Ночь пройдет, наступит утро ясное, Знаю, счастье нас с тобой ждет. Ночь пройдет, пройдет пора ненастная, Солнце взойдет!
Люди раньше всегда казались тебе странными. Но теперь, когда лишь они каждый день окружали тебя, различия постепенно стирались, заставляя иногда забывать свою истинную сущность. Дни тянулись бесконечно долго и однообразно, несмотря на огромные усилия, которые были приложены тобой, чтобы подарить им значимость. И чем больше времени проходило, тем яснее становилась простая мысль: в тревожные дни жестокой борьбы с Карсом ты чувствовала себя намного лучше, чем теперь в спокойствии и тишине. Потому что тогда ты была не одна. Сколько бы ты не пыталась отрицать созданные узы, на самом деле они всегда казались очевидными. Ведь если бы ты действительно не заботилась ни о ком, кроме себя, то пыталась бы помешать Карсу стать всемогущим? Волновалась бы о ДжоДжо? И… стала бы спасать Цезаря от неминуемой гибели, отказавшись тем самым от последнего шанса быть принятой существом твоей расы ради обыкновенного человека? В тот роковой момент ты вдруг поняла, что не сможешь стать свидетелем его смерти. Это было слишком… больно и несправедливо. Но вместе с этим пришло ещё кое-что. То, чего ты не замечала раньше или просто забывала об этом, когда находилась рядом с ДжоДжо и его окружением. Все они смертны. Когда-нибудь каждый из них неминуемо умрёт. И на самом-то деле, учитывая твой истинный возраст, время их жизни для существа вроде тебя ограничивается почти мгновением, одним днём в бесконечном цикле десятилетий и веков. Ты не хотела никого терять, в глубине души понимая, насколько на самом деле глупо просто взять и сбежать, сделав вид, что всё как-нибудь обойдётся, если случится без твоего участия. Но жалеть о принятом решении было уже поздно. Новая жизнь быстро приняла тебя в свой круговорот. Здесь, в детской больнице в одном из многочисленных небольших городков Италии, никто не знал о твоем многовековом прошлом, никто не догадывался о том, какое страшное существо на самом деле скрывается под видом совершенно обыкновенной девушки. Ты никогда не думала, что увидишь его снова. Что он действительно будет искать тебя, как только восстановится после тяжелых ран, а может и того раньше. Его слова всегда были для тебя фальшивыми, даже если подкреплялись смелыми поступками. Ты не могла заставить себя поверить в то, что действительно достойна любви или хотя бы просто симпатии. Из всех девушек, которые у него были и могли бы быть, он действительно решил остановиться на тебе? Ты даже не была человеком: твоя сила разрушительна и пугающе ужасна, а мысли временами так далеки от обыденности. После решающей схватки с Карсом ты по-настоящему поняла разницу в силе между собой и людьми. Никогда раньше ты не придавала много значения потенциалу, которым обладала, считая его чем-то привычным и неотъемлемым… потому что раньше жила среди таких же могущественных существ. Но теперь ты осталась одна среди гораздо более слабых и хрупких людей. Когда Цезарь увидел тебя впервые за два года, мир в глазах на секунду остановился, потеряв значимость. Даже когда он точно узнал твоё местонахождение, сомнения отказались покинуть его: в глубине души было страшно ошибиться, опоздать или явиться невовремя. Но заметив твой силуэт в толпе, Цезарь почувствовал облегчение: ты действительно в порядке, ничуть не изменилась с того рокового дня и выглядишь всё так же восхитительно. Ему было о чём сожалеть в своей жизни, но он никогда не простил бы себя, если бы не увидел тебя снова хотя бы ещё раз, хотя бы издалека. Шрамы на его теле давно уже не болели, но бедное сердце ныло и кололо постоянно и только теперь вдруг успокоилось, заполнив грудь теплотой. Три дня он собирался духом. Так много времени потребовалось ему, чтобы решиться показаться из своего укрытия и предстать перед тобой. Цезарь когда-то потратил всего пару минут, чтобы слепо пуститься в бой, исход которого был предрешён. А теперь ему не хватало смелости. Он боялся вновь поймать на себе твой мягкий взгляд и потерять контроль над бурей эмоций, скопившихся в груди. Всё, о чём он мог думать — обнять тебя, крепко прижав к себе, чтобы не допустить ни малейшей возможности вновь оказаться в одиночестве без твоего тепла. А потом простой и болезненный вопрос обязательно сорвётся с губ: почему ты ушла? Почему ты решила, что он достоин спасения, но не достоин быть рядом? И нужна ли ему была такая жизнь? Жизнь в вечных вопросах, на которые некому дать ответ. «Если ты вернёшь её без кольца на безымянном пальце, я тебе хорошенько врежу!» — слова Джозефа вызывают небольшую усмешку. На самом деле не было у него никакого кольца, Цезарь даже близко не подходил к ювелирным магазинам за всё это время. Как он должен просить тебя стать его, если прежде у него даже не было шанса доказать свою серьёзность. Вряд ли ты так просто поверишь его словам, прекрасно зная о предыдущих похождениях и пылком непостоянном темпераменте. Большее, на что рассчитывал Цезарь, — согласие снова быть рядом. — Чёрт тебя побери, да никуда твоя дама не денется! Просто успокойся уже! Она ведь, можно сказать, бессмертная! Да и удар у неё помощнее твоего будет! В обиду себя не даст! — Что ты можешь понимать в этом, ДжоДжо? Ты просто неотёсанный болван! — Никто тебе все равно не скажет, где она, пока ты не восстановишь силы! Ну и кто из нас тут болван?! — Значит, я сам буду искать! — Ну и скатертью дорожка! Вспоминая тот разговор, Цезарь гордился своей настойчивостью, потому что в конечном итоге она привела его к тебе. И вот он стоит в нескольких шагах, позорно скрываясь за углом летнего кафе, и не знает, что делать дальше: в глубине души надежда найти тебя была близка к нулю, отбрасывая положительный исход как почти невозможный. Почти неделю он продолжал игру в прятки: голова отказывалась соображать в такой важный момент. За это время Цезарь узнал много нового о тебе, и это лишь усилило его чувства и желание быть рядом. Он хотел, чтобы ты могла положиться на него в трудные минуты, доверяла ему и всегда рассчитывала на помощь, но все девушки, с которыми Цезарь был близко знаком, сильно отличались от тебя. Они были людьми. Далёкими от мышления сверхсущества, которое больше не имело слабостей (благодаря Карсу несколько лет назад). Через три дня Цезарь решил, что у него не осталось сил терпеть неизвестность и бездействовать. Каждый день он видел, как кто-то делал тебе комплимент, дарил цветы или приглашал посидеть на летней веранде. Почему это делают другие? Зачем прятаться, собственноручно выкапывая себе могилу, позволяя незнакомцам красть твоё внимание? Он долго думал, как представить себя тебе после разлуки, как помягче упрекнуть тебя за решение расстаться навсегда и как самому оправдаться в своих чувствах к тебе. Цезарь без труда мог составить приятную компанию девушке, но теперь ощущал себя полным дураком, неумеющим связывать слова. Он был уверен: как только ты посмотришь на него, все подготовленные слова сразу забудутся и в голове станет пусто. Но ждать больше не хватало сил. И он решился. В то утро ты шла по солнечной улице, неся в правой руке корзинку с фруктами. Твоё лицо, несмотря на погоду, было задумчивым и хмурым: плохие мысли наверняка овладели сознанием. Как только ты поравнялась с углом здания, за которым прятался Цезарь, он резко перегородил тебе дорогу. — Я думал, что ты ушла искать своё счастье. Но сейчас ты совсем не выглядишь счастливой. Твои глаза широко раскрылись. Лицо замерло в удивлении, и ты непроизвольно сделала несколько шагов назад, приготовившись защищаться от предполагаемой угрозы. — Ты не рада видеть меня? Дрожь прошла по всему телу. И у тебя, и у него. Рада ли ты была видеть его? Как он смел спрашивать такое? После стольких месяцев разлуки. Ты помнила все одинокие вечера, в которые думала о том, что случилось после твоего исчезновения. Вспоминал ли тебя кто-нибудь? После случившегося у всех появились куда более важные дела — именно поэтому ты не хотела мешать им. Особенно ему. Ты думала, что задела его гордость, когда спасла ему жизнь. Что он забудет о тебе, как только встретит другую красивую женщину — наблюдать за этим было выше твоих сил. С твоей привязанностью к этому человеку нужно было бороться, искать утешение в новой жизни и заполнить её другими людьми. Но вот он — стоит прямо напротив тебя. В его глазах нет привычного кокетства, губы не изогнуты в очаровательной улыбке. Он выглядит хмурым и решительным — совсем как в тот день, когда ты чуть не потеряла его навсегда. — Цезарь? — потерянным голосом тихо произносишь его имя, и он вздрагивает. — Почему ты здесь? Самый глупый вопрос, который мог вырваться непроизвольно. Ты была совершенным существом невероятной силы, с которым мало кто смог бы сравниться. И смог бы вообще? Но ты испугалась. Испугалась его серьёзного взгляда, не отпускающего твоё растерянное лицо. Уже в тот миг ты знала, что он пришёл за тобой. Не было никакой больше причины стоять здесь, перед тобой. — Это всё, о чем ты хотела бы поговорить со мной? — его речь предельно проста, но доходит до твоей головы с трудом. Цезарь искал тебя всё это время. Ты поняла это по его виду. Но разговор не шёл. Ты не могла подобрать нужных слов, чувствуя себя провинившимся ребёнком, который попался на обмане. — Я присматриваю за больными детьми в местной больнице. Они ждут меня, можем встретиться и поговорить позже, — быстро пролепетала ты первое, что пришло на ум, и дёрнулась в сторону, намереваясь продолжить путь. Цезарь схватил тебя за запястье. Корзина с фруктами выпала из руки. — Думаешь, я так просто оставлю тебя? — он держал крепко, возможно останется небольшой синяк. Но в тот момент мало думалось об этом. Цезарь был напуган. И ты была напугана. Напуганы друг другом. — Есть люди, о которых я должна заботиться, — не слишком уверенно говоришь в ответ, пытаясь вывернуться. Но он не отпускал. — А я? Я больше не нужен тебе? И ты сдалась. — Чужие люди не сделают больно так же сильно, как родные, — тихо шепчешь, чувствуя как горле образуется ком. Рука больше не двигается. Заметив это, Цезарь убирает пальцы с твоего запястья, осторожно переплетая их с твоими. — Ты променяла близких людей на таких же, но чужих? Я не понимаю, о чём ты вообще думала? — О себе, — честно признаешься ему, склонив голову. — Только о себе. — Есть шанс всё исправить. И вдруг ты неожиданно улыбнулась. Криво и горько. Следующие слова звучат для него как самая глупая вещь, которую он слышал за всю свою жизнь. — Тебе просто надо найти себе обычную девушку. Он настолько обескуражен такой простой фразой, что несколько секунд просто стоит, не зная, как реагировать. Ни одно слово не приходит на ум, сознание бьёт тревогу: неужели ты в самом деле допускала такой вариант? Неужели ты не понимала, как на самом деле обстоят дела? Для него всё казалось таким простым и очевидным, что не требовало слов — они и не находились. Ты чувствуешь отвращение к самой себе: сказанное далось совсем нелегко. Понимала ли ты? О, ты прекрасно всё понимала. Но страх перед обреченностью оказался сильнее. Вот почему с твоих уст сорвалась подобная чепуха. — Думаешь, всё настолько просто? — спросил Цезарь, уже зная ответ. Всё было написано на твоём лице: сожаление, неуверенность, боль. И ты не нашла ничего лучше, чем ненавязчиво возмутиться. — Кто вообще рассказал тебе, где я? — отходишь в сторону, чувствуя, как начинают дрожать руки. — ДжоДжо? Так и знала, что ему нельзя доверять в такой ситуации. Цезарь удивил тебя мягкой улыбкой. — Я думаю, что это единственное мудрое решение, которое он принял за всю свою жизнь. Его рука снова нашла твою, не встретив на своём пути никаких препятствий. Ты старалась не обращать внимание на теплоту его пальцев, крепко сжимающих твои. Не смотреть в его чистые глаза, боясь найти в них правду. В собственных ошибках сложнее всего сознаться. Но мысль о том, что Цезарь — человек, и рано или поздно он покинет тебя, разрушив до основания своей любовью, заставляла тебя изнывать от обречённости. В то утро ты оставила его, не сумев даже выдавить из себя прощание. Одно простое слово, которое должно было закончить всё, подведя к логическому финалу, затерялось в сомнениях и горечи. Потому что на самом деле ты никогда не хотела такого конца. Цезарь всегда был упрямым, ты знала это. Но в этот раз он превзошёл самого себя. Каждое утро он ждал тебя на том самом месте. И даже вечером, возвращаясь домой, ты вновь встречала его. Уходил ли он вообще? Оставалось только гадать. Но отчего-то ты была была уверена, что Цезарь стоял возле злосчастного кафе весь день, отказываясь покидать свой пост даже на перерыв на обед. Это продолжалось пять дней. Он упрямо продолжал ждать, словно пес, и каждый раз смотрел на тебя своими преданными глазами, наполненными любовью. Его внимание перестали привлекать люди вокруг, он не смотрел ни на кого, кроме тебя. Это… почти сломало тебя. На шестой день ты остановилась напротив него, глубоко опустив голову, чтобы он не видел опухших глаз и мешков под глазами: последствия многочасового рыдания ночью, когда желание сдаться почти овладело тобой. — Я не люблю тебя, Цезарь. Просто забудь обо мне. Он вздрогнул: эти слова причиняли боль, даже если не были правдой. Но он сжал кулаки, заставив себя собраться. — А теперь посмотри мне в глаза и повтори это. Ты не можешь, верно? Я бы тоже не смог лгать так явно. Я быстро восстановился после тяжёлых ран благодаря мыслям о тебе, я не потерял стимул идти дальше благодаря твоим словам, осевшим в памяти. Да что говорить, если я до сих пор жив только благодаря тебе? Он выжидающе смотрел на тебя, но ты так и не осмелилась поднять взгляд. — И после этого ты хочешь, чтобы я посмотрел на другую женщину? Если ты не желаешь быть со мной, я приму это. Но не по такой глупой причине. Я лучше до конца жизни буду один, чем забуду про тебя и найду другую. Он был слишком сосредоточен на словах, чтобы вовремя заметить слёзы, стекающие по твоим щекам. Но в тот момент Цезарь не почувствовал себя виноватым. Он знал, что ты всё понимаешь: эти слёзы — доказательство истинных чувств. Точка перелома. Тебе они были необходимы. — Прости, — одно тихое слово, прежде чем броситься к нему с объятиями. Может быть, твоё солнце тебя не погубит.