Неудержимый | Unrestrained

Они целовались осторожно и медленно. Гарри почувствовал, как пальцы Снейпа будто бы ненароком коснулись его возбужденного члена, и застонал. Северус не отстранялся от него ни на секунду, продолжая ласкать пах Гарри ладонью. Наконец, парень слегка отодвинулся, чувствуя, как кружится у него голова, а сердце гулко бьётся в груди. Он взъерошил пальцами свои непослушные волосы и посмотрел на профессора. Тот выглядел нисколько не лучше. — Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, что ты был прав. — Я не часто ошибаюсь, — заметил Снейп, облизывая внезапно распухшие губы, и Гарри опять захотелось утянуть его в поцелуй. — И в чём именно я был прав? — Это захватывающе, просто невероятно. Снейп фыркнул. — Подожди, вот доберёмся мы до постели, — с некой тревогой заметил он. Учитывая, что поцелуй сделал с профессором, Гарри подозревал: нечто большее могло довести его до сердечного приступа. — Я хочу откинуться назад и полететь с башни вместе с тобой, — сказал парень, глядя в бездну под ними. Он не спешил бы обратиться, а падал и падал вниз, крепко держась за Снейпа, пока не достиг самой земли. Глаза зельевара придирчиво осмотрели каждый дюйм тела Гарри, и Снейп ответил настойчиво: — Давай. — Что? — Откинься назад. Ты говорил, что доверяешь мне. Так давай, докажи это. Откинься назад, — было нечто почти маниакальное в выражении лица Северуса, но Гарри, покрепче обхватив ногами профессора, это проигнорировал. Он расслабил тело и медленно откинулся назад, позволяя гравитации тянуть себя вниз. Северус удерживал его за талию, хотя Гарри мог прекрасно балансировать, сидя на балюстраде, пока сам держался за Снейпа. В любой миг парень мог принять форму совы, а потому опасность была не слишком-то велика. Гарри завис в сотнях футов от земли, и февральский холодный ветер мягко шевелил его волосы. Было нечто захватывающее в таком положении. Кровь бросилась Поттеру в голову, когда он раскинул в стороны руки, как поступил бы с совиными крыльями. Почему Гарри так хотел научиться летать? Он прекрасно держался и на метле. На Молнии можно было лететь гораздо быстрее, чем птицы. И все-таки парень страстно мечтал оказаться в небе один, подгоняемый ветром, полагающийся лишь на силу собственных крыльев. Но велика ли разница? «Да», — подсказал Поттеру внутренний голос. Быть там, наверху, рассчитывая на себя одного, лететь плавно и гладко, позволяя воздушным потокам подхватить его лёгкое тело, или бороться с ветром, направляясь ему навстречу. Полёт в птичьем обличье дарил чувство свободы, свободы, которой у Гарри никогда не было. Снейп отпустил его талию, и руки профессора скользнули вверх по груди Гарри, исследуя и ощупывая, но не стремясь вывести парня из равновесия. Северус наклонился над ним, и Гарри уже собрался было отправиться в полёт с башни, но Снейп отрицательно покачал головой. — Прежде чем ты успеешь подумать, — начал профессор, задирая рубашку и куртку Гарри чуть выше. — Будто мои действия — признак того, что твой идиотский план работает, позволь мне сказать, что это не так. На мгновение Гарри застыл в замешательстве. Но зельевар поцеловал его живот, и парень сразу же резко выпрямился. — Северус, что ты делаешь? — Ну, — сказал Снейп, слегка оттолкнув Гарри назад, и пылко поцеловал его губы. — К счастью для тебя, я люблю делать минет. Даже очень. — О, Мерлин, — простонал Поттер, ощутив, как длинные пальцы профессора скользнули по его члену. — Ты же не поступишь как тогда, на Астрономической башне? Ты ведь не столкнёшь меня вниз? Северус посмотрел на него. Черные глаза зельевара горели желанием. — Ни за что. Холод февральского вечера пробирался под кожу, но Гарри почти не чувствовал этого. Тело Северуса было лучше любых согревающих заклинаний, а его дыхание, казалось, было способно растопить все сугробы. Мурашки побежали по коже Гарри, когда бледные губы, слегка припухшие от поцелуев, коснулись его живота. Снейп держал его за талию, но тело парня по-прежнему изгибалось над темнотой бездны, как античная арка, а мышцы торса были напряжены. Снейп спускался всё ниже и ниже, и наконец добрался до джинсов Гарри. Неровные зубы профессора прикусили кожу на бедре Поттера, и член Гарри напрягся сильнее. Парень посмотрел вниз, в манящую пустоту под собой. Казалось, он был сейчас невесомым, но чувствовал каждое прикосновение губ и языка Северуса, вес его рук, ощущал его дыхание на своей коже. Гарри попытался поднять голову, однако она была слишком тяжелой. Все его мысли, сомнения и страхи перед будущим, словно бремя, тянули его вниз, в пустоту, и лишь эмоции, легкие, словно птица, давали парню силы смотреть в лицо Северусу. Забыв обо всём, Снейп целовал его кожу, и никогда ещё Гарри не видел его настолько сосредоточенным, даже во время занятий Зельеварением. Ему вспомнился мальчик из воспоминаний профессора, склонившийся над книгами и котлом, съежившийся в попытке стать незаметным. Северус прятался от жестокого отца, от хулиганов и от всего мира, скрывался так хорошо, что до сих пор оставался ненайденным. Он изменился в своем изгнании, вырос, отрастил крылья, стал больше, сильнее, выносливее. Он поменял всю жизнь Гарри, вывернул её наизнанку, сделал из парня другого, честного перед самим собой человека. Снейп почувствовал, что его внимательно рассматривают, и поднял глаза. Теперь он был взрослым мужчиной, глядел на Гарри глазами хищника, пожирающего свою жертву, — но тот испуганный мальчик всё ещё жил в какой-то части его сознания. Мальчишка стоял за каждым страхом, за каждым словом, выкрикнутым в гневе профессором, он выстроил стену, стараясь отгородиться от внешнего мира. Но Гарри обнаружил в этой стене прореху, довольно широкую, чтобы пробраться через неё. Затравленный мальчик в душе зельевара когда-то не переносил Гарри Поттера. Мужчина же был другим. Спокойным и более сдержанным. Казалось, они росли вместе, Гарри и Снейп, в течение последних семи лет. Детская ненависть сменилась другими, куда более сильными чувствами. Снейп перерос ребенка в себе. Он оказался храбрее своей тревоги, сильнее страхов и больше, чем горстка травмирующих воспоминаний из детства. Отныне он отдавал полный отчёт в своих желаниях, поступках и действиях. — Не думаю, что я оказался рядом с тобой в то самое утро случайно. И я не считаю, что произошедшее было волей судьбы или Хогвартса. Не было это и несчастной случайностью. Нет, то, что случилось, не могло быть простым невезением. — Какая философская мысль, да еще и в такой момент, — произнёс Снейп, слегка скривив губы. Но отрицать сказанного всё же не стал. Он на мгновение скользнул взглядом по телу Гарри и снова посмотрел ему прямо в лицо, иронически приподняв бровь. — Возможно, я делаю что-то не так, раз тебе в голову лезут подобные мысли. Парень широко улыбнулся. И как только Северус мог подумать, что Гарри не получал удовольствия от его действий? И Поттер засмеялся, громко и счастливо. Сидя на балюстраде, расположенной на высоте птичьего полёта, он смеялся, как настоящий маньяк. На глаза навернулись слезы, и Гарри поспешно их вытер. Северус зачарованно наблюдал за ним. Это ли было не счастье? Парень наклонился и завладел губами профессора. Он целовал нежно и медленно, однако настойчиво. А по щекам его по-прежнему катились слёзы. — Что происходит? — спросил Снейп, понимая важность момента, и всё же желая разъяснить ситуацию. — Ничего особенного, — ответил Поттер. «Только вот я всё сильнее влюбляюсь в тебя. Медленно. Шаг за шагом. И скоро ты это увидишь». Снейп поцеловал его мокрую щёку. — Хочешь, чтобы я перестал? — мягким голосом прошептал он. Остановиться? Сейчас? Невозможно! Теперь, когда он наконец дал своим чувствам вырваться на свободу, Гарри при всём желании не сможет прятать их снова. — Нет, Северус, — парень сознательно обратился к зельевару по имени, выделяя его интонацией. — Я не хочу, чтобы ты останавливался. Снейп легко, почти невесомо, надавил пальцами на бёдра Гарри, подсказывая ему откинуться назад. Поттер с готовностью доверил своё тело профессору. Почему же он не боялся? Логика подсказывала, что он должен был, по крайней мере, быть слегка осторожным со Снейпом, слизеринцем в душе, но Гарри безоговорочно верил тому с конца войны. А правда ли всё это? Воспоминания? Его магия, разделённая с зельеваром? Их взгляды встретились вновь. Что привлекло Поттера в Снейпе? Интеллект? Тьма в его чёрных глазах? Остроумие? Было бы здорово, если бы с первой встречи у них сложились тёплые отношения, и Гарри бы восхищался профессором, наслаждался каждым его уроком так, как наслаждался сейчас его поцелуями. Парень с недоверчивым изумлением проследил, как его ремень расстёгивается сам по себе. Следом за металлической пряжкой расстегнулись молния и пуговица джинсов. Гарри весело рассмеялся. Этот человек обладает такой огромной магической силой, что мог бы разрушать здания, жизни, завоевать целых полмира. А для чего он использует свою магию? Чтобы раздеть Гарри? Это же возмутительно! «И снова ты дал мне повод влюбиться сильнее. Рядом с тобой я забываю себя, и скоро от меня ничего не останется, если ты не отдашься мне. Шаг за шагом. А может быть, и весь сразу». Северус мог собою гордиться. Из головы Гарри вылетели все мысли, стоило губам Снейпа коснуться головки его члена. Парень откинулся назад, позволяя сильным рукам любовника удерживать его тело. «Ты навсегда теперь в моём сердце». Вместо раздумий Гарри сосредоточился на чувствах и ощущениях. Зельевар провёл языком по всей длине его члена, томно и медленно. Дразняще. Прикосновение длилось всего пару секунд, но парень откинул голову назад от охватившего его удовольствия. Снейп снял с него штаны с помощью магии, и обнажённый член Гарри дёрнулся, требуя внимания этих губ. Северус не прикасался к нему руками. Его ладони остались лежать на талии парня, а пальцы впились в поясницу, удерживая Поттера от падения с балюстрады. Гарри постоянно ощущал на себе ласковый взгляд чёрных глаз Снейпа. Быть может, в этом была вина магии или его воображения, а может, от наслаждения у Гарри появились галлюцинации. Северус расслабил горло и насадился ртом на всю длину его члена, старательно вылизал языком каждую венку, подразнил щёлочку уретры, пробуя парня на вкус. — О, Мерлин, — простонал он. — Ты восхитительнее, чем Поцелуй Смерти. Гарри задрожал от возбуждения. Мир сузился до сидящего у его ног Снейпа. — Ох, чтоб его… — всхлипнул Поттер. Несмотря на холод февральской ночи ему казалось, что сейчас он растает. Северус засмеялся, тихо и мягко. — Я знаю, ты занимался этим и раньше, — полувопросительно сказал он. — Тогда всё было иначе, — ответил Гарри. — Я не был с тобой. — А разве есть разница? Вот он, тот самый маленький мальчик, неуверенность в себе и совершенно напрасные сомнения. — Конечно, — прошептал Поттер. — Она огромна. Снейп усмехнулся. Мальчишка в его душе исчез, а выстроенная им стена — навсегда рухнула. Гарри тепло улыбнулся в ответ. Губы, эти прекрасные, красивые губы снова вернулись к его члену. Они целовали, дарили наслаждение и ласкали. Но как же такое возможно? Не так давно Джинни делала то же самое, и Гарри было с ней хорошо. Но стоило Снейпу только дотронуться до него, и Поттер едва не забыл своё имя. Мягкие губы коснулись головки, целуя. Гарри ощутил горячее дыхание профессора и взмолился: — Пожалуйста, боже, пожалуйста! Низ живота охватил жар, член запульсировал, и парень с трудом сдерживался от оргазма. Снейп оттянул крайнюю плоть, скользнул по стволу пальцами, обхватил губами головку и позволил Поттеру мягко толкнуться в щёку. — Твою мать! — вздрогнул и выгнулся в спине Гарри. Его поясница едва касалась балюстрады, и мир перевернулся. Гарри балансировал в воздухе, словно лёгкое пёрышко на ветру. Казалось, он мог слышать вибрацию бирюзово-голубой магии, её приятное электрическое покалывание, от которого по телу разливалось тепло. Его охватила дрожь, в ушах зазвенело, и вместо громких стонов парень, кончая, смог произнести только тихое: «Северус…». «Боже, да, ты теперь мой. Чувствуешь? Я ведь тоже смог занять твоё сердце. Что ты со мною творишь? Что я сделал такого, чтоб заслужить тебя? Твоё доверие? Твои крылья?» Когда Гарри пришёл в себя, то осознал, что Снейп обнимал его, нежно поглаживая спину. — Что случилось? — Тебе кровь ударила в голову. «Ты случился. Не смей даже думать, что причина в чем-то другом». — Всё в порядке? Гарри рассмеялся, недоверчиво и счастливо: — И ты еще спрашиваешь? Я едва не потерял сознание от твоего минета. Северус фыркнул, внимательно глядя на Поттера, и вдруг широко, по-мальчишески улыбнулся. Его глаза заблестели, а на щеках появились ямочки. — Когда-нибудь, — хрипло прошептал он. — Не сейчас, но когда-нибудь, мы займёмся любовью по-настоящему, и я заставлю тебя почувствовать каждый разряд электричества, который твоя магия рождает внутри меня. В том, что случилось, ты виноват не меньше, чем я, и заслужил ощутить то же самое. От вновь нахлынувшего возбуждения у Гарри перехватило дыхание. — Да, мы оба это заслужили, — ответил он и поцеловал зельевара. — Останься на ночь, — выдохнул Снейп ему в губы. — Если хочешь, конечно. В этих словах парню послышалась неуверенность, словно в глубине души Северус не верил, что его можно любить, боялся, что Гарри бросит его и уйдёт. — Хочу, — уверенным тоном произнёс он, надеясь, что теперь зельевар прекратит сомневаться. Они вошли в покои Снейпа и по отдельности приняли душ. Гарри охватило странное чувство уюта и защищённости, будто совместный с профессором быт давно стал для него привычным. Поттер уже был в постели к тому моменту, когда Северус вышел из ванной, окутанный облаком пара. На нём была поношенная серая пижама с длинными рукавами. Не изменяя давней традиции, Снейп застегнул её на все пуговицы. На Гарри же были одни боксеры: он был уверен, что не замёрзнет рядом с профессором. Северус вытирал голову полотенцем, и парню вдруг захотелось усадить его рядом с собой и самому расчесать эти чёрные волосы. — Слишком длинные, — выговорил Снейп, проследив его взгляд. — Надо бы мне постричься. — Даже не думай, — быстро проговорил Гарри и скрестил на груди руки, заметив ухмылку профессора. Северус отпустил полотенце, но вместо того, чтобы упасть на пол, оно поплыло по воздуху назад в ванную. Снейп подошел к кровати и осторожно присел на её край, спиной к Гарри. Казалось, он набирался храбрости, чтобы забраться под одеяло, и Поттер не мог понять, почему. После всего, что случилось сегодня, Снейпа не должно смущать присутствие Гарри в его постели. Парень выждал минуту, не двигаясь. Ему ужасно хотелось протянуть руку и коснуться этой напряжённой спины, а затем вдруг придвинуться к Снейпу поближе и крепко обнять его. — Почему это так сложно, — наконец сказал Северус. — Свыкнуться с тем, что утром придётся тебя отпустить? «Почему ты такой честный сегодня?». — Я могу уйти, — предложил Гарри. Если Снейпу так нужно, он даст ему время, чтобы привыкнуть. — Не смей. Я хочу, чтобы ты был рядом. — Тогда иди сюда. Северус повернулся, вздохнул и медленно стал приближаться к любовнику. — Я… — он сглотнул, внимательно глядя на Гарри, и повторил уже не так страстно, как раньше, а, скорее, задумчиво: — Я хочу, чтобы ты был рядом. «И каково же, Северус, произнести такие слова? Освобождение в них или проклятие?» Поттер положил руку на кровать рядом с профессором. Несколько секунд тот наблюдал за его неподвижной ладонью, а потом осторожно к ней прикоснулся. Парень почувствовал, что пальцы Снейпа едва заметно подрагивают. От прикосновения не возникло ни разрядов тока, ни искр. Зельевар невесомо дотронулся до ладони Гарри и нежно, будто исследуя, погладил её. Он посмотрел в лицо Поттеру, смущённо и нервно. «Когда-нибудь я оттрахаю тебя по–настоящему», — сказал он сегодня. Человек, который, глядя Гарри в глаза, произнес эту фразу, теперь застенчиво, беззащитно наблюдал за ним. — Северус… — выговорил парень, не в силах сказать нечто большее. Зельевар наклонился, поцеловал его руку, прижался к ладони щекой. Гарри придвинулся ближе и положил себе на грудь голову Снейпа. Северус не сопротивлялся, не отстранился, а молча позволил себя обнять. — Нокс, — прошептал Поттер, и комната погрузилась во тьму. В камине уютно потрескивали дрова, и Гарри лежал рядом с профессором, заключив того в кольцо тёплых рук. Счастливо улыбаясь, он перебирал длинные влажные волосы и слушал мерное дыхание Снейпа. Летать Гарри выучился давно, однако в небе свободы он не нашёл. Но в эту минуту ему казалось, что именно Северус шаг за шагом освобождает его от оков.