About a Girl

Грустная девушка, Тебе уже семнадцать, это значит, что совсем скоро ты можешь забить на всё и делать то, что тебе хочется. Иногда мне кажется, что ты намного лучше меня знаешь изнанку мира и намного лучше меня понимаешь, как всё устроено в этом мире. Как так получилось? Ведь я старше тебя. Но по факту получается, что дело не в возрасте, а в чём-то, чего я так и не понимаю. Странно, но это ты открываешь для меня мир: то подкидываешь новые книги, то фильмы, то рассказываешь о каких-то сложных вещах. С тобой рядом я тушуюсь и думаю, что именно поэтому однажды всё треснет между нами. Я больше не с Трейси, но и, по сути, не один. И честно… не могу признаться тебе в этом. Ты всегда этого ждёшь, но больно будет услышать правду. До скорого, мой голодный кролик. Июль 1989 — Ты не знаешь, с кем она встречается? — спросил Роберт. Сегодня они зависали в Дженнингсе. Мэгги приехала на несколько недель, перед тем как отправиться к Курту в Нью-Йорк, пока Бетти пропадала где-то по своим делам. — Нет, не знаю, — она налила чаю, положив туда лимон. — Думала, что смогу у неё выпытать, но она ничего не сказала. Предпочитает молчать. Эбони тоже ничего не знает. Мэгги улыбнулась. Уже полгода она не могла добиться правды. Бетти уходила от ответа, и было понятно, что все её поездки в Америку, — это повод встретиться с любовником, но было и определённо ясно, что она не собирается превращать эти встречи между делом в нечто большее. Поступки Бетти всегда были для Мэгги загадкой и порой вообще не поддавались логике, но, кажется, Роберт знал, почему она оставила его и нашла кого-то другого, но также предпочитал молчать. Видимо, он не обижался на неё, снова ударившись в отношения с Ширли, которая была просто на седьмом небе от счастья из-за того, что Роберт перестал бегать за Бетти. «Пусть не расслабляется», — часто твердила Кармен, зная, что однажды отец всё равно оставит тётку. Хотя их с Мэгги не оставляла мысль: всё не так, как оно кажется. — Ревнуешь? — спросила Мэгги. — Очень, — Роберт откинулся на спинку кресла. — Твоя мать никогда не отличалась особым постоянством. Сначала она мне говорит, что между нами ничего не будет, а потом сама находит меня. Потом она позволяет роману гореть, а затем снова гасит его. — Она сказала, что это для твоего же блага, — Мэгги нахмурилась. — Моего блага? — удивился Роберт. — И в чём это заключается моё благо? — В том, что никто не будет трепаться о твоей личной жизни, — предположила Мэгги. — Тебе же не нравится это. — Причём здесь это? — Роберт посмотрел на Мэгги. — Не знаю, — она пожала плечами. — Бетти сказала что-то вроде того, что всё окружение Фредди потом съест её и тебя заодно, если вы будете встречаться. Я не знаю, чего она так боится, но думаю, что не просто так. — Мне кажется, она слишком сильно преувеличивает последствия, — Роберт вздохнул. — У неё это не надолго. Поверь мне, — она снова улыбнулась. — Я знаю, — он потянулся к сигаретам, — но мне трудно принимать всю эту действительность. Однажды я просто не выдержу. — Всё скоро разрешится, — Мэгги потупила взгляд. — Не факт, — Роберт снова бросил краткий взгляд на девушку. — Да, нет факт. Папа… — она облизнула пересохшие губы, — может быть, протянет следующий год и всё. У него всё уже перешло в СПИД, а учитывая, как многие сгорали в Нью-Йорке за несколько недель, то ничего хорошего не будет. — Мэгги… — он обнял её. — Я никогда не оставлю тебя. — Я знаю, — Роберт стёр слёзы девушки. — Как твой чудик? — Я скоро поеду к нему, — она улыбнулась. — Вот и славно, — Робби отпустил её. — Так, скоро будет Кармен с Логаном, и, кажется, придётся ещё раз пить чай. Мэгги любила возвращаться в дом Роберта: здесь всегда было уютно и тепло, а ещё тут можно было забыть обо всём. С тех пор как умер Карак, Роберт старался всё делать для неё. Странно, как она этого не замечала и не понимала во всех этих тайных знаках, что стоит рассмотреть в нём не только друга, но ещё и отца? Она всем делилась с ним, в том числе и подробностями своих отношений с Куртом. Теперь, когда Мэгги исполнилось семнадцать, многие вещи выглядели не так дико и можно было не думать о том, какие сплетни будут разгораться вокруг её персоны. Впрочем, Мэгги давно научилась быть невидимкой, находясь в тени Бетти. И ей всегда нравилась эта роль, пусть пресса и обсуждает подробности отношений Бетти, а не пытается выискать скандальные подробности про единственную дочь танцовщицы. Девушка снова начала писать. После последней встречи с Куртом она вернулась домой окрылённая. Ей хотелось творить, сделать что-то дерзкое и откровенное, и она написала пару эротических рассказов — смелых и раздвигающих рамки. Мэгги решила разослать их по газетам и журналам, и один опубликовал рассказ-фантазию о наркотиках, страсти, алкоголе и сексе как о божественном откровении, но не в том ключе, в котором это обычно воспринимают. Мэгги и сама удивлялась, как у неё так получилось. Она не считала себя опытной девушкой, разбирающейся в мужчинах и интимной близости; слова просто сами лились. Рассказ был опубликован под псевдонимом Франциска Икаса. Конечно, Бетти легко могла догадаться, ведь Франциской звали её мать, а Икаса была одной из дворянских фамилий Френни. Об этом небольшом рассказе говорили все. Трепались в кафе, библиотеках, магазинах, автобусах и на остановках, настолько многих это задело. Говорили всякое, как угадывали возраст автора, так и принадлежность к рок-среде, считая то шедевром, то мерзостью. Мэгги всё рассказала Курту. Он смог купить английский номер и прочесть последние строчки своей подружки. Было в этом нечто наивное, но именно это больше всего и возбуждало, приводя в трепет член и будоража голову. Мэгги было всего лишь семнадцать, и её опыт общения с парнями ограничивался лишь несколькими встречами раз в три месяца. Курт вообще сомневался в том, что Мэгги встречалась хоть с кем-то в Англии. — Да, я трепетная лань, — часто она говорила про себя. — Верю, что можно обойтись без измен. Это был чистый воды идеализм, и сама Мэгги это понимала, ведь она выросла в среде тех, для кого секс на стороне никогда не становился проблемой. Но ей хотелось осознанно получить ту же шишку, что и Бетти когда-то, воскликнув в итоге: «От любви умирают!» Да, она ничего не требовала от Курта, не ждала и не мечтала, но иногда она осознавала, что превращается в маленькую девчонку, которая верит в любовь, которая существует в этих глупых романах прошлого века, где все страдают и придумывают себе проблемы на пустом месте. Они с Куртом ничего друг другу не должны, и если даже они будут в итоге вместе, то всё равно вольны делать то, что им хочется. Роберт иногда сожалел, что Бетти так и не дала получить ему не одну шишку с ней на пару. Когда-то она не позволила ему уйти из семьи, бросив Кармен и Морин, потом не разрешила оставить беременную жену, а после того, как Роберт развёлся, Бетти не собиралась с ним идти под венец, пока не случилось Рождество 1984 года. Но сейчас получалось, что Бетти позволяет ему получать шишки, — и не одну, — встречаясь с разными красотками, а дома выслушивая претензии Ширли, какая даже не была его любовницей. Трудно сказать, как долго по времени это будет происходить, но Мэгги была уверена, что во многих аспектах повторяет судьбу матери. Но сейчас она мало думала об этом, решив, что в Нью-Йорке исчезнет пропасть между ними, хотя бы на время. За эти три недели можно будет забыть обо всем и просто отдаться оглушительному чувству, а потом приехать домой и начать снова творить.

***

— Мой голодный кролик! — Курт обнял её. — Думал, что ты в итоге решишь остаться в Уэльсе со своей любимой компанией. — Роберт мне как отец, — она хотела было обидеться, но Курт вновь её обнял и притянул к себе, целуя в губы. Они отправились в какой-то дешёвый отель; ясное дело, что «Челси», «Парк-Лейн» или «Плаза» были просто не по карману лейблу Nirvana. Мэгги даже не пыталась предложить апартаменты для всей дорожной команды; снимать три этажа, как это делали Led Zeppelin с Бетти, когда вместе оказывались в одном городе, им не надо, но всё же одним номером точно не отделаешься. Закинув вещи, они отправились шататься по городу. Нью-Йорк, как и Лос-Анджелес, всегда был заветной мечтой многих музыкантов. Все хотели тут оказаться, понимая, что всё решается именно здесь. Мэгги не узнавала город, хотя была здесь недавно. Обрывки детских воспоминаний были совсем другими: память сохранила несколько иные образы. Она помнила унылые улицы, заваленные мусором, — впрочем, местами мусор всё же лежал. Яркие витрины и вывески увеселительных заведений, где чего только не показывали и чего только не творили. Мэгги не могла найти всё это, хотя она помнила, как недавно Марк Алмонд [1] рассказывал ей, где надо веселиться, если хочется оторваться в Нью-Йорке, но и он не принимал всю эту перестройку города. Казалось, ещё только вчера по улицам слонялись девушки весьма пошло одетые, а она спрашивала у Бетти, кто эти девицы. Мама смеялась и говорила, что однажды она поймет. Проститутки, вроде как, теперь околачивались на улицах только в Бруклине. Совсем недавно город обсуждал поимку главных мафиози, а продавать наркотики на улицах перестали. Мир точно менялся на глазах. — Почему ты так смотришь? — спросил Крист у Мэгги. — Пытаюсь соотнести увиденное и запомненное, — Мэгги зачарованно продолжила смотреть на фасады домов. — Иногда мама брала меня с собой сюда, и это было волшебно. Но всё изменилось. — В лучшую сторону? — поинтересовался Курт. — Думаю, что всё же нет. Дух бунта, декаданса и рок-н-ролла начал куда-то деваться. Мэгги потянула дверь первого попавшего кафе, решив, что вот тут стоит выпить кофе, прежде чем они снова отправятся смотреть город. Она прошла и не сразу осознала, что в углу сидит Бетти с Полом Стенли. Они о чем-то болтали. Курт ждал её на улице, пока она покупала кофе на вынос. Мэгги снова бросила взгляд в угол кафе. Бетти ничего не замечала вокруг, Пол что-то ей говорил, а она тихо смеялась на это. Потом он потянулся к ней, целуя в губы, и она была совсем не против этого. Журналистов в то время не было, а то они бы получили настоящую сенсацию, ведь за пятнадцать лет головокружительной карьеры они так и не поймали Бетти с поличным. Ни одного поцелуя, страстного объятия или же тайных свиданий — ничего не попало в объектив фотоаппарата, а если это и было, то ничего, по сути, не было значительным, ведь Бетти флиртовала со всеми напропалую. Но в плане того, с кем она встречается и спит, Бетти всегда была неуловима, а может быть, всё дело в том, что никто не хотел узнать, с кем же она проводит время. Никто не хотел призвать её отношений с Фредди, потому что все давно уже решили: эксцентричный Фредди интересуется мужчинами. Это была правда, ведь как говорили в прошлое десятилетие, когда эксперименты с сексуальностью захватили всех: он был на девяносто пять процентов геем, а на остальные пять — обычным мужчиной. Именно эти пять процентов всегда стремились к Бетти, эгоистично пытаясь её привязать к себе. Больше всего прессе были интересны отношения Бетти и Роберта, но поймать их вместе никто не мог, вернее, это ни у кого не получалось, но все об этом трепались так, словно знали наверняка. — Чего ты так улыбаешься? — спросил Курт Мэгги. — Я? — она только сейчас поняла, что была рада своему случайному открытию. — Не знаю. — Что ж, пойдём, есть ещё дела, — и он схватил её за руку, потянув за собой. Она показала им свой Нью-Йорк, а музыканты следовали за ней, словно она здесь всегда жила. Когда они добрались до отеля, то Мэгги накинулась на Курта. Для неё секс был сродни интима у супругов, которые прожили уже много лет вместе и всё случается между ними чуть ли не раз в месяц. Мэгги не искала парней в Лондоне — они просто её не интересовали, пусть их и было много. Кармен то и дело знакомила её со своими друзьями, но Мэгги отворачивалась от этого как могла. Она отдалась Курту всем телом, ощущая, как трепет разрастается внутри. Мэгги отрешённо отвернула голову в сторону, сжимая край белой простыни, пахшей сыростью и дешёвым стиральным порошком, ощущая, как внутри всё сжимается от накатившего наслаждения. Странно, но, кажется, только недавно она смогла раскусить, что же такое секс на самом деле. Ошеломительный восторг Мэгги обнаружила только сегодня; до этого всё больше было похоже на приятное времяпрепровождение, нежели чем на тот восторг, о котором часто говорила Бетти. — Я только сейчас это поняла, — вдруг сказала Мэгги. — Что поняла? — La petite mort, — прошептала она, положив голову на грудь к Курту. — До этого всё было каким-то другим. Бетти рассказывала о том, что быстро раскусила смысл секса. Я всегда удивлялась, как она может переживать просто вихрь эмоций с разными мужчинами, а потом она объяснила одну теорию. Это случилось несколько месяцев назад. — И что же это за теория? — Есть просто секс, как справить нужду, он очень приятный и занятный, но не требует большой эмоциональной отдачи. А есть с тем, с кем любишь, и это просто ураган страстей. — Сто пудов это придумали эти рокеры из семидесятых, которые были озабочены только своим эго, — Курт потянулся к сигаретам. — Ну, мне кажется, что в этом есть некая доля истины, — она засмеялась, приподнимаясь на локте. — Знаешь, у меня появился парень в Лондоне. Она решила признаться в том, как Фиби свёл её с Энтони Фицпатриком. Трудно сказать, почему он это сделал и как познакомился с одним из самых молодых редакторов столицы. Энтони был рыжим, как и многие ирландцы, амбициозным, как черт, и влюблённым в книги. Именно в книжном они и встретились. Фиби уже давно работал на Фредди и выполнял роль секретаря, — наверное, поэтому он знал Энтони. Впрочем, Мэгги особо не вдавалась в подробности. Они редко встречались и обычно говорили о книгах. Энтони твердил, что она идёт в неверном направлении, постоянно пробуя разные жанры, при этом подражая любимым авторам. Он приезжал пару раз в Роуз-Хаус, ужиная с ними всеми, и дико не понравился Фредди. Тот сразу же назвал Энтони карьеристом и рвачом, которого интересует только то, как подняться ещё выше по социальной лестнице. Мэгги смеялась на это и говорила, что замуж она точно за Энтони не собирается, а он был таким милым и скромным, что не пытался склонить её ни к чему. Наверное, он решил, что она девственница и вообще думает только об учёбе. — Мне надо ревновать? — Курт затянулся. — Думаю, что не стоит, — она улыбнулась. — Мы просто говорим о литературе. Ему двадцать восемь лет, и он мне порой кажется жутко скучным и консервативным. — Ждёт, когда можно сорвать цветок, который я уже забрал, — Мэгги удивлённо посмотрела на Курта. Она не ожидала от него такой ревности. Пусть он и не сказал напрямик, но это было именно так. Обычно за Куртом подобное не водилось. Он был далёк от ревности, измен, жизни рок-звезды. От всего того, что столько лет окружало Мэгги. Он был идеалистом — в этом у неё сомнений просто не было. Но сейчас в её словах скользило презрение, от которого Курт был так далёк, если не считать ненависти к глэм-металлистам, которые стали жалкой пародией на самих себя. — Он милый… — Ты сама сказала, что он зануда, — Курт потушил сигарету. — Я не это сказала, — она посмотрела в его глаза. — Нет, именно это, — он встал с постели. — Ты куда? — Мэгги поправила волосы, застилавшие глаза. — Я скоро буду. Она с трудом представляла, чем Курт был занят в душе. Мэгги не думала о том, что он колет там себе героин, что порой переменчивое настроение Курта связано именно с ним, да и вообще название их альбома тоже связано с порошком. Отбеливателем пользовались все наркоманы, которые боялись заразиться ВИЧем, поэтому дезинфицировали свои иглы именно этим способом. Мэгги в этом вопросе была совсем наивной, а Курт не собирался раскрывать ей свои карты, решив, что девушке лучше всего оставаться в неведении. Трейси или Тоби Вейл, с которой он сейчас встречался знали об этом. Но Мэгги… она слишком хрупкая и не выдержит лавину правды, что обрушится на неё сразу, как только будут сброшены маски. В ту ночь она лежала рядом с ним, ощущая, как не утихшее желание продолжает бушевать в ней. Мэгги знала, что надо сделать, и стоило ей потянуться рукой вниз, как Курт перехватил её. Откровенность стала смыслом существования Мэгги. Она и не поняла, как героиня из её короткого рассказа захватила её воображение и всё, что она так часто встречала в романах, ей хотелось испытать в реальности, словно в этом и есть весь смысл существования. — Мой кролик не может наесться, — прошептал он. — Ну, да, — согласилась девушка. — Мне всегда так мало тебя. — Охотно верю, потому что когда ты приезжаешь, то превращаешься в голодного кролика. Просто обжора. — Есть такое дело, — она провела ладонью по его не выбритой щеке. — Ты любишь меня? — Мэггс, почему ты спрашиваешь? — Курт дотронулся губами до её пупка. — Разве нам с тобой плохо? — Нет, — он знал, как заставить её замолчать, чтобы она больше не задавала подобных вопросов. Курт так и не признался ей в тот вечер, но она почему-то решила, что он испытывает к ней то же самое. Иначе зачем ревновать? Пытаться заочно уколоть мужчину, которого он даже не видел в глаза? Мэгги закрыла глаза, отдаваясь блаженному потоку эмоций. Наверное, именно это Бетти всегда переживала, когда находилась рядом с Робертом? Это ощущение счастья, горечи и полного обладания, смешанного с похотью и грязными мыслями. Впрочем, пора бы уже перестать думать о том, что же на самом деле творится в жизни матери. Она всегда была для неё загадкой — такой и останется навсегда. — Надо ехать и посмотреть зал, — Курт закинул руку за голову — Мэгги ещё теснее прижалась к нему. — Интересно, сегодня будет драйв? — Я могу сказать, что в этом городе любят всё новое, — она потянулась к трубке, чтобы позвонить Кристу. — Пока останемся вдвоём, — они оказались под покрывалом. Мэгги засмеялась. После они вместе вышли из отеля. Мэгги стала искать, где бы позавтракать. Она всё не могла выкинуть из головы увиденное вчера вечером. Она знала, где жил Пол Стенли: она как-то была у него в гостях, когда приезжала сюда прошлым летом вместе с Брайаном и его новой подругой — Анитой. Пол с лёгкостью мог бы её соблазнить, но явно видел в ней дочь Бетти, малышку, какую он увидел её впервые. Мэгги оставила идею найти Пола. Хотя, она знала, что послезавтра Бетти должна быть в Сиднее. Так что Пол сегодня один. Она позвонила в его дверь. Пол открыл не сразу же. Мэгги хотела идти обратно к Курту в «Pyramid Club», где сегодня должен был пройти первый концерт группы, чтобы помочь справиться с волнением. Но дверь открылась, когда она шла по коридору. — Эй, красотка! — сказал Пол. Девушка обернулась. — Мэгги? Что ты тут делаешь? — Пришла выпить кофе, а потом пойти на концерт к своему парню, — она вернулась к двери. — Привет. — Привет. Ладно, проходи, раз уж пришла. Пол всегда был таким вежливым и милым, и Мэгги запросто могла подумать, что он подкатывает к ней, но знала: это не так. Она улыбнулась, когда он налил ей кофе. — Вообще-то я знаю, что она встречается с тобой, — Пол почему-то вздрогнул. — Залечивает раны. — Ну а ты явно против. — Я не буду скрывать, что предпочитаю её видеть с Робертом, — Мэгги сделала глоток кофе. — Слушай, всё не так, как есть… — Да ладно, всё нормально. Кстати, можно я позвоню? — Да, конечно. После девушка отправилась к Курту. Он суетился, волновался, сходил с ума и боялся, что всё пройдёт плохо. В Нью-Йорке всё было не так, как в родном Сиэтле, где группу уже все знали, где любили их музыку. Тут ещё надо уметь заинтересовать публику. Мэгги суетилась вместе с техниками, а потом прошла в гримёрную Курта, видя, как он курит траву и пьёт виски. — Где ты была? — Так, ходила в гости к Полу Стенли, — просто сказала она. — Не парься, он просто встречается с Бетти. И вообще, я знаю, как разогнать твою нервозность. — И как же? — она встала перед ним на колени. — Мэгги Данлер, откуда ты знаешь о таких вещах? — Перекинулась парой слов с местными группиз, — Мэгги улыбнулась. Курт и правда забылся. Её губы и пальцы были способны заставить его расслабиться и не думать о том, что случится через час. Неопытность Мэгги, сочетавшаяся с чувственностью, могла кого угодно довести до вершины блаженства. В тот вечер Мэгги стояла у сцены, кричала, заводила толпу. Она была подхвачена всем этим рок-н-ролльным вихрем и совсем не думала о Бетти и её мужчинах. Она думала лишь о том, что произойдёт после концерта, собираясь быть такой же дерзкой, как и многие группиз. Но Курт, кажется, уловил её планы.