Феи и роботы

Молчание все длилось и длилось. Серкану хотелось разозлиться — он имел на это право. Последние пять лет, которые он провел в одиночестве, украденные у него моменты, та жизнь, что у него могла быть — с Эдой, с… С Кираз, и он был лишен всего того, и все потому, что Эда… Защищала себя. Он не мог злиться. Не после того, как обошелся с ней. Не после того, как он раз за разом причинял ей боль. Она сидела, уставившись на кофейный столик и дергая коленом. Ее щеки были мокрыми, но она больше не плакала. Серкан сидел в кресле рядом, сцепив пальцы в замок. Ему хотелось проснуться — так же, как хотелось тогда, чтобы опухоль оказалась кошмаром. В горле стоял комок. Наконец он прокашлялся. — Ты хочешь, чтобы я уехал. — Я просила тебя об этом, — вяло ответила она. — Ты все равно поступил по-своему. Серкан кивнул. — Прости. Он резко встал — Эда вздрогнула — и, потрясенный этим испуганным движением, медленно опустился на колени перед ней, заключив ее ладони в свои. — Прости меня. Я знаю, я не имею права просить об этом, но Кираз… Эда, так и не глядя ему в глаза, кивнула. — Ты хочешь сказать ей? — спросила она, затем кивнула сама себе. — Конечно, ты ее отец, ты хочешь чтобы она узнала тебя… — Я… — Серкан осекся — Он сглотнул, попробовал вновь: — Если ты хочешь… Я… Я закончу этот проект и уеду. Я ничего ей не скажу, просто позволь мне провести с ней время, так же, как до сих пор мы… — Он заметил, что у Эды дрожит подбородок, и сжал зубы. — Или я уеду прямо сейчас. Одно твое слово. — Знаешь, я мечтала об этом, — вздохнула Эда и наконец посмотрела ему в глаза. Серкан ждал, что увидит в них осуждение, возможно, печаль, но не эту усталость. — Мне снилось, что ты приезжаешь, и что мы нужны тебе, ты хочешь… — Она вытащила из его хватки руку и быстро вытерла щеки. — Как будто все по-прежнему, и я бросаюсь тебе на шею, и мы втроем… Да, я знаю, — согласилась она, поймав его взгляд и не так его поняв. — Это наивно. И глупо. Я знаю. — Нет, это не глупо и не наивно, — хрипло возразил он. — Так и должно было быть. Если бы не я. — Когда ты в офисе сказал, что мы все еще можем быть счастливы, я позволила себе на секунду замечтаться. — Но это невозможно, и теперь я это понимаю. — Не невозможно, — возразила Эда — Просто… По-разному. — Не вместе. — Серкан. Он выдохнул, кивнув, и закрыл глаза, ощутив на щеке ее ладонь. Впервые за столько, столько времени. Сердце тяжело колотилось в груди. — Если бы была только я… Я бы рискнула. Он снова кивнул. — Я всегда знал, что из тебя получится потрясающая мама. — Он медленно открыл глаза. — Мне жаль. За все, что я сделал, за всю боль, что причинил тебе… И ей, тем, что не был рядом, я прошу прощения. — Я могла сказать, — хрипло возразила Эда. — Я знала, где тебя найти. Я могла позвонить и рассказать. Ты не единственный, кто виноват. Он фыркнул. Он знал ее так, как не знал никого. Знал ее образ мыслей, знал ее слабости, знал ее желания и мечты. И страхи. Знал, что она раз за разом доверяла ему свое сердце, и каждый раз он ранил ее, и каждый раз еще хуже, чем в предыдущий. Он знал, что она не могла допустить, чтобы он поступил так с Кираз. Серкан не думал, что сам пережил бы, если бы так обидел ее. Впрочем, когда-то он думал, что никогда не сможет обидеть и Эду. Его родственную душу. — И я хочу, чтобы она узнала тебя. В первую очередь этого заслуживает она. Серкан кивнул. — Конечно, — прошептал он. Снова повисло долгое молчание. — Ты все еще единственная женщина, которую я когда-либо любил, — пробормотал Серкан едва слышно. Она слегка улыбнулась. — Ты все еще единственный мужчина, которого я любила, — так же тихо сказала она. — Серкан, я не знаю, что будет завтра. Он кивнул. — Я тоже. Но я, я буду здесь. И я буду здесь до тех пор, пока ты этого хочешь.