About a Girl

Грустная девушка, Не знаю, что с тобой случилось, почему ты мне звонила и что именно тебя тревожит — мне трудно сказать. Я надеюсь, что ничего страшного с тобой не случилось. Хотя мы с тобой похожи в том, как переживаем все события, остро ощущая всё. Ты чувствительная, я тоже. Меня до сих не отпускает развод родителей, пусть ты и сказала, что я должен с этим смириться. Мама замужем, у неё новые дети. Это в чём-то волнительно, и всё же нет. Ну а ты, Мэгс, что ты сейчас так остро переживаешь? Ведь я понимаю: мы с тобой всё же расстались. Ты всё верно сделала, когда попыталась оборвать все связи. Ты верно сделала, отрезав провод. Ты расставила всё по своим местам. Ты права: я тут, ты там, и эта пропасть между нами никуда не денется. Мы хотим разного и чувствуем по-разному. Мне хочется думать, что ты не держишь на меня зла. Хочу думать, что ты всё поняла. Но почему ты позвонила именно мне — это пока загадка. Я хочу тебе помочь, но совсем не знаю, как мне это сделать. Что с тобой, Мэгги Данлер, случилось? Июль 1990 Мадрид… Мэгги здесь бывала с Бетти несколько раз. Она ездила с гастролями, хотя сейчас оказывается, что иногда приезжала с Робертом и они, как подростки, дорвавшиеся до свободы, наслаждались тем, что их тут почти никто не узнает. Прабабушка Исабелль успела им с Кармен рассказать о том, сколько же много шума от внучки и её друга. Им с Кармен приходилось только смеяться, ведь они знали, как их родители могли сходить с ума, находясь наедине, думая, что остальной мир их не касается. Исабелль, или просто Белла, в свои восемьдесят три года поражала неуёмной энергией, и пусть она была похожа на типичную испанскую матрону, которая придерживается католических ценностей, она могла многим дать фору. По утрам она ходила гулять со своими двумя пекинесами по имени Диас и Чико, потом давала указание своим немногочисленным слугам, а после принимала разных гостей. У Беллы Икасы было много денег, и она считала должным помогать молодым талантам, участвуя в жизни города. Вечером она оставляла дом и отправлялась по делам. Ей мог позавидовать даже Виктор: ему уже было девяносто пять, и он не собирался умирать, продолжая собирать всю семью воедино. Увидев в первый раз прабабушку, Мэгги поняла, как они были похожи, но Белла постоянно твердила: она — копия Френни. Мэгги не знала бабушку, у неё остались лишь рассказы её детей да остальных родственников, а ещё странные картины, что окружали её с детства. И вот, впервые оказавшись в Мадриде, Мэгги многое смогла узнать о Френни и её семье. В Мадриде было много родни, и порой многих Мэгги знала шапочно, но стоило переступить порог нового дома, как все радушно её принимали. — Как же внучка Френни, — цокали все они, — дочка Беллы, прославила наш род ещё больше! В испанском вместо «Элизабет» говорили «Исабелль», и поэтому Бетти звали тут все Беллой, как и её бабушку. Мэгги не сразу поняла эту интересную деталь. Френни назвала дочь в честь своей матери — пусть у них и были несколько натянутые отношения, — но решила это сделать на английский лад. Маргарита же было второе имя Френни. Бетти всё время говорила, что она не называла дочь в честь покойной матери, но факты были упрямой штукой. Франциска Маргарет — так звали мать Бетти. Маргарет Франциска — так звали дочь Бетти. Странные совпадения всё же. — Пакита — её тут все звали так, — как-то сказала Белла. — Дома, друзья в школе, в университете. — Какие чудные сокращения, — ответила Мэгги, широко улыбаясь. — А ты — Маги, — бабушка отложила в сторону вечернюю газету, напоминая, как звали здесь все правнучку каждый раз, когда она здесь бывала. — А я? — спросила Кармен. — А ты — Мамен. — Скажу папе, чтобы он звал меня иногда Мамен, — и они все засмеялись. Белла говорила по-английски, потому что у неё когда-то была няня, — её мать считала нужным, чтобы дочь учила языки, и ей это пригодилось по жизни. После ранней смерти мужа, оставшись вдовой в сорок пять лет, можно было поставить на себе крест, но Белла не стала этого делать. Пока у власти был Франко, она старалась быть не такой заметной в общественной жизни Мадрида; когда диктатор умер, можно было в тот же миг забыть — её семья всегда была на стороне фаланги — и заняться тем, что всегда волновало её душу и сердце. Белла, по сути, осталась одна. Единственная дочь умерла очень молодой, а внуки заезжали к ней не так часто, как хотелось; были ещё дети мужа от его первого брака, но с ними у неё были несколько неважные отношения, пусть они и души не чаяли во Френни. — Тебе нравится то, что делает мама? — спросила как-то за ужином Мэгги. — Не всё. Уж слишком в ней много эротизма. Причём ничем не прикрытого. Как-то показывали по телевизору её шоу, и я подумала, что она слишком старается понравиться всем. — Да, но мужчинам это нравится, — возразила Кармен. — Мамен, когда они с твоим отцом приехали сюда впервые, то я сразу поняла: он сходит по моей внучке с ума. Каждый жест, каждый взгляд, каждое слово — всё говорило об этом. Но я считаю, что такие вещи надо дарить только одному мужчине. — Он не против, — Кармен улыбнулась. — Может быть, потому что он сам дарит себя другим женщинам? — справедливый последовал упрек. — Ну, она ему это прощает, — Кармен сделала глоток кофе. — Она больше, чем любовница. — Она жена ему, — Мэгги и Кармен уставились на Беллу. — Понятно, сказала лишнее. Им казалось, они сделали романтический поступок: двое в соборе Святого Франциско дают друг другу клятвы; и вроде не католики, да и в Бога никто из них особо не верит; падре рядом тоже нет. Только потом падре Мигель мне рассказал об этом, сказав, что это и есть брак по католическим канонам. В Средние века точно бы всё так и решили. Романтично, но всё же глупо. И пусть Робби был женат, но ведь в церковь так с женой и не дошёл, а значит, не считается. Не знаю, что они сами думают по этому поводу. Но твой отец, Мамен, знает, как найти любой ключ к любой женщине, и нагло пользуется влюблённостью Беллы. Мне всё не нравилось это, но я смирилась. — Вот уж удивительно, — протянула Кармен. — Почему они не сказали про это? — Потому что это личное, Мамен, — пояснила Мэгги, но в её голосе слышалась весёлость. — Потому что они думали, будто совершили романтический поступок. И не более того, — Белла грустно улыбнулась. — Глупые дети, одним словом. Мэгги была её проводником в этом шумном городе. Девушка неплохо говорила на языке, а ещё знала Мадрид, и они могли провести весело время. Мадрид, как и семья Мэгги, сразу же очаровал Кармен. В этом месте было столько же магии, сколько и в Марракеше, поэтому девушка не расставалась с фотоаппаратом, снимая красивые фасады, яркие вывески и людей. Вечерами они смотрели на фламенко и слушали испанскую музыку, а рано утром снова отправлялись на поиски нового. Дом Беллы как раз был недалеко от собора Святого Франциско. Все семь дней они с Кармен совершали вылазки, чтобы увидеть площадь Пласа-Майор, а потом снова оказаться в Королевском саду, чтобы после забрести в Прадо, и, закончив свой маршрут, можно было выпить вина и послушать испанские гитары, которые всегда так волновали Бетти. Парни всё время пытались с ними познакомиться, сразу же просекая, что в ресторане сидят две иностранки. Они брали номера телефонов, и как-то Артуро с Хулианом даже провели с ними день. Два испанца играли в местной рок-группе и сходили с ума по Led Zeppelin и Ten Years After. Мэгги с Кармен лишь переглядывались, смеялись и не говорили, что знают многих музыкантов, которыми восхищались парни. Артуро и Хулиан были очень шустрыми и всё пытались склонить девушек к курортному роману, но Мэгги и Кармен ловко уходили от щекотливых ситуаций. — У меня вообще-то жених есть. — А у тебя? — спросил Хулиан, обращаясь к Мэгги. — А у меня парень, — и они с Кармен засмеялись. — И он музыкант. — И мой! — и снова хохот. — Да ладно, чего врёте, цыганочки! — Моя мать индианка, а бабушка цыганка. — А ты? — Артуро обратился к Мэгги. — А у меня гремучий котел: отец грузин, мать с испанскими, французскими, английскими и ирландскими корнями, — Мэгги засмеялась. — У Мамен жених грозный. — А у Маги парень ненавидит всех и вся, — и снова хохот. Парни не верили, не оставив своих попыток, но спустя пару дней Мэгги и Кармен удалось отвертеться от них. Они снова продолжили исследовать Мадрид, пусть Белле и не нравилось, что две молодые девушки пропадают по вечерам. Но ни Кармен, ни Мэгги не собирались переступать опасную черту. Им просто было весело, и ничего больше. — Девушки, вот позвонят ваши родители, и я всё про вас расскажу, — пугала их Белла. — У меня жених, а у неё — свобода полная, колледж, вечеринки и своя квартира, — объяснила Кармен. — Мамен! — и девушки рассмеялись. Родители… они уже обе давно усвоили, что живут в необычной семье, связанной любовной нитью. Кармен души не чаяла в Бетти, пусть никогда и не называла её матерью. А Мэгги обожала Роберта с того мига, как познакомилась с ним. Они обе знали, какие необычные родители их люди, и понимали, что ни Бетти, ни Роберту некогда вразумлять дочерей, если Белле показалось, будто они себя плохо ведут. — И вообще, им некогда, — спустя время сказала Мэгги. В Мадриде Мэгги отпустила себя. Она всё меньше возвращалась к тому вечеру, когда ей казалось, будто Энтони переступил черту. Она уже не хотела, чтобы Курт приезжал к ней, понимая: ничего из этого хорошего не выйдет. Несколько дней в Мадриде дали ей ощущение, что она попала в какую-то странную болезненную зависимость от парня, которому она, по сути, была не нужна. Он так и не сказал, что именно чувствует к ней, — не считал нужным. Странно, ещё весной ей казалось, что всё возможно; но сейчас Мэгги уже сомневалась в этом. Её завертела новая жизнь в своём великолепном водовороте эмоций и познаний нового. Завертела так сильно, что прошлые страдания порой казались глупыми. Наверное, она просто выросла. Мэгги не купила билет Курту, не отправила ему денег и вообще предпочитала не думать о нём. Она просто наслаждалась Испанией, её пьянящим воздухом, вином, компанией Кармен, с которой они стали ещё больше близки. Теперь, когда правда об её семье открывалась, всё стало проще. Мир уже не казался таким запутанным и ужасным, а отношения взрослых — непонятными. Стало проще двигаться дальше, и Мэгги была готова подставить лицо солнцу, набрать полные лёгкие воздуха и шагнуть в неизвестность. — Знаешь, — Мэгги сделала глоток орчаты [1], — я хотела, чтобы Курт приехал ко мне, но сейчас передумала. — Ты решила прекратить бегать за тем, кому ты не нужна? — Кармен откинула тёмные волосы назад. — Я не уверена, что это точка, но пока длинная пауза. Я всё смотрю на Бетти с Робертом и думаю, что мои отношения совсем другие. Они — две запчасти целого. Легко творят, безо всякой ревности работают вместе столько, сколько хотят. Он верит в неё, она — в него. А ещё пусть они и не живут вместе в классическом понимании, это всё равно не портит их отношения. Кажется, они делятся всем, даже смогли пережить потерю двух нерожденных детей. — Ты забыла сказать про моего брата и её зависимость, — вставила Кармен. — А ещё их измены. — Да уж, — Мэгги вздохнула. — Мы с Чарли далеко не идеал. И они не идеал. Просто я раньше тебя поняла, что Бетти и мой отец просто любят друг друга. Это было чудовищно, учитывая, что недавно родился Логан, но я знала: они встречаются. Я видела их вместе, как они возились в стогу сена, надеясь, что им никто не мешает. Мне надо было сказать тебе раньше… — Ты и говорила, а я не поняла. Всё думала: раз Фредди так относится к тем, кого он любит, то почему-то Бетти должна отвечать ему взаимностью. Всё думала: раз я выбрала его отцом, то между ними просто космическая связь. И когда я услышала, как она с кем-то воркует по телефону, то мне стало страшно. Я сейчас понимаю, что Бетти говорила с твоим отцом. Знаю, что они хотели пожениться. Знаю, что у неё в шкафу висит свадебное платье. Знаю, что брак с Фредди мог бы быть ширмой, но всерьёз Бетти и не собиралась это делать: приняла кольцо — и всё. Знаю, что они ради меня сохранили красивый фасад, но при этом все её поездки и отлучки были встречами с Робертом. — Перестань уже, — Кармен наклонилась к подруге. — Они самые лучшие мама и папа. Знаешь, иногда я мечтала, чтобы она была моей мачехой и я звала её «ма». — Ты и зовёшь её так теперь, — Мэгги потупила взгляд. — Как и я зову его «па». Но не в этом дело. Не знаю… После выпускного меня тревожит кое-что. — Что же? — Кармен потянулась к булочке с изюмом. — Я всё не могу понять. Энтони говорит, что ничего не было. А я была так пьяна, что ничего толком не помню, — Мэгги закинула ногу на ногу, чувствуя, что ещё чуть-чуть и она снова замкнётся в себе. — Он тебя… — Я не думаю, что это было насилие. Доктор Габриэль так же думает. Она сказала, что я не люблю неизвестность, и когда она наступает на пятки, я всё пытаюсь взять в руки, — Мэгги отпила ещё орчаты. — Так было, когда я наглоталась таблеток. Так происходит и сейчас. Но я думаю, что мне уже лучше. — Тебе надо начать снова писать. — Зачем? — она непонимающе посмотрела на подругу. — Терапия, и ничего больше. Бетти всегда говорит, что только работа лечит от всего на свете, — Кармен улыбнулась. — Слушай, мы все влюбляемся не в тех. Мы все не сразу находим тех, с кем нам было бы хорошо. Я знаю только одно: если бы папа встретил Бетти до мамы, то ничего не вышло бы у них. — Да знаю я, — Мэгги стала искать деньги в кошельке. — Я знаю, что если бы погналась с тобой с туром Роберта, то не встретила бы Курта. Всё просто. — Ага, а я в том туре начала встречаться с Чарли, что поставило в тупик папу. Узнала, чем он там на досуге занимается, когда нет Бетти рядом. А потом видела, как она разгоняет всю процессию и отец переключает на неё всё внимание. Кажется, многое зависит от других людей. — Да, — Мэгги посмотрела вдаль. — Кажется, дождь будет. — Мы точно уже промокнем. — Белла будет зла, — девушки засмеялись. — Ну и пусть уже, — Кармен махнула рукой. — Белла бы сказала, что ни грана у нас с тобой благопристойности. — Как сказал папа, мы с тобой его дочки, и он дал нам добро делать всё, что хочется. — Лады, я тогда вместо того, чтобы ждать Курта, поеду в Монтрё к папе, — Мэгги встала. — Пошли давай, а то познаешь на себе гнев Беллы. — Я скажу, что это всё ты, — и снова смех, такой, что все обернулись к ним. — Простите, мы просто иностранки, — сказала Мэгги, обращаясь к пожилой паре. — Давай, Мамен. — Ага, Маги.

***

Курт снял трубку, радуясь, что они с Кристом без Тоби зависали у него дома. Тоби сегодня ушла на концерт к знакомым, а они остались дома. Пиво чередовалось с гитарными проигрышами и строчками песен на тетрадных листах. В общем, настоящее блаженство. Не все ещё гадали, где бы взять барабанщика, но уже были уверены, что случайно подвернётся. — Мэгс, — Курт был рад услышать её голос. — Знаешь, я тут подумала, что тебе лучше не приезжать. — Ты пьяна? — он слышал странные нотки в её голосе. — Я выпила орчаты и вина, — Мэгги хихикнула. — Думаешь, что тебе только можно напиваться, а потом засаживать в вену героин? — Мэгс, не уподобляйся другим, — Курт пытался её отрезвить. — Ты не такая… — Ну, хватит уже. Я взрослая. А ещё я в Испании, — она замолчала. — Я была пьяной и глупой, и мне казалось, что парень, который мой друг… — Он тебя… — Да нет же, олух, это я так думала, — Мэгги нервно засмеялась. — У меня бывают подобные приступы. В двенадцать я глотала таблетки. — Мэгс… — Всё уже, хватит, — он снова слышал пьяные нотки в её голосе. — Тс-с-с, мне уже пора. Тут парни хотят увидеться. — Маги, — услышал Курт. — Так, это парни зовут меня на новые свершения. — Не делай глупостей, — Курт надеялся, что она услышит его. — Ты не мой хозяин и не имеешь права ревновать! Ты вообще сказал, что я пустое место для тебя. — А я и не ревную — я беспокоюсь за тебя, и я не говорил такое. — Ага. Как твоя Тоби, Трейси или кто там ещё? — и девушка не стала дожидаться ответа, повесив трубку. Курт ничего не говорил. Он вообще не понимал ничего. Что это сейчас было? Крист недоуменно посмотрел на друга и лишь спустя время решил задать вопрос: — И что она хотела? — Просила, чтобы я не приезжал. Вот и пойми её. — Она играет с тобой, — сделал вывод Крист. — Она просто избалованная маленькая девочка, — Курт взялся за гитару. — Да ну её, в общем. На ней свет клином не сошёлся. И вообще, я не люблю её. — Точно? — Да, на все сто процентов, — Курт стал наигрывать мелодию. — Пора бы её забыть, сменить адрес и номер телефона. — Ага, — Крист открыл новую бутылку пива. Курт уже запутался. В прошлом году Мэгги послала его далеко и подальше, потому что не знала, что он чувствует к ней. Потом она вернулась к нему, а после своего дня рождения вообще исчезла со всех радаров. Недавно просила примчаться к ней, а теперь снова отрезала все пути. Что вообще творится в голове у Мэгги Данлер? Курт отпил пива. Да, ну её к чёрту! У него группа, девушка, Сиэтл, и вообще, скоро весь мир будет лежать у его ног. А Мэгги потом локти начнёт кусать. Курт всё никак не мог понять, почему, испытывая к ней чувства, так и не мог ей сказать это? Наверное, это всего лишь затянувшаяся влюблённость. Ну, ничего, он решил, что в ближайшие дни не будет сходить с ума от любви. Нет, не дни — месяцы.