Дитя Куба

      Из сна вырывает звонок телефона, и Кайла подслеповато и крайне недоуменно оглядывает обстановку комнаты, далеко не сразу вспоминая, где находится и что происходит. Вчерашний вечер принес много безрадостных размышлений. Одни волнения наслаивались на другие, и в итоге уснула она лишь в четвертом часу утра.       На дисплее мобильного высвечивается знакомое до последней буквы имя, и Райс закатывает глаза, прежде чем ответить на звонок. — Можешь выходить — я внизу. — Девять часов утра… — страдальчески тянет она в трубку, переворачиваясь с живота на бок. — Кто рано встает… — Я только глаза раскрыла, на сборы надо еще минут десять хотя бы, — просит девушка, выпутываясь из тонкого одеяла. — Скажи квартиру, я подожду тебя за чашкой кофе. — Лучше съезди за ним до ближайшей кофейни — у меня нет ни кофе, ни желания показывать тебя соседям. — Я не вписываюсь в легенду твоего здесь появления? — иронично уточняет мужчина, и Райс слышит, что тот заводит двигатель.       Сообразительность Старка иногда поражала ее до глубины души, а подчас и вовсе пугала. — Ладно, у тебя минут тридцать на сборы. Если к тому времени не будешь ждать меня внизу, я обойду все квартиры в твоих поисках. — Ты знаешь, иногда твоя навязчивость пугает. — Ага, люблю-целую. — Стой! Подберешь меня на углу, ближе к Баскин-Робинс, — Райс не уверена, что Старк услышал этот отчаянный крик, потому что почти сразу за ним в трубке раздались гудки.       Однако было бы крайне нехорошо, если бы соседи заметили дорогую машину, подбирающую ее прямо у подъезда. Сиротке, только вчера приехавшей из Вашингтона, не имеющей ни друзей, ни родственников, сложновато было бы объяснить дорогую машину, увозящую ее по делам. И, хотя окна квартиры Паркеров выходили на другую сторону, рисковать Кайла не хотела.       Ей вообще казалось, что теперь, зная, что ее сосед является офицером полиции, паранойя не оставит ее в покое, только вот поделать с этим уже ничего было нельзя. Разве что в срочном порядке сбежать в другую квартиру, подключив к поискам новой жилплощади Старка. Только вот Кайле здесь уже понравилось. Не в последнюю очередь благодаря соседям. В конце концов, она обещала Питеру посмотреть новый набор лего, который на прошлом уикенде ему купил Бен, и даже, может быть, помочь в сборах Звезды Смерти. — Так значит Куинс? — первое, что спрашивает Старк, стоит Кайле упасть на пассажирское сиденье Ауди.       Слава Богу, Тони услышал ее последнюю отчаянную просьбу, и, садясь в приметный спорткар рядом с магазином мороженного, Райс чуть меньше переживала быть замеченной. Хотя козырек кепки все равно натянула едва ли не на глаза. — Что штаб выдал, то и взяла. — Могли бы выбрать что-нибудь на Манхеттене, вряд ли у них недостаточно на это средств. — Ты, кажется, что-то путаешь, Тони. И сам-то — выдаешь своим сотрудникам корпоративные квартиры в центре? — Да, в прошлом году трем лучшим работникам года, — Старк сверкает белозубой улыбкой, поглядывая на Кайлу поверх зеркально-черных авиаторов.       Она закатывает глаза уже чисто автоматически, потому что это первый вырабатывающийся до автоматизма жест при общении с вздорным миллиардером.       За окном мелькают дома и прохожие, пока Кайла старается настроить себя на продуктивный день, попутно допивая оставленный Старком крепкий кофе на дне стаканчика. Тони фырчит, пальцем указывая на второй полный стакан бодрящего напитка, захваченный специально для нее, но больше ничего не говорит. Потому что этот странный ритуал тоже давно становится привычным в их общении. Хотя вначале он часто острил на тему того, что ей подозрительно принципиально вначале опустошить его порцию. Надо ли говорить, что теперь у Тони есть дурацкая привычка оставлять пару глотков на дне, даже когда он в одиночестве работает в мастерской или пытается взбодриться на скучных, затяжных совещаниях с Обадайей? А ведь Райс даже не догадывается, как много новых, иногда совершенно абсурдных привычек привнесла в его жизнь своим появлением. — Так почему именно ИКЕЯ? — вновь подает голос Тони, когда за окнами начинают мелькать районы Бруклина. — Не знаю, мне нравится товар, что они предлагают. — Понятно. — Вчера ты выразил сомнения по поводу моей образованности, — вдруг вспоминает Кайла, невольно пробуждая угасшее было раздражение. — К твоему сведению я получила полноценное образование.       Ее голос звучит почти сварливо, но Кайла мало обращает внимание на то, как звучит и выглядит в это мгновение. Просто ей вдруг до чертиков не хочется выглядеть в глазах гениального Старка малолетним неучем. — Да неужели? — иронично тянет мужчина, перестраиваясь в крайний левый ряд дороги. — И когда только успеваешь? Пока сидишь в своих суперсекретных засадах? — Сомневаешься? — с вызовом бросает Райс, даже разворачиваясь в кресле, чтобы лучше видеть Тони. — Спроси меня о чем-нибудь. В пределах разумного, конечно, докторскую степень в науках я пока не получала. — Ладно, — Тони лукаво улыбается, бросая на нее взгляд. Эта небольшая пикировка доставляет ему странное удовольствие. — Первая столица Америки?       Кайла закатывает глаза, скрещивая руки на груди. — Легко: Филадельфия. — Кто был третьим президентом США? — Ты шутишь, что ли? — Кайла позволяет себе широкую улыбку, забавляясь легкости вопросов Старка. — Томас Джефферсон. Один из авторов Декларации независимости. Разработал и активно внедрял «Билль о всеобщем распространении знаний». Выкупил у Франции штат Луизианы, одобрил и спонсировал экспедицию Льюиса и Кларка. — Если верить статистике, сорок семь процентов выпускников не могут ответить на этот вопрос. К тридцати годам процент среди американцев возрастает до пятидесяти шести. Ладно, ты права, вопросы легкие. Вот тебе следующий: каков третий закон Ньютона?       Девушка демонстративно и крайне наигранно зевает, давая понять, что и этот вопрос не является для нее секретом. — Закон равенства действия и противодействия. Точная формулировка: действию всегда есть равное и противоположное противодействие, иначе взаимодействия двух тел друг на друга между собою равны и направлены в противоположные стороны, — она пожимает плечами под чуть заинтересованным взглядом мужчины. — Хорошо. Формулу назвать сможешь? — Эф двенадцать равна минус эф двадцать один, где действие и противодействие всегда имеют одинаковую природу. — Хм.       Старк замолкает, видимо, обдумывая что-то, и Райс позволяет себе осторожно ткнуть его в плечо, чтобы не помешать вождению, но при этом привлечь внимание. — Хм? И все? Это было слишком просто, и давай, спроси что-нибудь еще. — Структура РНК? — Азотистые основания в составе РНК могут образовывать водородные связи между цитозином и гуанином, аденином и урацилом, а также между гуанином и урацилом. — Прямо цитата из википедии, — Старк морщится, то ли недовольный цитированием, то ли в целом уставший от этой игры. Но сразу за этим звучит следующий вопрос: — Тридцать первый номер таблицы Менделеева?       Райс подвисает ненадолго, воспроизводя в памяти таблицу. Тони уже начинает растягивать губы в победной улыбке, когда она выдает с чувством полного достоинства: — Галлий. Относится к группе легких металлов. Химические свойства схожи с алюминием.       Это похоже на игру в пинг-понг: он бросает ей короткие вопросы, она так же кратко отбивается ответом. Учитывая, как обоих цепляет, а до пункта назначения далеко, продолжаться это может долго. — Ты прямо так пойдешь в торговый центр? — она оглядывает загорелое лицо, стильную бородку и идеально уложенные волосы и отчетливо понимает, что одних авиаторов будет недостаточно, чтобы скрыть личность ее спутника. — В чем проблема? Ты сама хотела, чтобы я составил тебе компанию, а теперь настаиваешь, чтобы я не парковался у твоего дома и не светил своим лицом, — Тони кривит губы в недовольстве, выкручивая руль одной рукой на очередном повороте. Выглядит эффектно. — Обычно девушки из кожи вон лезут, чтобы засветиться рядом со мной. — Я не все, Тони, и ты прекрасно знаешь, что такое внимание со стороны прессы и общественности мне только навредит.       Кайла видит, как легкое недовольство на его лице сменяется откровенным раздражением, и, уже предвидя назревающий очередной за время их общения конфликт, просит остановить через двести метров: — Тормозни у аптеки, куплю тебе медицинскую маску. Сделаем вид, что мой отец болеет и не желает заражать прохожих.       Где-нибудь в Японии человек в маске и вовсе не вызвал бы никакого внимания. В Нью-Йорке внимание привлечь может, но, если натянуть эту клятую маску повыше и нацепить на него кепку Райс, что она так дальновидно натянула на макушку перед выходом, может, удастся избежать узнавания.       Дальнейший путь проходит в полной и не самой уютной тишине. Райс знает, что Тони не может отпустить опостылевшую обоим тему, но, видимо, сегодня желания ссориться у него меньше, чем обычно. А может, он утешается тем, что она наконец прислушалась к его настойчивым доводам и съехала на отдельную квартиру, расценив это как первый шаг по выходу из опасной должности секретного агента. Разубеждать и объяснять все в деталях не хотелось, да и нельзя было, по сути.       Парковка торгового центра встречает их небольшим количеством машин, в конце концов утро среды не каждому может позволить праздное шатание по магазинам. Тони заводит машину на внутреннюю парковку, выбирая платное место, и, предварительно натянув на лицо выданные Кайлой средства конспирации, покидает машину. Райс цепляет с приборной панели авиаторы, покидая салон следом, и до самого лифта они следуют в полном молчании.       Магазин и в самом деле напоминает лабиринт, это девушка осознает очень быстро, а потому старательно держит явно раздраженного Тони в поле зрения, не рискуя пока отвлекаться на интерьеры, выставленные в залах. — Какой цвет стен? — этот вопрос звучит почти спустя двадцать минут бесконечных блужданий и становится сигналом, что раздраженное игнорирование подошло к концу. — Синий аквамарин. — Скучно и слишком ярко. — Мне нравится, — спокойно заверяет она, стараясь не спровоцировать новый повод для конфликта. Сегодня она была согласна игнорировать вздорность Старкового характера и даже идти на уступки, лишь бы день закончился без очередной склоки. — Что насчет этого? — мужчина замирает возле инсталляции гостиной, указывая на темно-графитовый ансамбль.       Минималистичный, геометрически-сдержанный диван, темный и прямоугольный журнальный столик. Тумбы в цвет, каплеобразные горшки с искусственными цветами. Напольный торшер, кресла, по цвету подходящие к обивке дивана. — Симпатично, но в комнате будет слишком мрачно, к тому же у меня не так много места, чтобы впихивать все это, — после нескольких минут созерцания заключает Райс, отклоняя предложение. — Хочешь что-то светлое? — Хотелось бы разбавить темный оттенок стен. — Белый? Крем-брюле? — Я даже не знала, что ты знаешь такие названия, — честно признается Райс, удивленно разглядывая замершего рядом Старка с почти полностью закрытым лицом. — Слушай, если я спущу маску вот так, ты меня четвертовать не будешь? — Тони стягивает марлевую ткань с носа, оставляя прикрытыми только губы и Кайла с улыбкой качает головой, давая добро. — Вчера вечером я немного изучил вопрос.       Эта новость немного обескураживает. Старк не то чтобы был бездельником или испытывал скудность в насущных задачах. По правде сказать, Тони всегда было чем заняться, и, хотя он никогда не отказывал себе в отлынивании от работы, Кайла была удивлена этим жестом. Он выделил время, чтобы познакомиться с вопросом, хотя мог бы потратить это время в мастерской, перебирая очередной движок в его автопарке. Или и вовсе заняться доработкой производимого в его компании товара. Было приятно понимать, как много он готов был сделать, и Райс отчетливо ощутила, как сдавливает в грудине от наполняющей признательности и благодарности.       Когда она, не сдержавшись, сжала Тони в объятиях, тот тихо крякнул, пошатнувшись от неожиданности. — Ой, нет. Фу-фу-фу, — тут же вполголоса запричитал он, старательно пытаясь расцепить ее тонкие пальцы и выскользнуть из кольца рук. — Давай-давай, отвянь от меня.       Кайла рассмеялась в мужское плечо, затянутое в черную косуху, прежде чем расцепить руки.       Они бродили там почти четыре часа. Уже спустя полтора часа Тони начал жаловаться, что у него болят ноги. Еще через двадцать минут он затребовал перекуса и остановки, и они самозабвенно поедали икеевский пломбир, удобно устроившись в сферообразных креслах совершенно дикой розовой расцветки, которые следовало бы сжечь, по словам самого мужчины.       Дурачились и громко смеялись, совершенно не заботясь редкому и явно недовольному вниманию сотрудников магазина. Тони пугает ее, выскочив из-за душевой шторки, пока она неторопливо и вдумчиво выбирала себе необходимое в ванну, и она чуть не заехала ему локтем по лицу, автоматически защищаясь от неожиданности, воспринятой как угроза. А еще он долго уговаривает ее купить треугольный джакузи вместо ванны-душевой, уверяя, что джакузи куда лучше ванны. И ей с трудом удается убедить его, что эта махина не влезет в ее крохотный санузел. Старк почти покупает ей новую квартиру после этого заявления, и, если бы Райс вовремя не выхватила из рук Тони телефон, тот, наверное, успел бы отправить запрос на покупку через Джарвиса.       Кайла никогда не чувствовала себя более счастливой, и по сверкающим весельем глазам Тони догадывалась, что тому день нравится чуть больше, чем он ворчливо утверждал о бесцельно потраченном времени.       Они выбрали чудесный ансамбль мягкой мебели в гостиную в холодно бирюзовых тонах, нашли светло-кремовые тумбы и такой же журнальный столик с покрытой глянцем столешницей. На самом деле они купили очень много, записывая номера необходимого товара в специальный блокнот, захваченный Кайлой: ванна и все, что нужно в ней, кровати в спальни, постельное белье и подушки с одеялами. Выбрали кухонный гарнитур и все необходимые туда вещи. Они купили даже такую мелочевку, как вазы и небольшие декоративные фигурки на подвесные книжные полки. И если закрыть глаза на то, что Тони умудрился под шумок все это оплатить, пока Кайла на кассе в очередной раз проверяла верность продиктованного адреса, все прошло более чем чудесно. Правда, в магазин техники Райс решила ехать завтра без Тони, чтобы избежать этой дурацкой мании оплатить все ее покупки, словно Старку некуда было тратить деньги. — Молекулярный вес водорода? — выдает неожиданно Тони, выруливая с парковки торгового центра, и Кайла едва не давится колой, перехваченной из автомата на выходе к подземной парковке. — Чего? — круглыми глазами осматривает она сидящего рядом мужчину, пытаясь понять, как от темы личных границ они перешли к химии. — Молекулярный вес водорода? — терпеливо повторяет Старк, не стесняясь улыбаться нахально и уверенно.       Желание вылить колу на голову зарвавшемуся великовозрастному ребенку возрастает просто в геометрической прогрессии. — Две целых, шестнадцать тысячных грамм молярной массы, — мрачно отчитывается она, щелкая ногтем по жестяной банке. — Еще раз попробуешь платить за меня — я тебя покусаю. — Фу, — не стесняясь кривится он. — Кносский лабиринт — это?.. — Упомянутый тобой вчера лабиринт с Минотавром. Впервые упоминается в афинской мифологии, — она замолкает, еще раз обдумывая этот странный блиц-опрос. — Ты мне какой-то экзамен проводишь?       Тони скалится уже откровенно довольно, следя за движением. В этот раз его лицо полностью открыто, и Кайла видит каждую эмоцию особенно четко. — Только посмей подать заявление в колледжи, — предполагая худшее, шипит девушка, подаваясь ближе к миллиардеру и предостерегающе сужая глаза.       Тони отодвигает ее обратно правой рукой, вынуждая сесть ровно. — Не беспокойся, я просто хочу удостовериться, что твое образование действительно хоть чего-то стоит. Кто такой капитан Немо? — Серьезно? Научная фантастика девятнадцатого века? — Райс закатывает глаза, борясь с желанием закинуть гудящие ноги на бардачок. — Очень смешно. Немо — это персонаж романа. Очень, кстати, колоритный персонаж. — Кем был человек в железной маске? — бросает мужчина очередной вопрос, словно собираясь продолжить эту игру до конца пути до дома Кайлы. — Пф. Никто не знает, но есть несколько любопытных теорий.       Райс кажется, что дорога, на которую сворачивает Тони, ведет немного не туда и увеличит их путь до Куинса, но в дорогах Нью-Йорка она ориентируется не так чтобы очень хорошо, а потому не торопится делать замечания сидящему за рулем Старку. — Я думал, твоя секретная организация владеет такими историческими тайнами. — Слишком большая давность, моя организация появилась многим позднее, чем какие бы то ни было улики сохранились. — Жаль. — Куда мы едем? — несколько нервно уточняет девушка, когда маршрут становится совершенно очевидным и совсем не напоминает дорогу домой. — Ко мне в башню. Верхние этажи почти закончили обустраивать, и там найдется пара спальных комнат. — Тони, мне нужно домой. Для соседей я сирота, только переехавшая из Вашингтона, и будет странно, если на второй день в городе я без вести где-то пропаду, — терпеливо объясняет девушка, следя, как сползает со смуглого лица беспечная игривость, заменяясь хмурым недовольством. — Познакомилась с очаровательным бариста, решила посетить с ним ночной клуб, — колко предлагает Тони, продолжая умеренно быстрое движение по выбранному пути. — Не сходится. Я болезная девчонка, всю жизнь проведшая с матерью и частными учителями, вряд ли умею общаться с людьми и уж тем более флиртовать с незнакомцами. Тони, мой сосед офицер полиции, у него наверняка возникнет много вопросов. — Черт с тобой, — гадюкой шипит Старк, перестраиваясь в левый ряд, чтобы скорректировать маршрут.       Райс тяжело вздыхает, когда на ее «спасибо за чудесный день» Тони отвечает мрачным молчанием и полным игнорированием. Ей хочется сказать, что из них двоих сейчас он ведет себя, как вздорный подросток, но вместо этого она только выходит на тротуар через дорогу от Баскин Робинс и устало наблюдает, как с гулким ревом мотора машина Старка срывается с места.       День был испорчен, как бы она ни пыталась сгладить углы. А все потому, что Старку жизненно необходимо было, чтобы все шло, как ему хочется. Неужели к неполным сорока годам он еще не понял, что в жизни далеко не все будет идти, как нам хочется?

***

      На утро, почти к десяти, приезжает доставка ИКЕИ и работники магазина споро собирают Райс мебель в положенных, указанных ею заранее местах квартиры, пока поддерживающая ее своим присутствием Мэй шепотом не перестает интересоваться, откуда у Кайлы такой капитал.       Приходится в очередной раз врать, говоря о доставшемся от матери накоплении, плюс вырученных с продажи старого имущества денег. Паркер, кажется, верит, и девушка в очередной раз задается вопросом, как много еще в ее жизни ждет вранья.       Питер, вернувшийся из школы ближе к обеду, рассказывает о занятиях в младшей школе в паре кварталов от их дома, и, пока мрачный Бобби собирает и устанавливает Кайле кухонный гарнитур, а Михаэль наводит дзен в ее ванной, она помогает младшему Паркеру разобраться с математикой, хотя справедливости ради Питер оказывается достаточно умным, чтобы помощь девушки выходила исключительно номинальной.       Они почти заканчивают, выпроводив работников ИКЕИ, собираясь перейти в квартиру к Паркерам, и, отведав лазанью Мэй, приступить к обговоренной еще со вчера сборке Звезды Смерти, когда на телефон Кайлы приходит короткое, но весьма понятное сообщение-приказ срочно явиться в штаб. — Что-то случилось? — чуткий к настроению окружающих, Питер сразу замечает, как каменеет лицо Кайлы и как чуть подрагивают тонкие, девичьи пальцы. — Нет. Все в норме, просто начальник требует меня в свой кабинет. — Зачем? — Питер недоуменно хмурит темные бровки, глядя на Кайлу слишком пристально для семилетнего пацана. Может, перенял эту привычку у дяди? — Не знаю, — она рассеянно треплет мальчишку по волосам. — Может, появилась какая-то дополнительная работа? Прости, дружище, но мне правда надо бежать.       Паркер понятливо кивает, прямо в портфель смахивая со стола учебные принадлежности. Кайла хочет сделать замечание, указывая на небрежное отношение к тетрадям и учебникам, что вполне могут помяться и испортиться, но потом оценивает, что эта небрежность могла быть вызвана нежеланием задерживать саму девушку и благодарно улыбается, следуя за мальчишкой к двери.       С Мэй разговор выходит еще короче, чем с Питером. Взрослая женщина и вовсе ничего не требует после слов: «срочно вызывают на работу» и только машет на прощание рукой, пока Кайла стремительно пересекает коридор до лестницы.       Райс не рискует возвращаться в квартиру, а потому добегает до ближайшего переулка, куда выходят служебные входы двух находящихся рядом магазина и китайского ресторана, и, убедившись в отсутствии наблюдателей и камер, уходит в телепортацию.       В коридорах Щ.И.Т.а шумно, суетливо и очень людно. Райс прислушивается к гомону людских голосов, стремительно пересекая коридоры: телепортировалась она на специально огороженную для нее площадку, куда указом Фьюри нельзя было заходить никому, чтобы не дай боги Райс не телепортировалась в тело какого-нибудь неосторожного агента обрывая его жизнь и рискуя своей; и теперь следовало добраться до Хилл или Коулсона, или любого вышестоящего агента, ответственного за распределение заданий, чтобы ей объяснили причину вызова.       Мария встречается на своем рабочем месте, в окружении мониторов и сидящих за ними сотрудников, с планшетом в руках и складкой сосредоточенности, залегшей меж аккуратных темных бровей. — Что случилось? — тут же торопится уточнить девушка, стоит приблизиться на расстояние нескольких шагов от заместителя директора. — Захват заложников в центральном суде Нью-Йорка.       Коротко и по делу. Правда, совсем не проясняет ситуации. — И что? Это работа полиции и переговорщиков. С каких пор Щ.И.Т. выступает на подобные миссии? — Террористы требуют линчевать верховного судью Салкинса на площади перед зданием на Сент-Стрит. Правительство не может этого допустить, а преступники достаточно организованы, чтобы удерживать позиции вот уже на протяжении шести часов. На переговоры выходить они отказываются, Щ.И.Т. вынудили вмешаться, и с согласия Совета Пирс предложил отправить тебя.       Кайла не сдерживает удивления, позволяя глазам пораженно распахнуться на безмятежно вещающую Хилл. — Мистер Пирс уверен, что появления фигуры, сопоставимой Капитану Америка, позволит сдержать подобные акции в дальнейшем. — Я не хочу, чтобы в меня на улицах пальцем начали тыкать, — пораженно и растерянно шепчет Райс, непроизвольно отступая на полшага назад. — Ник убедил совет, что твою личность необходимо оставить в секрете для сохранения широкой функциональности за тобой, как за агентом. Ты пойдешь в полном боевом облачении, за шлемом лица не разглядят.       Кайла покладисто кивает, соглашаясь с таким условием. — План такой: собираешься, на все про все у тебя пять минут. Костюм на моем столе, — Мария кивает на аккуратно сложенный комбинезон, увенчанный лежащим сверху шлемом с матовым, непроницаемо-черным снаружи стеклом. — Изучаешь карту внутреннего устройства верховного суда. Перемещаешься в один из непросматриваемых углов под потолком, аккурат за массивной лепниной. Изучаешь расположение противников, после чего начинаешь выхватывать их по одному. Перемещаешь террористов в руки полицейских. Закончишь со всеми и исчезаешь, остальное не наше дело. План ясен? — строго уточняет женщина, заглядывая в лицо внимательно слушающей девушки. — Так точно. — Приступай. Переодеться можно за теми дверями.       Хилл кивает на темную дверь сбоку от мониторов, и Кайла срывается с места, по пути хватая костюм.       На переодевание не уходит много времени — комбинезон в облипку садится легко, закрывается длинной молнией и заклепкой под горлом. ИскИн в шлеме и вовсе включается автоматически, стоит натянуть тот на голову.       Райс выходит из комнатки-уборной, на ходу застегивая мягкие сапоги, бросает телефон и вещи, в которых прибыла, на пустующий офисный стул у мониторов и возвращается к Хилл. — Загружаю в шлем карту и снимки нужного угла, — коротко оповещает Хилл, стоит Кайле приблизиться, тут же щелкая по небольшому планшету в руках. — Вывести полученные файлы на экраны, — приказывает Райс искусственному интеллекту, как только рядом с кругляшом внутренней почты системы высвечивается восклицательный знак.       На подробной, пусть и схематичной карте внутреннего устройства здания отмечены все места с камерами, и зелеными полупрозрачными кругами высвечены радиусы, которые эти камеры захватывают. Слепых зон маловато, и следящие за камерами захватчики видят почти все здание в режиме реального времени. — Насколько внутренняя система контроля совершенна? — уточняет Кайла, внимательно рассматривая растянутые на все стекло шлема изображение угла, в который нужно будет попасть первым делом. — Снаружи не подключиться. Однако внутри, если найдешь один из щитков, можешь подцепить это, — на ладони женщина протягивает небольшое круглое устройство, похожее на шайбу. — Будет стирать тебя с камер, согласуясь с твоим ИскИном. По-другому никак. Уберешь себя с камер — первым делом зафиксируй местоположение всех врагов, потом зачищай комнату внутреннего наблюдения с охраной. Их там наверняка сидит минимум двое. — Сколько их там вообще? Свернуть изображения, — последняя команда обращена к системе костюма, и вместо картинок перед глазами снова открывается кабинет Хилл со всеми работниками. — По нашим данным, двадцать восемь. — Нехилая группа. Кому так насолил судья? — Кандидатов слишком много, но аналитики утверждают, что с девяностопроцентной вероятностью это… — Да ладно, это не так важно, — отмахивается Кайла, а заметив тяжелый взгляд стоящей рядом женщины, сконфуженно повела плечом. — Простите. — Ладно. Ты все запомнила? Учти, как начнешь работать внутри здания, отсчет пойдет на секунды. Они уже застрелили всю охрану и кого-то из гражданских, по данным полиции, там не меньше сотни человек. — Я все поняла. Сработает на десять из десяти, — Райс не может сдержать улыбки.       Адреналин уже активно брызжет в кровь, и ей достаточно трудно сдержаться и не уйти в телепортацию прямо сейчас. — Ты забыла уточнить точное местоположение ближайшего к зданию патруля, — хмуро и неприкрыто укоризненно замечает командующая операцией.       Райс благодарит все сущее за непрозрачность шлема и раздраженно закатывает глаза. — Как раз собиралась это сделать. — Это операция отличается от твоих прошлых заданий, Кайла, — Мария явно раздражена настроением девушки и совершенно не пытается это скрыть. — Теперь ты целиком и полностью отвечаешь за сохранность заложников. Одна промашка, и они откроют пальбу. — Перестрелять их, и дело с концом. — Они могут открыть огонь по заложникам. Задачу я тебе обозначила четко, твое дело сработать чисто. Без косяков, Кайла.       Райс закатывает глаза на этот очевидный намек на нередкие промахи в прошлом. — Мы уже занимались вызволением заложников. И справились с этим удачно, несмотря на то, что пришлось действовать не по изначальному плану. — В прошлый раз заложников было шестеро, как и стороживших их похитителей. И что самое важное — заложники были нужны им живыми для выкупа. Этих деньги не интересуют. — Странные типы. На что они вообще рассчитывают после смерти судьи? — Они действуют как смертники, с той лишь разницей, что речи о терракте пока не идет. Но это не делает их менее опасными. И не уменьшает риска, что здание заминировано, поэтому не забудь примечать намеки на взрывные устройства. — Короткий всплеск эманации может сбить настройки детонатора. — А может его спровоцировать. Не делай ничего, Кайла, что не входит в список продиктованных мною задач, — Мария предостерегающе хмурится, разве что не грозя Райс пальцем. — Все, достаточно разговоров. Приступать к задаче «задержание». Никакого самосуда — Пирсу нужен твой добропорядочный образ, так что все преступники должны дожить до скамьи подсудимых. — Так точно, мэм. Сделаем в лучшем виде.       Кайла уходит в телепортацию, отдав напоследок «честь» явно нервничающей Хилл.       Угол, выбранный для нее тактиками, выглядит в точности как на предоставленных кадрах. Райс проворно и бесшумно цепляется липкими перчатками и стопами мягких сапог, прорезиненных между слоями тканевой подошвы специальным силиконом, делающим шаг по-кошачьи беззвучным.       Шлем тоже переведен в беззвучный режим, и Райс может хоть орать в нем — даже на расстоянии в шаг ни один человек не услышит ее голоса.       Итак, задача ясна и проста, как таблица умножения — выявить главных героев сегодняшних новостных сводок, обезопасить себя по камерам, быстро и решительно провести зачистку. Райс не была уверена, что все из преступников переживут сегодняшний день — нервное напряжение и торопливость никогда не играли Райс на руку в перемещении других людей. Но жаль их не было от слова совсем.       Она давно научилась отличать жертвы, лишние, незаслуженные и неоправданные, от уродов, которые ради собственных интересов готовы идти по головам. И если на первых у Кайлы едва ли когда-нибудь поднимется рука, то вот вторых ей не было жалко никогда. Уж если осознавать, что каждый из них, окажись на месте убийц матери, так же хладнокровно нажал бы на курок… Жалелка отключалась напрочь. — Поддержка, вывести прозрачную карту здания. Отметить местонахождение системы проводов внутреннего видеонаблюдения.       Карта расцвела тонкими ниточками желтого цвета, в некоторых местах превращаясь в квадраты щитков. За полупрозрачной картинкой было видно, как в главном зале, среди ссаженных в организованные кучи заложников, прогуливаются люди в военизированной амуниции с автоматами наперевес. — ИскИн, отследить источники радиосвязи, схожие по сигнатуре с рациями.       На карте рассыпались красненькие точечки, движущиеся или находящиеся на месте. Шевелящихся точек было тридцать. На две больше, чем представлено аналитиками и тактиками Щ.И.Т.а. По крайней мере погрешность не в десять единиц, но три десятка тоже были немалой цифрой. — Ближайший узел системы видеонаблюдения, — коротко приказывает Кайла, получая точку в нескольких метрах, также под самым потолком.       Опасно близко к камере, и что самое хреновое — задери кто голову, без труда разглядит человеческую фигуру в черном, притворяющуюся пауком. Только вот выбора не было от слова совсем, а значит, нужно было действовать как можно скорее.       Райс пригляделась, выжидая, когда маршрут обхода надсмотрщиков станет оптимально подходящим для маневра, и активно поползла вниз головой, на четвереньках, по потолку.       Девушка отчаянно надеялась, что никому из заложников не приспичит поднять глаза и, что еще хуже, привлечь внимание к не каноничному полтергейсту, но пока было тихо. Оказавшись на месте, она сосредоточенно вздохнула, и, старательно сверяясь с полупрозрачной картой на забрале шлема, применила еще одну особенность своего таланта: сделала руку с предметом в ней бестелесной. Этот фокус был сродни игре в русскую рулетку. Однажды она лишилась приличного куска хряща и кожи на локте, когда, проходя сквозь стены, потеряла концентрацию. Эксперимент был признан нестабильным и крайне опасным, и Райс, впечатлительная десятилетняя девочка, пережив такую чудовищную боль, решительно заявила директору Фьюри, что больше никогда даже под страхом смерти. До сегодняшнего дня клятву получалось держать, но сейчас дробить стены было не вариант, и приходилось делать исключения для старых обещаний.       Устройство, подключенное к системе костюма, активизировалось и синхронизировалось, присылая на экран шлема короткий сигнал о стабильности работы. — Анализ кадров с камер внутри здания на намек взрывоопасных устройств.       ИскИн мельтешит кадрами в левом нижнем углу шлема, проводя анализ, и высвечивает посреди короткую и обнадеживающую надпись: «не обнаружено». Райс позволяет себе облегченно выдохнуть, прекрасно осознавая, как упростилась задача и при этом как многим непонятнее стала цель захватчиков.       Еще раз сверившись с картой движущихся врагов, Райс набрала в грудь побольше воздуха и упала в первую телепортацию прямиком до рубки охраны.       Начало миссии было положено. Упав меж двумя преступниками, вольготно устроившимся на добротных креслах перед кучей экранов видеонаблюдения здания суда, Райс безжалостно обрушила на широкие мужские плечи ладони и врубила способности на максимум.       Стоит ли говорить, что полицейские, перед лицами которых Кайла материализовалась, сжимая ладони на плечах двух невольных путешественников, вытянулись от крайнего изумления. — Вам подарочек! — задорно проорала она, толкая в спины своих первых клиентов.       Она не была уверена, что ее услышали — не помнила, отключала ли звукоизоляцию шлема, да и мужик слева от нее истошно вопил, припадая на одну ногу. Благо хранители правопорядка сориентировались раньше, чем второй, внешне целый террорист успел вскинуть висящее через плечо оружие. В здание суда Райс вернулась раньше, чем первую пару успели скрутить.       Выхватывать не ожидающих нападения вояк в телепортацию оказалось легче легкого. Далеко не все из них были собраны соответствующим обстановке образом. Первая десятка, шесть минут, и вот тогда-то начались первые волнения внутри здания суда. Террористы, начавшие терять связь с подельниками, заволновались, и у Райс не осталось времени прицеливаться и выжидать удачного времени. Продолжая выхватывать ублюдков из смежных главному залу комнат и кабинетов, Райс молилась только, чтобы внутри не началась пальба.       Десятка внутри зала, трое из которых прогуливались меж заложников, пятеро нервно перетаптывались у стен по периметру и двое что-то нервно, на повышенных тонах обсуждали между собой. Первыми Кайла утаскивает тех, что стоят у стен. Буквально выходит на личный рекорд, успевая только выбрасывать схваченных в руки полицейских и тут же возвращаясь за следующим. Последний из тех, что расхаживал между несчастными гражданскими, валится в ноги Кайлы неподвижно, но она даже не обращает на это внимание: там в зале еще двое, судя по всему, ответственных за нападение, и уж они-то точно заметили ее.       Райс оказывается в зале аккурат, когда более тучный, с замотанным повязкой лицом лысый хрен тянет руки к какому-то молодому парнишке в очках с роговой оправой. Кайла выхватывает с кобуры пистолет и нажимает на курок раньше, чем пухлая рука преступника добирается до щуплого плеча офисного клерка.       Позади раздается безудержный, далекий от адекватности хриплый хохот, которому аккомпанирует несколько женских вскриков, и Кайла медленно оборачивается, нутром чувствуя, что телепортировать сейчас будет ошибкой.       Второй из оставшейся двойки обнимает трясущуюся молодую женщину в красивом деловом костюме к груди и с силой прижимает дуло пистолета к виску. Блондинка всхлипывает, трясется, едва стоит на подгибающихся ногах, обутых в красные замшевые лодочки на каблуке. — Я говорил Бейлзу, что это все херня, говорил, — визгливо заявляет мужик, лица которого за растрепанными блондинистыми волосами девушки почти не видно. Он стройнее того, что пристрелила Кайла и одного роста с девушкой в его объятиях, но держит крепко. И судя по всему, выстрелит, как только донесет свою мысль. — Я всех…       Райс перемещается этим двоим за спину и, даже не тратя время на короткий вздох, утягивает обоих в телепортацию, молясь всему сущему, чтобы мужик не нажал на курок на инстинктах.       Внутри все проваливается, когда начинается бесконтрольное падение. Они втроем, с разной скоростью, стремительно несутся к земле Нью-Йорка, в сторону площади перед зданием суда. Мужик грузнее, и к земле его тянет быстрее. Он барахтается, хаотично палит в воздух, пытаясь напоследок попасть в Кайлу, летящую выше всех, или на худой конец в заложницу, что, кажется, потеряла сознание еще в начале падения, если не во время телепортации.       Райс перехватывает блондинку уже спустя десять секунд, справившись с первой растерянностью — свободное падение не самое приятное ощущение, каким бы асом ты ни был — избежать чувства прилипающих к позвонку внутренностей сложно.       На земле, в точке приема преступников, полицейских уже значительно больше, и за время, что она занимается тут доставкой горячих на голову мужиков, они успели подогнать карету скорой помощи. Она позволяет бессознательной заложнице упасть в руки медиков, вскидывая голову в ту же сторону, куда смотрят все полицейские и огромная толпа, замершая в отдалении за желтой полицейской лентой. Их, кстати, набежало прилично, и среди присутствующих видно телевизионщиков с микрофонами в руках и в сопровождении обремененных тяжелыми камерами напарников.       И все они, включая крепко задумавшуюся Райс, затаив дыхание следят, как темная точка медленно приближается к земле. Он кричит, а значит, сердце ужас падения пока пережило, но Райс не уверена, что хочет спасать ублюдка. Только вот одного вынужденно застреленного уже достаточно, Мария вообще не упоминала, что Кайла может их убивать. Они вроде как собирались сделать из нее нового героя в духе Капитана Америки. Для устрашения возможных будущих врагов общественности. Так сказать — в назидание. Должна ли она быть такой же благородной, как Кэп в сороковых? С другой стороны, фашистов Роджерс валил направо и налево, не заботясь о силе раздаваемых пинков и их совместимостью с жизнью… Опять же, со времен Второй Мировой утекло столько воды, и с тех пор правопорядок предусматривает гуманный суд для любого правонарушителя, даже если это Джек Потрошитель двадцать первого века…       Она ловит его в нескольких метрах над крышей, едва не оглохнув от истошного вопля мужчины в момент захвата. И очень радуется, что умудрилась не свалиться следом за несостоявшимся смертников под ноги полицейских, в последний момент справившись с инерцией движения. Расслабленно замерла, наблюдая, как мужчины в форме вяжут подвывающего от пережитого ужаса ублюдка.       Толпа за оцепленным периметром громко рукоплещет и что-то скандирует, смутно узнаются звуки затворов фотоаппаратов. И все это в общем похоже на какой-то сюр, потому что не похоже ни на одну миссию Райс, как и предсказывала Хилл часом ранее.       Час восемнадцать — вот сколько уходит на всю эту свистопляску. И Кайла чувствует, как мелко подрагивают у нее пальцы, но старается стоять прямо и деланно расслабленно, раз уж Совет Щ.И.Т.а решил вывести ее из тени и предоставить публике как очередного неостановимого героя. Пусть. Она обдумает это позже, пока будет хвататься за голову, сидя под раковиной в темной ванной. — Это все? — интересуется у нее полицейский со значком шерифа на форменной рубашке.       Кайла кивает, не рискуя подавать голос, чтобы оставить как можно меньше указывающих на ее личность данных. — Благодарю за помощь, — все еще неуверенно и даже растерянно благодарит ее седовласый шериф.       Райс уверена, на этом ее миссия считается завершенной. А потому проваливается в телепортацию, свято надеясь, что это последняя на сегодня, и до дома она доберется на корпоративной машине. Тело, каждая клеточка гудела, после множественных телепортаций с таким грузом.

***

«Общественность уже назвала загадочную спасительницу Мерцающей, и что это, если не новое чудо со времен героя Стива Роджерса?» — завершает свой репортаж улыбчивая Мелани Дэвис, задорно встряхивая шикарно уложенной гривой карамельно-золотистого цвета.       Райс про себя замечает, что этот цвет волос следующий в ее списке, и переводит взгляд на Пирса, пультом отключившего огромную плазму в своем кабинете. Ник сидит тут же, оперевшись подбородком на сжатый кулак, локоть уперт в подлокотник кресла для посетителей, сам директор выглядит расслабленно и почти удовлетворенно. Если не брать во внимание, что полностью довольным Фьюри бывает редко. — На мой взгляд, это успех, — оптимистично заключает Пирс, проходя к своему столу и устраивая руки в карманах брюк фисташкового цвета. Точно такая же жилетка на все пуговицы застегнута на белоснежно-белой рубашке, а комплектный пиджак небрежно свешивается со спинки его личного кресла. — Ты сработала выше всяких похвал.       Кайла, пожалуй, единственная в кабинете, кто не лучится оптимизмом, довольством и не может похвастаться расслабленным настроением.       Ее поколачивает от усталости из-за использования способностей на грани возможностей. Она сегодня поставила три рекорда: по скорости, по количеству перемещенных и, что самое главное — по их сохранности. Лишь у троих небольшие травмы, и у одного отсутствуют пальцы на правой ноге. А ведь иногда она доставляла на конечную точку человеческий фарш…       И есть хотелось зверски — в дополнение к быстрому метаболизму добавилось полное истощение организма. Другими словами, на ногах Кайла стояла исключительно на силе упрямстве. — И что теперь? — едва слышно спрашивает она, просто потому что сил нет даже говорить в полный голос. — Мы уладим все формальности, проследим за сохранностью инкогнито, как и просил Ник. Хотя Вашингтон уже запрашивал личность нового героя, — гендиректор трет подбородок пальцами, сверкая на Кайлу безмятежной улыбкой заботливого папаши. Слишком сладкой улыбкой. — Не переживай, у нас есть право оставить эту информацию при себе. Правительству выдадут личность погибшей пару лет назад агента 218, вы с ней похожи по комплекции. Родных и знакомых, способных опровергнуть ее причастность за пределами Щ.И.Т.а, у нее не осталось, так что все под контролем. — Что теперь будет входить в мои обязанности? — Да, по сути, сфера твоей деятельности изменится ненамного. Быть может, вот такие же демонстративные рейды там, где полиция справиться не сможет или рискует не обойтись без жертв. В остальном же, ты так же значишься за Щ.И.Т.ом, а значит, работа на нас — первостепенная задача. Разве что при разбивании преступных синдикатов на территории стран-соратников, враги будут точно знать, с кем имеют дело.       Пирс пожимает плечами, хмыкая с собственной, кажущейся ему остроумной шутки. — Я могу быть свободна? — Кайле хочется всего двух вещей: есть и спать. Ладно, трех — чтобы ее еще в покое оставили. — Да. Ты могла бы остаться на базе, твоя комната, насколько я знаю, все еще числится за тобой, — любезно предлагает мистер Пирс, проникновенно и участливо заглядывая в бледное, как мел, девичье лицо. — Нет-нет. По легенде мне в Нью-Йорке остаться негде, и соседи в курсе об этом, так что могут возникнуть вопросы. Не хотелось бы сейчас привлекать внимание, аккурат в день обнародования нового супергероя. — Да, ты права, — Пирс мягко, но ощутимо сжимает её закутанное в болотно-зеленую парку плечо, не переставая улыбаться. — Надо же, какого хорошего агента ты вырастил, Ник. Едва на ногах от усталости держится, а про сохранение легенды помнит.       Фьюри снисходительно фыркает, выражая тем самым собственное мнение, и кивает Райс, давая отмашку.       Кайла из кабинета высшего начальства едва ли не вываливается. А выходя из штаба, успешно маскирующегося под стандартные офисы, и вовсе спотыкается, несколько шагов размахивая руками, чтобы не упасть на четвереньки. — До ближайшего МакАвто и в Куинс, — коротко поясняет она таксисту, стоит упасть на заднее сидение желтой машины с шашечками.       Кажется, по пути до первого пункта назначения она на короткие двадцать минут вырубается. И перекусив еще в пути домой, по приходе в квартиру сразу же падает в объятия новенькой мягкой постели, совершенно забыв и про разрядившийся телефон, и про соседей.