Вместе до самого конца

— Лорд Волан-де-Морт. Так он был известен в узком кругу сокурсников-слизеринцев ещё с пятого курса. Настоящее имя этого волшебника Том Реддл. Мы оба поступили на Слизерин в 1938 году, — наконец заговорил Альфард. Он отошел к горевшему камину и облокотился на полку, и вид у него был задумчивый и напряжённый. — Ты ведь знаешь, что до того, как я стал жить вдали от общества, у меня был иной круг общения, — Малфой, Лестрейндж, Нотт, Мальсибер, Эйвери, Гринграсс, Флинт, Селвин, Орион Блэк, мои брат и сестра… Мы учились примерно в одно время, принадлежали к чистокровным семьям, и у нас было свое закрытое сообщество, считавшее себя магической элитой. На факультете его приняли плохо. Но он всех сразу же поразил. Я не помню, что именно произошло, но на старосту, что принимал нас, напала змея, выползла из клетки своего хозяина. Но та послушно выполняла то, что ей велел мальчик. Реддл змееуст. Редчайший талант волшебника, которым владел скромный и воспитанный сирота. Для всех это стало причиной для уважения и даже восхищения. В школе Том был всегда со всеми вежлив, выдержан, учителя отмечали у него искреннюю тягу к знаниям. Он был лучшим учеником не только на факультете, но и во всей школе. Потенциал этого волшебника был поистине колоссальный. Реддл виртуозно умел скрывать свои истинные чувства под личиной вежливости и отстраненности. Мог быть милым и дружелюбным, чтобы вытянуть какую-то информацию из собеседника. С учителями был приветлив и скромен, и те были без ума от него. Но ему не нравилось, когда его слова оспаривали и ставили под сомнение, да еще во всеуслышание. Реддл активно интересовался Тёмными искусствами. Был хладнокровен, взгляд был тяжёлым, высокий холодный голос с повелительной интонацией совершенно не вязался с его внешностью. Уже на третьем курсе все слизеринцы уверовали в то, что Том Реддл — наследник самого Салазара Слизерина. Постепенно вокруг него начала собираться довольно пёстрая толпа единомышленников. К ним относились не только наш курс, но и волшебники разного возраста, склада характера и положения. Он предпочитал контролировать любую ситуацию. Я вёл легкую жизнь, меня интересовали путешествия и жизнь за пределами рода Блэк. Поэтому беседы о чистоте крови, свободе и политике не интересовали меня, равно как и глубокие познания. Я был достаточно неглупым, так уж вышло, что Блэков обучают всему с раннего детства, поэтому компания Реддла и моих друзей часто не интересовала меня. Но я не мог не заметить странностей на факультете, — задумчиво проговорил Альфард, устремив свой взгляд на пламя огня. — Это были тёмные времена. Однажды кто-то со старших курсов высмеял Реддла, на следующий день тот был словно пришибленный, бледный как мел. Я сразу определил последствие Круциатуса, но даже Непростительное не могло довести парня до такого состояния. Мне стало поистине любопытно, и я использовал палочку, чтоб развязать тому язык. Тот упомянул о каком-то подземелье, страшной змее и Круциатусе. А в 1943 году произошло откровенно ужасное происшествие. Был найден труп девочки из Когтеврана. Ни одного ранения, ни царапины, просто внезапная смерть в женском туалете. — Что на втором этаже? Сейчас он заброшен, — уточнила Джейн, внимательно слушая дядю Альфарда, сидя в кресле. — Верно. Ходили слухи о каком-то монстре и о тайной комнате. Думаю, тебе известно о политике Салазара Слизерина. Он считал, что магии должны учиться только дети магов — так называемые чистокровные волшебники. Полукровкам и маглорожденным в школе, по его мнению, было не место. Не найдя поддержки своих идей у трёх других основателей, Слизерин покинул Хогвартс. Но перед уходом создал комнату, названную им «Тайной комнатой», и поместил там «немыслимое чудовище», названное «Ужасом Слизерина». По преданию, найти и открыть Тайную комнату под силу только прямому потомку, наследнику Слизерина. Именно этот наследник должен будет выпустить Ужас Слизерина, чтобы очистить Хогвартс от нечистокровных волшебников. После нашего пятого курса умерла маглорожденная, и Слизеринцы прекрасно догадывались о причастности старосты своего факультета. Встал вопрос о закрытии школы. И тогда виновник нашёлся — им стал Хагрид и его питомец, акромантул. Хотя паук здесь был ни при чём. Я уверен. Но надёжно связать этот случай с Томом Реддлом не удалось. — Лорд Волан-де-Морт к тому времени укрепил свои позиции на факультете. Он держал своих якобы друзей в ежовых рукавицах, не позволяя им нарушать школьные правила прилюдно или навлечь на себя хоть тень подозрения. Я держался в стороне, прекрасно играя свою роль, но я наблюдал и прекрасно понимал, что этот человек опасен. Его аура давила в буквальном смысле, не давая расслабиться. Я предпочитал держаться в стороне, в отличие от моих друзей и родни. Потому что видел, какими жалкими они были. Все, кто окружал Тома Реддла, были для него жалкими серыми посредственностями, не стоившими его внимания, не заслуживавшими его. Он презирал их всех — однокурсников, преподавателей, прочих детей и своих так называемых друзей… Всего лишь пешки, которыми можно будет управлять. Он заработал высший балл на всех ЖАБАх, но после школы он не поступил на службу в Министерство, он исчез на многие годы. Затем вернулся и снова призвал своих сторонников, многие из моих старых друзей, я полагаю, стали уже известными Пожирателями смерти. Мистер Блэк наконец-то повернулся к Джейн и с хмурым лицом сказал: — Он опасный человек, не знающий пощады и жалости, уверена, что хочешь знать больше? Джейн перевела взгляд от мужчины в горевший камин. — Ему уже доложили обо мне. Кто знает, раскроют мое имя или нет. Но если да, то… — Они наверняка придут за тобой. И даже не из-за связи с Поттерами или Дамблдором, они придут из-за Грин-де-Вальда. Многие старшие чистокровные волшебники поддерживали его, даже восхищались им. Они захотят заполучить тебя. Сделать союзником, как последовательницу своего знаменитого деда. — В каком именно приюте был Реддл? — перевела тему Джейн. — Не знаю, какой именно, но он точно находился в Лондоне, — ответил мужчина.

***

Как оказалось, до бомбардировки Великобритании авиацией гитлеровской Германии в Лондоне было три детских приюта, за исключением приюта Святого Георгия, в котором находилась Джейн. После авианалета один из приютов был полностью уничтожен, как и в июне Пожирателями смерти. Альфард вместе с Джейн навестили один из оставшихся, но в архивных записях имени Тома Реддла не оказалось. Для проверки остался только один последний приют. Следующим днём по оживленной старинной лондонской улице шёл мужчина в сопровождении юной девушки. Отец и дочь совсем не привлекали внимание прохо­жих. Может, лишь иногда женщины засматривались на красивого джентельмена в темно-синем костюме. Идти нужно было дальше по улице, но дядя Альфард уверенно положил свою руку на пальцы своей спутницы, державшей его за локоть. Обратив внимание на действия мужчины, Джейн подчинилась, и оба юркнули в туннель между домами, изменяя свой курс. Каменная брусчатка Лондонских дорог успела высохнуть после недавней грозы. Но здесь, на узкой улочке, свернувшей от оживлённой улицы, под ногами чувствовалась грязь, здесь пахло сыростью и несвежей едой. Джейн не до конца понимала, что происходит. Они почти дошли до приюта, но отчего-то свернули. Альфард выглядел вполне спокойным, но так ничего и не сказал. Он почувствовал слежку, как только они оказались вчера на Косой аллее. Кто-то уже второй день следит за их перемещениями. И сейчас он снова идёт за ними. Свернув за угол на людную улицу, мистер Блэк потянул девушку к магазинчику. — Будь здесь, я приду за тобой, — открыв дверь книжного магазинчика, сказал мужчина и закрыл за ней дверь. Резкий взмах палочки, и Альфард Блэк скрылся дезиллюминационными чарами, совершенно слившись с окружающей обстановкой. Он снова вернулся за угол, где волшебник, следивший за ними, уже не скрывался. Неизвестный резко остановился в метре от Альфарда, видимо, что-то почуяв, но было поздно. Блэк, сократив расстояние, схватил того за руку и трансгрессировал. Хлопок, и вращение прекратилось. Неизвестный волшебник был грубо отброшен к стене и осел бесформенной грудой на мокрый пол. Здесь было темно и сыро, да и пахло совсем иначе. Неизвестный волшебник выругался и вскочил на ноги, запуская руку в карман. — Ты это ищешь? — спокойно спросил Альфард, покрутив чужую палочку. Грубое лицо незнакомца исказилось злостью. — Можете не пытаться, — предупредил Блэк собеседника, когда увидел попытку трансгрессии. — Я был бы благодарен, если бы вы ответили на пару вопросов. — Кто вы? — оскалился неизвестный. — Зачем напали на меня? — Вы так считаете? — безмятежно спросил Альфард, а затем направил палочку. Собеседника с силой впечатало в стену, не позволяя пошевелиться. — Предлагаю упростить задачу и просто отвечать на мои вопросы. Зачем ты следил за нами? Темные глаза неизвестного смотрели с опаской и страхом. — Не ваше дело! Я спешу, сэр! Кто вы, черт возьми? — выругался мужчина. — Ты уже ошибся, поэтому, если не хочешь сдохнуть в ближайшей подворотне, начинай отвечать, — нарочито подчеркнуто ответил Альфард, ускорив действие заклинания. Стены дома поглощали попавшего в ловушку волшебника, заставляя того испуганно соображать. Его глаза сузились и, испытывая судьбу на прочность, испуг сменился вызовом, кривя его рот в подобии усмешки. — Ты думаешь, я тебя боюсь? — выплюнул мужчина. Губы Альфарда растянулись в ухмылке. И что-то подсказало пленнику, что спорить не стоило. Грудную клетку сильно сдавило стеной, которая поглощала его, как зыбучие пески. Руки и ноги уже не могли пошевелиться. Волшебник стиснул зубы, словно пытаясь остановить то, что было намного мощнее его. — Повторю снова: зачем ты следил за нами? — проговорил Альфард, поглядывая на часы. — Я… мне было велено следить за девчонкой, — процедил в панике мужчина сквозь зубы и беспомощно дёрнулся в попытке высвободиться. — Кто тебя послал? Он молчал. Его глаза безвольно метались из стороны в сторону, он не издавал ни звука. — Кто? — приказным тоном спросил Альфард. — Мистер Гиббон. — Гиббон, значит… И как давно? — Только вчера. До этого я не мог её найти. — Ты уже доложил о вчерашнем? — поинтересовался Блэк. Пленник замешкался лишь на мгновение, а затем решительно ответил: — Да. Альфард расслабленно улыбнулся. — Значит, нет, это хорошо. Он подошёл к неизвестному и приставил заостренный конец палочки к виску. — Обливиэйт. Освободив волшебника, Альфард зашёл в старый мрачный магазинчик. — Добрый день, мне нужен портключ, — сказал Блэк, обращаясь к толстому долговязому продавцу за прилавком. — Тогда вам в Министерство Магии, господин. Нынче они ведут строгий учёт. Мне проблемы не нужны, подобным не торгую, — грубовато ответил продавец и отвернулся к журналу. — А если хорошенько подумать? — спросил Альфард и, вытащив из кармана мешочек с золотом, положил на стол перед мужчиной.

***

Джейн на протяжении двадцати минут делала заинтересованный вид тщательно выбирающей посетительницы книжного. Очередной звон колокольчика привлёк её внимание. — Мы берём эти, — объявил Альфард продавцу, указывая на две книги в руках Джейн. — Что случилось? — спросила она, когда волшебники покинули магловский магазин и вернулись на людную улицу. — За нами был хвост, — честно ответил Альфард. Джейн напряглась, но продолжила идти рядом с мужчиной, взяв его под руку. — Я всё уладил, отправил его на материк, — улыбнулся волшебник. Это заявление немного удивило девушку, но она уже давно решила доверять мистеру Блэку, поэтому не стала задавать вопросов. В конце улицы стояло высокое здание из тёмного камня и высокими окнами с витражами. Архитектурная постройка в четыре этажа возвышалась над остальными домами, переходя в высокую башню. Джейн казалось, здание слишком мрачное для детского приюта. Приют Святого Георгия был совсем иным, он цвёл, в нём хотелось жить и мечтать. Но здесь всё было очень уныло. Пройдя через чугунные во­рота с названием здания, волшебники оказались в пустом и голом дворике перед до­вольно унылым квадратным зданием, окруженным высокой решеткой. Поднявшись на крыльцо, Альфард стукнул в дверь. Через минуту дверь от­крыла женщина в фартуке. — Добрый день, мадам, мы бы хотели встретиться с главой приюта, — галантно сказал Альфард с милой улыбкой на губах. Женщина ненадолго растерялась, задержав взгляд на лице мужчины, затем ответила согласием и попросила следовать за ней. Волшебники прошли в прихожую с полом, выложен­ным черной и белой плиткой. Все здесь было бед­ное, но безукоризненно чистое. Женщина в фартуке провела их по коридору и вверх по каменной лестнице. Не успели они подняться, как в прихожую торопливо вышла очень худая девочка и побежала вниз по лестнице, следом за ней выскочила явно захлопотавшаяся женщина в таком же фартуке, как и остальной персонал. Проходя по коридору, Джейн невольно обратила внимание на убранство открытой комнаты. В маленькой ком­нате почти не было мебели, только платяной шкаф и две железные кровати. На одной из них поверх серого оде­яла сидела девочка, дер­жавшая в руках книгу. Один лишь вид этой картины наводил на Джейн тоску. В коридоре были развешаны портреты почетных сотрудников приюта и общее фото живших здесь учеников. Одна из дверей длинного коридора открылась, и из неё вышел юноша, а затем показалась женщина в костюме. Ее лицо с аккуратными чертами казалось приветливым, но изнуренным от множества хлопот. Выпустив ребёнка, она что-то говорила немного поникшему юноше. — Миссис Каммингс, к вам посетители, — объявила женщина, сопровождавшая волшебников. Глава приюта оценивающе посмотрела на Блэка, затем на Поттер и, кивнув, отпустила остальных. — Добрый день. Мое имя — Джордж Олкер, я историк, а это моя помощница Мэри, — поздоровался Альфард в своей неотразимой вежливой манере и протянул вперёд руку. — Элион Каммингс, глава приюта Вула, — мягко ответила женщина и протянула свою руку. Вместо ожидаемого для женщины рукопожатия мужчина поцеловал тыльную сторону её ладони. Она была приятно удивлена и несколько минут молча таращилась на него. Джейн подавила улыбку, увлечённо рассматривая стены с общими фото. — Чем могу помочь, мистер Олкер? — продолжила женщина, чуть покраснев. — Собираю материалы о старом Лондоне. Ваш приют — одно из немногих сохранившихся зданий, хранящих историю нашей страны. Я хотел бы расспросить вас о истории Приюта Вула. — Ох, это очень интересно. Конечно, я с удовольствием поведаю вам то, что знаю, но боюсь, мои знания ограничены лишь отдельными фактами. Я не так давно вступила в эту должность. Миссис Коул, бывшая глава приюта, ушла на покой лет шесть назад, она проработала здесь с 1915 года. Вот она, — женщина указала на снимок с пожилой главой приюта, стоявшей с краю общего снимка. — Сильная женщина, — заметил мистер Блэк, учитывая возраст маглы на снимке. — Верно. Ей уже за восемьдесят, она крепится, — улыбнулась нынешняя глава приюта. — Я был бы очень вам признателен, если бы вы помогли мне встретиться с миссис Коул, — обворожительно улыбнулся Альфард. — Да, конечно, если это поможет, — ответила миссис Каммингс и, зайдя в кабинет, нашла адрес своей предшественницы. Джейн заметила хмурый взгляд дяди, который смотрел на черно-белый снимок. — Что-то не так? — спросила девушка, проследив за взглядом мужчины. — Вот он, — ответил Альфард, указывая на черноволосого мальчика. — Вот, возьмите, — проговорила вернувшаяся магла. — Благодарю вас, миссис Каммингс. Примите скромную благодарность, — волшебник, успевший наколдовать конфеты, протянул красивую коробочку. — Не стоило. Можно просто Элион, — проговорила женщина, принимая сладость. — Буду рада после провести вам экскурсию, — добавила она. Альфард учтиво поклонился и направился к лестнице. Джейн последний раз окинула взглядом проходивших мимо сирот. Все были одеты в одинаковые тускло-серые шорты и похожего цвета кофточки. Они выглядели вполне здо­ровыми, хотя, надо признаться, в этом унылом доме детям было совсем не место, как и в любом другом приюте, но всё же здесь было больше, чем просто ужасно. — Какое счастье, что я попала в прекрасное место с хорошими воспитателями, — поделилась мыслями Поттер, выходя из кованых ворот. — Ему наверняка было здесь очень тяжело. Альфард тоже обернулся и снова посмотрел на здание приюта Вула. — Убогое место, — согласился он. — Но слизеринцы умеют выживать. И Том Реддл, нужно отдать ему должное, заслуживает уважения. Только его методы отвратительны. Не теряя времени, двое волшебников отправились навестить миссис Коул. Миновав пару кварталов на общественном автобусе, чему Джейн была благодарна, они прибыли точно по указанному адресу. На улице с одинаковыми домами коричневого цвета они направились к четвёртому. Дядя Альфард снова постучал в дверь, когда спустя пять минут никто не открыл. Джейн, стоя на лестнице, ведущей к дому, услышала шум за дверью. Дверь со скрипом открылась. На пороге стояла невысокая старая женщина, её плечи были чуть ссутулены от старости, ростом она была по грудь дяде Альфарду. Глаза её были ясными, но прятались в складках кожи. Лицо было худым, и кое-где виднелись старческие пигментные пятна. На голове у миссис Коул был надет чепец, из-под которого выглядывали реденькие белые волосы. Обходительно и любезно представившись, мистер Блэк рассказал ту же легенду, что и в приютах. Старушка, всё ещё радевшая о своём старом приюте, любезно впустила волшебников. — Наш приют был одним из первых приютов Англии, не считая, конечно же, «Воспитательный дом Томаса Корама». Наш приют был основан внучкой Джона Мильтона, Кетрин. Её отец был знаменитым поэтом, политическим деятелем и мыслителем семнадцатого века. Юной леди сказочно повезло выгодно выйти замуж за герцога. С высоким титулом и изрядным количеством денег она создала благотворительный фонд, и было построено здание приюта. Но это вам и так известно из исторических книг, — начала миссис Коул сла­бым голосом. Она провела гостей в маленькую комнатку, не то гостиную, не то кабинет. Здесь было такое же скромное убранство, как и в прихожей, мебель стояла старая, но в довольно хорошем состоянии. Бывшая начальница приюта предложила мистеру Блэку и Джейн присесть на небольшой диван, а сама, заметно уставшая, уселась за письменный стол, заваленный всевозможными бумагами и газетами. Альфард Блэк был очень вежлив и с деланным интересом слушал старушку, задавал вопросы. Джейн, как и было оговорено, вела записи или, лучше сказать, делала вид, что их вела. — Ах, моё упущение — не предложить вам напитков. — Миссис Коул огляделась и, заметив бутылку с напитком, попыталась встать, но что-то не позволило ей подняться с насиженного кресла. — Вы позволите? — великодушно осведомился Альфард. — Ох, будьте так любезны, — ответила старая женщина, всё же пытавшаяся понять, что именно не даёт ей подняться, и в то же время продолжала свой рассказ. Волшебник подошёл к высокому комоду с напитками и, выудив пузырёк с жидкостью, купленный в Лютном переулке, откупорил графин. Через минуту мужчина подошёл к письменному столу с графином и тремя стаканами.  — Я неравнодушна к джину, мистер Олкер. Эта марка весьма впечатляет, позвольте порекомендовать вам, — сказала миссис Коул с преувеличенной учти­востью. — Премного благодарен, — сказал волшебник, душевно улыбаясь. Щедро плеснув в оба стакана, она одним махом прикончила свою порцию. Без всякого стеснения причмокнув губами, она впервые улыбнулась Блэку, и он не преми­нул воспользоваться благоприятным моментом. Альфард умело делал вид любезного джентельмена, позволяя своей собеседнице выговориться, расслабиться и почувствовать себя спокойно. Похвалив напиток, который так и не попробовал, он заметил, как пожилая женщина расслабилась, довольно быстро осушив свой стакан. Мужчина галантно снова наполнил стакан хозяйки дома. Когда женщина чуть захмелела, а сыворотка правды уже давала о себе знать, Альфард Блэк начал свои вопросы. — Я получил достаточно много информации о ваших учениках, но хотел узнать ещё об одном мальчике. Его имя Том Реддл. Он был на общей старой фотографии, но больше о нём ничего не известно. Глаза ее на мгновение расфокусировались и тут же снова при­шли в норму. К своему возрасту миссис Коул уже не так хорошо сооб­ражала, и это облегчало беседу. А сыворотка правды и алкоголь сгладили углы нужной темы и развязали магле язык. — Том Реддл… Странный мальчик, он такой был один за всю мою жизнь в приюте. Он жил с нами до одиннадцати лет, а потом один джентельмен сказал, что он был зачислен в закрытую школу для каких-то учеников с рождения. Немыслимо, ведь он был рождён в стенах нашего приюта. Но тем не менее он уехал на учебу, и все оставшиеся семь лет проводил в неизвестной школе, возвращаясь лишь на летние каникулы. Но я была этому очень рада. Видите ли, он был очень тяжёлым мальчиком. Были разные случаи… Очень нехорошие… и дети в приюте боялись его. — Вы сказали, что он родился здесь, в приюте? Не могли бы вы рассказать мне об этом подробнее? — Правильно, — сказала миссис Коул и налила себе еще джина. — Я это очень хорошо помню, по­тому что сама тогда первый год работала там. Был канун Нового года, холод стоял ужасный, шел снег, знаете ли. Кошмарная ночь. И тут эта девушка, нена­много старше меня, поднимается на крыльцо, а сама еле на ногах стоит. Да что уж там, не она первая, не она последняя. Впустили мы ее, и через час она уже родила ребеночка. А еще через час померла. На этих словах Джейн вздрогнула. Миссис Коул важно кивнула и от души отхлеб­нула джина. — Она говорила что-нибудь перед смертью? — спросил Альфард, задумчиво потирая подбородок. — Например, об отце ребенка? — Верно, говорила, — ответила миссис Коул. Она явно начинала получать удовольствие от разговора со стаканом джина в руке и с такими бла­годарными слушателями, которых, видимо, было мало. И женщина была рада просто вести беседу. — Помню, она сказала: «Надеюсь, он будет похож на своего отца», — и, чес­тно говоря, правильно она надеялась, сама-то была совсем не красавица. Неказистая, не совсем приятная внешность, ужасно бледная кожа и грубые черты лица, а чёрные глаза немного косили, — закрыв глаза и напрягшись, вспоминала женщина. Джейн не первый раз удивилась хорошей памяти старшего поколения. Спроси у неё, как выглядел глава приюта, который они посетили вчера, ей придётся долго вспоминать хоть какие-то черты лица. — Стыдно признать, но я и имени её так и не узнала. Перед смертью она ска­зала, чтобы ему дали имя Том, в честь отца, и Мар-воло, в честь ее отца. Странное имечко, верно? Мы уж подумали, не из цирка ли она. А еще она сказала, что фамилия у мальчика должна быть Реддл. А там вскоре и скончалась, больше ни словечка не проронила. Мы уж и назвали его так, как она просила, бед­няжке это, видать, казалось очень важным, но ни Том, ни Марволо, ни другой какой Реддл так за ним и не явились. Вот он и остался в приюте. Миссис Коул как бы по рассеянности плеснула себе еще одну солидную дозу. На скулах у нее по­явились два ярко-розовых пятнышка. — Поскольку оборванная нищенка не принесла с собой ни пенса, ребёнка растили и воспитывали исключительно на взносы благотворителей, как, впрочем, и большинство воспитанников приюта. Но знаете… ещё с пелёнок нянечки замечали странности у этого мальчика. Том с раннего детства почти не плакал, держался обособленно и даже отчуждённо. И главное, вы не думайте, я не преувеличиваю, — отвлеклась старушка и бросила на Альфарда поверх стакана с джином абсолютно ясный и твердый инквизиторский взгляд. — Со временем вокруг него стали происходить странные и страшные вещи. Поэтому, когда неизвестно откуда в приют пришёл необычно одетый человек и представился преподавателем некой школы, куда хотели принять Тома Реддла, я была очень удивлена этому и немного даже насторожилась. Сами понимаете, беспризорников забирали и увозили из страны. Но я была и рада. К счастью, мистер Дамбль, Дамбырд… впрочем, неважно, был честным человеком. — О каких именно странностях вы говорите? Он обижал других? — уточнил мужчина. — Будучи грудным младенцем, почти никогда не плакал. А как подрос, стал… совсем чудным. — миссис Коул прищурилась, как будто заглядывая куда-то далеко. — Он определённо пугал других детей. Возможно, запугивал. Жизнь в приюте не сахар, согласна, часто бывают драки, но Том… От него веяло чем-то пугающим и сильным, — чуть нахмурилась старая женщина, — но его было очень трудно поймать за руку. Альфард прекрасно понимал, о чём говорит магла, ведь он провёл с Томом семь лет. Чудо, что тот не заинтересовался им. Он был сильным, умным и действительно амбициозным волшебником, умевшим очаровать и сказать нужные слова. Миссис Коул снова сделала гло­ток, и щеки ее еще больше порозовели. — Однажды кролик Билли Стаббса… одногодки Тома, был повешен под потолком. Вы только представьте, уму непостижимо. Мальчик сказал, что это Том, но он, конечно, сказал, что этого не делал, да я и не представляю себе, как бы он мог забраться на стропила… Хоть убейте, не представляю, как он мог за­лезть на такую верхотуру. Я знаю одно — накануне они с Билли поспорили. А еще… — Миссис Коул сно­ва отхлебнула джина, причём тонкая струйка потек­ла у нее по подбородку. — Раз в год детей вывозили на природу, в деревню или на побережье… Так вот, после того случая Эми Бенсон и Деннис Би­шоп были прямо на себя не похожи, да так и ос­тались словно пришибленными, но сколько мы их ни расспрашивали, они сказали только, что ходи­ли в пещеру с Томом Реддлом. Он клялся и божил­ся, что они всего лишь осматривали окрестности, но что-то там все-таки произошло, я просто увере­на! Но после инцидента я перестала возить туда детей. Говорят, там нередко случались самоубийства. Какая-то чертовщина. После этого я пошла в церковь. Она снова посмотрела на Альфарда, щеки ее пылали, взгляд был угрюмый, но затуманенный. — После бомбардировки Лондона подобные выходки Реддла прекратились, всех нас объял один лишь страх, страх смерти. В любой момент мы боялись новых налетов и бомб. В те времена детей в приюте прибавилось, в тесной комнатушке ютились по трое, но Том летом оставался один. Я не стала рисковать, что-то в его вежливом тоне мне не понравилось, и желание подселять к нему кого-то отпало. Летом, когда ему было шестнадцать, что-то в нём изменилось, не могу сказать что, но мне это совсем не нравилось, следующим летом я видела его последний раз, видимо, он окончил школу и так и не вернулся. Это, конечно, невежливо, но мы в приюте смогли спокойно вздохнуть. Джейн увидела, как дядя Альфард вытащил из кармана волшебную палоч­ку. — Благодарим вас за столь содержательную беседу, миссис Коул, — поблагодарил он старую женщину, и она тут же обмякла. Мужчина встал с дивана и взмахом палочки заставил тело женщины взмыть вверх из-за стола и левитировал его на освободившийся диван. Джейн убрала графин и стаканы обратно на комод. — Нет, это нужно уничтожить, — сказал ей Альфард и та, послушав его, взяла графин и вышла из комнаты чтобы вылить содержимое. Когда Джейн вернулась, мистер Блэк уже закончил с чарами забвения. Девушка укрыла старую женщину лежавшим на полке пледом. — А что насчёт миссис Каммингс? — спросила Джейн, — и той нянечки? — Конфеты пропитаны зельем беспамятства, я уверен, она обязательно их съест, — усмехнулся мужчина, выходя из дома бывшей главы приюта. — А нянечка любезно предложила мне стакан воды, но не думаю, что она вспомнит об этом. — Быстро вы, — прокомментировала слизеринка. — Итак, у нас есть имена. Реддл — не выдуманная фамилия, а настоящая и принадлежала, видимо, или отцу, или матери Волан-де-Морта. — Томом звали его отца, и Марволо… что-то отдаленно знакомое, так звали деда Тома. — Марволо — это имя явно не магловское или очень уж редкое. — Но и Реддл — фамилия не чистокровного волшебника. Может, фамилия полукровки, — размышлял Альфард. — Может, иностранная или выдуманная, чтобы скрыть настоящую, — предположила девушка. — В любом случае на сегодня достаточно, — объявил волшебник и протянул Джейн локоть, когда они скрылись в одном из переулков. Девушка вымученно посмотрела на руку волшебника и нехотя взялась за него.

***

Вернувшись в дом, Джейн услышала знакомый крик птицы и поспешила на голос. Появившись в проеме кухни, она увидела величественного феникса, который сидел на спинке стула. Даже в тускло освещённой кухне оперение птицы сияло алым цветом. Взмахнув длинным хвостом, феникс приветливо посмотрел на девушку и снова подал голос. Фоукс взмыл в воздух, а затем легко и быстро долетел до Джейн и грациозно приземлился на её руку. Видимо, феникс недавно переродился, так как ростом был невелик. — Фоукс, давно не виделись, малыш, — проговорила девушка и погладила его согнутым пальцем. — Кажется, у нас редкий для Альбиона гость, — заметил Альфард. — У него послание для тебя. Джейн обратила внимание на протянутую лапу. Там и правда была записка. «Фоукс очень скучал. Надеюсь, он скрасит твой последний летний месяц. Искренне твой, Альбус Дамблдор». — Кажется, твой хозяин очень занят. Впрочем, как и всегда, — проговорила Джейн. — Кажется, на один лишний рот прибавилось. — послышался знакомый голос за её спиной . — И мне рады меньше, чем птице. Что ж, это хоть и обидно, но феникс того стоит. Джейн улыбнулась, заметив вернувшуюся из Франции Кейтлин. — Вы не представляете, как хорошо я себя чувствую! Было бы отлично, если бы я так чувствовала себя всегда. Как же хорошо снова оказаться здесь. Я так отвыкла от жизни во Франции… Мистер Блэк занял своё место, а Джейн и Кейт сели по обе стороны от хозяина дома. — Рассказывай, что тебя так задержало? — поинтересовалась Поттер. — Жену брата Аделин положили в больницу в Париже, мне нужно было присматривать за маленькой Розеттой. Потом всё пошло верх дном… Парижские колдомедики отказали невестке в лечении, и следом пришли мракоборцы из Министерства. Рауля и близко не подпускали к больнице. Видимо, кто-то растрепал, кто он. После происшествий в Великобритании в Париже тоже занервничали и стали вести дополнительный контроль над ликантропами. Аделин, бедняжка, с животом сбежала из палаты ночью. Наши леса трижды прочесывали ищейки. Был объявлен запрет на сбор ликантропов в стаи. А Паркера обьявили как подозреваемого в укрытии ликантропов и возможного заговорщика против Министерства Франции. Я покидала страну под оборотным в качестве магла. — Полная чушь. Какое отношение проблемы нашей страны имеют к Франции? — высказалась Джейн. — Насколько мне известно, наше министерское начальство в родстве с французами, — поделился Альфард. — И судя по всему, родственник не простой прохожий Парижа, — фыркнула Кейт. — К тому же Французское Министерство настороженно относится к здешним происшествиям. Опасаясь новой угрозы в лице Волан-де-Морта, мир только начал дышать спокойно после войн, — проговорил Альфард, разделавшись с ужином и взяв появившуюся на месте пустой тарелки чашку с крепким чаем. — В любом случае всё это не имеет никакого основания. У них лишь догадки, а мы должны страдать, прекратилась торговля, и некоторые ликантропы лишились работы. А врачи? Нам в них отказано. Наша салемская ведьма очень образованная в медицине, но принять роды она не сможет. Что если что-то пойдёт не так? Аделин и малыш будут под угрозой. — проговорила блондинка, задумчиво смотря на чаинки в своей чашке. — Не волнуйся, я договорюсь с колдомедиком из Святого Мунго, отличный лекарь, любящий трудности, — усмехнулся Альфард и успокаивающе посмотрел на Кейт. — Спасибо, вы очень поможете. Деньги не будут проблемой, — оживилась слизеринка. — Что нового за эти недели случилось у вас? — Ну, я чуть не попалась на могиле родителей бывшему профессору Рейнолсу. Вроде бы он поверил тому, что я сказала. Затем я столкнулась с Поттерами и даже отобедала у них. — Серьезно? Ты была у дяди? — опешила от таких новостей Кейт. — Так ты в курсе, — заключил Альфард. — Конечно, в курсе, по её влюблённым взглядам в сторону Джеймса было всё понятно, — усмехнулась блондинка. — Влюблённым? — выпалила Джейн. Кейт безмолвно спросила: «А что?» — Браки, конечно, среди кузенов у чисток… — прыснул мужчина, но был перебит дружным «фу». — Что ещё ты здесь натворила без меня? — скрестив руки на груди, спросила подруга. Джейн повела плечами. — Сегодня мы нашли приют, в котором был Волан-де-Морт. Его, кстати, зовут Том Марволо Реддл, — потягивая чай, поделилась она. — А ещё он учился с мистером Блэком. — Ничего себе, — прокомментировала Кейт, посмотрев на дядю Альфарда. — Так мы всё-таки копаем под этого лорда? — уточнила она, переведя взгляд на подругу. Джейн кивнула, бросив взгляд на дядю Альфарда. — Интересно. И кто это «мы»? И как давно вы загорелись этой глупостью? — спросил он у Джейн, прищурив глаза. — Мы это — Барти, Рег, я и Джейн, конечно же. А задумались об этом ещё в начале прошлого года, — ответила за Джейн Кейт. — Я смотрю, за тридцать лет в школе стало совсем скучно, — покачал головой волшебник. — Это довольно опасная затея. Глупая и безрассудная. — Мы так не считаем, это вполне логичная затея. За год всё стало ещё хуже. Глупо плыть против течения, — высказалась Кейт. — Ты ещё молода и не до конца понимаешь. — Возможно. Но все когда-то были молодыми и не до конца понимали всей сути, — парировала Паркер. — Завтра мы хотим попасть в магловский архив и пока поискать что-то на Реддла среди маглов, по возвращении в Хогвартс поищем эту фамилию там. Он родился в Лондоне, значит, родители были в Лондоне. — Миссис Коул сказала, что мать Реддла была одного с ней возраста. Значит, девушка была молодой. — Замужней? — спросила Кейт. — Неизвестно, — ответила Джейн. — И ещё, давно в наш клуб альтруистов входит мистер Блэк? — серьезно спросила блондинка. — Альтруистов? Скорее самоубийц, — парировал мужчина. — За Джейн следили последние два дня. А это серьёзные проблемы. — Да, возможно, только компания подростков меньше привлекает внимания и подозрения, — поделилась Кейт. — Но и без взрослого нам будет тяжело, — проговорила Джейн. — Хорошо, значит, завтра идём искать одну фамилию, не имея понятия, магловская она или нет, среди тысяч фамилий маглов, — заключила Кейт, постукивая пальцем по столу. Она задумалась. — У нас есть на это ещё три недели до каникул, но будет куда быстрее, если с нами пойдёт лучший книжный нюхлер. Кейт серьезно и требовательно посмотрела на Джейн. В молчаливом общении глаз Джейн поняла, что сейчас бессмысленно уединяться. — Хорошо. Барти и так наверняка нервничает. — Дошло наконец-то, — фыркнула Кейтлин. — Его отец с раннего утра и до позднего вечера работает в Министерстве. Миссис Крауч прикроет сына, — объявила она, достав ежедневник. — Барти прилетит завтра с утра, — пояснила Джейн мистеру Блэку. — Значит, идём утром, — заключил мужчина. — Чувствую, этот год будет тяжёлым, — дописав сообщение, прокомментировала Кейтлин, отдав перо и чернила обратно Рапсу. — Спасибо. Чаинки именно это и сказали мне сегодня. — Кейт расплылась в ехидной улыбке. — Чаинки? Ты же не гадаешь, — полюбопытствовала Джейн. — Нет. Но сегодня чаинки на лице моего старого знакомого расположились так, что я поняла, что год будет нервозным и тяжёлым. — Что ты уже наделала? Надеюсь, это был не Римус. — Не произноси это имя всуе¹.. Поверь, плеснуть в него чай у меня рука не поднимется, даже если он начнёт встречаться с кем-нибудь. — Не уверена, — тихо проговорила Джейн. — Молодость, — заключил Альфард и рассмеялся мягким голосом. — Разбитые сердца, — заключила Кейт и допила свой чай.

***

Утром следующего дня все трое отправились в бюро записей Большого Лондона. Это здание было достаточно большим, построенным в три этажа. — И нас туда впустят? — с сомнением уточнила Кейт, опустив на нос солнечные очки и рассматривая машины на парковке. — Сюда ходит большое количество маглов, мы ведь не делаем ничего противозаконного. Просто копаемся в истории. — Просто ищем родителей волшебника, развязавшего войну в волшебном Лондоне, — скептически проговорила Кейт. — В такие моменты ты напоминаешь брюзгу Снегга, — проговорил знакомый голос. Джейн тут же обернулась на голос. Красивый светловолосый парень показался из-за широкого дерева. Снова знакомые морщинки на переносице между бровей, делающие Барти хмуро задумчивым и по-своему обаятельным. Джейн за собой не замечала, может, ей было неинтересно или ещё что, но друг изменился за лето. Девушка перевела взгляд на подругу, оказывается, та тоже повзрослела. Поттер же этого за собой не чувствовала, совсем. Она улыбнулась и пошла к Барти. Друг внимательно смотрел на брюнетку, оставшись стоять на месте. Джейн знала, что он злится и расстроен, но ей всё ещё нужно время. Девушка поджала губы в сожалеющей улыбке. Барти посмотрел куда-то в сторону, затем покачал головой и сам подошёл к подруге, чтобы просто обнять. — Дурёха, — заключил он, сжимая в объятиях плечи Джейн. В этом слове и жесте были все те эмоции, которые он испытывал, пока подруга перенесла боль, переживания, страх, несправедливость и добровольное одиночество. — Я просто потеряла себя, Барти… и я всё ещё в поиске. Барти глубоко вздохнул и отпустил подругу. Он вымученно улыбнулся и положил ладонь на макушку Поттер. — А ты подросла, — заметил он. — Зато ты выглядишь так, будто пролетел сотню миль, — улыбнулась Джейн и поправила другу волосы. Парень усмехнулся и подмигнул подруге. Попав в большой архив, четверо волшебников взялись за осаду толстых старых фолиантов, рукописных журналов и списков. Каждый из них внимательно искал хоть какие-то упоминания о Реддлах. — Это то же самое, что искать гнома в тёмном лесу Хогвартса, — листая ссохшиеся от времени страницы, проговорила Кейт. Джейн изредка бросала короткие взгляды на остальных. Дядя Альфард, закатив рукава светлой рубашки, сидел на неудобном стуле. Он хмурился, перебирая книгу за книгой, при этом нервно барабанил пальцами по столешнице. Кейт, как и сама Джейн, перебрала рукописные журналы за восемнадцатый век, выискивая любые упоминания фамилии среди всех остальных, начинавшихся на букву «Р». Барти ушел совсем в другую комнату, вычитывая информацию по графствам за девятнадцатый век. Он всегда любил работать в полной тишине, не отвлекаясь даже на стакан воды в душном и пыльном помещении. Может, Кейт была права, им нужен был Регулус. Да и Доркас с Тессой были бы весьма полезны. Хоть терпение Доркас ставило под сомнение безопасность архивных записей. Прошло больше пяти часов, как они перешагнули порог архивного зала, но так ничего и не нашли. — Абсолютно ничего! Я думаю, мы ошиблись, и фамилия Реддл имеет магическое происхождение. Весьма вероятно, что имя было вообще выдуманное. — Кейтлин отодвинула очередной бесполезный том. —  Мы не можем знать наверняка, что, если они иммигранты? — отозвался Альфард, устало потирая переносицу. — В ведомстве учёта иностранных граждан за 1926 год ничего нет. Есть Редминт, но не Реддл. В зале опять повисла тишина, как и в библиотеке Хогвартса в начале года. — Может, есть другой архив? — спросила Кейт, неотрывно скользя пальцем по строкам следующего журнала. — Нет, не так давно их все объединили в один, — ответила Джейн, блаженно потягиваясь, разминая затекшую шею. Она откинулась на спинку деревянного стула, закрыв глаза и потирая лоб. «Том. Марволо. Реддл… Значит, надо искать в Хогвартсе…» — Или пробраться в архив Министерства магии. Не все волшебники могли учиться в Хогвартсе, — продолжила мысли подруги Кейт. Джейн вымученно улыбнулась и подняла глаза на Кейт. — Что? — прыснула Паркер. — Просто люблю тебя, — покачала головой Джейн и улыбнулась. — Что ж, если на любовном фронте нам не повезёт, мы всегда можем подать друг другу тапочки на старости лет. — проговорила блондинка, захлопнув очередную книгу. — Никто не обещал, что в жизни будет легко, — высказался дядя Альфард, подходя к стеллажу с папками. — От Регулуса… — проговорила Джейн, потирая шероховатый уголок страницы. — Ничего. Он не выходит на связь, — ответила Кейт, повернувшись к брюнетке. — Может, ты… — Нашёл! — стремительно вошёл в зал Барти, держа в руках большую книгу в кожаном переплете. Всё волшебники подскочили к столу, куда парень поместил книгу, открыв на нужной странице. — Уилберт Реддл получил почётный титул сквайра за значительные заслуги перед правительством королевства. В знак почета мистеру Реддлу полагается отставка по службе и вверяются земельные угодья в Литтл-Хэнглтон. — Литтл-Хэнглтон? Это где? — задала очевидный вопрос Джейн. — Сейчас, где-то была книга, — проговорила Кейт и зашарила среди книг за другим столом. — 1804 год, — проговорил Альфард, снова вчитываясь в книгу. Барти достал ещё один журнал более простого формата. — Учёт деревни Литтл-Хэнглтон. На станицах в оглавлениях был указан владелец земли, или сквайр деревни, с годом его владения. Уилберт Реддл 1804 — 1820, Уолт Реддл 1820 — 1860, Том Реддл 1860 — 1910, Томас Реддл 1910 — 1943. — Томас Реддл был последним указанным сквайром деревни, род прервался, а с ним и титул. — Видимо, не прервался, если появился Том Реддл. Значит, Томас Реддл предположительно и есть отец нашего Реддла. — Не обязательно, здесь не указаны годы жизни этих людей, лишь время их вступления в звание и, по-видимому передачи. — ответил Альфард. — То есть смерть, — уточнил Барти. — Вот. — Кейт принесла свою книгу и начала читать. — Деревня Литтл-Хэнглтон — это поселение, находящееся в ста милях к северу от Лондона. Оно расположено в низине, между двумя невысокими холмами. Там расположена основная часть домов, стоящих очень близко друг к другу из-за нехватки удобной для проживания территории. Селение было основано в конце восемнадцатого века. В начале девятнадцатого в поселении был объявлен сквайр, обеспечивавший порядок и благоустроение деревни. После этого началось строительство первых жилых домов. Переселенцы были в основном из Лондона. К середине девятнадцатого века деревня насчитывала уже почти три тысячи жителей. — Значит, нам в Литтл-Хэнглтон, — сказала Джейн, понимая, что архив им больше не поможет. — А что, если он там? — спросила Кейт. Подростки переглянулись, понимая, что командир у них сейчас только один. — Это я узнаю завтра. Но вместе мы туда не пойдём, слишком заметен наш клуб, — выделив последнее слово, заключил взрослый волшебник. Кейт уже хотела ответить, но промолчала, оставив свои мысли только для друзей.

***

В пятницу довольно погожим деньком Альфард в сопровождении Джейн оказались на проселочной дороге. Дойдя до развилки, они увидели указатель, стоявший сле­ва от дороги и торчавший из колючих кустов ежевики. На двух его стрел­ках были указаны направления. На той, откуда они пришли, была надпись: «Грейт-Хэнглтон, пять миль». Дру­гая указывала в ту сторону, куда и направлялись волшебники: «Литтл-Хэнглтон, одна миля». Джейн поспешила за Альфардом мимо указателя. Какое-то время они шли, не видя ничего, кроме живых изгородей, огромного синего неба над го­ловой и старой дороги. По всей видимости, местные власти мало внимания уделяли этой деревеньке. Дорога повернула влево и кру­то пошла под уклон, так что перед Альфардом и Джейн внезапно открылся вид на раскинувшуюся внизу долину. Джейн ­увидела деревушку, примостившуюся между дву­мя холмами, — несомненно, это и был Литтл-Хэнг­лтон, о котором читала Кейт. В представшей картине можно было рассмотреть церковь и кладбище. По другую сторону долины на склоне холма возвы­шался величественный дом, окруженный обширным бархатисто-зеленым газоном. Чуть ниже ютились домики, образовавшие улицы. Мистер Блэк кивнул, и они отправились вниз по склону. В селении на улице было не так много прохожих, а те, что были, с интересом бросали взгляд на мужчину и девушку. Видимо, гости здесь бывают редко. Джейн услышала позади шипение и обернулась. За спиной была пустота, но вот лужа на земле шла волной, а прямые солнечные лучи искажали рисунок пустой улицы за спиной. Всё-таки бесполезная вещь эта мантия невидимка, купленная Кейт на чёрном рынке. Если даже дневной свет проявляет её. Поттер поднесла палец к губам. Барти ущипнул негодующую Кейтлин, которая привлекла внимание, наступив в лужу. Джейн бросила взгляд на Блэка, но тот ничего не заметил или сделал вид, что не заметил. — Если я не ошибаюсь, тот дом на холме самый состоятельный, видимо, он и принадлежал Реддлам. Но сначала надо узнать обстановку. — Зачем? — полюбопытствовала брюнетка, осматриваясь по сторонам, не понимая, куда так стремительно идёт Альфард. — Если хочешь узнать местные новости и сплетни, трактир, паб и бар являются самыми надёжными источниками получения информации. Особенно в маленьких городишках, — поделился мужчина. — К тому же я бы освежился. Джейн обратила внимание на здание, к которому они подходили. Добротное здание серого цвета, построено в два этажа, у входной двери вывеска с названием «Висельник». Альфард открыл дверь трактира и впустил Джейн. Внутри трактир оказался чуть больше паба «Три метлы», что расположен в Хогсмиде. Высокие столы, стулья, кованые люстры на цепях. Стиль заведения был не совсем похож на современные лондонские заведения, но это и неудивительно. Джейн обратила внимание на музыку и убедилась, что всё не так плохо, как показалось на первый взгляд. В дальнем углу горели огни на музыкальном автомате, испускавшем легкие звуки джаза. Звук удара шаров натолкнул на мысль о бильярде. И правда, чуть дальше от музыкального автомата стоял игровой стол, где проходил поединок между двумя мужчинами. Один из них, по-видимому, проигрывал, поэтому выругался. За барной стойкой стоял мужчина с собранными на затылке волосами и седой бородой. Он добродушно улыбнулся, заметив посетителей, и отвлёкся от протирания стаканов. — Добрый день, господин и леди, — проговорил магл. — Чем могу помочь? — Добрый день, один стакан эля, пожалуйста, и лимонад для моей дочери, — ответил Альфард и как ни в чем не бывало указал Джейн на стул у бара. Спустя полчаса мужчины разговорились, а в трактире собралось больше посетителей. Блэк завёл разговор о доме на холме, интересуясь недвижимостью. — Мистер Харисон, — обратился бармен — владелец Висельника — к Альфарду, — Честно говоря, ваш наниматель просто потерпит убытки. Этот дом мрачный. В доме селились семьи, но они и года там не проживали, надолго там никто не задерживался. — Странно, почему же это? С виду приличные владения, самое то для отдыха от городской суеты, — между делом поинтересовался волшебник. Женщина и мужчина, также сидевшие за барной стойкой, переглянулись с барменом. — Моя семья владеет этим трактиром уже очень давно, и могу сказать точно: жители Литтл-Хэнглтона единодушны во мнении, что в старом доме таится какая-то жуть. Полвека назад в нем произошло нечто кошмарное и таинственное, — сказал владелец. — Сейчас об этом уже забыли, но мы, к сожалению, всё ещё помним о том, что здесь произошло тридцать три года назад. — поделилась женщина лет сорока. Альфард не стал задавать вопросов, лишь повёл бровью. Но и этого было достаточно, чтобы дать людям высказаться. — Историю эту столько раз пересказывали, перевирая и приукрашивая, что теперь никто толком не знает, что в ней правда, а что нет, — начал мужчина в клетчатой рубашке, потягивающий пиво. — Больше сотни лет поместье на холме принадлежало местному сквайру, и переходило это звание по наследству многие поколения. Благородное семейство Реддлов сделало много полезного нашей деревушке. Население росло, развивалась и деревушка, а поля всегда были плодородными, так было до середины девятнадцатого века. Но постепенно новые господа, получившие образование в столице, забывали о своих обязанностях. Так деревня стала постепенно нищать, пошёл отток населения. Из благородной уважаемой семьи Реддлы стали высокомерными снобами, — продолжила женщина. — Последним сквайром был Томас Реддл, красивый и статный мужчина, — сказала вновь прибывшая старая женщина, которая присела за освободившийся стул у барной стойки. — Он был жестоким и эгоистичным ублюдком, — выплюнул мужчина. — Он любил показывать свою власть, демонстрируя своё превосходство. — Не обращайте внимания, — вступилась женщина, — Дед моего мужа было осуждён за кражу зерна из запасов сквайра. Но это не было доказано, его просто убили, без суда и следствия. — Это всё его сынок, безмозглый сукин сын спалил хранилище зерна, повесив всю вину на моего старого деда. Пусть горит в аду, — продолжил негодовать мужчина и допил пиво, попросив хозяина трактира повторить. — Хоть сынок и был полным дерьмом, — заговорила старая женщина, выпив маленькую рюмку алкоголя. — Он был чертовски красив и горяч. — Заткнись, старуха! Только ты могла лечь в койку с грубым павлином Томом, — огрызнулся мужчина в клетчатой рубашке. — Что поделать, у меня слабость перед красивыми мужчинами, — растягивая слова, сказала женщина, которая явно переоценивала свою привлекательность, хотя наверняка в молодости она пользовалась популярностью. Альфард прочистил горло, не желая смотреть в сторону маглы, которая прожигала его взглядом насквозь. Он не желал, чтобы подобные речи слышала юная мисс Поттер. Джейн почувствовала себя явно лишней, она посмотрела в сторону: за пустым столом снова качался рисунок, а на перекладине высокого стула виднелся край тёмного ботинка. На другом конце «Висельника» пророкотал мужской голос, используя всю мощь своих легких. Раздался дружный победный клич, и кружки остальной компании взметнулись вверх. — Том? У сквайра был сын? — уточнил Альфард, посмотрев на спокойную женщину сорока лет и хозяина трактира. — Да. У Томаса и Мэри Реддл был один единственный ребёнок, его звали Том Реддл. Джейн навострила уши, услышав нужное имя. «Значит, этот человек всё же реален». — Дайте-ка вспомнить, — снова отозвалась старая женщина.— Мне было двадцать, когда мы впервые с ним, — Альфард откашлялся, строго посмотрев на старую распутницу, та лишь усмехнулась, растягивая морщинки лица. — В сексе нет ничего зазорного, милая, — перевела она взгляд на сидевшую рядом с мужчиной Джейн, — Это всего лишь необходимая потребность организма… — И низкосортный метод заработка денег, — фыркнула более приятная женщина, — Не слушай её, девочка, старуха глупа, как курица с нашей фермы. Видит Бог, он пожалел всю деревню, не дав ей детей. — Зато я живу для себя — наслаждаясь жизнью, а ты разгребаешь дерьмо на ферме, маешься на кухне, отправляя закрутки детям, и разделяешь постель с мужем, вряд ли получая от секса удовлетворение, — колко ответила старуха, испепеляюще глядя на женщину. Джейн поспешила выпить охлаждающий напиток, пытаясь сконцентрироваться на шипящем звуке пузырьков в своём стакане. — Я бы не был так уверен, — усмехнулся мужчина в клетчатой рубашке, заслужив оплеуху от покрасневшей женщины. — Ему было тридцать пять, — снова спокойно ответила старая женщина, — Да, старый холостяк жил на иждивении у своих стариков. Я была наивной дурочкой, радуясь, что завладела богатым мужиком. Если мне было двадцать… какой же это год… тысяча девятьсот… тысяча девятьсот пятый или четвёртый. — Но увы, мечты нашей Луизы не сбылись, — миролюбиво заключил бармен, — В тысяча девятьсот сорок третьем году, в ту пору, когда Дом Реддлов был еще ухожен и не утратил великолепия, погожим летним утром служанка обнаружила всех трех Реддлов мер­твыми в их гостиной. С громкими криками девушка помчалась с холма вниз и подняла на ноги всю деревню. — Мать говорила о том, что они трое лежали на полу и глаза у всех троих были открыты! Были холодные, как лед! Переодетые к ужину! А лица были перекошены от ужаса, — вспомнила сидевшая за баром женщина. На мгновение повисло молчание. Пока мысли четырёх волшебников складывали получившиеся пазлы. — Явилась полиция, и весь Литтл-Хэнглтон забурлил, ох­ваченный любопытством, — дополнил слова жены мужчина. — Особой печали по поводу смер­ти Реддлов, надо заметить, никто не выказывал — в деревне их не любили. Мистер и миссис Реддл, как уже было сказано, были людьми бога­тыми, высокомерными и грубыми, а их взрослый сын Том и того хуже. Но всех необычайно волновал вопрос: кто же убийца? Ясно же, что трое вполне здоровых людей не мог­ли просто так взять и в одночасье умереть. В те времена здесь скапливалось много народа, чтобы обсудить убийство. — И как? Убийцу нашли? Как их убили? — вдруг вклинилась в разговор подбежавшая к бару Кейт. Альфард прикрыл глаза рукой. Маглы не успели понять, что за новая девчонка и как она здесь появилась, потому что в следующий момент блондинка положила руку на спину мистера Блэка и клюнула его в висок. — Прости, папуль, я немного задержалась. — А я уж было заволновался, когда же ты появишся, — улыбнулся мужчина, играя вынужденную роль. — Не поверишь, там был такой милый котёнок, что я выпала из реальности, ты же меня знаешь, — лучезарно улыбалась Кейт, прекрасно справляясь с ролью милой дочери. Новоявленный папа подал ей один стакан с лимонадом и посмотрел на изумленных собеседников. — И что? Убийцу так и не нашли? — выводя из ступора остальных, спросила Джейн. — Всё сложнее, — продолжил хозяин заведения. — Однажды здесь, в трактире, в самый разгар беседы, едва переведя дух, во­рвалась кухарка Реддлов и в наступившей тишине объявила, что прямо сейчас арестован человек по имени Фрэнк Брайс. — Фрэнк Брайс, — уточнила женщина, — служил у Реддлов садовником и одино­ко жил в обветшалом коттедже на территории усадьбы. Мама рассказывала, что Фрэнк был на войне и вернулся с нее с негнущейся но­гой, острой неприязнью к скоплениям народа и шуму и с тех пор работал у Реддлов, редко покидая поместье и выходя в люди. — Я всегда считала, что он какой-то странный, — по­ведала старая женщина внимающим слушателям после четвер­той рюмки шерри. — Нелюдимый, вот какой… Уверена, предложи я ему уединиться — сто раз пришлось бы про­сить.  — Он же страшную войну прошел, храни его королева! — воз­разила женщина у бара. — Он хотел спокойной жизни. Это же не повод, чтобы… К тому же его оправдали. — Он лишил меня светлого будущего. Помнишь, они говорили, что только у него был ключ от задней двери? — взвизг­нула старая женщина. — Запасной ключ всегда висел в домике садовни­ка, даже я помню! А дверь перед убийством не взла­мывали! И окна были целёхонькие! Этому вояке всех и делов — про­браться в большой дом, пока все спали… Слушатели обменялись мрачными взглядами. А Альфард задумчиво потер подбородок. — Я всегда говорю, что с Фрэнком не стоит ссо­риться, верно, Дот? — к разговору подключился старый бородатый мужчина, сидевший в углу. Мужчина в клетчатой рубашке пожал плечами и поставил пустой стакан на столешницу. — Я вам так скажу, это проклятая семейка Реддлов всему виной, и слава королеве, что они все лежат в могилах, ещё бы снести там этот дом к чертовой матери. В той стороне вообще чертовщина какая-то, скотина в тех местах дохнет, будто травит её кто. — Ох, Дот, мы это уже обсуждали, наверняка остались военные трофеи после того, что произошло, не нагнетай! — остановила мужчину жена и улыбнулась, будто извиняясь за брошенные слова. — Фрэнк, может, и неприятный с виду, но мужик с выдержкой, нужно отдать ему честь, столько невзгод, а он держится. — заступился хозяин Висельника, набирая очередной стакан. — Как по мне, он двинутый и с кошмарным характером, — с жаром кивнула старая женщина, речь которой стала медленней. — Вот так вся деревня после ареста Фрэнка Брайса была полностью уверена в том, что именно он убил Реддлов. — продолжила сидевшая за стойкой женщина. — В полицейском участке сосед­него городка Фрэнк упорно твер­дил, что он невиновен и что единственным человеком, которого он видел в день смерти Реддлов, был незнако­мый подросток. — Подросток? — заинтересованно переспросил Альфард. — Именно, но больше никто в деревне мальчика не видел, поэтому в по­лиции решили, что тот его выдумал. Альфард задумчиво сверлил взглядом бочку с напитком, стоявшую по ту сторону от стойки. — Но удивительным был отчет о вскрытии тел — и ситуация сразу переменилась. Более странного заключения в полиции еще не виде­ли. Врачи, исследовавшие тела, пришли к поразительно­му выводу: никто из Реддлов не был ни отравлен, ни заре­зан, ни застрелен, ни удавлен, не задохнулся газом и вооб­ще, судя по всему, не получил никаких повреждений. Фак­тически — в отчете звучало явное замешательство — все Реддлы оказались абсолютно здоровы, не считая такой детали, что были мертвы. Обязанные найти у покойников хоть какие-то нелады, в конце врачи добавляли, что на лицах всех умерших застыло выражение ужаса. Но — как заметили разочарованные полицейские — где это вида­но, чтобы трех здоровых людей напугали до смерти? Без доказательств, что Редд­лов вообще кто-то убил, полиции пришлось отпустить беднягу Фрэнка. — Безумный Фрэнк Брайс, окруженный подозрениями, возвратился в свой коттедж в усадьбе Реддлов, — проговорил старик из своего угла. — Как по мне, это он их убил, и чихать мне на то, что там полиция говорит, — заявила старая женщина, вставая из-за стола. Джейн невольно удивилась, что в её возрасте и состоянии она стоит ровно на ногах, да ещё и на каблуках. Будь та волшебницей, наверняка до сих пор бы принимала омолаживающие зелья. — Надо же, остался, бесстыжий, совести совсем нет — вся де­ревня знает, что он убил. Женщина за барной стойкой осуждающе покачала головой, когда дама легкого поведения засеменила к выходу. — Он остался ухаживать за садом. После подобного происшествия дом перекупался, но владельцы жаловались, что это место таит в себе что-то зловещее, и дом в отсутствие обитателей начал понемногу ветшать, — закончил хозяин. Кто-то сменил музыку на автомате, выбрав современные композиции. Кто-то стал пританцовывать под дружный визгливый хохот остальной компании. — Но почему Том Реддл так и не женился, прожив почти до сорока лет? Он был неказист? — полюбопытствовала Кейт, снова привлекая внимание компании у барной стойки. — Совсем нет, мама говорила, что он был своего рода принцем, — ответила женщина, — И достаточно богат, и весьма хорош собой, и высокомерно галантен. Поэтому молодые девушки с радостью отвечали на его ухаживания. Поговаривали, что в молодости ему нравилась Сесилия, дочь лондонского ученого, и что он хотел на ней жениться, но его планам не дано было осуществиться. Когда Тому был двадцать один год, он исчез. О, это был большой скандал. Пожилая пара Реддлов перенесла ужасный стресс. Говорили, что Том сбежал и женился на какой-то оборванке с соседних земель и уехал с ней в Лондон. Уж не знаем, что произошло, но Том вскоре вернулся в родительский дом один. Не знаем, что он наплёл своим старикам, но слухи ходили разные: будто бы его обманули, опоили и завлекли, вплоть до того, что та нищенка была ведьмой. Бедняжка та девушка, поверила ему… тем не менее Том до конца жизни так больше и не женился. — Печальная история, — прокомментировала Кейтлин. — Верно, детка. И мрачная к тому же. Люди покидают эти места, будто вся эта история влияет на всю округу. — подтвердила женщина. Больше информации ждать было бессмысленно. Любезно попрощавшись с компанией «Висельника», мужчина в сопровождении двух дочерей и призрака, шедшего за семьей, вышли из трактира. Альфард, зайдя за поворот, стянул с Барти терявшую магические свойства мантию-невидимку, покачав головой. Мужчина задумчиво хмурил брови, сложив руки за спиной. Трое подростков, переглянувшись, поспешили за ним. — Значит, у Томаса Реддла был взрослый сын, который по молодости увлёкся и сбежал из дома, — заключила Кейт, чертыхнувшись, когда очередной раз ступила в грязь. — И, возможно, женился. На некой девушке с соседних земель, — продолжила мысль Джейн. — Может, у них появился ребёнок в это время? Всё почти сходится: имя Том в честь отца и фамилия Реддл. — Ты хочешь сказать, он бросил девушку в положении? Оставил своего ребёнка? — удивилась Джейн. Кейт снисходительно посмотрела на подругу. — Те люди в баре описали Тома как богатенького эгоиста. А такие думают только о своей шкуре. — Наверное, ты права, — сказала Джейн, вспоминая рассказ миссис Коул о рождении Тома Реддла. «Неужели это правда? Бросил бедную женщину с ребёнком во чреве? Каким же ничтожеством надо быть». — Это ведь были непростительные, верно, мистер Блэк? — отозвался в задумчивости Барти. Девочки перевели заинтересованный взгляд с друга на мужчину. Мистер Блэк обернулся и, хмурясь, кивнул. — Но кому было нужно убивать потомственных маглов? — Пока у меня нет точного ответа, нужно кое в чём убедиться, — сухо ответил Альфард. Он достал из кармана маленький флакон. — На такую компанию я, конечно, не рассчитывал, но так даже лучше. Трое подростков наблюдали, как флакон под чарами стал больше. Затем браслет на руке Кейт стал чашкой. — Судя по рассказам, в поместье живет лишь Фрэнк, он замкнутый в себе вояка, недоверчивый, мнительный. Он не даст нам осмотреть дом, всегда будет следить. Но неизвестно, действительно ли он там один. Мы разделимся, — объявил Альфард и внимательно остановил свой взгляд на Барти. Тот кивнул. Через пару минут Альфардов Блэков было двое. — Вы с Кейт идите по центральной дороге. Будь сдержанно вежлив, задавай наводящие вопросы. — Альфард вытащил из кармана брюк бумагу и провёл над ней палочкой. — Это визитка, предъявишь при знакомстве. Отдав распоряжение, двое мужчин в сопровождении девушек разошлись в разные стороны. Миновав кованые ворота, украшенные высокими тисами, мужчина с белокурой девушкой вошли на территорию поместья. У дома послышался мальчишечий хохот, а следом звук разбитого стекла. Барти и Кейт зашли за первый поворот, когда увидели, как деревенские мальчишки бро­сали камнями в окна дома Реддлов. Кто-то уже порывался залезть в дом, но от противоположного угла ковылял, размахивая палкой, хромающий мужчина. Хулиганы тут же с криками запрыгнули на велосипеды и поехали напрямик по аккуратным ухоженным лужайкам. Следом совершенно бесполезно хромал преданный дому и саду, видимо, Фрэнк, хрипло крича негодникам в догонку. Вдоль ограды усадьбы тянулись высокие густые живые изгороди, вверху было летнее вечернее небо, а солидный чистокровный волшебник со старостой Хогвартса пробирались в дом маглов. Они оба подобрались к задней двери большого дома, что была скрыта плющом. Простейшее заклинание, и дверь гостеприимно раскрылась, впуская гостей. Двое волшебников вступили в темное пространство кух­ни. На другом её конце была расположена дверь в холл. В холле было немного светлее — из-за больших окон по обе стороны парадной двери. Большой просторный холл с высоким потолком и центральной лестницей выглядел действительно богато, даже для такого небольшого титула, как сквайр. В нос ударило затхлым духом и пылью. Видимо, Фрэнк и правда радел только лишь о саде этого поместья. Видимо, как и тётя Юффимия, старый вояка испытывал утешение и спокойствие от физического труда и жизни растений. Джейн настороженно прислушалась к доносящимся у парадной двери звукам. Видимо, Барти и Кейт взяли в оборот Фрэнка и тот идёт показывать дом, по легенде, новому покупателю. Джейн посмотрела на пол в холле, именно здесь нашли три трупа. От этих мыслей стало не по себе. Дом мрачен. Он стал будто усыпальницей, храня тайны произошедших событий. Стены впитали всё происходящее здесь. Интересно, в её собственном родном доме так же? Смогла бы она, как Фрэнк, остаться в доме, несмотря на произошедшее? Джейн перевела взгляд на неторопливого волшебника. Альфард был угрюм ещё с тех пор, как услышал всю историю в трактире. Он задумчиво смотрел на парадные двери и на холл. — Каковы будут ваши предположения? — спросила Джейн. — Я не чувствую здесь магии. — Она еле заметна, но она была. Трупы по описанию могли совпасть только с убивающим проклятием. Убийца волшебник. — Это значит, что, возможно, дело раскрыто нашими — оживилась Джейн. — Тогда мы могли бы больше об этом узнать, раздобыв информацию. Но… Почему Том Реддл? Возможно ли, что у Тома Реддла-старшего всё же был сын, или Волан-де-Морт — это лишь случайное совпадение, что весьма странно. — У меня есть бредовая догадка, совсем сумасшедшая, но нужно её проверить, — безэмоционально сказал Альфард и поспешно поднялся по лестнице. — И куда мы? На площадке Альфард повернул направо, заглянув в коридор. — Где обычно хранят старые вещи бывших владельцев? — поинтересовался волшебник, вернувшись на площадку и ступив на лестницу, ведущую дальше вверх. — На чердаке? — Значит, нам… сюда, — проговорил мужчина, меняя маршрут. Они по-прежнему поднимались по парадной лестнице, устремляясь к местному чердаку. Но на следующем этаже сказался тупик. Волшебник, использовав какое-то заклинание, отыскал скрытый от лишних глаз проход, ведущий ещё выше. Внизу же, взяв ключ от задней двери, хромой мужчина отворил дверь, ведущую в кухню дома Реддлов. — Раньше это был прекрасный особняк, самое величественное здание во всей округе, ныне дом Реддлов прозябает в пустоте и заброшен­ности. Меня хватает лишь на сад. Дому нужен хозяин, чтобы снова вдохнуть в него жизнь. Скажу как есть, место это тяжёлое, со своей историей, многие здесь не задерживаются, — сказал смотритель, поглядывая на мужчину и его дочь. На небольшом чердаке было ещё пыльней, чем в основном доме. И со всех сторон у стен стояли старые вещи семьи Реддл. Джейн сама не знала, что конкретно ищет, но перебирала вещи на полках и коробках. — Пусто, — нахмурилась она. Наклонившись, она выдвинула нижний ящик какого-то комода. Он тоже был пуст. — Как вы думаете, кто-нибудь здесь уже что-то искал? Может, мракоборцы? — Понятия не имею. Джейн стояла, уперев руки в бока, и оглядывала пыльную комнату, то и дело покусывая губы. «Что-то ведь должно быть». — Не могу себе представить, что еще… — разговаривала сама с собой слизеринка и снова начала осаду верних полок. На глаза попался женский столик с зеркалом за книжным шкафом. Она схватилась за нижний край рядом стоящей груды стульев и попыталась отодвинуть их, чтобы подойти к столику, стоящему у стены. Но они были гораздо тяжелее, чем казались на первый взгляд, и Джейн удалось отодвинуть их всего на несколько дюймов, образовав крошечный проход или даже щель, чтобы протиснуться к столику. Альфард в это время осторожно левитировал мебель, чтобы подступиться к вещам у стены. Видимо, и он нашёл что-то стоящее. Кое-как Джейн постаралась пройти между мебелью, но ящик с кучей вещей, лежавших на верхней полке, предательски закачался. Джейн побелела, предвещая шум от грохота, но вещи резко сложились как надо. Она кинула взгляд на дядю Альфарда и его палочку между пальцев. Всё-таки быть волшебником — значит иметь преимущества. Она отвернулась, отгоняя тоску по магии, и подалась к столешнице. Девушка провела рукой по декоративной резьбе у верхнего края и нашла внизу ящик с замочной скважиной. Она попыталась подергать его, но всё, чего она добилась, так это грязных пальцев и ощущения паутины, отчего она тут же отпрыгнула, уперевшись в шкаф. И интенсивно вытерла руку от возможных вредителей, а вместе с тем и всю себя. Она огляделась по сторонам, фиксируя опасные участки паутины и пауков. Кажется, она переоценила свои возможности, приходя в уютный уголок для членистоногих. Слизеринка сглотнула подступившую дурноту. — Дядя! Откройте замок, — вполголоса сказала она. Щелчок — и своеобразный тайник был открыт. «Всё же без палочки никуда». Джейн быстро открыла ящик в женском столике и поспешила выйти из ловушки своих страхов, пройдя обратно через образовавшуюся щель. В руке, как оказалось, был дневник. Джейн с интересом и живостью начала пролистывать дневник. На страницах был указан 1926 год. На первых страницах говорилось о душевных муках и страдании Мэри Реддл, о горе, что постигло мать. Но на последних страницах всё изменилось. Поттер вернулась на пару листов назад. «Мой милый и родной Томми вернулся. Но мы так и не смогли высказать ему всё своё недовольство. Он был напуган. Встревожен, сам на себя был не похож. И просто расплакался. Великий Боже, я столько лет… я никогда не видела, чтобы он плакал или был так напуган. Он что-то говорил о ведьме, о дурмане, колдовстве. Пастор мне не верил, но я знала! Я знала, что всё это колдовство и порча. Мой бедный сынок… Он не мог отказаться от прекрасной Сесилии и мечты получить должность в правительстве при дворце ради какой-то оборванки! Он был выше этого. Он был особенным! Эти ненормальные… Я всегда говорила сэру Реддлу, что стоит что-то сделать с семейкой с той стороны долины. Ещё когда старик спалил все наши земли, потом его чокнутый сынок… я уверена, мертвые лошади из конюшни на его совести. Эта семейка и их убогий дом всегда приносили несчастья. Святые небеса, Томми упоминал о прибитой к двери змее в их лачуге. Они были ненормальные. И когда мы подумали, что семейство этих бездельников и бедняков успокоилось… Уродливая оборванка посмела одурманить моего милого сына. Как же её звать… о Господи, даже и не вспомнить… И не надо, пусть всё это исчезнет и забудется, как страшный сон». Джейн не знала эту Мэри Реддл, о ней мало говорили в трактире, но… ей стало противно от этой женщины. Неужели после того, как она узнала, что любимый сынок бросил беременную жену, она его пожалела? Посчитала единственной жертвой? Стало противно. «Ничтожества. Не имевшие ни капли чести, ни достоинства. Аристократы? Кажется, понятие о благородстве в крови аристократов — сильное преувеличение». «Добродетель — это благородство, если в человеке нет добродетели, то он не может быть благороден, и никакой статус, наследие и богатство не дадут ему благородства. Если аристократы зарыли в себе те качества, которыми должны были обладать, то более они не могут иметь чин. Потому что чин — это ответственность, а они её бросили за ненадобностью», — говорила Мариэтта. Тогда, на одном из праздников среди мракоборцев, такие же дети некрасиво обошлись с Джейн, и когда та упала, ни один из детей аристократии не подал ей руку. Джейн с каким-то презрением бросила дневник бывшей хозяйки этого затхлого большого дома. «А та девушка, зачем она… действительно ли опоила? Волшебница… Та бедняжка была волшебницей». — Он полукровка, — вслух проговорила Джейн и посмотрела на спину Альфарда, который держал в воздухе портрет. — Если Реддл был маглом, то та девушка волшебницей. — Да, — глухо сказал волшебник, буравя взглядом портрет с изображением трёх человек. — Они очень похожи. Джейн подошла к Блэку ближе, чтобы лучше рассмотреть картину. На ней были, по-видимому, Томас Реддл с надменным и строгим лицом, рядом сидела Мэри Реддл с не менее самолюбивым превосходством и молодой парень лет двадцати. Он был красивый и высокий, преисполненный всеми уродливыми качествами своих родителей, превосходство не красило эту семью, от слова совсем. Джейн захотелось нервно рассмеяться. Интересно, какими будут портреты благородных чистокровных семей, например, Малфоев, Ноттов, Эйвери, Мальсиберов, Лестрейнджей. Они ведь идентичны. Во всём своём высокомерии и превосходстве. Альфард достал из кармана листок и протянул его слизеринке. — Первый справа. Джейн послушалась и увидела юношу в компании с другими двигавшимися студентами и сдержанно улыбающегося Слизнорта. О, Мерлин… «Надеюсь, он будет похож на своего отца», — пронеслись в голове слова миссис Коул. Джейн перевела свой взгляд с одного Тома на другого. Они похожи как две капли воды. Нет сомнений, Волан-де-Морт — сын того человека на портрете. — Он действительно полукровка или маглорожденный, хотя нет… такая мощь… Есть вещи, которые переходят по наследству. — Например, парселтанг, — отозвалась девушка. — В 1943 году нам было по шестнадцать. Они были убиты летом. Непростительное и ужас на лице. — Вы хотите сказать… нет. Это… это… Джейн потеряла дар речи. «Чушь». Но на лице Альфарда не другнул ни мускул. — Это то же самое, что я сейчас возьму палочку и убью… немыслимо. У меня… — И рука не поднимется? — договорил за неё мужчина. — Я знаю точно, что он убил когтевранку в конце пятого курса. Не говоря о всевозможных проклятиях и остальных непростительных. И к тому же, что бы ты испытала на его месте? К отцу, который бросил мать умирать, бросил своё дитя? — Ненависть, — прошептала девушка, вспомнив, как с отвращением бросила дневник Мэри Реддл. Мужчина кивнул, поставив портрет на пол волшебной палочкой. — Он сделал это из мести, видимо, как только узнал, кто его родители. На каникулах перед шестым курсом он побывал здесь. Этот магл Фрэнк утверждал, что видел неизвестного подростка. Я думаю, как только семья Реддлов увидели его, то сразу поняли, кто он. От этого и ужас на лице. И он убил их. Бабушку, дедушку и своего отца. — Но, это… убить кого-то недопустимо, но родного отца и… «Ненависть за ненависть только порождает ненависть». — Кажется, что сын, что отец и бабка с дедом стоят друг друга. Джейн снова вспомнила разговор с матерью. « — Но знаешь, что хуже всего, Джейни? Это опуститься до чужого греха, до чужой нерадивости. Потому что ты сама лично загоняешь себя в грязь. — Но их надо проучить. Наказать, они это заслужили. — Но так ты сама испачкаешься от их грязи. Твоя одежда станет грязной. — Я же волшебница, очищусь. — Не всё можно исправить палочкой, Джейни. Есть вещи, которые засядут здесь, в сердце, в душе. Лучше переступи подобную грязь, а еще лучше обойди, чтобы даже не зацепить её. Ведь никогда не знаешь, когда тебя пригласят на танец, — сказала мама, указав на испачканные кремовые туфельки и подол платья дочери. — Или не пригласят на бал. Не лишай свою душеньку счастья и радости. Иди вперёд. Придёт время, и оно расставит всё по местам». — Он ненавидел своё положение с самого начала, я точно знаю. Презирал свою нищету. Огромным трудом и силой ему стоило достичь положения на факультете. А убив своих магловских родных, он не только отомстил им, но и стёр с лица земли прошлое, которое презирал. Я считаю возможным предположить, что его ненависть к маглам напрямую связана с отцом и его родителями. — Но почему его мать не пошла в Мунго? Ей бы помогли лучше, чем в каком-то приюте, или… не вернулась домой к родным? — Это мне совершенно неизвестно, мы можем только гадать, — ответил Альфард. — Столько чистокровных волшебников идут за ним, не предполагая, что он совсем не тот, кем его считают. Пусть даже из-за страха, — делилась размышлениями слизеринка. — Они с ним не из-за страха, — отрезал Альфард, — Они видят в нём что-то большее для Магической Британии. Он тот, кем является. Он поднялся из самых низов, достиг больших успехов в магии, каких не достиг ни один из моих однокурсников. Том бросил вызов миру, а на такое мало у кого хватит смелости. Те же Лестрейнджи, Малфои, и даже мы. Да, мы могущественные семьи, но никто не бросал подобный вызов миру. Джейн внимательно слушала рассуждения волшебника, на мгновение показалось, что он даже восхищается Томом Реддлом, но это была лишь констатация фактов. — Он ужасный человек. Великий, амбициозный, жестокий, он раздвинул границы магии, если тебе будет угодно. Его нельзя недооценивать. До конца каникул не выходи из поместья и будь предельно осторожна, ни во что не ввязывайся в школе. Мы и так многое узнали. Девушка кивнула. Волшебники услышали звук открывшейся двери и шаги. Восторженный голос Кейт говорил о том, что они на третьем этаже. Видимо, заглядывали в спальни. Джейн сглотнула, но поняла, что беспокоиться не нужно. Даже если Фрэнк не поленился показать чердак, он не заметит, как забудет об этом. Маглоотталкивающие чары творят чудеса. Когда голоса на этаже смолкли, мистер Блэк и Джейн покинули чердак и спустились вниз. Джейн отстала и задержалась в холле с диванами, когда услышала ковыляние садовника. Альфард Блэк в соседней комнате. И девушка поспешно открыла окно и юркнула в него. Оказавшись на улице, она спряталась за конюшней, стоявшей неподалеку. Послышалось брюзжание Фрэнка, который высунулся наружу, чтобы проверить, кто из мальчишек снова проник в дом, в том самом окне, через которое выбралась слизеринка. Садовник, никого не увидев, закрыл окно и развернулся, чтобы вернуться к покупателям. — О, мистер Олкер, простите, что отвлёкся, мальчишки нередко любопытствуют по отношению к этому дому, — проговорил магл и пошёл в сторону Альфарда. — Надеюсь, кабинет пришёлся вам по вкусу. — Да, благодарю, — ответил волшебник. — Мы можем осмотреть местные постройки, прилегающие к дому… Где же ваша дочь? — О, она неподалеку… Фрэнк замер в оцепенении. Со стороны кабинета вышел ещё один мистер Олкер со своей дочерью. Но не успел он произнести ни звука, ни удостовериться, что всё это ему не мерещится, как почувствовал сладостность успокаивающей темноты. Джейн, прятавшаяся за конюшней, с дуновением ветра что-то почувствовала. Магию. Она посмотрела в сторону поля. Где-то там чувствовалась магия тонкая, но крепкая. Вместе с новым порывом до ушей девушки дошёл тихий голос, и она отбросила голос разума. Она шла по полю, думая только о том, что будет за ним. Слизеринка остановилась, когда услышала своё имя. Но обернувшись туда, откуда пришла, она никого не увидела. И снова голос… Там что-то есть. «Глупо идти. Но что может случиться? Пожиратели? Нет. Никто из них не знает об этом месте. И эта магия… это её след, ведь так? Если не проверить, не узнаешь». И она пошла дальше. Она вышла на еле заметную, старую, поросшую какой-то желтой травой тропу. Вопроса, куда именно идти, не возникало, она повернула налево и пошла дальше. Девушка бросила взгляд на поле, которое принадлежало дому Реддлов. Надежда, что дядя и Барти её найдут, пульсировала в её голове. И она свернула впра­во, а затем тропа вела налево, за кусты. Свернув на узкий проселок, окаймленный еще более высокими и запу­щенными живыми изгородями, Джейн была лишена безоблачного вечернего неба. Тропинка была из­вилистая, каменистая, вся в рытвинах, она тоже шла под уклон и вела, по-видимому, к темной группе де­ревьев немного ниже по склону. Так и есть — вско­ре дорога вышла к рощице. Кусочки неба, видневшиеся над изогнутыми ветвями старых деревьев, стали темнеть. А может, так лишь казалось, и это именно старые деревья отбрасывали сплошную темную холодную тень. Дорогу девушке перекрыл ствол поваленного дерева, поросший высокой травой. Она осторожно перекинула ногу, стараясь ничего не касаться, но одной ладонью всё же опёрлась, надломив пару листьев высокой травы. Перебравшись на другую сторону, девушка заметила липкий сок на ладони и поспешно вытерла его о свои штаны. Она не сразу различила среди тесно расту­щих стволов какое-то строение впереди. Неужели здесь кто-то жил. На вид в этой хибарке не жили десятки лет. Стены хибарки заросли мхом, черепица осыпалась, и местами через дыры прогля­дывали стропила. Вокруг росла крапива, такая высо­кая, что полностью закрывала окна. Здесь было как-то холодно, достаточно разительная перемена, как заметила слизеринка. Именно отсюда исходила магия, как оказалась, холодная, липкая и неприятная. Девушка остановилась как вкопанная. «Эту линию нельзя пересекать», — твёрдо решила Джейн. Здесь тёмная магия. И она сейчас беспомощна. Слизеринка стала делать осторожные шаги назад, медленно, осторожно, боясь задеть хоть одну травинку или сместить с места камень. «Джейн». — Холодная волна прошлась по оголенным нервам девушки, заставив сфокусировать испуганный взгляд. Механизм был запущен, вызывая сильное сердцебиение, которое стремилось достигнуть критических величин. И она двинулась вперед, бесшумно и настороженно, боясь спугнуть какую-то призрачную ниточку, отчаянно зацепившуюся за родной голос. Вступив в густую тень де­ревьев, она снова остановилась, не сводя глаз с двери домика, к которой была прибита мертвая змея. В воспоминании всплыли строки из дневника Мэри Реддл. «То самое место». От мыслей и леденящего страха, постепенно поглощавшего Джейн, отвлёк голос птицы. Она с замиранием сердца вскинула голову вверх. Сокол. Он спикировал вниз, став перед ней фигурой мистера Блэка. — Барти, — в сердцах шепотом проговорила Джейн, чувствуя, как от сердца отлегло. — Ты что здесь делаешь? — яростно выпалил друг. — Ты вся трясёшься! Это было слишком громко для этих мест. Барти заметил, что с девушкой что-то не так, будто та задыхалась. А всё это место было неприятным и мрачным. Хотелось бежать отсюда как можно дальше. Он схватил её за руку и повёл в обратном направлении, но это было слишком стремительно. Слишком, поэтому из никем не замеченной раны на ладони девушки на землю упали капли крови. Это было словно ключ, чтобы запустить что-то. Растения пришли в движение, оплетая ноги тонкими ветвями с острыми шипами, впивающимися в ноги. Барти уже стал собой, когда они оказались в ловушке. Джейн вскрикнула от боли, когда один из шипов поднялся выше ладошек и впился прямо в ногу. Затем ещё один. — Это растение… — хриплым от боли голосом выпалил Барти, который пытался вырваться из хватки колючки. Джейн бросила взгляд, куда указал друг. Растение, с виду напоминавшее бубонтюбер, которого минуту назад там не было, подозрительно раздувалось. — Джейн, Барти! — громко завопила Кейт за спинами ребят. По звуку она была ещё далеко, но этого оказалось достаточно, чтобы растение стремительно раздулось и взорвалось. Джейн закрыла глаза и отвернулась, пытаясь спрятаться, но не имея на это возможности. Странный шипящий звук последовал после хлопка. Джейн хотела обернуться, но внезапная боль от вонзающихся колючек дошла до бёдер, лишая сил и равновесия. Она завалилась на сырую землю. Сердце, стучавшее в груди с высокой скоростью, заставляло девушку задыхаться. Оттолкнувшись рукой от земли, она увидела какую-то загустевшую жидкость в метре от себя. Она бурлила. Такое пятно было не одно. Видимо, именно взорвавшееся растение щедро вылилось на всё, что было вокруг. Грузом завалился Барти, также издававший звуки боли. И только сейчас девушка заметила перед собой высокий силуэт мужчины. — Дядя! — проговорила она. Мужчина взмахнул палочкой. Кустарники, что обвивали ноги, загорелись, а затем случилось то, чего не ожидал никто. Жидкость взорвалась. Джейн снова прикрыла голову. И только Кейт, подбежавшая к ним, громко и требовательно кричала. — Мистер Блэк! Мистер Блэк! Превозмогая своё тяжёлое состояние, Джейн резко села, глазами ища дядю Альфарда. Кейт осматривала потерявшего сознание мужчину. К её ужасу, из его груди исходил дымок, как после взрыва. — Дядя… дядя… — Джейн, охваченная страхом, вырывала плети с шипами из своих ног. Те перестали двигаться. На коленях подступила к бесчувственному волшебнику, заметив рану, нанесённую взрывом. И снова кровь. Кейт что-то методично делала с раной. Собранная, хладнокровная. Её лицо совсем не исказилось от ужасающей раны на груди мужчины. Джейн не могла этим похвастаться. Вид слишком ужасал, заставлял сжаться и отвести глаза. — Надо живо убираться. Ему срочно нужны лекарства, — приказала Кейт. — Ра-пс… — еле слышно простонал мистер Блэк. Хлопок. — Домой! Срочно! — приказала Джейн, указав на Альфарда. Эльф угрюмо кивнул, в панике говоря что-то о хозяине. Снова хлопок, и мужчина с Кейт исчезли. Барти, освободившийся от пут, с таким же трудом оперся на землю и зашипел, встав на ноги. Он подал руку Джейн, и та, превозмогая боль, поднялась на ноги. Но тут Джейн заметила, как что-то ползло прямо на них. С дрожью ужаса она различила, что это гигантская змея по меньшей мере двенадцати футов длины. Но она выглядела странно, кое-где кожа совсем отсутствовала, оголив участки внутренностей. Будто она была умершей, трупом. Но ее волнообразно движу­щееся тело оставляло широкий извилистый след в тол­стом слое грязи. Она была внешне мертвой, но и живой. Вот она совсем близко… — Остановись! Немедленно! — проговорила Джейн на парселтанге, но змея продолжала ползти, даже не прислушавшись, будто не слыша слов. — Остановись! Что же делать? Сердце слишком быстро бьется, что же происходит? Она пыталась глубоко вдыхать, но это не помогало. Воздуха не хватало. Тело ныло так, будто его пропустили через мясорубку, её клонило к земле. Барти встал вперёд, заслоняя собой Джейн. — Она… не слышит, — проговорила Джейн. — Наверное, потому, что мертвая, — серьезно ответил Барти. Спасительный хлопок — и мир завертелся, а затем резко остановился. Голова слизеринки всё ещё кружилась, даже когда она открыла слезящиеся глаза. Она увидела плавающую стену впереди и, сделав неловкое движение, припала к ней. Джейн приводила дыхание и учащённое сердцебиение в норму. Дышать стало легче, судороги прекратились. Она наконец оторвалась от стены, чтобы посмотреть, как там дядя Альфард. Кое-как добравшись до соседней комнаты, девушка заметила, как Кейт роется в куче баночек и склянок, которые принёс Эспар. Неверящим взглядом Джейн смотрела на мужчину, что без чувств лежал на диване. Его рана была большой, кожа была прожжена, а из открытых ран кровь не вытекала, она оставалась там, видимо, Кейт уже что-то сделала. Но было слишком много крови, открытых ран, обугленных участков кожи. К горлу подступила тошнота. Слёзы застыли в глазах, ноги затряслись. Нет, только не дядя Альфард. Человек, который стал ей очень близок, который стремился быть для неё отцом. Джейн попыталась собраться, она должна была. — Чем помочь? — Вот возьми зелье и осторожно полей по краям ран, — спокойно и сдержанно ответила Кейт. Джейн, взяв пузырёк, попыталась открыть его, но взгляд падал на мужчину. Руки тряслись, губы дрожали, а запах, вид крови и раны скрутили живот. — Давай сюда, — выхватила Кейт, и через секунду она уже обрабатывала рану. — Вот мазь и бинты, — сказала вбежавшая в гостиную Люси. Магла с болью в глазах принялась помогать Паркер. Джейн стало стыдно за свою беспомощность в этом, но медицина с подобными ранами, видимо, были не её стихией. — Я сама, лучше выйди, не делай себе хуже, — сказала Кейт, посмотрев на лучшую подругу. Джейн кивнула и пошла к стене. Припала на неё, ноги не выдержали, и она осела на пол. Что, черт возьми, она там делала, почему сунулась туда? Идиотка. Запахло бадьяном, растопырником и чем-то ещё. Люси оставила Кейт, которая что-то шептала над телом волшебника, и вышла на кухню. Магла увидела сидевшего на полу Барти. Он тяжело дышал и держался за бок. — Барти! Что произошло? — выпалила Люси подлетела к нему. Девочка прижала ладонь ко лбу, на котором появилась испарина. Лихорадка. — Привет, Люси, — прошипел Барти, пытаясь улыбнуться. Люси задрала край кофты и заметила укус, от которого ниточками поднимались фиолетовые полоски. — Господи, Мари! — крикнула Люси. А потом более мягко обратилась к Краучу: — Давай попытаемся пересесть, хорошо? С трудом оттолкнувшись от пола, Барти встал на ноги, приволившись к девочке. Джейн подлетела к другу, помогая с другой стороны. Осторожно девушки усадили парня на кресло. «Яд», — поняла слизеринка, когда Люси приоткрыла место укуса. Джейн побежала к шкафчикам и полочкам. — Что вообще происходит? — поинтересовалась Люси, вытирая волшебнику пот с лица. — Его укусил ядовитый труп змеи. Помоги ему раздеться! — скомандовала Джейн, продолжая заглядывать в ящики. — Черт возьми, где же безоар? Она поможет обязательно! Крови на Барти, как и ран, не было, что значительно облегчило страх. Но камня нигде не было. Паника топила, заставляя мозг лихорадочно соображать, что за яд и как его вывести. Сколько времени? Судя по виду, яд стремительно распространяется. Джейн выдохнула, опершись руками на столешницу и опустив голову. Это ужасное гадкое чувство, чувство полного бессилия. Но голос птицы привлёк её внимание. Фоукс влетел на кухню и спикировал к Барти, заставив Люси отскочить. Джейн тоже подошла к Барти. Феникс долго смотрел на Джейн, а потом чуть наклонился, позволяя своей слезе упасть на рану Барти. Лишь секунды — и укус затянулся, а полосы исчезли. Немыслимо… Прямо на глазах Барти был исцелён. — Чудеса… Боже мой. Это что, райская птица? Барти, ты здоров! — восторженно щебетала Люси, позабыв об оголенной груди слизеринца. — Они способны исцелять раны и ядовитые укусы… — прошептала Джейн, не веря своему счастью. Она тут же, чмокнув друга в висок, обратилась к птице: — Прошу тебя, Фоукс. Ещё одну слезинку, молю… — взмолилась девушка и подала ему руку, чтобы тот пересел на неё. Торопливо вбежав в гостиную, она направилась к Кейт и Альфарду.