Сборник перед сном

Ты боишься выходить из комнаты. Последние пять дней лежишь на узкой кровати лицом к стене и не разговариваешь ни с кем. Даже с самой собой. С тех пор, как ты поняла, что сердце не может больше выносить обмана, мир перед глазами резко изменил краски. Неизбежность стремительно приближалась, обжигая холодом больную душу. Ты не смела рассказывать о своих терзаниях никому: ни друзьям-экзорцистам, ни смотрителю, ни Миранде. Последняя часто пыталась достучаться в плотно закрытую дверь комнаты, но никогда не получала ответа, что заставляло её выть от безысходности и тревоги за человека, которого она всегда считала самым близким другом. Ты любила её. Любила, поэтому не хотела, чтобы Миранда увидела тебя такой: разбитой, запутавшейся в себе, трясущейся от страха. Ты знала, что осталось недолго. Как только ОН окажется рядом, ты не сможешь больше сдерживаться и расскажешь обо всём, чтобы жестокие и одновременно прекрасные слова ознаменовали конец. Ты боишься выйти из комнаты и встретить ЕГО. Потому что не хочешь умирать. Умирать такой смертью. *** — Как хочется спать… — протягиваешь ты, устало потирая закрывающиеся глаза. — Почему бы тебе не вздремнуть немного, пока наша помощь не требуется? Я разбужу тебя, как только акума появятся, — чувствуя неловкость, пролепетала Миранда, чуть наклонившись в сторону. Она знала, что предлагает глупость, но просто молчать, стоя в стороне, — выше её сил. Огромные мешки под твоими глазами всегда служили поводом для беспокойства, хотя сама ты каждый раз уверяла, что привыкла к состоянию вечной усталости. — Не стоит, я в порядке, — поспешила заверить ты, но, не удержавшись, зевнула в очередной раз, не успев даже прикрыть рот ладошкой. В последние три дня твой внешний вид оставлял желать лучшего, даже несмотря на то, что и раньше ты не блистала бодростью и работоспособностью. В Чёрном Ордене так и не смогли привыкнуть к этой отличительной особенности. Каждую ночь ты бродила по коридорам Чёрного Ордена, нередко натыкаясь на несчастных экзорцистов и сотрудников научного отдела в темноте. И что бы ни пытался придумать Комуи — успех так и не пришёл. Пару раз он изобретал для тебя сыворотку-снотворное, но сомнительный продукт немедленно вызывал побочный эффект: в первый раз никто не мог разбудить тебя три дня, пока ты не упала с кровати в четыре часа утра, во второй — вечером ты заснула в своём теле, а утром проснулась Линали Ли. С тех пор прошло четыре месяца, за которые ты ни разу не сомкнула глаз дольше, чем на минуту. Такова цена синхронизации с Чистой Силой. — Эй, Ямане*, харэ зависать! Вздрагиваешь от резкого крика Канды: громкие звуки всегда раздражали тебя, а нелепое прозвище бесило вдвойне. Ему-то что? Выспавшийся, сытый, отдохнувший. — Пожалуйста, будь к ней снисходителен! — взмолилась Миранда, едва сдерживая слёзы. — Я сейчас! — как можно бодрее отозвалась ты, не желая подставлять Миранду своим бездействием. — Сейчас всё будет! Канда многозначительно поднял бровь в ожидании. — Чистая Сила, активация! Nightmare! Пространство вокруг застлала тёмная пелена. *** — Дыра в пространстве? — мрачно подметил Тики, неловким движением взлохматив волосы. — Снова шутки Роад? — Нет, — с досадой покачал головой Шерил. — В отличие от дверей, которые может открывать Роад, эта дверь никуда не ведёт. Тики сделал пару шагов назад и вдруг споткнулся обо что-то. Резко обернувшись, он увидел под ногами нечто, напоминающее игрушечного кролика в костюме фокусника, который держал в лапах колоду игральных карт. Вместо глаз к голове были пришиты две большие чёрные пуговицы, но даже несмотря на это, Микк мог поклясться, что его буравит вполне осмысленный взгляд. — Что за чертовщина? Иллюзия? И тут он заметил, что Шерила больше нет рядом, а под ногами прыгает целая стайка жутких кроликов. — Это не иллюзия. Это кошмар, — вдруг прозвучал знакомый голос позади. Тики обернулся и увидел в нескольких шагах от себя Канду Юу. Меньше всего он хотел устраивать бойню в такое время: Граф предупреждал, что сделать всё нужно аккуратно и без шума. Но всё полетело коту под хвост. Слегка сжав пальцы на руке, Тики приготовился атаковать, но неожиданно заметил, что не чувствует ничего. Вообще ничего. В недоумении он прикоснулся к собственной шляпе и почувствовал плотную ткань подушечками пальцев, а повторив попытку, лишь убедился в том, что вся его сила внезапно исчезла. — Не трудись, ничего не выйдет. Тики почувствовал злость, накапливающуюся в его сознании. Остатки здравого смысла подсказывали ему, что экзорцист, стоящий перед ним, до сих пор не активировал чистую силу, что означает… — Как и у тебя, — стараясь не выдавать растерянности, ответил Микк. Канда был разочарован. Он надеялся, что ноево отродье не заметит это так быстро. Радовало лишь одно: секрет твоей чистой силы по-прежнему знал лишь Черный Орден. В противном случае ты была бы уже мертва. *** — Меня зовут [Имя]. Я могу спать, только когда чистая сила активирована, — с тоской вспоминаешь первые слова, которые ты сказала своим новых друзьям, присоединившись к Ордену. Друзья всегда находили твою способность полезной: в пространстве, которое создавал Nightmare победить можно было лишь грубой силой, ничего другое не работало. Это было полезно особенно в борьбе с ноями. Но также это было и твоё слабое место: во сне твоё тело совершенно беззащитно, и если рядом нет товарищей, смерть не заставит себя долго ждать. Знал ли хоть кто-то, что твоей самой главной мечтой было выспаться? Использование чистой силы во время сна отнимало много энергии, и ты постоянно чувствовала себя уставшей и измотанной, лелея надежду однажды почувствовать долгожданное ощущение бодрости. Один человек знал. И он являлся твоим врагом. Ты была удивлена, когда, заснув во время задания возле стены заброшенного дома в гордом одиночестве, не рассталась с жизнью, несмотря на очевидное присутствие ноя рядом. Тики Микку не раз доводилось бывать в пространстве, созданном твоей чистой силой, но он до сих пор так и не воспользовался шансом убить тебя, пока ты находилась в беспомощном состоянии. Был ли это интерес? Или игра? Но просыпаясь, ты всегда находила себя лежащей на его коленях или дремлющей на любезно предоставленном плече. Временами, чувствуя странные прикосновения к волосам или пальцам рук, ты думала, что сходишь с ума. Тики лишь усмехался, глядя на смятение, отразившееся на твоём лице, а потом, бросив на прощание пару едких комментариев, поспешно удалялся, словно ничего и не происходило вовсе. *** Ты ещё даже не раскрыла губы, а внутри уже царил хаос, провоцирующий жгучую головную боль, которую просто не возможно было игнорировать. Тики смотрит, затаив дыхание, хотя давно готовил себя к подобному зрелищу. Ерунда. Как будто к такому можно подготовиться! «Молчи, » — в мыслях умоляет он. — «Молчи!» Но даже если ты ничего не произнесёшь, скрыть истину от себя не выйдет. Тики ненавидел твою чистую силу в разы больше, чем остальные осколки. За то, что вы оказались совместимы. Из тысячи людей — ты. Паразитический тип, который невозможно извлечь, не уничтожив в процессе носителя. Ты не пытаешься активировать чистую силу: знаешь, что она не отзовётся. А если отзовётся, то не как оружие, а как бомба замедленного действия. Тики уже приходилось видеть падших, но тогда ему было наплевать. От всей души наплевать: экзорцисты не вызывали в нём ни капли жалости или сострадания. Они сами сделали выбор. Когда ты набираешься храбрости, тело дрожит от волнения. Ты не боишься быть отвергнутой Тики, ты боишься быть отвергнутой чистой силой. Умереть, зная, что чувства взаимны, невыносимо больно. — Даже если бы у меня была возможность, я никогда не попыталась бы убить тебя. Даже если ты ной — мне всё равно. И если бы я могла быть с тобой рядом хотя бы совсем немного, я покинула бы Чёрный Орден. Тики не хотел слышать эти слова больше всего на свете. Раньше он сам искал встречи с тобой, считая тебя забавной девчонкой, чистая сила которой вполне могла бы оказаться Сердцем. Но теперь Тики проклинал себя за то, что позволил встрече случиться. Тебе нужно было просто забыть о нём, несмотря на горечь и тоску. Тогда он смог бы наблюдать со стороны, пытаясь убедить себя, что должен быть счастлив только тому, что твоя жизнь не оборвалась. — Ничего не говори, — Тики сжал твою руку в своей, зная, что ты всё равно не послушаешь его. — Я люблю тебя. — Уходи и забудь обо мне, — он неосознанно обхватил руками твоё бледное лицо, вглядываясь в большие глаза, наполненные искренностью в сиянии чистой боли, порождённой агонией во всём теле. Тики уже знал, что потеряет тебя сегодня, что бы дальше ты ни сказала. Но с каждой минутой сожаление в твоём взгляде таяло стремительней. — Я люблю тебя, — шепчешь, словно безумная. Тики решил, что нужно сделать хоть что-нибудь, когда ты вдруг закашлялась и на одежде неожиданно появились капли крови. — Больше не могу, — голос хрипит, а ноги больше не держат. Тики успевает подхватить тебя, но видит в глазах теперь только мольбу. И он знает, о чём ты собираешься попросить его. — Я только посплю немного… Ты закрыла глаза и впервые за долгие месяцы провалилась в темноту.