Born to win

В Японии всегда дождливо. То есть, серьезно, всегда. Будь то вчерашний ливень, льющий дождь или просто высокая влажность. За десять лет в Формуле Ева не помнит ни одной гонки на абсолютно сухом асфальте. В её первый уикенд в стране восходящего солнца во время субботней тренировки на Судзуку обрушился ураган. Резко, буквально за минуту над автодромом собрались тучи и начался сущий кошмар: ливень, молнии и двадцать неуправляемых машин на гладких шинах. Квалификацию тогда перенесли на утро воскресенья, а половина гонки прошла под желтыми флагами. Следующий серьёзный катаклизм тут случился уже через пару лет. Ничего хорошего апрельский день не предвещал с самого начала: дождь вперемешку с мелким градом лился с неба ещё до старта. После пяти кругов, трёх остановившихся болидов и одной аварии дирекция вывесила красный флаг, что обозначало остановку заезда. Все вернулись в гаражи и ждали, когда над ними смилостивится японская погода. Ещё через несколько лет на этой проклятой трассе произошло непоправимое: пилот попал в страшную аварию, вылетев со скользкой дороги. Машина перевернулась в воздухе и влетела в отбойник на глазах у тысяч зрителей и девятнадцати пилотов. Гонка закончилась красными флагами, а день стал очередной траурной датой для гоночного мира. В этом году этап Гран-при пожаловал на японскую землю особенно вовремя, перед самым началом тайфуна пятой категории. Это из тех, что показывают в фильмах-катастрофах: вырванные с корнем деревья, пробитые обломками цивилизации стены, плавающие по дорогам-рекам машины и всё в этом роде. Задумалась ли дирекция о том, чтобы перенести гонку? Конечно же нет. Всем ведь хочется хлеба и зрелищ. Зрители обожают дождь. Это как лотерея, исход которой предсказать невозможно. Но, случись очередная трагедия, все в один голос начнут твердить, мол, гонку нужно было отменить. В такие моменты Ева, как и многие пилоты, чувствует себя участницей голодных игр: распорядителям, сидящим в своих тёплых безопасных кабинетах, плевать на чужие жизни, для них это всего лишь игра. Для двадцати гонщиков посреди развернувшегося над городом апокалиптического хаоса – это жизнь. Легендарный японский автодром, названный в честь одноименного города Судзука, и без того сложен. Холмистая местность, узкая дорога, много возможностей для обгонов – настоящий вызов для гонщиков. Тут есть все виды поворотов, скоростные прямые, и всегда велика вероятность ошибиться. А ошибка, как мы помним, в дождевой гонке может закончиться катастрофой. Ты почувствуешь это сразу – если машина ведёт себя совсем не так, как хочется. И тогда остаётся лишь проявлять все возможные и немножко невозможные навыки пилотирования. Иначе – пеняй на себя, стены всегда очень близко. Еве сегодня не хочется за руль. Ей хочется сидеть в тёплом, уютном номере отеля, пить горячий кофе и смотреть старые фильмы. Именно это делают нормальные люди в такую погоду. Никто ведь не думает погонять по трассе посреди урагана со шквальным ветром, верно? За окно страшно смотреть: пролетающие перед глазами ветки деревьев, которые то и дело с пугающим стуком врезаются в стекло, совсем не прибавляют желания выходить на улицу. Не говоря уж о том, чтобы два часа мокнуть под ливнем на скользкой холмистой дороге, при этом стараясь не позволить никому претендовать на своё место. В глубине души Еве даже немного страшно, но она вряд ли признается в этом даже самой себе. Если тебе страшно, пора уходить. Так говорил её первый тренер. Страх – это опасно. Страх не даёт тебе мыслить трезво, сковывает, лишает великих будущего. Но сегодня есть чего бояться. — Всё ещё в силе? — спрашивает по телефону Ева, в надежде услышать абсолютно логичное «Гонку перенесли» или даже «Гонку отменили». Но она услышит только мрачное «Да», которое заставит разочароваться в сильных мира сего ещё больше. Действительно, там всего лишь ураган пятой категории, из-за которого в стране объявлено чрезвычайное положение. Людям рекомендуют не покидать дома и не находиться рядом с окнами, самое время рассекать по гоночной трассе на болидах. Это почти смешно. — Идиоты, — кидает она в пустоту, отключая телефон.

Япония, Автодром Судзука 12 апреля, воскресение

На трассе дело обстоит не лучше: асфальт покрыт слоем воды, и стартовать все будут вынуждены на дождевых шинах. Предполагается, что они обеспечат лучшее сцепление и безопасность, но все прекрасно понимают, что о безопасности сегодня не может идти и речи. Облачившись в боевые костюмы из огнеупорного номекса, что раньше использовали только для сооружения космических скафандров, двадцать лучших гонщиков мира спускаются к своим командам, в гущу событий. В гаражах всё донельзя идеально, на каждой гонке – одинаково, все сотни деталей лежат на своих местах. Любой из присутствующих может с закрытыми глазами найти что угодно, будь это левое переднее колесо или красный маркер. Справа – помещение с запчастями, почти полностью занятое запасным днищем, слева – комната мотористов и столы инженеров, за перегородкой – сердце команды – основное помещение, в котором собираются машины. Переступая порог гаража, Ева всегда начинает чувствовать себя увереннее. Этот чрезмерный перфекционизм внутренней кухни автоспорта всегда ей импонировал, всегда был частью неё самой. Пообщавшись с коллегами и насладившись иллюзорным спокойствием, девушка направляется к выходу на трассу. Удивительно, что собранные по частям тенты, которые катаются с командами по всему миру, стоят с монументальной надежностью среди бушующего ветра. Зябко поёжившись и обхватив себя руками, Ева замерла на пороге урагана. Мелкие капли летят в лицо, приходится щуриться. Ей нужно ещё несколько минут, чтобы заставить себя шагнуть из-под спасительного укрытия прямиком под дождь, который барабанит по крыше с такой силой, что кажется, ещё немного, и под натиском этого неудержимого потока воды все перекрытия рухнут к чертям и похоронят под собой всё живое. На улице гонщицу интересует только одно – уровень воды, покрывающей трассу. Ступая на утопающий в лужах асфальт, Ева лишь в который раз за день про себя ругается. Гоночные ботинки больше чем наполовину погружаются в воду, что может означать только одно: стоки и системы водоотведения попросту не справляются с таким количеством осадков, а эта трасса не рассчитана на то, чтобы проводить гонки в такую погоду. В поле бокового зрения попадает нечто красное, приближающееся слева. Оксана Астанкова направляется то ли к своему гаражу, то ли прямиком к Еве, чего последней совсем не хотелось бы. Гонщица «Феррари» в подозрительно хорошем настроении, это даже издали начинает раздражать. Чему можно радоваться в такую погоду? Разве что неумолимо надвигающейся дождливой бойне посреди апокалипсиса. Оксане это кажется лишь увлекательным опасным испытанием, она слишком молода и до глупости бесстрашна, чтобы опасаться за свою жизнь. Огромный красный купол зонта с лёгким хлопком раскрывается над головой Евы, спасая от ледяных капель, обжигающих тёплую кожу. — Привет, Ева, — девушка с обворожительной улыбкой поднимает руку в приветственном жесте. После гонки в Бахрейне, завершившейся для них двоих на обочине, прошло две недели. Виновного так и не определили, признав аварию гоночным инцидентом. К слову, дирекция часто так делает. Ведь ничего серьезного не произошло, явных намерений создать опасность не усматривалось, а проводить долгий и нудный анализ совсем не хотелось. — Привет, Оксана, — вторит брюнетка и спешно заскакивает под крышу снова. Поластри небрежно смахивает с себя остатки дождя. Она едва начала справляться с внутренним демоном, который всё силился вырваться наружу и со скандалом послать к чёрту всю верхушку автоспорта со своей политикой, бездумными поступками и гонками в тайфун. Поэтому последнее, чего Еве сейчас хочется – общаться с Вилланель. — Прекрасная погода, не находишь? — то ли иронично, то ли со всей серьезностью щебечет Оксана. Толковать её эмоции – это что-то сродни попыток разгадывать математические загадки. На китайском. Когда половина данных закрашена чёрным маркером. Ева молча приподнимает брови, всем своим видом давая понять, что не настроена вести светские беседы. — Да ладно тебе, Ева. Ты до сих пор считаешь, что только я виновата в той аварии? Поластри делает глубокий вдох, чтобы держать себя в руках. — Я считаю, что тебе самое время отправиться к команде. Если заблудилась, иди прямо. Увидишь большое красное пятно – считай, что на месте. Оксана усмехается. Она бы ни за что не подумала, что в девятнадцать лет будет участвовать в шутливых перепалках с людьми, на которых равнялась. — Удачи, — это звучит искренне. — Не делай глупостей. Это плохой день и плохое место для глупостей, — всё же произносит вслух Ева, хотя совсем не планировала заниматься нравоучениями. — А по-моему отличный день! — весело отвечает Вилланель, направляясь в сторону большого красного пятна – гаража «Феррари». За следующие два часа тайфун пятой категории по мановению волшебной палочки, конечно же, не закончился. Гонка началась под желтыми флагами за машиной безопасности, чтобы пилоты могли спокойно понять, как вести машину в таких условиях. Ева вчера квалифицировалась первой, и для дождевой гонки это даже большее преимущество, чем в любой другой день. От тебя не требуется ни с кем бороться, нужно просто ехать достаточно быстро и постараться никуда не врезаться в скользких поворотах. К тому же, обгонять в дождь – то ещё удовольствие, хотя бы из-за летящих из-под колес брызг впереди идущих соперников. Держать машину на трассе трудно, сцепление то и дело меняется, за время желтых флагов нужно постараться запомнить места на дороге, где скапливается больше всего воды, и в боевом режиме прилагать все усилия, чтобы объезжать их десятой дорогой. — Ева, как ведёт себя машина? — будничный голос Сэма звучит так спокойно, будто бы они не пытаются сделать почти невозможное. Хотя все прекрасно понимают, что как минимум половина болидов сегодня не доберутся до финиша. — Прилично. Хотя я бы на её месте даже не выехала из гаража в такую погоду. — Ева проезжает мимо четвертого поворота с огромной лужей, которую невозможно объехать. Она нарочно прибавляет скорость, чтобы проверить сцепление. — В четвёртом нужно будет сильно тормозить, тут куча воды. — Делай, что считаешь нужным, — инженер прекрасно понимает, что в этой гонке от команды зависит намного меньше, чем от навыков пилотирования Евы. И к их всеобщему везению она точно знает, что делает. Машина безопасности покинула трассу на седьмом круге, оставляя целый пелетон лучших из лучших бороться со стихией, соперниками и собственными инстинктами. Большинство принимает единственное верное решение – не рисковать, прекрасно понимая, что резкие манёвры не закончатся сходом только в случае большого везения. Да, они опытные профессионалы на машинах за миллионы долларов, но есть гонки, во время которых обстоятельства оказываются сильнее навыков. — В одиннадцатом повороте авария. «МакЛарен» и «Рено», ничего страшного, — Сэм буднично сообщает о происшествии. — Жёлтые флаги. Чего и требовалось ожидать. Чистое невезение. — Мне тут нашептали, что в дирекции обсуждают остановку гонки. — Из-за аварии или из-за дождя? — Из-за аварии. На трассе плохо видны обломки, они не могут их убрать. — Потрясающе, — иронично бросает Ева, плетясь за машиной безопасности. Обычно она бы пожаловалась, что серебристый спорткар движется слишком медленно, но сейчас эта скорость кажется вполне комфортной. Красные флаги сейчас – палка о двух концах. С одной стороны, перерыв и вероятность улучшения погоды, с другой – вполне возможно, что эти идиоты решат сделать рестарт с места, и тогда аварий будет гораздо больше. — Ладно, ложная информация. Они передумали. Еве хочется смеяться. Спустя сорок кругов и три происшествия на трассе осталось только двенадцать машин. Чуть больше половины «выживших». Напряжение достигает предела, а чёртов дождь, кажется, только усиливается. Хотя может быть это просто подсознание рисует страшные картинки. — Авария, — со вздохом почти скучающе снова резюмирует инженер. Ева смотрит в зеркала, но не видит ничего дальше второго «Мерседеса», следующего за ней. — «Ферарри» и «Ред Булл». — Кто? — Оливер и Джордж. — Удивительно, — произносит Ева то ли вслух, то ли про себя. Неужто Оксана в кои-то веки решила прислушаться к совету и не делать глупостей? Она квалифицировалась третьей и, очевидно, не совершала попыток совершать обгоны. Умница. — Красные флаги! Езжай домой, — в голосе Сэма слышна улыбка. Это действительно хорошая новость для всех. До конца гонки осталось чуть меньше десяти кругов, и это вполне вероятно значит, что никакого рестарта не будет. Все останутся на тех местах, что сейчас. — Надеюсь, вы встретите меня с горячим чаем и печеньем? Потому что я замерзла как собака! — Ева шутит, но на деле не отказалась бы сейчас от пары кружек чего-то горячего и сладкого. Ну или же горячительного и крепкого. С жалостью бросив машины мокнуть на стартовой решетке, как того требует регламент, гонщики выбираются из кокпитов, чтобы наконец оказаться в сухих и почти тёплых гаражах команд. Никогда ещё продуваемые всеми ветрами высоченные помещения не казались такими уютными. Все прекрасно понимают: о возобновлении гонки речи не идёт, и лишь ждут отмашки со стороны дирекции, чтобы забрать несчастные болиды из-под дождя и переодеться в сухую одежду. Гонка официально завершена. Осталось только дождаться награждения, вынести пару коротеньких интервью, а потом можно наслаждаться свободой и осознанием того, что они пережили этот день с достоинством. Вечером ураган немного утихает. С неба всё так же льются тысячи литров воды, превращая город за окном в застывшую в серой пелене сюрреалистичную картину. Современное искусство, романтика которого понятна только избранным безумцам. Сейчас стоять перед окном на двадцать первом этаже гораздо спокойнее. В темноте не видно летающих предметов, плывущих машин и бегущих в укрытие людей. Только огни ночного города, кажется, чуть тускнее, чем обычно. Ева не думала, что после этого дня найдёт в себе силы сходить на вечеринку, которую пилоты и команды традиционно устраивают в конце уикенда. Там всегда много музыки, алкоголя и денег. Гонщики любят красиво отдыхать и могут себе это позволить. Они скитаются по миру, рискуют, добровольно превращая свою жизнь в чреду безумных поступков. Но в этом бешеном ритме всегда есть одна постоянная: в конце воскресенья их ждёт заслуженный праздник жизни. Натянув единственное, кинутое в чемодан именно на этот случай, платье и сделав легкий макияж, девушка шагает к лифту, чтобы подняться на последний этаж. Так уж повелось, что элитные закрытые клубы в отелях всегда располагаются под самой крышей. Ева ещё раз смотрит на свое отражение в зеркальной стене, хоть минуту назад и видела его в собственном номере. Чёрное платье чуть выше колена подчёркивает все изгибы спортивной фигуры, тонкие каблуки и клатч на серебристой цепочке завершают простой образ, не лишенный дорогой элегантности. Ева расправляет невидимую складку на платье. Она никогда не уделяла много внимания одежде и побрякушкам. Даже в детстве юной леди было гораздо интереснее возиться с машиной в папином гараже, чем ходить с мамой по магазинам и покупать кучу ненужных вещей. Всё равно она гораздо чаще облачалась в гоночные комбинезоны, чем в элегантные наряды. Дверь лифта за спиной открывается. Ева видит в отражении знакомую фигуру. — Привет, — улыбается Оксана, прежде делая уверенный шаг вперёд. — Я так понимаю, тебе наверх? — девушка нажимает кнопку «35» ещё до того, как Ева кивает. Взгляд серых глаз внимательно, методично изучает каждую деталь великолепного силуэта в отражении. — Потрясающе выглядишь, — сдержанно делает комплимент блондинка, отбрасывая сотню других комментариев, возникших в голове. Ева оборачивается. На Вилланель костюм из чёрных брюк и широкого бордового пиджака, под которым абсолютно точно ничего нет. Собранные назад прямые волосы; макияж на скорую руку с акцентом на губы цвета бургунди, что на тон светлее пиджака. Ничего необычного, но Оксана выглядит в этом образе просто сногсшибательно. Пускай он и делает девушку на пару лет старше. — Ты тоже, — наконец отмирает брюнетка, чтобы вежливо ответить на комплимент. Между ними повисает неловкое молчание, а лифт ползёт вверх непозволительно медленно. — Интересная гонка, — Ева сперва лишь пытается заполнить тишину, но потом все же продолжает. — Честно говоря, я не думала, что ты сможешь переступить через своё эго и не натворить глупостей, — это должно было стать похвалой, но звучит как заносчивая издёвка. Поластри осознает это слишком поздно. Оксана, сперва опешив, даже не знает, что ответить. Между бровями пролегает едва заметная складка, а только потеплевший взгляд снова темнеет. Собственно говоря, чего ещё стоило ждать от Евы Поластри? Блондинка безучастно приподнимает уголки губ, разворачиваясь к дверям лифта в ожидании, когда они откроются. — Ты неправильно меня поняла, — Ева, в который раз за день выругавшись про себя, зачем-то оправдывается. — Я отлично тебя поняла. Характерный сигнал наконец оповещает о прибытии. Томительная пауза в давящей на виски тишине кажется бесконечно долгой. Когда дверь всё же открывается, Оксана, натянув на лицо счастливую улыбку, спешит в гущу ликующей толпы. А Еве уже совсем не хочется праздновать.