Сборник перед сном

Он пристально следил за тобой, ещё когда ты только-только присоединилась к Портовой Мафии в качестве одного из многочисленных докторов. Нечто особенное сразу виднелось в тебе, не ускользнув от пронзительного взгляда босса. Тогда ты была ещё лишь обычным терапевтом, которого жизнь загнала в тёмный угол. Твоя мать попала в неприятную ситуацию, а потому вашей семье срочно нужны были деньги. Увы, обычная больница не могла дать вам столько, сколько предложил он. Ты была молодой и перспективной, не потерявшей ещё оптимизма и веры в счастливый исход. Ты искренне считала, что каждую больную душу можно спасти, если приложить достаточно усилий. Как наивно и очаровательно. Мори видел в этом свою романтику, хотя сам придерживался ровно противоположного мнения: никакую душу уже не спасти, коли пала она в безграничную бездну болезненных пороков и боли. Он хотел доказать, что его точка зрения — куда более реалистична и жизнеспособна. И сам не заметил, как впал в порок страсти, необузданной и жаждущей освобождения. Каждый раз, когда ты приходила в его кабинет, чтобы сообщить об успешно вылеченном пациенте или своей неудаче, всё, чего хотел Мори, это нагнуть тебя над своим рабочим столом и доходчиво объяснить, отчего так нелепо и опасно перечить своему боссу. И в то же время он ценил твою упёртость — без неё не было бы этого сумасшедшего беспорядка между вами, который в глубине души ему очень нравился. — [Имя]-чан, как поживает твой пациент? — с хитрой улыбкой в очередной раз спрашивает Мори. И он уже знает, что ты ответишь, предвкушая своё торжество. — Он… умер. Мрачность твоего голоса ничуть не трогает его, а наоборот — возбуждает. С каждой минутой ему хочется лишь сильнее усадить тебя на свои колени и прошептать в самое ушко, почему и отчего на самом деле умер твой подопечный — Мори не пожалел своего личного времени, чтобы лично подсыпать ему в стакан с лекарством сильнодействующий яд. — Какая жалость, он ведь так верил в тебя, [Имя]-чан! — он досадливо хлопает в ладоши, словно не рад в душе твоему отчаянию. Твоё прекрасное лицо, искажённое болью, это всё, что ему нужно, чтобы почувствовать приятное покалывание внизу живота. Он сошёл с ума? Вероятно. Как жаль, что Мори было плевать. Он был боссом Портовой Мафии — никто не смог бы запретить ему сходить с ума. Такая красивая и невинная молодая девушка… он порвал первую струну твоей веры в чудо и был искренне доволен и горд собою. Ведь Мори желал тебе только самого лучшего: чем скорее наивные детские мечтания рухнут, тем быстрее ты сможешь начать полноценную жизнь, увидеть и почувствовать её реальность, которая всегда беспощадна и не любит слабых простачков. Сначала он действительно так думал. Пока не начал замечать потухший взгляд твоих некогда прекрасных глаз, наполненных жизнью. Каждый раз, когда твой пациент умирал, вместе с ним погибала частичка твоей души. К несчастью, душа — это такая же часть человеческого тела, как и руки и ноги. Именно поэтому она тоже не восстанавливается. Все эти бредни про исцеление любовью, поддержкой и заботой — всего лишь временное утешение, которого Мори тебе не давал и не планировал давать. Он хотел, чтобы ты поняла, что в этом мире все играют по довольно жестоким правилам. Если не следовать им, все реальное и ценное будет утекать из-под рук каждый раз всё стремительнее. Ты просто обязана была перешагнуть через свою наивность и доброту, чтобы царствовать рядом с ним, и никто не посмеет в таком случае попробовать свергнуть и уничтожить его королеву. Ведь король без королевы — что он стоит? Когда погибает королева — игра заканчивается. Но что если сам король ввергнет её в отчаяние? Это происходило с тобой. А он не видел, не замечал, потому что ему не с чем было сравнивать. Мори хорошо был знаком с жестокостью и болью этого мира, но как много знал он о его доброте и светлой стороне? Почти ничего. По его теории, твоё сердце, очерствев, должно было перейти критическую черту и укрепиться, сделаться стальным и непробиваемым. Но произошло с точностью наоборот. Оно… стало хрупким и… раскололось. — Что с твоим пациентом? — уже не так радостно спрашивает Мори в очередной твой визит. Ты подозрительно молчишь и даже не киваешь в знак приветствия или уважения. Его это напрягает. — Умер. Никаких лишних слов. Никаких лишних эмоций. Глаза пустые и бездушные. — [Имя], — он строго смотрит на тебя пронзительным взглядом, но тебе совсем не становится страшно. — Ты не должна принимать это близко к сердцу. Весь ужас уже давно произошёл в твоей голове, сломив тебя полностью. — Мори-сан, — слегка поднимаешь голову, и от выражения твоего лица у самого Мори пробегает по телу холод. — Я больше не хочу быть доктором. Я больше не хочу быть частью жизни, где я никого не могу спасти. Ведь я… никто. Он едва удержался в своём кресле. Желание вскочить и обнять тебя было слишком сильным, но Мори сдержался. Потому что знал, что его цепкие грубые объятия дьявола не приведут тебя больше к спасению.