Дитя Куба

      В кабинете Фьюри сумрачно и тихо. Кайла тяжело выпускает воздух из легких, пока мужчина неторопливо пролистывает ее развернутый отчет, глазами пробегаясь по строкам.       Она убила на эти пятьдесят страниц почти восемь часов своего времени. Впрочем, это помогло рационализировать. Эмоционально отстраниться и взглянуть непредвзято, с дальних рубежей, как будто зрителем со стороны.       Методичное вычесывание их с Андером взаимодействий помогли спрятаться за цинизмом. Она, конечно, не разбрасывалась подробностями об интимной составляющей этого задания. И без того было гадко. Но на время это помогло переместить фокус со странной горечи о свершившемся на скупой цинизм. Позже, без сомнений, ее в добровольно-принудительном порядке отправят к психоаналитикам, чтобы скрупулезно вычесать из ее головы все намеки на возможно зародившуюся привязанность. Помогут принять, прожевать и проглотить, вывернув все наизнанку. Апеллировать, скорее всего, будут тем, что Андер тоже притворялся. Или что-то в этом духе. Вгонят в душевную рану длинную спицу, бездушно поковыряются в ней, чтобы после залить все анальгетиком из рабочих обязанностей и директив. Кайла надеялась только, что это в конечном итоге сработает, и от мысли, что кажущийся простым вором Андер в итоге оказался агентом Гидры, ее перестанет так жутко мутить. — Ну что ж, — Фьюри глубокомысленно замолкает, переводя взгляд единственного глаза на ее уставшее лицо. — В этот раз сработано почти без осечек. Если бы не нарушение приказа и самовольные попытки найти Старка, я бы сказал, что это идеально чистая работа. — Почему меня не предупредили, что он из Гидры?       Николас тяжело вздыхает, откладывая папку с ее отчетом в сторону и тяжело откидываясь на подвижную спинку офисного стула. — Мы не знали, — тихо и мрачно заверяет он. — Да ладно? — улыбка, скорее, даже ее бледная тень выходит кривой и нервной. — Кайла, — Фьюри снова запинается, устало потирая переносицу двумя пальцами. Решив что-то, уверенно поднимает на нее глаз. — Если бы я изначально знал, что этот парень имеет хоть малейшую связь с Гидрой, я бы не послал тебя к нему даже под страхом смерти.       Она недоверчиво ведет подбородком, продолжая сканировать его лицо взглядом, но и сама прекрасно понимает тщетность попытки. Ни она, ни Андер ему в подметки не годились в умении держать лицо и чистосердечно врать. — Как ты себя чувствуешь? — осторожно спрашивает он.       Она бы удивилась. Раньше Фьюри не спрашивал о таком. Хвалил, зачастую очень скупо, если она выполняла работу без фееричных косяков, давал увольнительную на пару дней и обрисовывал ближайшие перспективы.       Интерес к ее отношению к ситуации был нов. Но Кайла слишком устала, чтобы всерьез зацикливаться на этом, а потому утомленно пожимает плечами, сильнее растекаясь в кресле. — Будто меня пережевали и высрали. — Ты можешь отдохнуть полторы недели, а после для тебя возможно будет еще одно задание. — М-м.       Кайла безынтересно кивает, понимая, что сейчас просто не имеет сил для любопытства. Даже о судьбе Парье. — Задание будет в пределах Нью-Йорка, так что это не станет слишком обременительным. — Понятно.       Фьюри едва заметно морщится, изучая ее закостеневшее, безэмоциональное лицо. — Райс, я понимаю, что это оказалось сложнее, чем ты предполагала. С завтрашнего дня агент Резершах будет готов начать с тобой работу.       Мистер Резершах. Фридрих — весьма солидного возраста мужчина, единственный из целого батальона мозгоправов Щ.И.Т.а действительно сумевший найти к ней подход. Когда-то давно помогший ей справиться и с осознанием, что из себя представляет сама девушка, и с потерей самого дорогого человека в ее жизни. — Понятно. — Ты справишься, — вкрадчиво заверяет мужчина, сцепляя руки на столе перед собой. — Ты многим сильнее, чем думаешь, и справишься с этим. — Могу я идти?       Фьюри молчит секунд тридцать, словно раздумывая, добавить ли к своим словам что-то еще, но после кивает, благосклонно позволяя ей покинуть его кабинет.       Кайла торопится поскорее покинуть офис, надеясь скорее оказаться в собственной квартире. Вызывает с собственного мобильного такси, впервые за прошедшие месяцы взяв в руки свой телефон, оставленный здесь еще при отбытии на миссию. Заказывает на дом доставку пиццы с двойной порцией курицы. Долго размышляет о том, стоит ли писать Тони, но после качает головой, решив не торопиться с взаимодействием со знакомыми. Ей бы просто выдохнуть для начала.       Квартира встречает нетерпеливо мнущимся у порога курьером, пытающимся сломать ей дверной звонок. Райс расплачивается, оставляя щедрые чаевые за доставленные неудобства, вваливается в родной дом и, облокотившись на запертую дверь спиной, медленно сползает на пол, чувствуя, как в голове поселяется неуютный вакуум. Прямо как в тот момент, когда Парье впервые наставил на нее оружие со спины.       Смутные картины-воспоминания наваливаются, давят грудь и крадут дыхание, но Кайла старательно отмахивается от них, прибегая к уловкам медитаций и прогоняя лишнее из головы. Забивает, осознав, что это не помогает. Пытается уцепиться за реальность.       Она в квартире. Здесь светло из-за распахнутых штор. Сочно, благодаря ярким цветам интерьера и искусственной зелени в декоративных горшках. Райс скользит взглядом по паркету и впервые задумывается о заведении какой-нибудь живности. Очень быстро отмахивается от этой мысли, попутно залезая в валяющуюся рядом коробку пиццы. Отрывает кусок горячего лакомства, вгрызается зубами в микс птичьего мяса и тягучего сыра и самой себе напоминает, что с ее стилем жизни единственная живность рядом с ней возможна только в виде анимации на заставке компьютера.       За дверью едва слышно раздаются знакомые голоса, заставляя вынырнуть из водоворота бессмысленных, абсурдных размышлений.       Райс подскакивает, отворяет дверь. С этим нужно разобраться сейчас во избежание неловких глупостей вроде не вовремя зашедшей Мей или чего-то подобного.       Семейство Паркеров за порогом в полном составе. Кайла приветливо улыбается каждому, сдавленно охает, когда женщина стремительно оказавшись рядом, сжимает ее в объятиях.       Бен улыбается, заменяя слова приветственным кивком, Питер радостно машет маленькой ладошкой. — Ты, наконец, вернулась, — с облечением выдыхает Мей, выпуская из удушающих объятий. — Ага. Сама безумно рада, что дома. — Давно приехала? — интересуется женщина, пока Бен отворяет их квартиру, оставив дам обмениваться новостями. — Буквально только что. Успела только перехватить пиццы. — Может, зайдешь к нам на чай? — предлагает женщина, благодушным жестом указывая в сторону их квартиры. — Может, позже? Я безумно устала после перелета, кажется — проспала бы пару суток. — Ох… — Милая, дай девочке немного перевести дух, — снисходительно смеется от дверей мужчина. — Она может рассказать обо всем и завтра.       Питер тут же, не торопится уходить, внимательно прислушиваясь к разговору тетушки и любезной соседки. — Прости, — Мей улыбается, пока Кайла размышляет о том, насколько целесообразно ей сейчас оставаться одной. — Бен прав… — Нет-нет, — Кайла качает головой, опуская слегка холодноватую для ее обычной температуры тела ладонь на плечо женщины. — На самом деле я была бы не против немного отвлечься.       Райс шагает вперед, в шире приоткрытые Беном двери, под их недоуменные взгляды. — Что-то случилось? — Мей догоняет почти тут же, позволяя супругу стянуть с ее плеч легкую ветровку.       Питер уносится куда-то в сторону комнат, пока его родственники настороженно разглядывают Кайлу, старательно строящую невозмутимость и беспечность. — Нет, просто все эти проекты меня так увлекли, что все эти месяцы я едва не помешалась, с головой уходя в обучение и новые знания. Было круто, но хотелось бы переключить наконец фокус внимания. — Понимаю, — Мей разбавляет напряжение, возникшее чуть ранее, беспечным смехом. — Бен такой же. Вечно нуждается, чтобы его вытащили из болота работы. — Миссис Паркер, я бы попросил, — шутливо-строго одергивает мужчина, помогая и Кайле стащить с плеч верхнюю одежду и устроить ее на вешалке. — Будешь вишневый пирог? У нас осталось с ужина, — предлагает Мей, почти тут же упархивая в кухонную зону.       Кайла проводит у Паркеров весь оставшийся день. Она на ходу выдумывает о том, чем занималась все эти месяцы на курсах художников, сочиняет, что решила попробовать себя в игровой индустрии, берущей в последние годы большой разгон. Через каждые полчаса отбивается от вкрадчивых вопросов о том, на самом ли деле все в порядке, изучает новые поделки Паркера из лего. Ближе к шести вынужденно признается, что завела неудачную интрижку, потому что дотошность миссис Паркер становится чересчур утомительной, и еще с два часа под крепкий чай выслушивает бытовой психосеанс от Мей, не сразу заметив, что Бен тактично ретировался к племяннику, оставив женщин разбираться с амурными делами самостоятельно.       Мей тактична, пусть и несколько навязчива, и Кайла выдает переработанный вариант, сильно приукрашенный в лучшую сторону. Говорит, что это ее первый опыт в длительных отношениях, опуская факт того, что с ее стороны это изначально было обманом. Приукрашивает действительность, сочиняя, будто Андер хотел уговорить ее перебраться в Лос-Анджелес, а Райс не нашла в себе на то большого желания, мечтая жить в городе ее родных.       Под конец, когда женщина рядом с ней пускается в философские размышления о том, что так иногда бывает и Парье просто не ее человек, и это просто нужно принять и жить дальше, Кайла и вовсе не сдерживает скупых слез, тут же оказываясь в крепких объятиях, и еще минут двадцать роняет молчаливые, тихие слезы, нарушая успокаивающий лепет Мей только громким шмыганьем заложенного носа. От навешанного на уши вранья неловко, но Кайле как будто даже становится немного легче от того, что она просто говорит о своих чувствах. О том, что чувствует себя обманутой. Что, даже зная изначально, что это ни к чему не приведет, ощущает боль в сердце.       Когда Мей предлагает распить по паре бокальчиков вина, чтобы снять зудящее чувство в груди, Кайла понимает, что ей пора восвояси. Алкоголь девушка не любила, за долгий день и без того переборщила с неуместными откровениями, да и время близилось к девяти, и завтрашний день обязывал всю чету Паркеров подняться спозаранку, чтобы приступить к своим рабочим обязанностям.       Мей на прощание просит девушку не пытаться отрешиться от действительности за работой, Бен и Питер, которым она, заглянув в комнату, машет на прощанье рукой, просят заходить в самое ближайшее время, и Кайла каждому раздает эти обещания, внутри надеясь, что сможет их сдержать и не случится ничего экстраординарного. Просто чтобы эти чудесные люди за нее не волновались.       На пороге квартиры, заперев дверь, она с пару минут раздумывает, прежде чем тихонько шагнуть за порог, и неторопливо бредет до ближайшего круглосуточного, прихватив с собой липовые документы. Алкоголь продают без лишних вопросов. Правда продавец, женщина средних лет, долго изучает даты, сравнивает ее лицо с фото на правах, видимо не до конца веря в правдивость данных. — Хорошая наследственность, — глухо бросает Кайла, устав от этого промедления и бросая в монетницу пару банкнот.       Женщина пробивает товар все еще сомневаясь, но, отсчитывая сдачу, уже полностью абстрагируется от происходящего.       Вернувшись в квартиру, Райс глушит крепкий французский виски прямо из горла, с ногами устроившись в глубоком кресле. Пустым взглядом таращится прямо перед собой и пытается залить назойливые мысли алкоголем, чтобы спутать сознание. Ускоренный метаболизм отнюдь не способствует этому начинанию — даже под конец бутылки сознание лишь слегка путается, становясь даже более сентиментальным, и она снова льет слезы, небрежно утирая их свободной от бутылки рукой. Всхлипывает, бормочет проклятия, но не рыдает, хотя где-то в груди рвется судорожный, душевный плач.       Бутылка кончается весьма быстро, еще чуть меньше чем через три часа организм полностью справляется с действием пагубных веществ, Райс чувствует ужасную жажду, эмоциональную разбитость и обманутость глупыми надеждами забыться хотя бы ненадолго.       Дни неожиданно сливаются в одну сплошную линию, напоминая растянутую жвачку. Она отмахивается от Старка пустяковыми сообщениями, говоря, что пока не может уделить ему время. Читает немецкую классику в жанре ужасов, игнорирует весь внешний мир, за исключением семейства Паркеров, и исправно посещает мистера Резершаха, скрупулезно разбирая под его патронажем каждую мелкую деталь прошедшей командировки и чувств, бывших и нынешних. Фридрих не давит, по-отечески улыбается, отступает, если ей особенно тяжело становится разбирать какую-нибудь из проблем. Правда, настоятельно советует прореветься. Кайла упрямо давит в себе закипающие слезы, поджимает губы, качает головой в явном отрицании мысли, что проявлять эмоции — это нормально, особенно за пределами работы.       Под конец первой недели психотерапевту удается примирить ее с мыслью, что это действительно случилось. Что Кайла начала влюбляться и привязываться к человеку, который играл с ней, показывая кого-то другого. Чувство справедливости помогает справиться — она занималась ровно тем же самым, и это если и не снимает с Парье вины, то как минимум перестает делать Кайлу однозначной жертвой этой истории. Они методично переходят к закреплению якорей на фактах о том, что все, что подкупило Райс в мужчине — выдумка и хорошая актерская игра. Фиксируют на том, что испытывать нежность за все те проявления — нецелесообразно. Кайле уже удается думать и говорить об этом без подступающих слез.       В среду следующей недели на пороге ее квартиры показывается Тони, закрывший перед этим глазок, а сейчас широко улыбающийся под ее сонным, недовольным взглядом. — Какого хрена? — хрипит Кайла вместо приветствия, щуря едва открывшиеся глаза.       Проблемы со сном вылились в частые бессонницы, и последние пару ночей Райс засыпает уже после рассвета. А теперь ей с трудом удалось разлепить глаза в ответ на настойчивую трель дверного звонка. — И тебе доброе утро, спящая красавица, — Старк теснит ее плечом, протискиваясь в квартиру.       Добредает до кухни, оставляя на барной стойке подстаканник с двумя порциями кофе. Попутно изучает интерьер, вертя головой, как турист на экскурсии. — Я серьезно! — вскрикивает Кайла, когда игнор со стороны миллиардера становится совсем невыносим. — Терпеть не могу, когда меня кидают в мороз, — снисходительно и невозмутимо поясняет Старк, проходя мимо нее, чтобы заглянуть в спальню. — У тебя миленько. Мебельные гарнитуры отлично вписались… — Я говорила, что работаю, — сцепив зубы цедит Кайла. — И еще говорила, чтобы ты не ошивался у моей квартиры, Тони.       Беспардонность выбешивает до зубовного скрежета. — Не злись. Меня никто не видел, — он машет рукой, словно на какой-то пустяк. Возвращается за кофе. — Я должен тебе кое-что показать.       Кайла глубокомысленно молчит, еще соловыми со сна глазами выражая ему весь свой скепсис и осуждение. — Я хотел предложить тебе взглянуть кое на что. Или ты неважно себя чувствуешь?       Он как-то поразительно быстро оказывается рядом, принимаясь ее… Когда руки Старка возмутительно бесцеремонно начинают ее ощупывать, осторожно, но чересчур нагло, она аж задыхается от возмущения, с трудом останавливая себя от звонкой пощечины. Просто отшатывается от него с непередаваемым лицом.       Тони демонстративно поднимает руки. — Я не домогаюсь. Просто убеждаюсь, что нет бинтов, как в прошлый раз.       В этот раз лицо мужчины серьезное, маска идиота стирается подчистую, пока она меряет его взглядом широко распахнутых глаз.       Требуется глубокий-глубокий вздох, чтобы собраться с мыслями. Кайла медленно выпускает воздух, стараясь делать это как можно тише. Незаметно не получается, но Тони терпеливо выжидает реакции, и в карих глазах мужчины таится ожидание. — Я сегодня не могу. — Кайла, брось, — тихо просит Старк, отступая обратно к барной стойке. — Всего один день. Ты сама заверяла, что в ближайшее время у тебя ничего кроме бумажной волокиты. — Да, и мне не на кого ее скинуть, в отличие от некоторых. — С трудом верится, — бормочет Старк, все так же стоя к ней спиной и глядя куда-то в сторону кухонного окна.       Она невольно закатывает глаза. Очень на руку, что она уже больше недели на качественных антидепрессантах. Позволяет не сорваться сразу и хорошенько обдумать. Взвесить. — Ладно.       В конце концов нет у нее никаких дел с бумагами. Она в полной увольнительной, после первого посещения Резершаха Фьюри лично звонил, чтобы сказать, что загадочная миссия в пределах города временно переносится и она может отдохнуть.       Фридрих ведь говорил ей — отвлекись на общение с людьми. Не замыкайся в собственных мыслях. Чередуй самоанализ с взаимодействием с социумом. Тони мог сойти за десятерых, так что с лихвой восполнил бы пробел взаимодействия. — К чему хоть готовиться? — без особого энтузиазма спрашивает Кайла, зарываясь руками в копну начавших отрастать пепельно-белых волос.       Ей бы, по-хорошему, покраситься, но после последнего осветления Райс сомневалась, что не облысеет. Даже несмотря на то, что это делала дипломированная парикмахерша. — Вначале ко мне, покажу кое-что, а потом вечер кино, — рассеянно обещает Тони, суя любопытный нос в холодильник. — Ты святым духом питаешься? — Закажи что-нибудь, — просит Кайла, пожимая плечами. — Я в душ.       По выходу из ванны ее ждет весьма высокого качества завтрак — японский вариант омлета, тонко нарезанный авокадо, ломтики каких-то фруктов, залитых йогуртом, и стакан свежевыжатого апельсинового сока вместо вожделенной порции кофеина. — Что это? — Кайла вперяет непонимающий взгляд в солнечно-оранжевый напиток в прозрачном стакане, в нерешительности замирая над тарелкой с вилкой в руке. — Где мой кофе? — Он остыл, — спокойно поясняет мужчина и под взглядом недовольно скривившейся девушки выдает тихий короткий смешок. — Ты сама говорила, что мне пора переходить на здоровое питание. Тебе тоже. — Иногда мне хочется воткнуть в тебя что-нибудь. — Ох, прости, я не сторонник таких экспериментов, больше предпочитаю «втыкать» сам, но если ты про конкретное членовредительство, то у меня на примете есть хороший мозгоклюй с многообещающим стажем.       Она даже не пробует с ним спорить. Просто переводит взгляд на тарелку, принимаясь за завтрак, предписанный здоровым рационом, но в последние времена игнорируемый ею из странного упрямства. — Что хоть ты хочешь мне там показать? — между пережевыванием уточняет девушка, пока Тони роется в своем странном телефоне, состоящим из плоского куска пластика. — Смотришь новости?       Райс вскидывает брови, нарочито шумно втягивая в себя кисло-сладкий коктейль витаминов. Сок, конечно, вкусный, но ей с каждым глотком все сильнее хочется кофе. И лишь печальная ассоциативная линия не позволяет настаивать на вожделенной порции ароматного напитка. С Андером они тоже… — Что за новости? — поспешно спрашивает, торопясь выскользнуть из неуместных, опостылевших мыслей. — Что, правда ни о чем? Железный человек… — Что? — яичница едва не встает поперек горла. Не то чтобы от удивления — Райс правда не понимает, о чем мужчина говорил. — Железный человек… — с намеком тянет мужчина, внимательно отслеживая ее реакцию. — Что, правда не понимаешь, о чем я?       Кайла поднимает взгляд к потолку, попутно пытаясь понять. — Ну, кажется, соседский мальчишка что-то упоминал при мне, но я особо не вникала, — честно поясняет Райс, возвращаясь к недоеденной порции. — Мда, — Тони хмыкает, потирая бороду-эспаньолку. — Что ж, тем интереснее! Странный азарт, загоревшийся в карих глазах, ее даже настораживает. А потому она не устает канючить всю дорогу до очередной виллы Старка за чертой города. Даже пытается схитрить и залезть в интернет, но Тони ловко выхватывает из ее рук небольшой блэкберри, закидывая его на задние сидения своей ауди. — Это сюрприз, — настойчиво хохочет он, невозмутимо перестраиваясь в другой ряд и по новой принимаясь рассуждать о каких-то грантах в трех крупнейших вузах страны.       Делится своими соображениями о неверности прошлой политики компании, затирает о том, что нужно полностью менять курс бизнеса, переключаясь с финансирования войны в развитие технологий.       Кайла слушает вполне внимательно, с удивлением обнаруживая, что там, где прежде был отстраненный цинизм, появилась какая-то страсть. Новый взгляд. — Что с тобой произошло в плену? — осторожно спрашивает девушка, когда, судя по пейзажам за окном, они оказываются совсем рядом с владениями мужчины. — Ну, — Тони поворачивает к воротам на территорию, рыская внимательным, сосредоточенным взглядом по территории за оградой. — Когда меня чуть не убили осколки моего же изобретения, — он демонстративно стучит по едва приметному кругляшку света под плотной тканью свитера, — и, к слову, до сих пор пытаются убить, я решил пересмотреть собственные убеждения.       Кайла кивает, выскальзывая из машины следом за мужчиной. Пристально глядит ему в прямую спину, пока он споренько вышагивает к входной двери. — Раньше мне казалось, что изготовление оружия это… Ну, знаешь, это в любом случае кто-то будет делать, — он пожимает плечами, в самый последний момент затормозив от того, чтобы скользнуть за раскрытую дверь и уступая ей дорогу. — Я думал, что нет ничего страшного в том, что именно наша компания зарабатывает на этом деньги. К тому же я наивно верил, что… А, к черту, я просто никогда не пытался задуматься об этом всерьез.       Райс с неловкостью глядит на Тони, в глазах которого на долю мгновений проскальзывает страшное осознание — руки действительно по локоть в крови, вне зависимости от мотивов, убеждений и прочего. Незнание законов не спасает от ответственности… Тут примерно то же самое. То, что Тони просто изготавливал, с какой-то стороны слабо оправдывает то, сколько человек погибло из-за этого. — В общем, я решился на смену политики компании. Теперь только защита. Скажем нет войне.       Он показывает всемирно известный знак «мира», кривя шальную улыбку, а после спохватывается, жестом увлекая Райс за собой. — Идем в мастерскую.       Кайла неторопливо следует по лестнице, хотя Старк уже давно ускакал вперед на тяге собственного энтузиазма. Кайла даже рада видеть его таким оживленным, подспудно боясь наличия депрессии после продолжительного плена. — Джарвис, директивы четыреста сорок семь! Вот! — провозглашает Тони, стоит ей осторожно прикрыть за собой стеклянную дверь.       Посреди знакомой ей мастерской, на круглом возвышении, как на пьедестале, стоит… Кайла даже не сразу понимает, что именно видит. Робот — интерпретирует мозг спустя непродолжительное мгновение анализа. Кайла склоняет голову к плечу, с интересом изучая мощный силуэт. — Решил обеспечить нам Судный день? — Это не робот, — Тони хмыкает, отступая в сторонку, чтобы лучше видеть ее лицо. — Это костюм. — Для кого? — она непонимающе вскидывает брови, силясь осознать. — Для меня, — он улыбается лукаво, сверкает глазами, словно нашкодивший мальчишка.       Райс приглядывается к сборке внимательнее, пытаясь понять как и зачем. Судя по массивности — что-то вроде экзоскелета, но значительно более компактный, в сравнении с виденными ею раньше наработками из Щ.И.Т.а. Организация вроде как отложила тот проект — немобильная модель, а агенты отдают предпочтение маневренности на миссиях, потому что зачастую действовать нужно быстро и даже гибко. Бронебойность танка чаще всего попросту нецелесообразна. Этот же костюм был меньше. — Круто, — неуверенно тянет девушка, принимаясь обходить модель по кругу и во все глаза изучая яркую окраску. — А чего так броско? — Смысл скрывать? — в ответ спрашивает Тони, поднося девушке планшет. — Джарвис, выведи записи с камер костюма четырехдневной давности и пару новостных сводок за прошлые пару недель. Что-нибудь самое впечатляющее.       Кайла наблюдает на голограммах подборку видеоряда, едва не отвесив челюсть, потому что это…       Когда на очередном видео Старк без труда переживает удар баллистической ракеты, она вперяет в него такой ошарашенный взгляд, что Тони не сдерживает хохота. — Ты бы видела свое лицо, — выдавливает он в повисшей тишине, когда очередной видеофрагмент с грохотом выстрелов останавливается. — Я надеюсь, ты предварительно провел все тесты, — шепчет Кайла, смотря на Старка, как на камикадзе. — Это и были тесты, мисс Райс, — коротко встревает Джарвис из-под потолка, заставляя девушку распахнуть глаза шире, а Тони захихикать особенно гаденько. — Ты в своем уме?! — не своим голосом рокочет девушка, в первом порыве злости даже сделав к нему шаг, но тут же замерев на месте, судорожно стискивая кулаки. — Расслабься, я доверяю своему гению и на сто десять процентов был уверен, что расчеты верны и перераспределение энергии сведет урон, что не выдержит сама структура брони, на нет. — Люди вначале проверяют броню без живого человека внутри.       Тони отмахивается, поспешно взлетая по ступенькам к красно-золотому костюму. — Джарвис, приоденемся, чтобы впечатлить девчонку? — Как скажете, сэр.       Кайла настороженно следит за тем, как специальные роботизированные инструменты разбирают и собирают уже на Старке яркий, бликующий под лампами костюм. С опаской следит за улыбающимся во весь рот мужчиной до тех пор, пока белоснежная улыбка не прячется за забралом шлема. — Гляди в оба! — коротко бросает он ей, прежде чем в ладонях и на стопах что-то ярко загорается и костюм отрывается от пола, весьма устойчиво замирая ровно посередине.       Правда, вполне специфическое гудение от костюма дает понять, что принцип работы очень напоминает моторы квинджетов последней модели. Гул очень похож. — Сегодня я хочу испытать максимальную высоту полета. Я внес правки в расход энергии, и мне интересно, как костюм поведет себя при высоких атмосферных давлениях, — голос Тони явно передается через динамик, потому что звучит самую малость искаженно. — Ты уверен, что это безопасно?       Кайла немного сомневается. Несильно — она в общих чертах знала, что Тони действительно гений.       В конце концов, Джарвис, да и программы внутри его оружия он обычно разрабатывает и правит сам, оставляя на техников самый мизер работы. И все же. А еще Райс беспокоила маниакальная фаза Старка, потому что черт возьми, это была именно она! — Джарвис, подключи внутренние и внешние камеры костюма к пятому экрану.       На одном из тонких плазменных экранов в стороне от рабочего места вспыхивают картинки. Кайла видит себя со стороны, посреди гаража, замершую перед парящим Тони с настороженным, хмурым выражением лица. А еще видит его ухмыляющуюся физиономию, подсвеченную тусклым синеватым цветом. — Ты сможешь наблюдать за мной все время испытания. Следить с первых рядов, — Тони подмигивает, прежде чем развернуть костюм в сторону разъехавшихся в стороны окон. — Джарвис, отслеживай показатели.       Кайла смещается так, чтобы увидеть траекторию полета вживую, не с мониторов, но Тони очень быстро скрывается из поля зрения, доступного с ее места. С внешних камер костюма очень скоро становится непонятно — облака и лазурная синь. Правда, пару раз Тони делает стремительные пируэты, заставляя ее сердце обмирать от ужаса. Он напевает что-то из репертуара Бон Джови, сыплет остротами на каждую ее гримасу испуга, наверняка следя за ней, и Кайла почти уверена — он сейчас ей мстит. За все разы, когда волновался о ней. Потому что всякий раз, как она просит вернуться и прекратить, он только смеется, чуть ли не на распев заверяя, что все у него под полным контролем и он может так хоть целый день.       Показатель высоты в углу экрана стремительно обрастает цифрами, набирает десятки и десятки метров вверх, ближе к границам атмосферы. — Сэр, регистрирую повышение атмосферного давления и стремительное падение температуры за пределами платформы. Возможно образование льда, мешающее корректной работе систем. Решительно советую сбавить скорость, — неожиданно подает голос Джарвис, когда что-то в шлеме Тони принимается подозрительно мигать настораживающе-красным цветом, бросая на его лицо блики. — Все под контролем. Готовься к экстренному перезапуску системы. Мне нужно выяснить границу. Чем быстрее это сделаем, тем быстрее смогу отрегулировать распределение энергии. — Тони, мать твою!       Что-то на экране коротко вспыхнуло, разом теряя картинку. Секунда, две, три, как в черноте плазмы видно лишь смутное ее отражение с поразительным страхом, отпечатавшимся на лице. — Джарвис? — тихо зовет она, чувствуя, как все проваливается от накатывающего ужаса. — Мисс. — Где Тони? — Боюсь, я потерял связь с костюмом, — с такой правдоподобной опаской заключает компьютер.       Райс врезается кулаками в стоящий рядом металлический стол. — Ищи, мать твою! — Я пытаюсь установить связь, мисс Райс. Но пока безуспешно. — Выведи мне координаты на карте, над которым последний раз был замечен костюм. С какой скоростью будет падать платформа, если учесть общую массу? — кулаки саднят от несдержанной силы удара, но это последнее, что ее заботит.       На черневших мгновение назад мониторах высвечивается схематичная карта города с яркой точкой буквально рядом с домом. — Время, Джарвис. — Время приземления в свободном падении — четыре минуты. — Твою мать! Связь? — Все еще отсутствует, — уже с куда большей тревогой заключает искин, весьма правдоподобно изображая волнение для обычной программы. — Пытайся до последнего, Джарвис, слышишь?! Это твоя задача — спасти создателя!!! — рычит Райс. — Если он выживет, я убью его лично! — Боюсь, это нецелесоо…       Кайла не дослушивает. Отпускает контроль, позволяя энергии выбросить ее в нужную точку. На лужайке перед домом. Она вглядывается в небо, силясь отыскать падающий яркий объект. И почти сразу находит стремительно несущуюся к земле точку. Падение свободное, вот он снижается ниже высоты птичьего полета, давая четкое понимание, что Джарвис не может решить проблему и время бежит буквально на секунды до момента, пока спасать будет поздно даже с учетом включенных двигателей.       Она чертыхается сквозь плотно стиснутые зубы, бросаясь в следующую телепортацию. Чего уж тут медлить дальше, камеры в любом случае зафиксировали ее перемещение. Лучше пусть Тони выживет и узнает ее тайну, чем умрет… Секрет не стоит его жизни.       Кайла прыгает снова, на глаз рассчитывая траекторию свободного падения костюма. Видит стремительно приближающееся сверху тело, не замечая, как все внутри перекручивает из-за вопящей вестибюлярки. Держать тело приходится горизонтально земле, потому что, если уйдет в вертикаль — наберет скорость падения, чего допускать попросту нельзя. Выжидает еще пару мгновений, когда законы физики притянут более тяжелую чем она платформу ближе к ней, протягивает руки, самыми кончиками пальцев прикасаясь к прохладному металлу. А потом выбрасывает столько энергии, сколько может, чтобы утянуть все попавшее в радиус в телепортацию.       Их протаскивает по изумрудному газону. Новая игрушка Старка пропахивает траву до земли, оставляя глубокие черные полосы. Кайла едва не тянет спину от несгруппированного приземления, но у нее попросту не хватает сноровки снизить урон, учитывая все обстоятельства.       Ей требуется всего пара мгновений, чтобы подскочить и броситься к костюму. Между ними метров десять — раскидало в разные стороны. Видимо, переборщила с количеством энергии.       Девушка не добегает буквально пары шагов, когда рука в красно-золотом металле приподнимается с земли, отнимая от шлема забрало. — Я так и знал, — чуть сдавленно выдает вполне себе живой Тони, снизу вверх глядя на застывшую над ним Кайлу. — Что?       У нее буквально кончаются мысли, и для осознания ситуации не хватает… Как минимум адекватности и отсутствия шока. — Уже начал сомневаться, спасешь ли, — с ехидным смешком делится он, тяжело поднимаясь в сидячее положение.       У Кайлы колени трясутся с такой силой, что она едва не падает на них перед ним, титаническими усилиями оставаясь на ногах. Хотя пошатывается. — Ты… Был в сознании? — неверяще уточняет она.       Губы Тони странно дергаются, непонятно, то ли в попытке усмехнуться, то ли скривиться. — Платформа не отказывала? — наугад спрашивает Райс, неосознанно отступая на шаг назад. — Мы еще пару дней назад с Джарвисом провели этот тест, и я устранил недочеты, — Тони поднимается весьма ловко, учитывая сколько должна весить эта махина. — Ну что, поговорим? — Ты обманул меня? — Райс и сама не замечает, что лицо на короткое мгновение кривится, будто она вот-вот разрыдается.       Тони почти становится совестно за эту подлую уловку. Но он, в конце концов, сделал это не из дурных побуждений. Просто решил раскрыть все секреты между ними, не тратя время на долгие бессмысленные разговоры. — Слушай, я ведь с самого начала начал подозревать, как ты в новостях полгода назад мелькнула. А потом тот твой визит, после которого буквально спустя пару часов ты оказалась в Париже. Не хотел тратить…       Кайла разворачивается на пятках, готовая уйти домой телепортацией. — Остановись! — жесткий окрик почему-то вынудил застыть. Так требовательно он с ней прежде не разговаривал. — Нам есть о чем поговорить! Я не собираюсь разбрасываться этим твоим секретом, но я хочу знать. Ты знаешь обо мне едва ли не все. Наверняка даже больше, чем я тебе рассказывал. Я хочу знать хотя бы примерно столько же о тебе.       Она стоит к нему все так же спиной, низко опустив голову. — Давай, Кайла. Я ведь не просто так показал тебе, кто является нынешней знаменитостью супергероем. Кроме тебя пока никто не знает, так что все почти честно. — Раскрыться мне было твоим выбором, Тони! А мой секрет ты наглым образом выкрал! — она оборачивается рывком, пальцем тыча в его сторону. — И тем не менее. Прошу, пожалуйста, — тихо зовет он, проникновенно заглядывая в ее горящие яростью светлые глаза. — Расскажи. А потом можешь навсегда забыть ко мне дорогу. Честно, я больше не стану навязываться. Только прошу тебя о честности.       Кайла кривит губы в презрении, искренне убежденная, что он не имел на это права. Заставлять ее раскрыться, заставляя ее думать, что от этого зависит его жизнь. Если бы он правда был в опасности, она бы никогда не пожалела, но вот так вот… Это было подло, и она честно не понимала, чем заслужила подобное. — Я буду ждать в мастерской — тихо оповещает он, прежде чем вернуть часть шлема на место и стремительно взлететь в сторону выезда из подземного гаража.       Она собирается долго. А потом еще дольше рассказывает ему все от начала до конца, опуская только обозначение названий, типа тессеракт или Щ.И.Т. Обезличивает слегка, оставляя только суть, костяк истории своей жизни.       Рассказывает о том, что мама работала с неизвестным науке артефактом, пытаясь разгадать природу его энергии. О том, что мама не знала, что была беременна ею, и из-за навалившегося после потери мужа горя безвылазно сидела в лаборатории, списывая задержку на эмоциональное состояние. Неладного не замечали вплоть до шестого месяца — живот не рос очень долго, да и на последнем сроке, если верить записям в медкарте, внешние проявления беременности были столь незначительными, что врачи долго подозревали недоразвитость или аномалию плода.       На восьмом месяце ее матери физически сложно было покидать зону действия артефакта. Все без исключений были уверены, что беременность не закончится ничем хорошим. Эвелин оборудовали вначале жилую комнату, а после и родильную палату буквально в шаге от изучаемого ими объекта. Вмешиваться в ход беременности, даже элементарно подвергать процедуре узи опасались — никто не знал, как организм, так долго подвергавшийся воздействию тессеракта, отреагирует на другие воздействия энергетического плана.       Кайла родилась в срок. Вполне себе жизнеутверждающе-здоровым ребенком. Правда родилась необычно, в момент схваток просто телепортировавшись из утробы матери прямо под Куб. Эвелин едва не потеряли, но внутренние повреждения были совместимы с жизнью. Во всяком случае спасти ее сумели. Она, правда, навсегда лишилась возможности заиметь других детей, но воспрявшую духом миссис Райс это мало интересовало.       Она рассказала, как росла под неусыпным контролем любящей матери и целой сотни заинтересованных лиц. Рассказала о различных экспериментах, вполне гуманных, к слову, потому что Фьюри, перенявший управление над этим проектом, был решительно против «негуманных» экспериментов и защищал Эвелин и Кайлу настолько, насколько это было возможно. Старшая Райс не спорила — с малых пеленок Кайла была поразительно опасна для окружающих. При болях она переносилась к Кубу. Зубы, редкие колики, любой дискомфорт для младенца мог стать причиной травм для окружающих. Когда ей было шесть, пытающаяся успокоить дочь Эвелин осталась без двух пальцев на левой руке. В два года Кайла впервые стала косвенной убийцей, когда рядом с ней во время болезненного неловкого падения случайно оказался один из лаборантов. Она просто запнулась и стукнулась головой о ножку высокого стола. Боль стала катализатором к телепортации к Кубу, а оказавшийся в тот момент рядом лаборант был располовинен.       Более-менее контролировать себя Кайла научилась только к пяти годам. Эвелин помогала. Тогда как остальные посвященные смотрели на нее, как на готовую сдетонировать бомбу, мама любила девочку и всячески ее оберегала. Объясняла истинное положение вещей, не скидывая на то, что ребенок мог «что-то не понять в силу возраста».       Рассказала о том, какие силы были брошены организацией на то, чтобы научить девочку контролировать свои силы. Со смешком предположила, что, пожалуй, является самым дорогим проектом Америки за последние пару столетий, потому что бабки во все это вваливались… Она боялась даже представить какие.       Мельком рассказала об убийстве матери, потому что уже когда-то упоминала это.       А потом Кайла ушла, оставив молчавшего мужчину в повисшей неуютной тишине. Коротко бросила «не искать с ней встречи» и просто ушла. Вышагивая в следующее мгновение где-то на просторах альпийских гор, под ярким, но весьма холодным солнцем Швейцарии, слезящимися глазами окидывая поразительные пейзажи невидящим взглядом. Потому что из-за душащей боли от предательства мозг попросту не фиксировал окружающую ее красоту.