Они лежали друг на друге и целовались, мягко шурша простынями. Гарри делал всё возможное, чтобы заставить всё ещё напряжённого Снейпа расслабиться, однако его попытки были безрезультатны.
— Ты до сих пор не пришёл в себя окончательно, — мягко проговорил он, заглядывая в тёмные глаза.
— Разве это возможно? Я опять едва тебя не убил. Использовал
Убивающее заклятие!
— Нет, Северус, ты
пытался его использовать, но ничего не случилось. А ещё, пожалуйста, не забывай крошечную, почти незначительную деталь: тобой тогда руководило проклятие.
Снейп только фыркнул, но промолчал, кончиками пальцев чертя круги и звёзды на спине Гарри. Он пошевелился, плотнее прижимаясь к парню, и тот ощутил, что Северус возбуждён не меньше его самого.
— Мне нужно чувствовать тебя рядом, чувствовать тепло твоей кожи, чувствовать, что ты всё ещё жив.
— Если нас увидят…
— Вокруг никого, — прошептал Северус, скользнув губами по скуле Гарри.
Гарри прислушался, по крайней мере, попытался, но не услышал ни шагов, ни стонов пострадавшего Рона, ни причитаний целительницы, — ничего, кроме бешеного стука своего сердца. Казалось, они со Снейпом остались наедине.
Гарри не сопротивлялся, когда зельевар наклонил голову и мягко коснулся его губ своими. Одно это прикосновение было способно заставить его загореться внутренним огнём и обратиться в пепел. Однако, подобно фениксу, из руин рождалось нечто другое: пьянящее и головокружительное желание.
Гарри поцеловал длинные красные полосы на шее Северуса, провёл по каждой из них языком, ощущая вкус мяты. И хоть он знал, что это была всего только мазь, которую мадам Помфри использовала, чтоб охладить раздражённую кожу, Гарри всё равно прижался ртом к этому нежному месту и оставил на коже багровый засос, заставляя Северуса тихо вскрикнуть. Быть может, он и не мог врачевать прикосновением рук, но, как и Снейпу, ему было под силу на месте залеченных ран оставить собственнические, заставляющие позабыть обо всём, метки.
Худощавое тело зельевара извивалось под шелестящими, накрахмаленными простынями, он стонал от желания, и Гарри без слов догадался, чего ему хочется, но прозвучавшая просьба вызвала у него новую волну возбуждения, теплом разлившуюся внизу живота.
— Обними меня, — умоляюще прошептал Северус, снова напомнив Гарри дрожащего от страха мальчишку, только вот боялся этот мальчишка уже не его. Это согрело сердце Поттера больше, чем согрели б три главных слова, и он потянулся к Северусу.
Тот раздвинул ноги пошире, позволяя подобраться ближе, и Гарри мягко скользнул ладонью по чужому бедру, хоть успокаивать сейчас нужно было вовсе не зельевара.
Он коснулся губами шеи Северуса, проложил дорожку из поцелуев к ключице, вниз по тонкой и белой, словно дорогой мрамор, коже. Ему хотелось двинуться ниже, но сильные руки, обхватившие его плечи, не позволили этого сделать.
Северус усилил хватку и покачал головой:
— Не надо, — Гарри на короткий миг растерялся, но затем он едва слышно добавил: — Останься здесь…
Поттер понимающе кивнул, его рука переместилась вверх по бедру Северуса, задирая тонкую ткань больничного халата, и пальцы обхватили твёрдый ствол члена. Прикосновение к бархатной коже, влажность и жар заставили Гарри застонать, и Северус, словно эхо, повторил его стоны.
Они не отводили взгляды и не закрывали глаза. Снейпу нужно было убедиться, что Гарри не боится его, что в нём не осталось ни искры недавно пережитого страха. А парню просто хотелось увидеть, как волнение на обычно сдержанном лице Северуса сменится похотью.
Он обвёл пальцем тугое кольцо мышц ануса Северуса, и тот слегка приоткрыл рот, время от времени облизывая языком пересыхающие губы. Его тёмные глаза блестели желанием.
— Гарри, пожалуйста… — умоляюще прошептал он, нетерпеливо ёрзая бёдрами.
— Северус, я буду дразнить тебя до тех пор, пока не увижу, что беспокойство исчезло из твоего взгляда, — твёрдо заявил Поттер.
В антрацитовых глазах снова вспыхнуло пламя, и, наконец, парень разглядел в них мужчину вместо запуганного мальчика.
— Тогда мы пробудем здесь всю неделю, потому что единственное, что может меня успокоить, — это твой член.
Гарри хмыкнул, надавливая пальцем на дырочку Северуса чуть сильнее, но пока не позволяя себе проскользнуть внутрь.
— Я мог бы придумать и худшую участь…
— А я мог бы развернуть тебя и трахнуть.
— Но ты не станешь, — с усмешкой проговорил Поттер, вводя палец чуть глубже. — Тебе хочется этого.
— Да, — зельевар с жадностью ловил воздух ртом, приподнимая бёдра. — О, Мордред, да…
— В тебе всегда была дикость, Северус, — сказал ему Гарри, неторопливо двигая пальцем. — И всегда будет. Этого не нужно бояться.
— Говорит человек, которого я уже дважды едва не убил!
Гарри ввёл ещё один палец, глубоко вдавливая его в Северуса, и мрачно ответил:
— Именно. И я всё ещё с тобой, потому что люблю синяки и укусы. Я знаю, что ты никогда бы не навредил мне по-настоящему.
Снейп прикрыл глаза, внимательно вслушиваясь в эти слова. Гарри улыбнулся про себя, поцеловал его шею и начал напористее растягивать его анус. Теперь он нетерпеливо тёрся о бедро Северуса, едва удерживаясь от решительных действий. На нем по-прежнему были узкие джинсы, но это не имело значения, он мог легко кончить и так. Снейп был таким горячим под ним; он извивался, насаживаясь на его пальцы и безмолвно прося о большем.
Ладони скользнули под пояс джинсов, и длинные пальцы вцепились в ягодицы Гарри, плотнее прижимая к Северусу его тело. Застёжка ремня легко расстегнулась с помощью магии, за ней последовала и молния штанов. Рукой и ногами Снейп неловко стащил с Гарри трусы, и парень застонал, твёрдым членом коснувшись чужой разгорячённой кожи.
Он едва осознал, как это случилось, но уже через пару мгновений головка его ноющего от перевозбуждения пениса прижалась к тугой дырочке Северуса. Гарри мягко толкнулся в него, заставив негромко застонать их обоих.
— Ты такой идеальный, Северус, — хмыкнул он, глядя в антрацитовые глаза. — Не только в сексе. Во всём. Мне нравится всё, чем мы с тобой занимаемся. Дуэли, полёты и разговоры. Мне нравятся твои страхи, даже если порой они грозят разлучить нас, мне нравится, что ты борешься с ними. Мне нравятся твои желания, и нравится, как ты им отдаёшься.
— Тебе ещё многое неизвестно, — предупредил Снейп. — Ты не знаешь о поступках, которыми я не горжусь.
— Ты ведь больше не тот человек, каким был когда-то, не так ли? Ты не шпион, мы больше не на войне.
— Но если раньше я не был собой, тогда кто я сейчас?
— Ты мужчина, которого я люблю. Самый молодой директор Хогвартса. Замечательный зельевар, знающий всё о своём ремесле. Кузен Стив, — с улыбкой произнёс Гарри и поцеловал Северуса, входя в него до предела. Тот застонал в поцелуе, и парень слегка отстранился. — Твоё прошлое, возможно, сделало тебя тем, кто ты есть, и тем не менее ты можешь решить, кем будешь в своём будущем.
Бесконечные чёрные глаза смотрели на него, решительные и бесстрашные.
— В
нашем будущем, Гарри.
— Да, — улыбнулся Поттер. — Мне бы этого очень, очень хотелось.
Он входил в Северуса плавными, продолжительными толчками, в одном ритме скользя ладонью по стволу его члена. Каждое движение вызывало дикую дрожь по всему его телу, но он не ускорялся, наслаждаясь теплом кожи Северуса.
Они были подобны волнам океана, ритмично накатывающим, встречающимся снова и снова и сливающимся воедино. Это было восхитительно, дико, отчаянно и успокаивающе одновременно.
Гарри скорее почувствовал, чем увидел, магию в темноте, поскольку его глаза были закрыты, а лицо уткнулось в изгиб шеи Северуса. Он распахнул их и краем глаза заметил движение по другую сторону белой перегородки. Его сердце забилось быстрее, но остановиться он был не в силах — только не сейчас, ведь они зашли чересчур далеко, и не было больше ни пути назад, ни шанса остановиться.
Наслаждение захлестнуло Северуса с головой, казалось, он даже не слышал приближающихся к ним людей, хоть их силуэты уже отчётливо виднелись за перегородкой. Разумом Гарри завладело желание, и ему было не важно, что может случиться, если мадам Помфри отодвинет в сторону белую шторку. И он продолжал толкаться в Северуса с непринуждённой легкостью, не видя ничего, кроме прекрасного лица зельевара.
И когда пальцы Снейпа переместились с ягодиц к расщелине задницы Гарри, послышался голос МакГонагалл:
— Оставь их.
Указательный палец единым резким движением проскользнул в его анус, и задыхающийся вскрик Поттера был заглушён поцелуем.
— Но Минерва…
— С ними всё в порядке, — настойчиво выговорила МакГонагалл.
Гарри был совсем не в порядке, он находился либо в Аду, либо на Небесах, потому как был уже готов кончить, и если бы его заставили остановиться в этот момент, он не мог гарантировать, что никому не причинил бы вреда.
— Следящие чары, — взволнованно сказала мадам Помфри, и Гарри чуть было не рассмеялся, потому что если что-то измеряло сейчас его пульс, то показатели, несомненно, зашкаливали, ведь Северус нашёл его простату и сейчас надавливал на неё указательным пальцем, побуждая Гарри быстрее, глубже, сильнее насаживаться на него бёдрами.
— Сними их, Поппи, — строго приказала МакГонагалл. — Поверь мне, и профессор Снейп, и мистер Поттер в данный момент в надёжных руках, — мадам Помфри, казалось, не желала так быстро сдаваться, потому что через мгновение профессор мягко добавила: — Иногда магии недостаточно, и птице нужно больше, чем просто место для сна.
Северус поцеловал Гарри прежде, чем тот успел вскрикнуть от удивления. Парень ощутил улыбку на губах Снейпа, и это подтвердило его догадку. МакГонагалл знала об их отношениях, скорее всего, она распознала Северуса под Оборотным зельем, но ничего тогда не сказала и с тех пор хранила молчание.
Мысль вылетела у Гарри из головы в следующее же мгновение: длинные пальцы вошли глубоко в его дырочку как раз в тот момент, когда он выскользнул из Северуса. Чувства захлестнули его с головой, и он потерялся, словно бы падая в пропасть или паря над землёй. Он протянул руку между их телами, уверенно сжал член Северуса и прошёлся ладонью по твёрдому, как сталь, члену.
Снейп прикусил нижнюю губу, стараясь заглушить громкий стон, и кончил, орошая руку Гарри капельками горячей спермы. Толкаясь в него в рваном темпе, Поттер продолжил ласкать его член, и через пару движений тоже оказался на грани оргазма.
Они лежали под белой простынёй, задыхающиеся и выбившиеся из сил. Наконец, Гарри нашёл в себе силы вырваться из крепких объятий и скатиться с Северуса. И хоть идти ему было некуда, зельевар приподнялся на локте, чтобы удержать его рядом.
Очищающее заклятие — и они устроились на больничной кровати, плотно прижавшись друг к другу.
— Надеюсь, этот сон никогда не закончится, — хрипло проговорил Северус.
Гарри погладил его раскрасневшуюся щеку и нежно поцеловал, ожидая, когда взгляд тёмных глаз сфокусируется на нём.
— Надеюсь, что ты всё же проснёшься, — тихо сказал он. — Потому что реальность будет ещё лучше.
— Возможно, вы правы, мистер Поттер.
— Я всегда прав, профессор, — нахально парировал Гарри, утыкаясь носом в изгиб шеи Северуса.
~~***~~
Ночью Гарри проснулся от звуков беседы. Сперва ему показалось, что профессор МакГонагалл и мадам Помфри что-то обсуждают по другую сторону перегородки, но после он услышал низкий голос Северуса, тихим шёпотом отвечающий собеседнику.
— В этом нет необходимости. Мои синяки исчезнут к завтрашнему вечеру. А что насчёт вас, Минерва? Я сильно вас ранил?
Паника захлестнула Гарри волной. Он по-прежнему лежал рядом со Снейпом, почти приклеившись к его тёплому боку, закинув ногу на его ногу, положив руку ему на грудь, и Северус тоже его обнимал. И, что было ещё хуже, оба они под накрахмаленной простынёй были полностью голые.
Они
обнимались, и от окружающих их отделял только тонкий слой ткани. Ситуация казалась достойной паники, но Северус выглядел совершенно спокойным, а его пальцы перебирали пряди непослушных волос Поттера. Неужели Гарри всё ещё спит?
— Ничего такого, с чем не смогла бы справиться Поппи, — заверила Минерва. — Рана уже почти затянулась. И всё же я жду бутылку Glenlivet на моем столе в качестве извинения.
— Естественно, — усмехнулся зельевар. — А как поживает мистер Поттер?
— Разве
вы не в состоянии сами это выяснить, Северус? — спросила МакГонагалл. Гарри распознал в её тоне поддразнивающую улыбку.
Снейп недовольно фыркнул в ответ.
— Его лечение ещё не завершено, — серьёзно ответила Помфри. — Однако, нужно признать, вы проделали над ним на удивление хорошую работу, профессор, —
«Ты даже не догадываешься, насколько», — усмехнулся про себя Гарри. — Его здоровье практически в норме.
— Очень хорошо, — с облегчением выдохнул Северус. — Что насчёт Уизли и Грейнджер?
— Они тоже в порядке. Только пара синяков и порезов. Рука Уизли полностью зажила.
— Везучие, — отметил Снейп.
— Удача не имеет к этому ни малейшего отношения. Просто вы охотились не за нами.
На несколько секунд в палате воцарилась тишина, а затем мадам Помфри осторожно спросила:
— Мы могли бы переложить мистера Поттера на свободную кровать прямо сейчас, если хотите, профессор Снейп?
— Мистеру Поттеру прекрасно там, где он есть, спасибо, — спокойно отозвался Северус. — Если, конечно, он сам не захочет, чтобы его переместили.
— Не захочет, — быстро прошептал Гарри, по-прежнему не открывая глаза. Он буквально чувствовал на себе взгляды, и щёки его пылали. Но зельевар не желал его отпускать, и он глубоко вдохнул, всеми силами пытаясь успокоиться. Воздух пах электричеством и дождём, и это в разы усложняло задачу.
— С возвращением, мистер Поттер, — сказала Помфри. — Не хотите просветить нас, что вы сотворили с профессором Уоллесом? Его магия всё ещё нестабильна.
— Я чуть не уничтожил её, — тихо выговорил Гарри и в последовавшей напряжённой тишине ещё крепче прижался лицом к обнажённой груди Северуса, ощутив участившееся биение его сердца.
— Ну… — вздохнула после нескольких секунд медиведьма. — Это всё объясняет.
— Неужели он… Он поправится?
— Боюсь, что нескоро.
— Не стоило ему проклинать профессора Снейпа, — твёрдо произнёс Гарри, по-прежнему не открывая глаз, но слегка отстраняясь от зельевара.
— Точно. Не стоило, — крепче обнимая его и целуя в лоб, согласился Северус, а после спросил: — Что с ним произойдёт, когда мы приведём его в чувства?
— Он будет жить, но наверняка ещё многие годы не сможет использовать даже простейшие заклинания. И совершенно точно не сумеет преподавать в школе.
— Думаю, мы все согласимся, — лаконично сказала МакГонагалл. — Что карьера профессора Уоллеса здесь, в Хогвартсе, закончилась сегодняшним вечером, независимо от того, сможет он преподавать в будущем или нет.
— Я вернусь и осмотрю вас чуть позже, — сказала напоследок мадам Помфри, и Гарри услышал звук удаляющихся шагов.
— Что-нибудь ещё? — спросил Снейп у Минервы.
— О, разве мы не собираемся поговорить о полуобнажённом мальчике, лежащем рядом с тобой, Северус? — резко поинтересовалась та.
— О, Боже, — пробормотал, сгорая от стыда и неловкости, Гарри. Ему хотелось с головой забраться под одеяло, но это сделало бы ситуацию только хуже.
— Я очень сомневаюсь, что это необходимо, Минерва, — не дрогнув, парировал Северус. — Я полагаю, в данном случае зрелище говорит само за себя.
— О, так и есть, Северус, так и есть, — фыркнула МакГонагалл. — И история, которую это зрелище повествует, явно не для моих ушей.
— Могу ли я рассчитывать на ваше благоразумие?
— В чём? — усмехнулась Минерва. Парень услышал, как она двинулась к выходу, и уже у самой двери едва слышно произнесла: — Впрочем, это будет стоить тебе ещё одну бутылку Glenlivet, дорогой Северус.
— Дорого же нам обойдётся её молчание, — промурлыкал Северус в затылок Гарри, когда МакГонагалл удалилась.
— Я скинусь, — с улыбкой пообещал Поттер.
— О, меня волнуют вовсе не деньги, а её замечания!
~~***~~
Проснувшись утром, Гарри обнаружил, что лежит на кровати Северуса голым в полупустом лазарете. К счастью, его по-прежнему укрывала до шеи белая простынь, и мадам Помфри, возившаяся у соседней постели, не могла видеть его обнажённого тела. Гарри мучил вопрос: поняла ли она, как именно Северус исцелял его прошлой ночью? Если и поняла, то даже не намекнула на это, оценивая при помощи диагностических чар его травмы. Убедившись, что всё в порядке, медиведьма отпустила Гарри и удалилась, чтобы проверить состояние Рона.
Гарри сел на постели, гадая, куда подевался Северус. Загадка разрешилась сама собой, едва он заметил аккуратную стопку сложенной на краю кровати одежды и оставленный на ней небольшой свиток пергамента. С тихим восторгом парень заметил, что, хотя джинсы и были его, заботливо сложенная рубашка однозначно принадлежала Снейпу.
«Доброе утро.
Лежать рядом с тобой, вне всяких сомнений, приятно, но Кингсли уже прибыл в школу, и я вынужден отчитаться перед ним о том, что произошло прошлым вечером. Он с нетерпением наблюдает за тем, как я пишу, поэтому я буду краток.
Вам троим сегодня присутствовать на занятиях необязательно, об этом я уже проинформировал преподавателей утром. Уизли до конца дня останется в лазарете, а ты, очевидно, оказался в слишком умелых руках и уже можешь быть свободен. Одевайся, ешь, а после присоединяйся к нам в моём кабинете.
Северус.
P.S.: Надеюсь, мне удалось избавить тебя от боли в теле, но если же нет… Что ж, я подозреваю, что в любом случае увижу тебя этим вечером в моей спальне.»
Гарри быстро оделся и сунул записку в карман. Когда он принялся заправлять в брюки рубашку, на пороге палаты появилась Гермиона.
— Рада видеть, что ты здоров, Гарри, — улыбнулась она.
Парень обнял её и сказал:
— Взаимно, Гермиона. Мне жаль, что ты оказалась вовлечена во всю эту историю. Но Северус же не причинил тебе большого вреда, правда?
Она отрицательно покачала головой.
— Гарри, тебе нужно быть осторожнее, если ты не желаешь, чтобы о ваших отношениях знала вся школа! — смеясь, закатила глаза она, когда они приблизились к постели Рона. — Не знаю, как ему удавалось шпионить так много лет! Он совсем не умеет скрывать свои чувства!
— Неужели вы… Слышали нас? — осторожно поинтересовался Гарри, усаживаясь на кровать Рона. — И кстати, доброе утро. Рука уже зажила? — улыбнулся он лучшему другу.
— Если только тебе не нужно, чтобы она не лечилась, — ухмыльнулся Уизли. — И нет. А что мы могли услышать?
— Лучше тебе не знать, — намекнул, заливаясь румянцем, Гарри. — У меня была самая неловкая ночь в моей жизни, — со вздохом проговорил он, а затем рассказал всё, что случилось.
— Мордредовы кальсоны, Гарри, если вы будете продолжать в том же духе, в мае вам некого будет удивить!
— Хотел бы я, чтобы не нужно было скрываться: так было бы куда проще.
Мадам Помфри принесла завтрак, и во время еды они разговаривали о прошлой ночи. Гарри пересказал им историю Уоллеса и всё, что произошло на Астрономической башне, а когда его тарелка опустела, он поднялся с места и попрощался с друзьями.
Он поспешил в директорский кабинет, гадая, что означает прибытие Кингсли. Оставалось только надеяться, что говорить придётся не о МакГонагалл. Гарри не знал, как будет жить, если после того, как правда об их отношениях всплыла на поверхность, Северус скажет держаться от него на расстоянии до окончания школы.
Горгулья посторонилась, пропуская его, и Гарри бросился вверх по лестнице. Из кабинета до него донеслись обрывки разговора, и он постучал, мысленно напомнив себе, что в данный момент он всего лишь обычный студент.
Дверь распахнулась, и Кингсли с улыбкой отступил в сторону, давая парню пройти.
— Я так рад видеть вас, — с облегчением сказал он и крепко обнял Гарри.
Северус оттолкнулся от края стола, к которому прислонялся, и подошёл ближе:
— Гарри, мы хотели бы вас кое с кем познакомить.
Поттер едва слышал их, едва замечал. В кабинете директора был ещё один посетитель: молодая девушка, стройная и высокая, с короткими вьющимися волосами. Её тёплые шоколадно-карие глаза и яркую улыбку Гарри узнал бы в любом состоянии, хотя видел он эту девочку только на фотографии. Её отец так же приветливо улыбался ему весь семестр.
— Это Хоуп, — сказал Кингсли, чуть отступая. — Но вам она известна как…
— Аманда? — прошептал Гарри.
