About a Girl

Грустная девушка, Я давно ничего о тебе не слышал. Кажется, ты пропала со всех радаров. Я думал, что ты всё же поймёшь меня и осознаешь, что именно ты для меня значишь. Мэгс, ты особенная, но я всегда боялся, что ты испортишься. Боялся, что я затяну тебя в свою трясину. Я думал, что сделаю тебе хуже. Я хотел тебя защитить, оградить от себя и никогда не мог сказать тебе «нет». Я должен был это сделать. Я бросил Тоби. Я пишу альбом, думаю о тебе, надеясь, что мы станем крутой группой. Денни говорит, что у нас всё получится, и я думаю так же. Пора изменить этот мир. Пишешь ли ты снова? Выливаешь свою боль на строки? Или же ты уже рассталась с прошлым? Я ничего не знаю про тебя, Мэгги, но мне так не хочется тебя терять. Я всадил себе дозу героина, прежде чем начать писать. Немного яда, чтобы сказать тебе всё. Немного рая, чтобы забыть многое. Я знаю, что боль рождает мои стихи, и ты знаешь, что у меня проблемы с желудком. Но так ли всё это? Так ли? Я умоляю, просто позвони мне. Просто ответь мне. Я хочу услышать твой голос. Февраль 1991 Утро было жутко холодным. Мэгги быстрее зашла в дом. Собаки начали крутиться вокруг ног, прося еды, чтобы тоже согреться. Хосе уже ждал её, готовя простой завтрак. У него сегодня была смена в ресторане, поэтому поваляться с ним в тёплой постели в это воскресенье никак не получится. Мэгги разочарованно вздохнула, надувая губы. — Давно такого ветра не было. — Хосе помог ей раздеться. — Тебе вообще такое мало знакомо. — Она поцеловала его в нос. — В Испании солнце припекает и вообще теплее, чем тут. — Я уже привык за столько лет. В Мадриде тоже бывают холодные зимы, а дождливая осень — не редкое явление, на самом деле. — Хосе улыбнулся. — Давай, корми своих подруг и будем завтракать, и я побежал на работу. Сегодня к нам обещала какая-то правозащитная организация завалиться, а это значит, что суета обеспечена. — Поедем в выходные в Дженнингс? — спросила она. — Думаю, что да. — Хосе вернулся к плите, помешивая бекон с луком. Пахло, как и обычно, просто изумительно, отчего безумно сводило живот. Хосе быстро снял кофе с плиты, которое чуть не убежало. Дома давно стояла кофеварка, но он не признавал такой способ готовки кофе, предпочитая медную турку. Хосе пусть во многом и был прогрессивным человеком, но в некоторых вещах был тем ещё консерватором. Мэгги давно смирилась с этим, да и она сама не спешила следовать каждому новомодному течению. Да, ей нравилась современная американская музыка, но она бы не знала о ней ничего, если бы иногда некоторые новые пластинки не попадали в магазин. Мэгги ощущала, что в Англии сейчас зарождается нечто иное, совсем другое музыкальное направление; впрочем, в этом не было нечего плохого: Англия и Америка всегда во многом были разными. — Ты что-то скрываешь от меня, — отметила Мэгги. — Это не мой секрет. — Хосе замер, явно ощущая себя виноватым. — Я не могу тебе это сказать. Я обещал. — Ладно, — отмахнулась она. Мэгги не понимала, что от неё скрывают, но не обижалась. После того как они поговорили про Курта, им стало легче вместе жить. Они отпустили часть своих тревог и смогли вместе двинуться дальше. Конечно, секреты — это плохо, но если они чужие, то лучше не разбалтывать никому, а то тебя прозовут треплом. Хосе точно был не из таких. Она бросила взгляд на свадебный букет Бетти, который стоял в вазе до сих пор. Давно бы его выбросить, но жалко всё же. Сухие цветы ни к чему хорошему вообще не ведут: они — отрицательная энергия, притягивающая к себе все беды. По крайне мере, так говорилось в книге по фен-шую, которую Мэгги прочла недавно во время обеденного перерыва. Букет Мэгги поймала, когда Бетти бросала его для всех незамужних девушек. Кармен не стала ловить, ведь у неё и так в мае должна была состояться свадьба, а Мэгги всё же сделала это ради забавы. И вот: она его поймала. — Мэгги, ты следующая выйдешь замуж, — смеялась тогда Кармен. Мэгги верила в это с трудом. Нет, она думала о том, чтобы выскочить за Хосе, но ей не было ещё девятнадцати. Ей хотелось учиться, увидеть мир и просто добиться чего-то прежде, чем она обрастёт пелёнками. Мэгги всегда думала о детях как о чём-то прекрасном, но всё же немного ненужном для неё. Да, она понимала, что однажды Кармен родит ребёнка, а может быть, и Бетти, хотя в это уже верилось с трудом. Пусть её мать в свои почти сорок и была восхитительной красавицей, за последние двадцать лет у неё мало что получилось с детьми. Всё же факты — упрямая штука, не в обиду никому при этом. Они с Хосе решили плыть во многом по течению. Они оба работали, откладывая деньги на его клуб. Она училась, иногда писала свой первый роман, пряча печатные листы под кроватью, чтобы никто не видел, чем она занята на самом деле. У них была крыша над головой, и тут уж не надо было жаловаться. Квартира была изумительной и, самое важное, большой. Всё так же по ней бегали несколько вельш-корги, радуя своей неуёмной энергией. У них были свои мечты и общие. Но брак… Так серьёзно и одновременно старомодно. Именно старомодно — иное слово Мэгги и не могла подобрать. Кажется, уже прошли давно те времена, когда все только и твердили: «Ты же девушка, тебе надо замуж». А это означало задвинуть свои мечты, чтобы сделать счастливыми других. Надо ли всё это было Мэгги? Она точно не знала, но имела чёткое представление, чем займётся до двадцати трёх лет. Пусть и планы не благодарная вещь, но строить их всё же стоит. В Дженнингсе было спокойно. Роберт и Бетти давно уже наладили свой быт, ведь они жили тут уже не один год. Их странная игра для Мэгги много лет была неясной. Бетти всегда куда-то уезжала, даже тогда, когда семь лет тому назад она перебралась в Англию, перестав вместе со своей труппой скитаться по свету. Она всегда могла пропасть на неделю-другую, а Мэгги не имела привычки выяснять, куда именно мать уехала. Кто бы мог подумать, что в эти недели она была с Робертом? Поэтому его дом давно уже стал их семейным гнездом. — Ты что-то поник, — заметила Мэгги. Они с Робертом решили прогуляться перед сном, но Мэгги казалось, будто тому нужно с ней поговорить на личную тему. Мэгги поджала губу, смотря на серое небо, натягивая кашемировый шарф на шею. Роберт и Бетти сейчас записывали общую пластинку, сняв с полки старые пленки, сделанные ещё во времена Led Zeppelin, и, кажется, у них всё было хорошо и ладно. Ну, не считая Фредди, что всё ещё дулся на Бетти. Его родители, считавшие, будто сын уже много лет живёт с Бетти, оказались не в восторге от того, что та выскочила замуж. Обман вскрылся, и правда была не такой сладкой, как ложь. Мэгги всё так же общалась с Фредди, но не могла часто летать в Монтрё. — Я говорил с Хосе и Чарли — все, как один, говорят одно и тоже. Бенджи то же самое думает, — начал Роберт. — А я прекрасно знаю, что твоя мать меня за это убьёт, а потом вообще вычеркнет из своей жизни раз и навсегда. — Ты где успел найти себе пару одноразовых девиц? — пошутила Мэгги. — Слушай, она всегда к этому относилась прозаично. — Да, но это не совсем одноразовая девица. — И тут Мэгги перестала что-либо понимать. — В этом вся и беда: она беременна. — Я не совсем понимаю… — Это Ширли. Мэгги остановилась. Из рук выпали перчатки и оказались на тонком слое снега. Ширли? Беременна? В смысле? Нет, она знала, какие непростые были отношения между Робертом и сёстрами Уилсон, но чтобы настолько… Конечно, Ширли могла стать женой Роберта, правда, она сама отказалась, а потом ещё не один год за спиной Морин водила шашни с чужим мужем. И вот появилась Бетти, и многое изменилось. Она помнила измену Роберта с Ширли, а затем коварная водка и не та компания дала о себе знать, отчего Бетти завертела роман с Полом Стенли. Она простила ему всё, просто отомстив. Но сейчас… Интересно, со скольким количеством мужчин Бетти должна была переспать, чтобы отомстить за такое Роберту? У Мэгги не было ответа. Мэгги задумалась, что бы она делала в этом случае. Она решила, что простила бы. Но Бетти… Её мать со своей импульсивной натурой могла чего угодно натворить. И это самое ужасное. В её непредсказуемости всегда было нечто зловещее. И кто знает, что на этот раз она выкинет? Надо готовиться ко всему, но скрывать от неё правду нельзя: Ширли не выдержит и проболтается. Как же не похвастаться перед соперницей, учитывая, что у Бетти так и не было с Робертом детей. К слову, и у Ширли их не было. Никаких. Бетти хотя бы по молодости умудрилась родить ребенка, решив, что всё равно об этом подумает однажды. А потом… Стоило им с Робертом вступить в отношения, как ей захотелось дать ему то, что бы могло привязать их друг к другу. Бетти сейчас не показывала, что мечтает о ребёнке, но кто её хорошо знал, прекрасно понимал, как её тревожит подобная вещь — бесплодие. Она, как и Белла, не способна выносить второго, третьего или четвёртого ребёнка. Одна — внематочная беременность, другая окончилась выкидышем, и ни Роберт, ни Бетти не успели насладиться новостью. Потом вроде приближающееся счастье — и ребёнок родился недоношенным, не смог выжить. Слишком маленький, чтобы в него вдохнули жизнь врачи. Слишком рано. Мэгги не видела всего этого тогда. Наверное, новость о болезни Фредди, свадебное платье в шкафу Бетти и мёртвый мальчик снова выудили бы её из моря спокойствия, в какое её искусственно окунули после того, как она глотала таблетки. Трудно сказать, что она сделала бы тогда. Но с другой стороны, не потеряй бы Бетти ребенка, всё равно бы пришлось сказать — такое не скроешь. Да и Роберт не дал бы выдать малыша за ребёнка Фредди. Всё оказалось слишком сложно. Мэгги понимала Бетти. Конечно, ей будет больно. Очень больно. Можно сказать, Ширли добилась того, чего хотела. — Это случилось, когда она ездила с Фредди в Фулхэм? — Да. — Роберт прищурился. — У меня же был рождественский тур. Мы ещё до того, как решили вместе заскочить под венец, решили, что проведём это время порознь. Давно со мной такого не случалось. Утром просыпаешься, а с тобой вовсе и не твоя жена. И можно было всё что угодно подумать, вплоть до того, что тебя просто обманывают, вгоняя в чувство вины, чтобы потом этим манипулировать. За гастрольную жизнь чего я только не наслышался: от признания в любви до гроба до сообщениях о случайных залётах. И тут прилетело. — Ты должен ей всё сказать, пока Ширли не решила продефилировать перед ней с этим фактом. Иначе будет ещё хуже. — Мэгги подняла перчатки. — Да, но как найти слова? У нас всегда не было запретных тем. Она спокойно мне могла сказать, что поставила сегодня спираль, а я мог признаться, чем занимался в туре. Мы вообще ничего друг от друга никогда особо и не скрывали. — Роберт вздохнул. — Между нами не было стен, а сейчас она будет. — Па, ты должен ей всё сказать. — Мне не по себе от того, что будет дальше. — Роберт склонил голову. Было видно, как на него давит чувство вины. Конечно, он хотел, чтобы всё было иначе, но иногда это всё выходит из-под контроля. — Само собой, Ширли не собирается делать аборт, ведь у неё никогда не было детей, да и я бы не разрешил. Но это решило бы хотя бы одну проблему. — Шило в мешке не утаишь. — Мэгги взяла его под руку. — Пойдём в дом. Скажи ей, пока мы с Хосе будем тут. Это смягчит удар. — Она соберёт чемодан и найдёт себе кого-нибудь. Ну и по делом мне будет. — Роберт повёл девушку в сторону дома. — Фредди подольёт ещё масла в огонь. — Его сейчас больше своё здоровье заботит и запись материала для группы. — Мэгги поджала губы. Ну, вообще-то Фредди бы сказал, что он говорил об этом. Мол, от Роберта только такую свинью и можно было ждать; с чего это Бетти все эти годы называла его самым лучшим и идеальным? Но Фредди это никакой пользы не принесёт: его дни сочтены, и вопрос смерти заключался лишь во времени. Утром Мэгги ждала, когда случится момент «X». Она смотрела на Бетти, потом на Роберта, после переводила взгляд на Хосе, который старался всячески отвлекать Бетти, перетягивая часть внимания на себя. Хосе всё прекрасно понимал, но сломанное же не склеить. Или это всё же не совсем случай Роберта и Бетти? Всё случилось тогда, когда Мэгги и Хосе решили поехать домой. Бетти рвала и метала, как всегда швырялась вещами. Она была зла и готова выставить Роберта с чемоданами из дома, но в итоге уехала сама. Поступила так же, как и обычно. Бетти была бы не Бетти, если бы осталась. — Куда она поехала? — Домой. — Мэгги взяла сумку с вещами. — Мы сейчас заедем к ней. Я поговорю с ней. — Может, сегодня не стоит? — Роберт опёрся плечом о дверной косяк. — Стоит, иначе она закажет билеты, укатит в Нью-Йорк или ещё куда-нибудь и найдёт с кем тебе рога наставить. — Мэгги поцеловала Роберта в щеку. — Не переживай, она вернётся, никуда не денется. — Это было бы хорошо. Они с Хосе сначала молчали — каждый оценивал ситуацию. Хосе всегда говорил, что для него любая измена просто неприемлема, и он вряд ли бы простил. Конечно, чёртов испанец лелеял свою гордость, а вот Мэгги уже ничего не знала. Курт ей изменял, ей было больно, и всё равно она думала о нём. Плевала на гордость и снова ехала к нему. Она знала про Трейси, Тоби и была уверена, что у Курта и сейчас кто-то есть. Мэгги всё прекрасно понимала. Но с Хосе… Она думала о том, что сделала бы, если застала бы его с другой. Убила бы? Простила? А может быть, сбежала, как Бетти, при этом натворив множество ошибок? Странный выбор. Кто уж не знал историю про то, как Бетти, застав Фредди в постели с Мэри, сбежала сначала в Париж к Джиму Моррисону, а потом и вовсе покорять нью-йоркскую сцену. И чем всё кончилось? Рождением Мэгги да нищей жизнью. Бетти потеряла всё: семью, которая хоть как-то её поддерживала, работу, признание, любовь. Но если бы она простила Фредди, то никогда бы не стала счастливой с Робертом. Сложная эта штука, лабиринты жизни. — Мама? — Мэгги кинула сумку на диван. Она сразу пошла наверх. Бетти собирала чемоданы. — Вот ты где! — Он тебя подослал? — накинулась она. — Не делай ошибку, — попросила Мэгги. — Ты же любишь его, а он любит тебя. Его это ломает. Он знает, что виноват перед тобой. — Я твоего отца тоже любила, а он мне изменил. — Бетти села на кровать. — Ну почему он так со мной? Это мне наказание за то, что я так и не родила ему ребёнка? Даже у Ширли это лучше получается. — Мам. — Мэгги обняла мать, прижимая к себе, слыша, как та плачет. — Ты у меня самая лучшая. Он так же думает. Ты прекрасно знаешь, что Ширли давно искала повод. Наверное, она сейчас думает, что ты подашь на развод… — А я и сделаю это. — Ты что, думаешь, у него нет внебрачных детей? — Мэгги удивленно взглянула на Бетти. — Нет, ну правда. Я не думаю, что они по молодости контролировали, принимали ли их давалки таблетки и вообще помнили про резинки. Беда в том, что давалки не помнят, от кого они залетели. — Я не знаю. Я ничего хочу. — Мэгги промолчала. — Я просто ничего уже не знаю. Мэгги погладила мать по волосам, понимая, почему очень часто Роберт звал её «девочка моя». Она и правда была трогательной девочкой, но при этом умудрённой опытом женщиной. Странный контраст. Господи, ну почему так сложно жить?

***

Номер Мэгги был недоступен. Вернее, она просто его сменила. Можно было попросить Денни, чтобы он нашёл Мэгги, ведь он знал её семью. Но Курт не решался. Не решался приказывать собственному менеджеру. Он же не та самая дурная рок-звезда, что считает себя просто божеством. Так что лучше молчать и, может быть, ждать. Хотя, вряд ли Мэгги снова приедет в Сиэтл. Во-первых, у неё своя жизнь, а во-вторых, ей просто некогда: у неё учеба, этот Хосе, работа, новый отчим. Как она вообще может так легко принимать то, что её отец для неё перестал играть роль? Курт так и не разобрался в семейных хитросплетениях её семьи. Мэгги вряд ли хочет его видеть. Да и вообще, она ясно дала понять, что устала от всего. Разве можно её винить за это? — Ты как-то совсем притих, — услышал Курт голос Криста. — Не знаю, меня всё не отпускает история, что рассказала Мэгги. Почему она не заявила на него? — Может быть, просто не считала нужным. — Крист пожал плечами. Шелли всегда нравилась Мэгги за свою простоту и, самое важное, за свои взгляды на жизнь. Мэгги не была той, что искала славы. Ей хотелось быть собой и любимой — остальное ей и не надо было. Шелли любила и Курта, но всегда твердила, что девушка из Англии слишком хороша для музыканта. Курт сам метался. Он таскался по концертам друзей, слушал музыку, наслаждался тем, что Денни может всё уладить, надеясь, что вот-вот и всё решится. Но всё было не так просто. Однако его уверенность не таяла, продолжая укрепляться в нём. Всё будет хорошо, осталось лишь приложить чуть-чуть усилий. Группа уже сыгралась. Дэйв оказался просто потрясающим музыкантом. Но у них не было концертов, не считая приглашений друзей, да Курт и не страдал от отсутствия публики. По сути, ему было хорошо без неё. Он не купался в её обожании, как многие другие музыканты. Его вообще каждый раз перетряхивало, когда нужно было выступать перед плотно набитым клубом. Только ведь он хотел донести до публики музыку, и приходилось мириться с этой стороной его желания. Недавно он потерял сборник Мэгги. Кажется, он остался на прошлой квартире, а может быть, лежал у Венди дома. Или же он дал кому-то почитать его и забыл кому. Курт ничего толком не знал. Его жгла обида, что он потерял некую взаимосвязь с Мэгги. Курт думал, что у него осталась хоть одна нить, но в итоге ничего, лишь воспоминания. Мэгги решила оборвать все провода, наверное, поэтому Курт решил навестить Венди и её новую семью. Мама не всегда его понимала, но с ней рядом можно было забыться. И Курт забылся, пусть ему и было стыдно перед матерью за то, что он прятался от неё и пускал в вену героин. — Денни, найди мне телефон Мэгги Данлер, — всё же не выдержал Курт. — Ты же знал её мать. — Я и Роберта знал. — Денни помнил те дни, когда странная дружба между этими двумя голубками только зарождалась. Но с тех пор слишком много воды утекло. — Ладно, я поищу. Денни знал, где и что искать. Он прекрасно плавал в этом море связей, и достать номер дочки Бетти было не так уж и сложно — просто позвони нужным людям. Денни сделал, как и просил Курт. — Слушай, лучше не звони ей. — Почему? — Курт стряхнул пепел с сигареты. — У неё умерла прабабушка. Она сейчас в Испании. Испания… Странное напоминание о том, что там она нашла этого Хосе, или как там его звали. Миг, застывший в неизвестности. Метка, говорившая о прекращении их отношений и зарождении новых. Что ж, значит, время не пришло, а пока можно снова засадить героин.