Феи и роботы

В четыре утра нормальные люди обычно предпочитали спать. Тем более, если застряли в аэропорту Леонардо да Винчи. Тем более, если у них на следующий день четыре собеседования и еще двенадцать в следующие два. Тем более, когда они только что сдали проект детского центра для благотворительного фонда. Тем более, когда в последний раз они спали не больше четырех часов вчера. В любом случае, но не когда этот человек — Серкан Болат. Естественно, кофейня была открыта, но в ней был лишь он и шумно ссорящаяся парочка, которую он изо всех сил пытался игнорировать. Перед ним стоял планшет, в котором он сосредоточенно набрасывал силуэт будущего гольф-клуба, время от времени вслепую дотягиваясь до чашки с кофе и недоуменно взирая на официанта, когда чашка оказывалась пуста. Эта была уже третья. Теоретически он знал, что такое количество кофеина не принесет его сердцу ничего хорошего, но кошмары в последнее время совсем замучили. Окончательный уход отца не должен был ранить так больно — в конце концов, последние несколько лет они едва говорили друг с другом, но подсознательно то, что его бросили вновь, оставило свой уродливый след поверх предыдущих, и так глубоко, как никогда прежде. Он старался заполнить время работой и почти каждый день приходил к матери позавтракать, но она тоже сдала. Серкан видел, что она все еще старалась держаться ради него, и он и Сейфи делали все, чтобы не дать ее огню окончательно затухнуть, но они не могли сделать много. Дом все еще держал ее в заточении. Серкан моргнул и обнаружил, что вместо того, чтобы продолжить рисовать, прислушивается к ссоре. — Ты?! Ты который даже прямой линии без помощи просто не можешь!.. — Для этого, слава Аллаху, существуют линейки! А вот с твоим характером… — Мой характер тебя ничем не смущал, пока ты пользовался мной, как тебе угодно! «Ах, Эда, я боюсь, что не сдам», «Ой, Эда, как это у тебя получается», «Эда, дорогая, помоги мне пожалуйста, ну только с этой терассой». Даже если тебя возьмут в Art Life… О. Серкан отложил стилус и постарался незаметно повернуть голову, чтобы хотя бы краем глаза видеть происходящее. Если бы он сел за столик вместо стойки, смотреть было бы явно удобнее, но он же не думал, что в Риме наткнется на наверно единственных людей, которые говорили бы по-турецки, мало того, еще и про его собственное бюро! — …Ты не протянешь там и недели, потому что все сразу поймут, насколько ты… Бессовестный! Бесталанный! Трусливый! — Каждое слово сопровождалось тычком в грудь парня. Серкан поморщился, это должно быть больно. — Меня хотя бы возьмут, — прошипел он в ответ, и девушка отступила на шаг, как будто отпрянув. — У тебя не хватит денег даже на один день стажировки! Ты же бедна, как мышь, ты и в Италию смогла поехать, потому что тебе грант дали. А теперь все, гранту ек, видимо, они поняли, на кого потратили столько денег и пожалели! Кто ты и кто… По кофейне раздался звон, такой громкой была пощечина. Серкан напрягся, готовый в любой момент вскочить, на случай, если парню придет в голову ответить, но к спорящей паре — хотя вряд ли все еще паре — подошел охранник и попросил их удалиться. Серкан проводил взглядом девушку, которая бодро тащила за собой чемодан в динозаврах в противоположную от парня сторону, отключил планшет и, нахмурившись, вытащил из кармана телефон. Почти полпятого утра, значит, в Стамбуле уже полседьмого, Лейла еще не в офисе, может даже еще спит, но доступ к документам у нее с ноутбука есть, значит… Хотя, может быть, данные по грантам есть в почте, а в нее он сможет зайти и так? Пожалев свою несчастную ассистентку, Серкан зашел в расфасованные по месяцам письма в приложении и очень быстро нашел список обладателей гранта Art Life. Эда среди них была только одна, и, увидев ее фамилию, Серкан невольно улыбнулся. После того, как Энгин выхватил у него проект, на котором Серкан так долго завис, и заметил фамилию претендента на грант, он аж согнулся пополам, хохоча. У Серкана было такое настроение, что он откинулся на спинку своего кресла и, сложив руки на груди и улыбаясь, ждал, когда друга отпустит. Э. в Э. Йылдыз оказалась Эдой. Ну, значит, судьба. Осталось только выяснить, с чего вдруг отличница с безупречным резюме не только не была приглашена на стажировку, но с чего-то вдруг лишилась гранта. Впрочем, этим он собирался заняться уже в Стамбуле, а сейчас… Серкан опрокинул в себя остатки холодного кофе и скривился, бросая на стол деньги и убирая планшет в сумку. Он понятия не имел, как найдет девушку — Эду — но для целеустремленного — или достаточно упрямого человека — а Серкан сочетал в себе оба качества, и даже чересчур — это не должно было стать большим препятствием. Увидев знакомого агента по сопровождению возле информационной стойки, Серкан пошел быстрее. — Чагри-бей! — О! — развернулся тот и тут же расплылся в профессиональной улыбке. — Серкан-бей! — Улыбка стала чуть печальнее, не потеряв блеска. — К сожалению, ваш рейс пока откладывается… — Нет-нет, — примирительно поднял ладони вверх Серкан. — Дело в том… — Он невольно умолк. Пропажа обнаружилась сидящей под табло с расписанием в другой стороне зала. Она уже не казалась переполненной гневом. Она закрывала лицо руками, чемодан лежал на боку, и ее плечи мелко тряслись. Серкан отмер, заметив, что брови Чагри поднимаются все выше, и откашлялся. — Дело вот в чем. На одном из рейсов… — Если этот собирается в Art Life, а она была с ним, то наверняка лететь будут в Стамбул. Наверно. Серкан решил не уточнять. — Будет лететь… Моя бывшая девушка. Чагри распахнул глаза, но тут же спохватился и начал излучать профессионализм еще сильнее. — Я бы хотел попросить перевести ее хотя бы в бизнес-класс, если это возможно? — Да, разумеется, конечно. Как, вы сказали, ее зовут? Серкан не говорил, но закатывать глаза не стал. — Эда Йылдыз. Чагри покивал: — Я могу устроить ее в первом классе вместе с вами, если у вас один рейс? — Знаете… — С одной стороны, можно было бы сразу и собеседование провести, а с другой ей наверняка не до того… — Знаете, наверно, лучше не надо. Мы все равно увидимся в ближайшие несколько дней, — почесал заросший подбородок Серкан, уставившись на на то, как она явно шмыгает носом и вытирает лицо от слез, и, внезапно ощутив, что стоило побриться и воспользоваться одеколоном. Рубашка была чистой, а вот галстук явно бы не повредил… Он прекрасно понимал, что чем дольше он смотрел — практически пялился — на Эду Йылдыз, тем меньше его интерес можно было бы оправдать жалостью. Нет, разумеется, ему было ее жалко, Серкан никому бы не пожелал бы быть брошенным вот так, особенно, когда человек знает тебя настолько, чтобы напоследок пройтись по всем болевым точкам. Проблема была в том, что Эда Йылдыз, несмотря на опухшие глаза, оказалась не просто хорошенькой, как ему подумалось в кофейне. Все, начиная от стройных ног, которые из-за короткой юбки казались прямо-таки космической длины, и заканчивая пышной гривой темных блестящих волос — у него пересохло в горле, и он потерял мысль… Серкан представил, что с ним будет, если она улыбнется, и торопливо отвел взгляд. — Ну, тогда чтобы по высшему разряду, — быстро пробормотал он, дергая ворот рубашки. Что же так душно? — Спасибо, Чагри-бей. — Всегда пожалуйста… — протянул он, растерянно глядя стремительно удаляющемуся в зал для випов Серкану, который тряс запястьем, на котором пронзительно пищали умные часы. *** Когда объявили посадку, Эда сначала собиралась ждать почти до последнего, не желая видеть лицо Дженка. Может быть, ей удастся поменяться с кем-нибудь? Изобразить, что ей нехорошо — хотя чего изображать, она провела полтора часа, мечась между слезами, яростью, безнадежностью и желанием отомстить, и хотя ей было не настолько дурно, чтобы потерять сознание, ей меньше всего хотелось снова столкнуться с ним. Потом она решила, что пусть он подавится, а она не будет прятаться. Заметив, как он идет в сторону терминала, Эда встала, откинула волосы с лица и пошла следом, проклиная переваливающийся с колеса на колесо чемодан. У ее билета багаж должен был оплачиваться отдельно, но к счастью, ее крошечный чемодан проходил как ручная кладь, и она решила не тратиться. Как ни противно было признавать, но Дженк был прав. Кредит за магазин, который выплачивала тетя, не оставлял свободных денег, и теперь, когда ее грант был отозван, она не знала, что делать. Обратно в университет ее не примут, у нее просто нет денег! Из перспектив остался один цветочный. Отсутствие одного, последнего семестра в ее резюме убило все надежды на хорошую работу. Не дай Аллах, чтобы тетя услышала, что она жалуется. Нет, она стиснет зубы и будет таскать пакеты с землей, составлять букеты и развозить их по адресам, чтобы свести концы с концами. Что-нибудь она придумает. Это не конец! Дженк заметил ее, начиная медленно улыбаться. Свой чемодан он сдал, и теперь с сардонической усмешкой сделал щедрый жест, пропуская ее вперед. Эда стиснула зубы, протягивая девушке за стойкой билет и документы. Та нажала несколько кнопок, затем улыбнулась. — Синьорина, посадка в бизнес-класс происходит уже после завершения посадки экономического класса. Андреа, — позвала она еще одного работника, который подхватил чемодан немо открывшей рот Эды, и поманил ее за собой. — Позвольте проводить вас в зал повышенной комфортности. Вас пригласят на посадку. Спасибо, что пользуетесь услугами Алиталии. Следующий, пожалуйста. Дженк хлопал глазами, как идиот, и только поэтому Эда расправила плечи и пошла следом за похитителем ее чемодана. Даже если это ошибка, и ее развернут перед дверьми этого зала для бизнес-класса, оно того стоило. Эда уже чувствовала себя легче, и дело было совершенно не в том, что чемодан за нее катил кто-то другой. Просто… Как оказалось, не все так ужасно. Никто ее не развернул, в зале стояли цветы, которые она украдкой, но с удовольствием перенюхала, а когда она задремала в ожидании посадки, ее мягко разбудили и проводили к микроавтобусу, в котором приятно пахло кожей. В общем, Эда чувствовала себя так, как будто попала в сказку. Уже сидя в кресле, которое можно было даже разложить в кровать, она тихонько поинтересовалась у бортпроводницы, не произошло ли все-таки ошибки, на что ей ответили, что ошибка возможна, но маловероятна, и скорее всего класс ее билета повысили в качестве комплимента от авиакомпании. Эда поблагодарила бортпроводницу вслух и свою авиа-фею мысленно, прикрывая глаза и с облегчением выдыхая. «Фея», сидевшая в нескольких рядах от нее и через занавес, отделявший бизнес-класс от первого класса, в этот момент уже спала. Без кошмаров.