшем, но выдуманные им же самим образы снова и снова вставали у него перед глазами. Гарри покачал головой и крепко зажмурился. «Это магия», — про себя повторял он. — «Это всё из-за его магии». Еще до того, как он завернул за угол, Поттер услышал плач, пронзительный и испуганный. Он хотел было вытащить палочку, однако мантия с ней осталась лежать на полу кабинета. В коридоре было темно, но пульсация магии Снейпа неярким сиянием освещала место событий. Снейп прижимался к стене, а по другую сторону от него в углу на коленях стояла маленькая девочка. — Вы меня пугаете, профессор, — звонко восклицала она. Была она совсем крошечной, скорее всего, первокурсницей. Когда Гарри подошёл ближе, то даже вспомнил, что видел её во время Распределения. — Аннабель, — мягко позвал он. Удивлённый Снейп дёрнулся, и от его магии в воздухе образовался электрический шар. Неконтролируемый и пугающий, он врезался в Гарри, к счастью, минуя девчонку. — Пожалуйста, перестаньте, вы пугаете меня! — сжавшись от страха, в слезах крикнула Аннабель. — Это ведь твоё имя, да? Аннабель Уоррен. Ты учишься на Слизерине, — попробовал отвлечь её Гарри, но она только плакала, всхлипывая от страха, расширившимися глазами глядя на пульсирующую магию зельевара. — Взгляни на меня, Аннабель. — Поттер, уведите её отсюда! — низким голосом произнёс Снейп. Он не смел сдвинуться ни на дюйм, боясь, что его магия снова атакует детей. — Аннабель, ты должна меня выслушать, — Гарри осторожно придвинулся к ней. — Я хожу во сне, — в перерывах между громкими рыданиями прошептала девчонка. — Я заблудилась. — Всё в порядке, Аннабель, никто не станет снимать со Слизерина очки. — Что случилось с профессором? — тихо спросила она, испуганно глядя на Снейпа. — Он слегка приболел, — попробовал улыбнуться Гарри. — Но он не причинит тебе вреда, обещаю. А теперь, пожалуйста, подойди ко мне. Профессор закрыл глаза, безуспешно пытаясь успокоиться. Вокруг него уже появился магический щит, и Гарри вспомнил, как сквозь него было трудно пробиться. И стоило ему подумать, что хуже уже быть не может, как за спиною послышался гул шагов. — Иди сюда, Аннабель, иди! — вновь позвал он, и девочка быстро подбежала к нему. — Гарри! — крикнула Джинни, заворачивая за угол. Глаза Снейпа открылись при звуке голоса гриффиндорки. Его магия вырвалась наружу, и Гарри накрыл Аннабель своим телом; Джинни стояла довольно далеко и была в безопасности. Парень взял весь удар на себя: словно хлыст, электричество хватило его по спине, оставив длинную кровоточащую полосу. Стиснув зубы, Гарри хмыкнул от боли и подтолкнул Аннабель к Джинни. Магия Снейпа была не такой, как во время дуэлей или же пару часов назад. До сих пор Гарри казалось, что она не признаёт в нём опасность и обволакивает, словно друга. Однако теперь магия зельевара была агрессивна и причиняла реальную боль. — Отведи её в Слизеринские спальни! — сказал он Джинни, но девушка не двинулась с места. Она ошарашенно глядела на Снейпа, её по обыкновению бледная кожа от испуга стала практически белой. — Джинни, послушай меня! Ты должна увести её! Иди! Аннабель схватила Уизли за руку и стала умоляюще тянуть прочь. Джинни наконец-то пошевелилась и сделала неуверенный шаг в безопасном направлении, после чего оглянулась, протянув руку. — Пойдём с нами, Гарри, — в последний раз попросила она. — Идите, Поттер, — резко проговорил Снейп. Его руки были сжаты в кулаки, словно попытки сдержать собственную магию причиняли ему серьёзную боль. Гарри покачал головой. — Я нужен ему, Джинни. — Я не желаю видеть вас здесь, — распаляясь, прорычал профессор. Гарри с улыбкой посмотрел на него: — Значит, вам не везёт. Он подождал, пока девушки скроются за углом и нерешительно двинулся к Снейпу. — Палочка, Поттер, — напомнил тот. — У меня её нет, профессор, — Гарри пожал плечами, протягивая к нему руки, словно сдаваясь. — Идиот, — фыркнул Снейп. — Не приближайтесь. Не останавливаясь, Гарри медленно подходил к нему. — Мы попробуем другой способ. — Нет, — в отчаянии взмолился Снейп. — Я не знаю, что… Я сейчас не контролирую ситуацию, Поттер. Всё куда хуже, чем раньше… — Потому я и здесь, — с тихим спокойствием произнёс парень. — Вы слышали, что сказала девочка, Поттер. Вы должны бояться меня! — А я не боюсь, — выдохнул Гарри, стоя всего в паре футов от зельевара. Раны на спине и руке горели огнём, но он был на редкость спокоен. Он знал, что магия Снейпа так агрессивна по отношению к нему, потому что на этот раз именно Гарри стал причиной гнева профессора. Поттер догадывался, что всё пройдет, как только они прикоснутся друг к другу. Снейп вздрогнул, закрывая глаза и откидывая назад голову. Гарри встал перед ним так близко, как позволяло бушующее электричество. Он медленно поднял руки и потянулся к профессору. Страха не было совершенно. И всё же в душе родилось опасение, когда рука парня приблизилась к границе мерцающей синей магии. Он замешкался лишь на секунду. Маленькие электрические разряды касались кончиков его пальцев. И Гарри протянул профессору руку. Казалось, он пытался пробраться к Снейпу сквозь спутанные побеги колючих растений. Короткий миг — и пальцы, и запястье Поттера покрылись мелкими ранами. — Возьмите меня за руку, Снейп, — тихо выговорил Гарри. Расширившиеся чёрные глаза профессора испуганно смотрели на него. — Гарри, пожалуйста, — просил его Снейп. — Мне невыносима мысль о том, что я снова делаю вам больно. Вы уже истекаете кровью. — Так возьмите меня за руку и исцелите, — упрямо сказал ему парень. Снейп посмотрел ему в глаза, безмолвно умоляя развернуться и убегать, но, разумеется, Гарри остался на месте. Он шагнул ближе, втягивая воздух сквозь зубы, когда синяя магия прошила всё его тело, и Снейп, наконец, схватил его за руки. Их пальцы переплелись, и Поттер прошептал: — Успокаивайтесь, Северус. Казалось, электрический разряд пробежал по всему телу Гарри. Он упал вперед, почти что вжимаясь в грудь Снейпа, прижал их сплетённые руки к стене, дрожа и напрягаясь всем телом. Гарри чувствовал, как магия Снейпа пронзает его, проходит по венам, то останавливая, то запуская вновь сердце. Он прижался к профессору, ноги едва держали его. Парень уткнулся головой в изгиб шеи Снейпа, стараясь не закричать, но эта идея оказалась на редкость плохой. Мягкие чёрные волосы ласкали его щёки, на этот раз в реальности, и Гарри снова вдыхал свежий запах дождя. Он смутно сознавал, что сам пахнет потом и сексом, но это только сильней возбуждало его. Единственная причина, по которой член Гарри ещё не стоял колом, заключалась в том, что он только что испытал оргазм. Но это совсем не мешало ему сильнее вжиматься в профессора, желая чувствовать каждый дюйм его кожи. Гарри поднял их руки над головой зельевара, словно бы пригвождая того к стене. Он слышал низкий стон боли, вырвавшийся из горла Снейпа, чувствовал, как чужое горячее дыхание щекочет шею. Сухие губы коснулись его щеки, и Гарри вдруг понял, что поворачивает голову навстречу прикосновению. Несмотря на то, что пронзающая тело магия заставила его зажмурить глаза, Поттер точно знал, когда они окажутся лицом к лицу. Оставалось лишь несколько дюймов, прежде чем Снейп прижмется лбом к его лбу. — Мне очень жаль.… — выдохнул зельевар в отчаянии и испуге. — Отчего же? — дрожащим голосом спросил Гарри, губами случайно касаясь сухих, но мягких профессорских губ. — Вы исцеляете меня, — пробормотал он. Он ничего не видел, врасплох застигнутый прикосновением губ Снейпа к своим, но был уверен, что именно это и происходит. Гарри почувствовал, как кровоточащая рана на спине перестала гореть, а её длинные края вновь сошлись вместе. Все другие порезы и царапины стремительно заживали и исчезали бесследно. Поттер чувствовал, как магия зельевара медленно усмиряется, но не испытывал радости. Ощущения Гарри чем-то напоминали оргазм, охвативший всё его тело. Ему хотелось как можно сильнее прижаться к профессору, хотелось, чтоб это мгновение никогда не кончалось. Наконец, они отпустили друг друга. Ноги Снейпа сразу же подкосились, и парень соскользнул на пол следом за ним. Оседлав зельевара, Гарри склонился над ним, притягивая его голову к своей груди. — Это не больно, — быстро прошептал Поттер куда-то в затылок Снейпа. Он крепко обнял профессора и, нежно поглаживая его голову, ждал, пока тот выровняет дыхание. Гарри тоже должен был успокоиться, несмотря на отчаянное желание чего-то большего. Он чувствовал себя так, словно его дразнили часами, но всё же не довели до оргазма. Снейп тоже обнял его; одна рука зельевара лежала на пояснице Гарри, так что тот ощущал тепло его кожи, другая — выписывала витиеватые узоры под разорванной рубашкой, там, где пару минут назад находилась страшная рана. Прикосновения вызывали у Гарри странную дрожь, но он даже не думал отстраниться. Поттер мог только представить, каково это: потерять контроль над собой такому гордому человеку, как Снейп, всё время подвергать опасности других, в особенности того, кого он поклялся защищать. — Вы сошли с ума, если желаете лишиться такой силы, — тихо проговорил Гарри, смутно осознавая, что сидит на ногах Снейпа. — Перестаньте бояться её и примите как должное. — Потакание своим инстинктам может привести к куда большим последствиям, чем их подавление, — загадочно ответил профессор. У Гарри возникло неясное чувство, что говорят они не только о магии. — Или же принесёт облегчение, которого вы так давно не испытывали, — поднимаясь, добавил парень. Он потянул Снейпа вверх, помогая встать тому на ноги и быстро отстранился, боясь того, что желает сказать или сделать. Не в силах произнести ни слова, Гарри лишь помахал на прощанье профессору и повернулся, чтобы уйти. — Поттер, — внезапно позвал его Снейп. Голос зельевара звучал ровно и сдержанно и был совсем не похожим на тот хриплый, задыхающийся шёпот, который Гарри довелось слышать всего пару мгновений назад. — Я разрешил вам использовать этот класс для практики. Для практики заклинаний и только. Если я ещё раз увижу, что вы занимаетесь чем-нибудь другим в этом помещении, нашу договорённость придётся расторгнуть, а ваши уроки анимагии — прекратить навсегда. Гарри неуверенно кивнул. Мысль о том, что Снейп, Снейп видел его обнажённым, и, хуже того — оргазмирующим, приводила парня в неописуемое смущение, и лишь одна мысль тревожила его душу: а что об этом подумал профессор? — Больше такого не повторится, сэр, — искренне произнёс он. Даже если бы Гарри хотел, то никогда бы не смог исправить то, что случилось между ним и Джинни сегодняшним вечером. Более того, он никогда не избавится от собственных фантазий и желаний, никогда не забудет ни запах дождливого леса, ни электрический привкус на языке. Образы эти вошли в саму душу и заняли сердце. От осознания собственных чувств Гарри испытывал страх и смятение.