Сборник перед сном

Тики понял, что попал по-крупному, в тот же самый момент, когда услышал новость, заставшую его врасплох. Он никогда не задумывался всерьёз над тем, что на самом деле испытывал к тебе, предпочитая плыть по течению жизни и импровизировать, но в этот раз всё было иначе. Простым интересом больше дело не ограничивалось, на кон поставлено слишком многое, а подобные виды риска не слишком прельщали Ноя Удовольствия. Ребёнок. У него будет ребёнок. Одна мысль об этом будоражила весь внутренний мир, обе стороны — светлую и тёмную, всё бушевало и металось в смятении. Плана действий не складывалось в голове, и возможность побега была исключена. Если бы проблема заключалась только в том, что Тики совсем не горел желанием становиться отцом и был к этому совсем не готов, ситуация сложилась бы куда проще. Но кроме этого витало ещё великое множество аспектов. Один страшнее другого. В семье Ноя было 13 апостолов, не считая Четырнадцатого, и это не менялось столетиями. Будет ли ребёнок одним из них или останется обычным человеком? Это интересовало не только Тики. Он не сомневался, что Граф обязательно возьмёт это дело под свой контроль, а Чёрный Орден захочет его перехватить. Уже перехватил. Тики знал, что тебе приходится не сладко. Должно быть, Чистая Сила причиняет огромную боль и находится на грани обращения в Падшего, а мысли о сущности будущего ребёнка и вовсе приводят в ужас. Но он представить себе не мог, что Орден настолько ненавидит собственных экзорцистов, что готов истерзать одного из них ради какого-то эксперимента, словно ты была каким-то подопытным кроликом, жизнь которого в отдельности ничего не значит и принадлежит всецело служению правосудию. «Ноево отродье» — так в Ордене окрестили твоего ребёнка, сделав выбор за тебя и оставив его в утробе для дальнейшего изучения. Вся информация держалась в строжайшем секрете и, видимо, поэтому Граф всё ещё пребывал в блаженном неведении безобразия, творившегося за его спиной. Тики повеселился тогда на славу. Только теперь, спустя три месяца, ему было совсем не весело. Он не знал, стоит ли ему вмешаться или лучше сделать вид, будто ничего не происходит. В конце-концов ты была лишь временным развлечением, а потому и никакие последствия не должны заботить его. Но отчего-то одна мысль о том, что Орден считает тебя и твоего ребёнка подопытными крысами для борьбы против семьи Ноя, приводила Тики в бешенство. Роад, вероятно, знатно посмеётся, узнав обо всём. О реакции брата страшно было и думать. «Ноево отродье» — это словосочетание постоянно теперь крутилось в голове Тики, и вся его тёмная сторона содрогалась от ненависти и желания прикончить того, кто посмел придумать подобное. Частичкой разума мужчина понимал, что лучшим решением было бы просто убить тебя или хотя бы ребёнка, воспользовавшись своей способностью. Но было одно маленькое «но». Ной внутри Тики, который и обладал этой самой способностью, совершенно отказывался принимать подобный план действий, удивляя своим желанием поскорее увидеть порождённое им дитя. Мучения в голове продолжались, с каждым днём принося всё больше и больше боли, пока дело не дошло до того, что всё, о чём мог думать Тики, — ты и твой… ваш ребёнок. Ваш. К тому моменту он привык к этому слову.

***

Ной внутри Тики ликовал, когда трое экзорцистов, призванных охранять тебя, упали замертво. Он не стал тратить на них слишком много времени, но совсем скоро пожалел о том, что не помучил подольше. Нужно было показать Ордену, насколько опасно связываться с семьей Ноя. Ты лежала на холодном полу, игнорируя заправленную кровать, в комнате, напоминающей клетку для животного. Было холодно и сыро. Твоё тело почти не шевелилось, лишь изредка вздрагивало от всхлипов и, видимо, приступов боли, от которой жалобный хрип, отдалённо напоминающий стон, срывался с искусанных губ. От правой ноги к стене тянулась толстая цепь, как будто ты и впрямь представляла опасность и имела хоть какие-нибудь силы, чтобы даже попытаться сбежать. Грязные спутавшиеся волосы, потёртая белая длинная рубашка до колен и никакой обуви — высшее проявление заботы от начальства. Эта картина разозлила Джойда настолько, что в приступе ярости он раздробил череп одного из мертвых экзорцистов одним движением ноги. Человеческая сторона была отброшена далеко в глубины сознания, но Тики знал, что поступает правильно и совсем не перегибает палку. Мусор всегда остаётся мусором и беспокоиться о нём не было ни малейшего смысла. Единственная здравая мысль — забрать тебя из лап Ордена, предварительно истребив как можно больше апостолов ненавистного Бога. Он делал это не из любви, конечно, нет. Привязанность была ему не знакома. Вот только когда Тики бережно поднял тебя на руки и случайно задел рукой уже выступающий живот, внутри что-то грандиозно ухнуло. У тебя было лицо мертвеца, настолько измученное и бледное, что больше не напоминало живое. В тайне Тики надеялся, что с ребёнком всё в порядке, хотя и до сих пор не отбросил мысль о том, чтобы самому избавиться от него и решить тем самым проблему раз и навсегда. Он внезапно остановился. Рука медленно потянулась к животу и вскоре тонкие смуглые пальцы прошли сквозь кожу наполовину. Тики замер, пытаясь успокоиться внутренне, но ничего не выходило. Корень всех его мучений находился прямо под его рукой, стоило протолкнуть её чуть глубже. Одно движение — и всё закончится, Граф ничего не узнает, Орден ничего не получит, всё станет, как всегда было. Лишь одно движение. В тёмных коридорах послышался шум, и Тики ещё больше напрягся. Другие экзорцисты, бесспорно, скоро будут тут. Нужно было решиться. Дёрнув рукой, мужчина резко переместил её в грудную клетку и сжал осколок, свободно плавающий рядом с сердцем. И его собственное сердце кольнуло от осознания. Вот значит как. Вот что он выбрал.

***

— Как себя чувствуешь? Это был глупый вопрос, учитывая, что ты проспала три дня в одном положении на спине. Всё это время, стыдно даже признаться самому себе, Тики покорно сидел рядом, бездумно наблюдая за твоим спокойным, мирным сном, не желая даже предполагать, что он наделал и что будет дальше. А что могло быть дальше? Твоя Чистая Сила была уничтожена. Причины твоих страданий и мучений более не существовало. Протерев рукой заспанные глаза, осторожно садишься в постели, несколько секунд завороженно глядя на Тики, словно не веря в его реальность. Но потом осознание вдруг стукнуло в голову. — Ты… Ты что здесь забыл?! — тон твоего голоса совсем не походил на доброжелательный, и ной напрягся, не зная, чем вызвал такое отношение всего за пару секунд. Хотя стоило догадаться. — Так ты обращаешься ко мне, после того как я спас тебя? — собравшись, устало протянул Тики, стараясь не выдавать смятение в голосе. Всё было под контролем, да. — После того, как ты БРОСИЛ меня, — сквозь зубы процедила ты, вспомнив дела давно минувших дней. Эта история совсем не была похожа на романтичную сказку со счастливым концом. — Бросил? — наигранно удивился Тики. — Не слишком ли громкое слово? Как будто я когда-то клялся тебе в вечной любви. Тебе вдруг захотелось ударить его чем-нибудь тяжёлым, и ты не нашла ничего лучше, чем бросить с размаху свою подушку прямо в лицо Микка. — Ты идиот! О, он прекрасно это осознавал. Только настоящий идиот мог вляпаться в подобное. И что делать дальше Тики даже представления не имел. — Надеюсь у ребёнка будет не твой характер. — Да пошёл ты!

***

Тики не думал, что твоя обида на него окажется столь глубока и незыблема. Да, он та ещё заноза в заднице. Да, вёл себя как идиот время от времени (всегда). Но почти четыре месяца он и знать не знал о том, что собирается стать отцом. Если бы не случайность, правда никогда и не вскрылась бы. Тики думал, что делает огромное одолжение, вызвавшись наблюдать за тобой и изъявив желание принять участие в беременности и рождении ребёнка. Он считал это не своей проблемой, но Джойд, сидящий внутри, придерживался совсем иного мнения, что временами пугало. Тики до сих пор не разобрался, кем вообще ты являешься для него, но одно стало очевидно: не чужим человеком. Поэтому твоё отношение к нему поразило до глубины души. — Убирайся и не смей больше показываться мне на глаза! — гордо выдала ты, высоко задрав голову, стараясь не показывать волнения и явного уязвимого положения. Твой живот уже достаточно округлился, чтобы доставлять неудобства и нарушить привычный ход жизни, но сдавать позиции ты не собиралась. — Тебе не надоело это твердить? Прошёл уже месяц, — устало вздохнул Тики, вальяжно развалившийся на твоей постели. Он был в своей форме ноя, совершенно её не стесняясь, и жёлтые глаза внимательно изучали малейшие изменения в тебе. — За это время ты появился два раза, и до сих пор не понял, что в этом доме курить запрещено! Тики чертыхнулся, вспомнив про сигарету в зубах, и мигом затушил её. Он не собирался вовсе намеренно провоцировать тебя или злить; отучиться от пагубной привычки, пусть даже только в твоём присутствии, оказалось не так просто. — Ну, это так-то мой дом, — уныло подметил мужчина, не желая вступать в очередной спор. — Знаешь, — вдруг на удивление серьёзно сказала ты, строго посмотрев на Микка, — мне не нужны твои подачки. Я не знаю, как ты узнал про беременность, потому что не собиралась тебе говорить о ней вообще. Я понимаю, что для тебя это ничего не значит, и ты возишься со мной только по поручению Графа, чтобы использовать в своих целях, поэтому… — Граф ничего не знает, — неожиданно перебил тебя Тики. На его лице не было ни тени усмешки. Твоё лицо застыло в изумлении. — Я вожусь с тобой только по своему личному желанию. Потому что подумал, что будет не круто оставить тебя на произвол судьбы. Всё же ты мне понравилась. — Неужели у тебя есть совесть? — с подозрением смотришь на Тики. — Что-то вроде того, — пожимает плечами он. И Джойд слишком привязался к тебе. Было не ясно, чем именно ты привлекла его внимание, тем более, в то время, когда была экзорцисткой. Но неожиданная благосклонность даже немного порадовала Тики, потому что теперь сдерживать кровожадность и память Ноя стало гораздо легче. Но ты была категорична. — Мне не нужна твоя помощь! Можешь идти и гулять с другими девками дальше! Он тяжело вздохнул, осознав, что проблем будет куда больше, чем ожидалось. Через месяц ты почти сдалась. Ещё через месяц — смирилась. Тики стал неотъемлемой частью твоей жизни, хотя отношения между вами по-прежнему держались на взаимном напряжении. Он говорил, что не собирается нести ответственность за ребёнка, потому что у него есть дела намного важнее, но вечерами постоянно крутился рядом. Тебе было интересно, как Граф всё ещё не заподозрил неладное, но учитывая вторую жизнь Тики в облике бродяги, не так удивительно. Сам Микк редко являлся в своём человеческом облике, иногда его одежда была испачкана в чужой крови, и ты могла лишь догадываться, кого из твоих друзей и знакомых он убил на этот раз. За всё время своего пребывания в новом доме, ты ничего не слышала о Чёрном Ордене, никто не беспокоил тебя, и это радовало и пугало одновременно. Тики реагировал крайне раздражительно на вопросы об этом, быстро переводя тему. Иногда у него было откровенно дурное настроение, но он всё равно возвращался, отсиживаясь в гостиной возле камина в гордом одиночестве, но без привычной сигареты во рту. Ты уже знала, что в такое время его лучше оставить в покое на пару часов, а потом злость и нервозность рассеивались, и мужчина снова становился самим собой, надоедая тупыми замечаниями и шуточками. — Когда ты планируешь рассказать обо всём Графу? — Пока не решил. Это та ещё задачка. — Честно говоря, надоело томиться в напряжении. У меня больше нет Чистой Силы, следовательно, я беззащитна. — Даже если бы она была, с таким животом ты мало что сделала бы даже против низшего акумы, — едко подметил Тики, игриво подмигнув и получив в ответ хмурый взгляд. — Думаешь, это смешно? Ты просто не представляешь, каково ходить и даже спать с таким пузом! Оно ещё и… ой! Гневную триаду прервал небольшой, но ощутимый толчок в животе, и ты скривилась от болезненного ощущения, прижав руки к месту удара. Тики напрягся. — Что случилось? — строго спросил он. Следы веселья на его лице словно ветром сдуло. — Ребёнок… пинается! Тики удивлённо моргнул, словно не понимая, о чём идёт речь. Его лицо было настолько забавным, что тебе на пару секунд захотелось даже как-нибудь сохранить его на память. Нечасто удавалось увидеть настоящие эмоции ноя, он постоянно прятал их то под маской дурачка, то под маской коварного Джойда. Но сейчас Тики был просто Тики, настоящий, единый, его светлая и темная стороны наконец-то синхронизировались, отображая общий спектр чувств и эмоций. Его рука осторожно потянулась к твоему животу, но не дотронулась до него, замерев в нерешительности на полпути. Он что-то решал для себя. Ты не хотела мешать его мыслям, но было интересно наблюдать за этим моментом. Страх давно не витал в твоём сознании. Несколько секунд Тики сидел в одном положении, пока вдруг не подался вперёд, сосредоточив внимание на своих пальцах. Это было… странное чувство. Его рука осторожно прошла прямо сквозь ткань одежды и кожу живота, но ты ничего не ощущала: ни боли, ни дискомфорта, как будто никакой руки и не было вовсе. Ты видела раньше, как Тики использует свою способность, чтобы вырывать сердца экзорцистам, но в этот момент всё выглядело совсем по-другому. Тёмная аура не окружала его, медленные аккуратные движения не причиняли вреда. Неожиданно последовал очередной толчок, и Тики вздрогнул, состроив ещё более забавное лицо, от которого ты засмеялась бы, если б не боль в животе. — Я… почувствовал его, — вдруг не своим голосом отозвался Микк, завороженно глядя прямо в твои глаза. — Это… мальчик? — так же потерянно спросила ты, замерев в исступлении. Тики оживился. Вернув руку в изначальное положение, он положил её на твой выступающий живот, а затем дерзко ухмыльнулся, словно не был растерян всего несколько секунд назад. — Узнаешь, когда родится. — Эй! — дернулась ты, возмутившись. — Так не честно! Скажи мне! — Не-а, и что ты мне сделаешь? — его наглая рожа вновь вызвала у тебя порыв кинуть в неё подушкой.