Эстетика агонии и мести

      У большинства людей утро начинается с чашки чая со свежей выпечкой, с родительской теплоты в виде поцелуя, с хорошего настроения, с каких-нибудь ласковых слов, которые разливают что-то неописуемо нежное в душе. Хоть с чего-то положительного.  — Подъём, подъём! — раздался в коридоре громогласный рёв на низкой октаве. Сразу стало понятно, что человек не имеет предрасположенности к хорошему.       Мужчина в униформе дневного дежурного тюрьмы начал трезвонить в отвратительный золотой гонг с эмблемой царства Земли, не заботясь об ушах заключенных. Зачем церемониться перед отбросами общества? Он поочередно поглядывал в разные камеры, видя просыпающихся и уже недовольных тюремщиков.       Дежурный с зализанной шевелюрой шел неспеша, будто был на прогулке, но конечной точкой была отдельная, прямо на самом отшибе, камера, которая находилась в комнатушке из звуконепроницаемого кирпича. Конечно, стены физически не могли забрать весь шум, что происходил за их пределами, но частично свою функцию выполняли.       В каждом государстве была тюрьма для опасных преступников, и каждый правитель обязан был в ней создать отдельный отсек специально для Темного Аватара. Место его заключения было под строгим контролем буквально каждого рабочего тюрьмы. Обязательно Анти-Аватар должен быть отрезан от остальных заключенных, чтобы те не могли рассказать о его предназначении и силе. Он не должен хоть как-то касаться магии, должен быть воспитан в строгости и много чего другого, что прописано на законадательном уровне и обязано быть исполненным абсолютно всеми правителями, иначе их неповеновение могло расцениться как прямое желание развязать войну.       Когда зеленоглазый с распущенными волосами и пучком вошёл в помещение, ему отдали честь двое ночных дежурных, встав на ноги. Они доложили о том, что заключенный ночью не просыпался, не буянил и вел себя, как подобает. Кивком в сторону двери вышестоящий по рангу освободил пару от законченной работы. Люди почтенно поклонились и направились к выходу, оставив командира с заключенным наедине.       Темноволосый встал прямо около решетки, оглядев маленькую комнату с одинокой кроватью, тумбочкой и мелким зарешеченным окошком у самого потолка. Скоро должны прибыть дневные дозорные, которые будут следить за человеком, что находится по ту сторону общества.  — Ноль! — раздалось диктаторским голосом, который совершенно не обладает теми качествами, как доброта, вежливость и предрасположенность к чему-либо человеческому. Полное пренебрежение и враждебность отчетливо читались в нотах. — Подъём! — дежурный грубо и бесцеременно начал тарабанить со всей силы в гонг, не дожидаясь того, чтобы единственный заключенный мелкой камеры с минимальными, но приемлемыми для любого человека, удобствами хоть как-то пришёл в себя.       С матраца послушно поднимается арестант, садится и начинает тереть глаза от «сонного песка», попутно слушая симфонию небольшого гонга, которая давит на виски. Им оказалась девочка с ворохом темных неаккуратно выстреженных волос на голове и витиеватым отпечатком твердой подушки на лице.       «Ноль» — это номер вместо имени. Цифра, что обозначает «ничего», «пусто». Её не должно существовать.       Девочка в робе тюремщика расцветок царства Земли, взглянула на хмурое и недовольное жизнью бородатое лицо мужчины. Она встретилась со свирепыми глазами, стиснутой челюстью и угрожающе нахмуренными бровями.       Арестантка почувствовала спинным мозгом всё негодование и антипатию по отношению к себе. Если бы они не виделись каждую неделю, то ей было бы максимально дискомфортно, а так…так просто настроение умерло где-то в зачатке, а на корне языка появилось слишком знакомое — даже будничное — чувство желчи.       Именно из-за этого враждебного человека она ненавидела пятницы. Дежурные других дней хотя бы не так явно проклинали её через взгляд, полный презрения, ненависти и других отрицательных эмоций. Кареглазая слишком хорошо знала, что хотел с ней сделать господин Фонг, если бы не четкий запрет на неприкосновенность к ней.       Да, Ноль знала, что именно её нельзя трогать, но конкретная причина такого решения ей была не известна. Она слышала, как кряхтели от боли некоторые заключенные, которых со всем чувством избивали дежурные. Такие дикости были редкостью, но они надолго застывали в её памяти, морозя сознание.       Были случаи, когда девочке снились кошмары из-за въевшихся звуков ударов и болезненных вскриков, большая часть которых умирала в стенах её камеры. В такие моменты арестантка была искренне рада, что она не подходит под категорию тех несчастных, измываться над которыми разрешено.       Кареглазая малышка сглотнула, когда смогла разглядеть на дне зрачков Фонга плескающуюся ярость, которая детально давала понять, что он сам бы с удовольствием провёл над ней «воспитательную» беседу, как с другими заключенными, но его руки сдерживал закон.       Мужчина искренне ненавидел одно лишь существование Темного Аватара, который должен уничтожить гармонию и всё живое. Каждый раз он заставлял себя держать контроль над разумом, дабы не нарушать правила, но яд так и сочился с каждого его слова, ненависть сквозила через каждый жест.       Сейчас вселенский хаос, заключенный в маленьком человеке, был настолько жалок, что особо не вызывал агрессии. Конечности-палочки, впалые щеки, бледность, отсутствие магии и должного образования давали удивительно-превосходную картину сломленности. Она ощущалась приятной сладостью в душе у дежурного, что имел полное превосходство над ребенком девяти лет, который выглядел младше своего возраста из-за телосложения. На вид ей было не больше семи.       Заключенная покорно опустила взгляд, понимая, что ей не разрешено слишком долго смотреть на представителя власти, иначе будут серьёзные последствия, о которых чаще всего Ноль не хотела вспоминать.       Она начала заправлять постель, ощущая затылком всю колкость взгляда дежурного. Девочка немного его боялась. Не как жертва своего хищника, а как…того, от кого зависит её дыхание. С другими дозорными было совершенно не так, как с Фонгом. Он умел одними лишь складками на лбу посылать электрические импульсы по позвоночнику, парализуя всё нутро и душу.       Ноль боялась даже дышать при нём. Ей всегда хотелось спрятаться от его хищного, полного гнева, взгляда куда-нибудь и больше никогда не выходить из спасительного укрытия. Но она знала, что он её везде достанет, из каждой щели или укромного места. Его голос звучал набатом в грудной клетке, жесты вселяли ужас, а взгляд заставлял подчиняться.       Девочка пыталась затолкать глубоко в себя все сомнения, нервозность и неоправданный — или всё-таки нет? — страх и волнение, но каждый раз ее старания сводятся к нулю — какая ирония — когда слышит запоминающиеся шаги начищенных ботинок Фонга.       Когда кареглазая заправляет постель, ей открывают дверь камеры и надевают кандалы на конечности. Обычная процедура, чтобы провести Темного Аватара до уборной. Ноль даже не пытается сбежать или что-то похожее, поскольку…смысл? Она не сможет просто так сбежать, т.к. на каждом шагу охрана — крепкие мужчины, которые в два-три раза выше неё.        Заключённая к тому же не знает, где конкретно находится выход, поэтому просто не сможет в нужное направление устремиться в случае чего. Её никогда не выводили из «личной» территории, которая представляла собой камеру, уборную и…всё. Больше ничего нет, но зато у неё личные апартаменты, усиленная охрана, чем у остальных арестантов.        Ноль заходит в уборную, начинает умываться и принимать необходимые процедуры. Неожиданно её кишки и желудок скручивает судорогой, неприглядное содержимое оказывается в раковине. Девочка так боится Фонга, что никогда бы не пожаловалась, что её стошнило. Тем более она прекрасно знает, что после этого произойдёт, потому тратит всю отведенную воду вовсе не на умывание, а на сокрытие своего проступка. Мысленно считает секунды, поскольку всё в этой тюрьме строго. За дверьми стоит дежурный с песочными часами — время для всех утренних водных процедур лишь 10 минут. Если не успел, то виноват сам — тебя силой выводят из уборной, попутно обливая благими выражениями, толкая и морально продавливая. Здесь людей доламывают, делают из них послушных марионеток.       Заключенная находится в таком специфическом образе жизни столько, сколько себя помнит, а то и больше. Ей легко следовать правилам здешних мест, которые стали, как родные за неимением лучшего. Она привыкла к каждодневному звону кандалов на конечностях, привыкла вести мысленный отчёт, привыкла к тому, что её могут ненавидеть меньше, если она делает всё правильно.       Именно поэтому девочка выходит из уборной за секунду до падения последней песчинки в часах. Господин Фонг всегда поражался тому, как чётко ребенок попадает в распоследний момент. Он считает, что девчонка должна делать всё быстрее, чтобы ему меньше находиться в инородной близости к Темному Аватару, который даже не подозревает о том, кем он является.       Когда пара возвращается, на посту всё равно нет двух дозорных, которые будут следить за ней либо до обеда, либо до самого отбоя. Обычно они приходят после физических упражнений. Надзиратель завёл Ноль в камеру, предварительно сняв с неё цепи.        Заключенная, не потирая запястья от недавней тяжести, встает лицом к решетке, ожидая команд. Она смотрит под ноги Фонга, продолжая мысленно считать. Это её одно из возможных времяпровождений с нелюбимыми дежурными. Ослушаться приказов Ноль не может, а выслушивать то, какая она никчемная, уже нет интереса, именно поэтому она уходит куда-то в себя, громко мысленно считая секунды.       Начинается время зарядки, которое заключенная иногда любила, а иногда ненавидела. И сейчас она искренне ненавидела те 15 минут, пока быстро-неспешно сыпался золотой песок в часах. Ноль не могла терпеть то, как ведет зарядку господин Фонг. Он рычит, возмущается, грубо высказывается за любой огрех, который он считает «недостойным».       Девочка привыкла к тому, что этот человек придирается к любой вещи, что она делает. За ним сейчас никто не следит, он может дать волю всему накопившемуся дерьму, которое нескончаемым потоком выливает на ребенка в течении 15 минут. Ей легче игнорировать и пропускать мимо ушей каждое из слов, чтобы…чтобы просто не сломаться.       Под конец физических упражнений в камеру заходят два дозорных. При виде них у Ноль мгновенно поднимается настроение. В её душе распускаются цветы освобождения, уничтожая лозы досадной горечи. Её маленькое сердце быстро затрепыхалось в груди, возрождая жизнь в тоненьком теле. На мгновение ей показалось, как сбилось дыхание. Но Ноль нельзя показывать эмоции, иначе последнее, что спасает её из мира депрессии, безжалостно растопчут и заберут.       Пара отдала честь командиру, докладывая о том, что они будут следить за заключенной до самого отбоя. Ноль стала ещё счастливей из-за этой прекрасной новости. Фонг удалился, передав пост прибывшим, правда перед этим он злобно-нечитабельно посмотрел на сдерживающую положительные эмоции тощую девочку, внутри которой тут же появился склизко-ледяной слизняк где-то в области под сердцем.       Ноль напряглась, когда кожей почувствовала всю его ненависть и желание скорейшей и мучительной кончины, невольно сглотнула и спрятала взгляд, ощущая пронзающие душу насквозь острые кинжалы.       Когда мужчина ушёл, то один из дозорных, Вен, отдал ребёнку через решетку её завтрак, который представлял собой чай, хлеб с чем-то сладким и плошка пресного и переваренного риса. Ноль радостно уселась прямо на пол, поближе к решетке и принялась завтракать.       Несмотря на то, что еда была максимально тривиальной, внутри неё все равно ликовало что-то крошечное и живое, что делало пищу вкуснее. Если бы она трапезничала с Фонгом, то…не съела бы и половины, а так вскоре тарелки опустеют.  — Да не торопись ты так, никуда не убежит твой рис. — отмахнулся Вен, более молодой мужчина с атлетическим телосложением без бороды. У него светло-зеленые глаза, как и у большинства людей царства Земли, и темные волосы в высоком пучке. Мужчина излучал более вежливую ауру, что было не только видно, но и слышно по голосу.       Ноль пару раз кивнула, чувствуя, как тиски внутри неё отпускают нутро, оставляя отметины с кровоподтеками. Девочка снова смогла почувствовать хоть какой-то намек на комфорт. Ей практически сразу стало легче дышать, когда помещение покинул Фонг.  — Ну как ты? — спросила Баожей, женщина с возрастными морщинами и почти заметными синяками от усталости. Прическа у неё была такая же, а волосы на пару тонов светлее, чем у Вена. — Он не сильно ругался на тебя?       Ноль покачала головой, продолжая трапезу. Ей не хотелось говорить правду…потому что Баожей и так все было известно. Она была очень даже рада, что ближайшие несколько часов не будет видеть этого мерзкого надзирателя, которого не терпит с самой первой встречи. Собственно, Ноль была полностью уверена, что это абсолютно взаимно.       Девочка ловко работала палочками, которые ей специально давали, чтобы малышка меньше успела съесть за 20 минут. Людям нужно, чтобы она ослабла максимально сильно, собственно, на что еще рассчитывать, когда с самого рождения находишься в тюрьме с самыми опасными преступниками? Порой Ноль не может нагордится тем, что не находится в одной камере с такими недолюдьми.       Она-то так и не узнала за все годы пребывания здесь, за что конкретно её посадили в отдельную камеру для «самых одарённых», но со временем желание узнать истину куда-то улетучилось. Наверное, это связано с тем, что практически каждый её вопрос жестко игнорировался.       Ноль мало с кем могла найти общий язык, поскольку всё общение сводилось к дозорным или к самой себе. Чаще всего эти люди не желали как-то с ней разговаривать и вести беседы, но они не были такими грубыми, как тот же Фонг. Дозорные могли поддержать разговор, если они были в особенном расположении духа, и эти моменты девочка смаковала, как одни из самых важных воспоминаний, которые чаще всего привносили в душу некий покой.       Больше всего в любом завтраке, обеде и ужине арестантка ненавидела чай, хотя этот напиток считается чуть ли не национальным достоянием. Эта темная жижа была просто отвратительной. На вкус она была горько-солоноватой с какой-то мерзкой остринкой.       Помимо вышеперечисленного, этот напиток был густым. В него будто что-то мелко натерли до состояния жидкой кашицы, которая часто вызывала у неё рвотный рефлекс. Пару раз девочка знатно так проблевалась, испачкав всё, начиная от собственного наряда и заканчивая камерой с дозорными. Тогдашний обед — или завтрак? Уже и не вспомнить — мирно лежал на полу, истончая запах рвоты.       Как же долго тогда на неё кричали командиры, выражаясь самым благим матом, который только слышала в своей короткой жизни Ноль. Причем они даже ни разу не повторились. После того случая её лишили еды на два дня, отпаивая только тем самым ужасным чаем-кашей.       Возможно, если бы этот «чай» подавали горячим, то был бы маленький шанс, что организм заключенной хоть как-то принимал его без бурной реакции, но увы, никто не прислушался к мнению Ноль. На что она могла надеяться, собственно? Она же простой арестант, никому ненужный маргинал, инородный нахлебник великого царства, которое еще как-то содержит её, хотя могло бы спокойно лишить жизни.       Если честно, то Ноль бы выбрала умереть ещё в самом младенчестве, нежели как-то существовать в этой помойке с принудительно-нежными и диктаторскими методами общения. Здесь ты лишь мусор, который живет за счет государства, которое почему-то решило убрать строку из закона, что самых опасных преступников нужно казнить соответствующим образом.       Девочка закрыла нос, чтобы махом выпить всю кружку с жижей, которая имела своебразный запах. Хоть её организм за все время успел адаптироваться к этому напитку, но Ноль всё равно пробирал до костей мелкий озноб от неприятного вкуса этой темной бурды. Она старалась представлять всё, что угодно, но не ту субстанцию, что неприятным осадком образовалась в глотке и на языке.       Кареглазая не отпускала нос до тех пор, пока не убедилась, что жижа благополучно осела в желудке. Были уже прецеденты, что чай может пойти обратно даже после того, как его проглотили. Обычно после такого напитка ощущения были немного дискомфортными, но Ноль больше не обращала на это внимание, считая, что у неё просто личная непереносимость…либо в тюрьме действительно дерьмовые повара.       После завтрака идёт время работы. Поскольку тюрьма, в которой живет Ноль, содержит опасных уродов, то на работу идут лишь небольшими группами — до 10 адекватных преступников. Обычно это какие-то шахты, уборка улиц, да и вообще любая возможная грязная деятельность, которая только может прийти на ум. Остальные продолжают сидеть в камерах и выполняют какой-то другой труд.       Подробностей Ноль, к сожалению, не знает. На её вопросы о других преступниках, как и об образе их жизни, категорически не отвечают. Она знает лишь то, что каждый арестант — максимально отбитый человек без каких-либо моральных принципов.       И каждый раз девятилетняя малышка не понимала, что же здесь делает она. При этом она была здесь в тюрьме столько, сколько себя помнила. Когда она совершила противозаконное, в младенчестве? Какое она могла совершить преступление, о котором сама не подозревает, чтобы жить здесь до конца своих жалких и никчемных дней? Этот вопрос максимально пресекался по возможности. Ноль только знает, что она «заслужила такое наказание».       Сама Ноль чаще работает как швея. Ей в камеру приносят кройку, кучу разных тканей, швейные принадлежности, и она безропотно создает необходимые наряды. Постоянная работа действительно убивает большое количество времени. Она заставляет забыться от рутинной тишины и острого ощущения, как накаляются нервные клетки.       Если честно, то труд для Ноль является своеобразным спасением, поскольку именно благодаря вечной занятости она не чахнет от скуки. Ведь единственное развлечение — это чтение уже множество раз перечитанных книг. Новые, увы, давно не привозили. Потому тюремная библиотека довольно скудная. Да и никто не горел рвением обучать ребёнка чтению, счету и тем более письму. Она просто схватывала всё на лету, имея голод до знаний не меньший чем до еды. Но здесь её хотя бы так не ограничивали, не засекали время.       Из книг были какие-то романы и дешевая литература, не имеющая никакого ценза. Если очень повезёт, то может попасться какая-нибудь псевдонаучная или правоведческая. Однажды девочке попалась такая книжка, и она теперь наизусть знает гимн и имена всех правителей собственной страны, а также историю её зарождения.       В те дни, когда приносили книгу, Ноль буквально чувствовала себя самым счастливым человеком. Она даже отмечала засечкой на стене такое событие. Иногда, если заключенная себя очень хорошо вела и за полгода-год ни одного замечания, то ей могли выдать свиток и краску или уголь, чтобы девочка могла рисовать. В такие моменты малышка могла уйти в полёт фантазии на целую неделю.       И, что самое прекрасное и удивительное, ей разрешалось оставить свои рисунки на память! Большего для счастья Ноль просить и не могла. Ей всегда было интересно открыть нижний отдел тумбочки и начать разглядывать свои старые рисунки. Хоть она знала их наизусть, но каждый раз находила какой-то новый мазок и существенные отличия с тем, как рисует сейчас. Рассматривать свои художества — это действительно что-то волшебное и потрясающее, по мнению самой девочки.       Ещё Ноль знает, что тюремщики выводят заключённых на прогулку. Она часто слышала неразборчивый гул людей из соседних камер по другую сторону стены. Обычно идёт перекличка, и они стройной шеренгой идут к выходу. Возможно, эти люди гуляют на какой-то определенной территории, но заключённая не владела точной информацией. Её же никогда не выводили за пределы камеры, да и единственное место, где она могла хоть как-то видеть внешний мир — это окно под потолком, через которое видно лишь небо.       Но ей как-то рассказал один из дозорных, что ранее Ноль жила в другой камере, яслях, где пребывала и её кормилица, Миён. К сожалению, девочка практически не помнит эту женщину, но она была ей благодарна, что она её буквально вырастила и воспитала, ведь именно Миён была её первым учителем, насколько помнила сама Ноль. Да и на детских рисунках были из людей либо сама девочка, либо её опекун.       Когда заключённые уходили, то дозорные проверяли и убирали их камеры. У Ноль не было такой привилегии. Обычно либо она сама убирала под строгим присмотром свою камеру, либо на неё одевали кандалы и держали, пока её камеру не уберет кто-то другой.       В последнее время участился именно первый вариант, поскольку «ты уже не ребёнок, пока хоть какую-то пользу будешь приносить, а не только гадить под себя, как животное». Собственно, Ноль была не против…да и выбора у неё не было.       Её рабочий день обычно заканчивался к обеду. Но после часового перерыва, что представлял собой суп на рыбном бульоне, гарнир из картофеля и очередной ссаный чай, от которого тянуло блевать, она просила новые ткани, чтобы ещё потрудиться на благо государства, которое заперло её здесь до конца жизни.       Под вечер один из дозорных минимум целый час обязан проводить нравственные мероприятия по поводу того, что хорошо, а что нет. Обычно так и было, но сегодня особенный день — в роли дозорных были приятели Ноль. И чаще всего они просто вели беседы на разные темы, которые не касались других заключенных и государства. Так что кареглазая узнавала о личной жизни и мнениях Вена и Баожей.       Она уже знала, что у Вена совершенно нет семьи, поскольку он полностью себя посвятил службе и своему делу, в надежде накопить на более достойную жизнь, а у Баожей было несколько уже взрослых детей, которые достойные граждане Ба Синг Се.  — И у меня сегодня прекрасная новость, — широко заулыбалась Баожей, поглядев то на товарища, то на заключенную, во взглядах которых читалось недоумение. — Вчера ночью я официально стала бабушкой!  — Ух ты, поздравляю! — восхитилась Ноль, сердце которой быстро забилось в груди, ударяясь о рёбра. Девочка чувствовала, как кровь внутри неё ускорилась, рождая какой-то восторг, что круто сбивал дыхание. Она была искренне счастлива за Баожей, которая все грезила быть лучшей бабушкой в мире. — Мальчик или девочка?  — Оба! — воскликнула радостно улыбающаяся. — Двойняшки родились. Девочку назвали Дандан, а мальчишку, моего первенца, Эхуан!  — И ты весь день молчала о таком счастье? — наигранно возмутился Вен, хмуро взглянув на знакомую. — И это после всего, что между нами было? Я считаю это предательством! — он скрестил руки на груди и состроил обидчивое выражение лица, заставив женщину захохотать, а Ноль — улыбнуться.  — Я считаю, что это прекрасно! — воскликнула кареглазая, обратив на себя внимание. Внутри неё клокотали живые положительные эмоции, которые давно не посещали таким водопадом. — Они точно у Вас красивые!  — А то! — горделиво растопырила пальцы женщина. — Красивей них нет никого на всем свете! Они же, все-таки, мои внуки, в них моя кровь.  — Поздравляю, — произнесла девочка, смотря на Баожей. — Желаю им всего самого наилучшего. Пусть каждый день будет для них праздником, чтобы любое дело давалось с легкостью и… — Ноль задумалась. В голову не лезло больше ничего, кроме как «всегда были свободными», но она не хотела касаться темы тюрьмы, а сказать от чистого сердца что-то тёплое очень хотелось. — И…они получали то, что захотят!  — Спасибо, — искренне поблагодарила её Баожей, умилившись стараниям заключенной. Женщина в очередной раз удивилась, как в таком месте может быть такая светлая душа. Она не могла поверить, что Ноль потом вырастет в чудовище и захочет уничтожить целый мир. — Но нельзя их особо баловать, а то вырастут не знамо кем!  — Это точно. — согласился с ней Вен, тоже поздравив новоиспечённую бабушку.       Троица ещё пообщалась, пока не истек лимит «учебы» –два часа. Потом каждый снова должен был стать хмурым и слишком серьёзным, поскольку командиры могли воспользоваться положением и без предупреждений проверить работу дозорных, а общение между заключенными и надзирателями строго запрещено.       С вечера арестанты тоже не должны работать, поэтому Ноль могла лишь читать и так выученные на зубок книжки. Но зато она развивала свою память, каждый раз пересказывая всё больше и больше текстов.        Ужин представлял собой уже привычный чай-жижу и простой бигус. Через час или больше после трапезы пожаловал утренний негодяй в роли Фонга. Он отправил дневных дозорных на отбой, а сам начал следить за заключенной, у которой снова пропало настроение. Она провожала парочку почти подбитым зверем, понимая, что выбора всё равно нет. И снова её стошнило в уборной. Девочка постаралась сделать это как можно тише, заглушая плеском воды. На что получила выговор Фонга и обвинение, что плюхается, как грязная свинья.       Ночная проверка-уборка проходила под гнетом надзирателя, который просто приказывал выворачивать все шкафчики и показывать каждое содержимое. Он ещё имел наглость оскорблять художественный труд Ноль, сильно задевая девочку, которая не могла даже пискнуть в его присутствии.       Она слишком хорошо знала, что любая её фраза будет играть против неё. Свидетелей здесь нет, Фонг — не последняя личность, при любом раскладе поверят ему, даже если мужчина будет в лицо лгать. Её слова не имеют ничего в этих стенах здания. Он никогда не поднимал на неё руку, но всегда давил своим присутствием.       Мужчина остро хмыкнул, подобрав один из отлетевших рисунков. На бумаге было две нарисованные углем фигуры, обычные человечки из палочек и кружочков. Фигуры «Миён» и «Я» держались за руки. Оба человечка, заключенные в сердце, лучезарно улыбались, вокруг были деревья, светило солнце. Сам рисунок был подписан явно взрослым почерком, как «Моя семья». В самом углу была подпись, что художнику 1,5 года и что работу проверила некая Миён.       Зеленоглазый взглянул с насмешкой на Ноль, которая вся напряглась, смотря тому в лицо. Он прекрасно знал, как важны эти примитивные каракули для заключенной. И, если бы Фонгу захотелось, он бы причинил ей максимальную боль, когда на её глазах порвал одну из самых первых работ. Кажется, это как раз одна из тех, что осталась от самой кормилицы.  — Ха, я сегодня добрый, но больше спуску не дам, отродье…— фыркнул темноволосый, пренебрежительно бросая рисунок снова за решетку. — И, учти, это в следующий раз. — с мерзкой улыбкой проговорил он, смотря на то, как одним быстрым движением Ноль подобрала свои каракули.        Заключённая, сверлящая надзирателя взглядом, сглотнула и крепко сжала рисунок в ладони. Она была немного признательна Фонгу, который решил пока не рвать её детские творения, что до сих пор вызывают приятные чувства. Ноль принялась дальше убираться, предварительно запомнив, что рисунки и любые свои работы она должна держать как можно дальше от этого урода, что только ищет момент, чтобы сделать ей больно.       Потом её снова сковали в кандалы и повели в уборную на ночные процедуры. Наконец, ей удалось умыться по настоящему.       Когда Ноль вернулась, то её ожидало уже двое новых дозорных. С ними у неё отношения были ровные, что не могло не радовать. Плюс, какая разница, какие с ночными надзирателями у неё отношения, если все равно она спит?       Отбой был ровно в десять. Не раньше и не позже. Если кто-то увидел бы, что Ноль не спит позже этого времени, то она бы 100% получила по тыкве, что запомнила бы на несколько дней.       До момента, как уснуть, девочка всё гадала, какие внуки родились у Баожей, как они выглядят, да какими вырастут. Ноль была настолько рада за знакомую, будто её внуки были для нее какими-то важными родственниками. Ей было бы интересно когда-нибудь с ними встретиться, или хотя бы их портрет увидеть. Но она понимала, что дети никогда сюда не придут, им не надо видеть всю грязь и черствость этого гребанного мира. Да даже если бы они могли, то Баожей не пустила сюда своих внуков, и Ноль понимала причины и была с ней солидарна.       Неожиданно она задумалась о своей семье. Впервые за целый год, кажется? Ноль не знает, как выглядят её родители. Ей даже их имена не известны, не то, где они жили и кем были по жизни. Сейчас девочке казалось немного странным не знать собственное прошлое. Где могли быть её родные? Почему они её оставили? Как вообще получилось, что она здесь оказалась?       Эти вопросы появились очень давно в её мозгу, но Ноль никогда не могла на них ответить. У неё даже были предположения, что она родилась в этой тюрьме от какой-нибудь опасной заключенной, которая умерла при родах. Здесь были и мужчины, и женщины, так что был маленький шанс, что её предположения могут оказаться верными. Но что тогда с её отцом, если мать родом отсюда? Мог ли её отец быть здесь, или его перевезли в другое отделение, или он был обычным гражданином страны Земли?       Решив не заморачиваться на ночь глядя, девочка решила подумать о чем-то другом, более подходящем для спокойного сна. Ноль любила перед сном помечтать, процедить всю дневную информацию через себя, делала выводы и предположения. Порядок в голове и душе спасал и умиротворял её, даря покой и долгожданный сон.

***

      Но сон сегодня был максимально странный и необычный даже по её меркам. Она находилась в кромешно-черном помещении без капли света, её ноги наступали на пол, но какого-либо звука девочка не слышала, когда сильнее стукнула пяткой, дабы понять, что за материал. Создавалось впечатление, что звук совершенно не возникал от ударов.       Внутри неё была смесь из недоумения и легкого опасения. Кареглазая не знала, где она находится и что ей делать. Она не знала, куда идти, чтобы выйти на свет. Ей ещё никогда такие странные сцены во сне не приходили.       Девочка сглотнула, прижав ладони к груди. Она боялась издать даже звук, словно в этой тьме кто-то прячется. Её не покидало ощущение, что кто-то следит за каждым действием. Ноль подсознательно понимала, что она точно не в своей камере, но…тогда где?       Поняв, что нужно срочно выбираться, девочка выставила руки вперед, дабы нащупать хоть что-то, чтобы как-то ориентироваться, но…она видела свои кисти. Буквально! Она их видела, как при дневном свете, но это просто невозможно, учитывая всю тьму. Ноль обернулась вокруг своей оси, ища любой источник света, но её окружала густая мгла.       Её зелёная кофта, как и светлая кожа, светились каким-то красноватым цветом прямо изнутри. Кожа приобрела какой-то розоватый оттенок, а рукава рубахи стали темно-коричневыми какими-то из-за красного свечения, что и давало такой странный тон.       Тревога закралась в душу, встала комом в горле, мешая нормально дышать. У неё задрожали кончики пальцев, когда Ноль поняла, что…её кожа, как и ткань одежды, просвечивает тьму. Она буквально видела всё вокруг через собственное тело!       «Где я?» — невольно задала вопрос про себя кареглазая, теряясь в собственных предположениях. Страх сковал глотку, не давая выпустить и звука. Ноги будто налились металлом, они словно приросли к земле. — «Страх велик, но спасаться нужно.» — твердо проговорила она про себя, сжав кулаки.        Девочка через нездоровое волнение полностью оглядела себя. Она была в том же, в чем уснула, но с условием, что теперь светилась изнутри непонятным и необъяснимым красным. Раньше её не посещали такие странные сны… ведь это был сон? Но она решила меньше задавать вопросы, а больше действовать.       Сглотнув, кареглазая снова выставила руки вперед, начиная маленькими и очень аккуратными шажками идти…куда-нибудь. Куда-то она точно придёт, плясать уже от результата станет.       Но не успела Ноль сделать и пары шагов вперёд, в самую неизвестность, как перед ней плавно, буквально из воздуха, возникла человеческая фигура. От неожиданности заключенная даже вскрикнуть не смогла, она лишь отшатнулась назад, почти зажмурившись от ужаса.       Через пару мгновений, которые казались удивительно долгими, Ноль снова посмотрела на то место, где возник образ, надеясь, что ей это лишь показалось. Но нет. Образ неизвестной леди остался неизменным.       Девочка быстро оглядела незнакомку, акцентируя внимание на выражении лица. У высокой девушки были квадратные скулы, полные губы и резкие брови. У нее был отличительный знак — крупная родинка над правой бровью. Её выражение было скорее не негодующим, но…с какой-то необъяснимой неприязнью, что странно, поскольку Ноль впервые видит эту даму, которая тоже имела красное свечение.       У незнакомки, которая сидела в позе лотоса, была заметно темнее кожа, чем у девочки, поскольку тон был более красный. Радужка казалась совсем светлой, прям бледно-розовой. У женщины была странная и объемная прическа с разными плетенными косами и начесом. Ноль никогда прежде не видела таких витиеватых куафюр с интересными заколками.        Малышка невольно сглотнула, отойдя ещё на шаг назад от этого тяжелого взгляда. Женщина была похожа чем-то на Фонга, но все равно эмоции, что пресекались на дне их зрачков, кардинально отличались. Но Ноль не могла объяснить из-за маленького словарного запаса.       Она начала разглядывать наряд темноволосой — её локоны были практически самым темным во всем образе, цвет был каким-то вишневым, если не темнее — который тоже удивлял и восхищал малышку. Он представлял собой тулуп с коротким рукавом и меховыми вставками ниже колена, унты, и под тулупом с прорезями по бокам виднелись темные штаны, по локоть были какие-то длинные перчатки без пальцев. Из-за оттенков красного Ноль не могла понять точный цвет одежды, но…ей казалось, что оттенки должны быть синие.       Незнакомка вселяла тревогу, а не доверие. Девочке хотелось сбежать, но она просто боялась спросить то, где она и куда ей идти, чтобы покинуть это странное место, у этой дамы.  — Моё имя Варум, — произнесла неизвестная, посмотрев на девочку, которая вздрогнула от громогласного голоса. Казалось, он раздавался отовсюду, даже в её голове, продолжаясь коротким эхом. Голос у женщины был низкий, с ледяными нотками, которые вызвали у Ноль пугливые мурашки. — Я твоя прошлая жизнь. «Прошлая жизнь? Что это значит?» — невольно задалась вопросом кареглазая, не представляя, что значит «прошлая жизнь».  — Я являюсь Тёмным Аватаром, — проговорила она с какой-то нечеловеческой гордостью. — И ты тоже. «Что такое Тёмный Аватар?» — опять задала мысленный вопрос Ноль, боясь хоть пискнуть под этим взглядом, что вселяет ужас.  — По глазам вижу, что ты не понимаешь, о чем я, — Варум будто прочитала её мысли. — В этом нет ничего страшного, ты обо всем узнаешь, — Ноль показалось, или эта дама немного приподняла уголок губ? Это наваждение оказалось настолько молниеносным, что малышка сомневалась в собственных глазах. — Ты никогда не задавалась вопросом, почему люди держат тебя в тюрьме с момента твоего рождения? Причина кроется в твоей силе.       Заключенная не понимала, о какой силе говорит Варум, но ей было любопытно узнать, наконец, правду, почему её держат за решеткой, как и за какое преступление она оказалась в этом забытом всеми месте.  — Твоё существование и является основной причиной нахождения здесь, — начала объяснение темноволосая. — Ты совершила преступление одним лишь своим рождением.       Кареглазая ужаснулась этой новостью. Почему её рождение является страшным преступлением, что её засунули в колонию строгого режима? Почему именно её существование такое…неправильно и заслуживающее наказания?  — А все потому, что в Тёмном Аватаре сокрыта могущественная сила, — с наслаждением проговорила некая Варум, так и не улыбнувшись. Она заметно делала акцент на этом пункте, будто он был самым важным из всех. — Мы есть хаос, его живое воплощение. «Хаос? Как такое может быть? Это же не живой объект, какая-то эфемерная…субстанция.» — удивленно округлила глаза Ноль, уставившись на говорящую.  — И жалкое человечество всеми силами пытается сковать нас в цепи, подчинить своей воле и убить, — от последней фразы внутренности заключённой вздрогнули в ужасе. — Поверь мне, будь у них такая возможность, они бы убили тебя и всех предыдущих Темных Аватаров ещё в младенчестве.       Ноль не понимала, почему люди не убили, раз могли…или не могли? Что их сдерживало? Неужели какие-то моральные принципы, о которых так часто говорили на уроках послушания?  — Но они не могут физически это сделать, — продолжила голубоглазая, не услышав никаких вопросов со стороны. — Ты ведь замечала, как любые раны, в особенности глубокие, быстро зарубцовываются?       Кареглазая напрягла извилины, пытаясь вспомнить хоть что-то из прошлого. В голову пришло лишь то, как она однажды очень сильно укололась иглой, когда шила наряды. Было больно, текла кровь. Конечно, она машинально засунула палец в рот, но…через какое-то время кровь остановилась, а рана зарубцевалась.       Почему-то тогда это не показалось странным, Ноль думала, что так и должно быть, поэтому она не стала расспрашивать дозорных. У неё не было шанса с кем-нибудь сравнить, поскольку охрана никогда не получала увечья. Оказывается, такая способность есть только у неё и… Темного Аватара?  — Прекрасно, — сказала удовлетворенная ответом Варум, когда увидела кивок со стороны ребёнка. — Эта способность есть только у Тёмных Аватаров. Наш дар и проклятье. «Проклятье?» — задалась вопросом Ноль, вновь недоумевая. Почему такая способность, как быстрая регенерация, может быть проклятьем? Радоваться же надо!  — Именно из-за неё нас быстро рассекречивают и сажают на цепь, как какое-то животное! — сжала челюсть длинноволосая. Ноль видела злость в мимике Темного Аватара. Женщина свирепо нахмурила лоб и взгляд, посмотрев куда-то в сторону.       Дама, казалось, пыталась затушить в себе клокочущее негодование. Голубоглазая хотела не эмоций, а холодный рассудок. Она обязана объяснить следующему Аватару Хаоса его предназначение и спасти его от неминуемой гибели. — Тебе же говорили, что ты никогда не выйдешь из тюрьмы? — остро ухмыльнулась Варум, посмотрев ледяным взглядом прямо в душу малышки.       Ноль обожглась её холодом. Все нутро девочки пугливо сжалось, начало дрожать. — Говорили, что ты будешь в камере до собственной кончины. А знаешь, что они забыли уточнить? — драматичная пауза и, скорее всего, риторический вопрос. Ноль сглотнула, не зная, как правильно ответить, но это сделали за неё. — Они держат тебя на убой, как фермерскую скотину.       Сердце кареглазой сжалось. Она понимала, что заключенных здесь не считают за людей или личность, но чтобы так… Это ужасно, бесчеловечно! «То есть…их избивают, чтобы потом убить?» — моргнула Ноль, почувствовав покалывание на кончиках пальцев от нервозности.  — Когда второму Аватару исполнится шестнадцать, ему скажут его предназначение, — начала монолог Варум. — И его задача — убить тебя, как прямую возможность уничтожения их вшивой и эфемерной гармонии, — Ноль сглотнула от этой фразы. Её должны просто так убить за то, что она родилась! — Только он способен на это. И, поверь, с большой долей вероятности он придет и убьет тебя, как только узнает твоё местоположение. А эта информация уже известна той нации, в которой родился Светлый Аватар.        Осталось жить семь лет? Он — Светлый, а она — Темный Аватар… Ноль пока ничего не понимала. Она впервые слышит о таких людях, как «Аватар». Что или кто это? Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что Светлый Аватар связан с гармонией и, возможно, добром, а Темный — с хаосом и злом.       Ей не хотелось быть каким-то злом, поскольку ей почти с рождения твердят, что добро всегда восторжествует и уничтожит всё зло, дабы воцарился мир. Она понимала, что её также должны уничтожить, чтобы…восстановить гармонию? Как одно лишь её существование может нарушить баланс?  — И твоя задача как можно быстрее сбежать из этой дыры и обучиться магии всех стихий, — уверенно продолжила голубоглазая. — Мы должны первей убить его. «Я обладаю магией?!» — эта новость ошарашила девочку больше всего. Конечно, она знала о том, что в её мире существует стихийная магия, и она сама из царства Земли, но что у неё есть способности…это было действительно удивительно, поскольку Ноль никогда не замечала за собой какие-нибудь магические выплески.       Дозорные ничего об этом не рассказывали, а в книгах не было хоть мизерной информации о магии. Наверное, любые вещи, что ей давали, тщательно проверяли, чтобы не было никаких знаний об Аватарах или стихиях.  — Нельзя больше терять драгоценное время, — снова подала голос Варум, делая паузы, если вдруг у ребёнка будут какие-то вопросы. Но девочка все это время молчала и хлопала глазами. Лишь эмоции плескались на её лице, выдавая все мысли. — Ты уже и так столько лет не развивала магию, а он пробудил силы уже в три года! Тебе нужно овладеть всеми стихиями. И чем раньше, тем лучше. Я не могу гарантировать, что монахи не расскажут твоему антиподу его предназначение раньше. Пусть они чуть ли не молятся на традиции и боятся сделать шаг в сторону, но из-за намечающейся войны они могут пойти против своих принципов. «Война? Монахи?» — вопросов у Ноль становилось все больше и больше, но она была убеждена, что Варум ей всё расскажет, нужно только время. Малышка совершенно не знала, что происходит в мире. Она даже не знала, что происходит в соседних камерах с другой стороны стены! Полная дезориентация заставляла мысли рассыпаться мелким песком.  — А теперь пробежимся по истории, чтобы половина вопросов решилась сама собой, — Ноль после фразы Варум внимательно уставилась на старшую, готовая внимать каждое слово. — В мире существует два Аватара, они рождаются в одно время и имеют сильнейшую духовную связь, — начала лекцию Варум. — Являются противоположностями друг друга. В Тёмном Аватаре живет Вату, дух хаоса и тьмы. Именно он помогает нам с быстрой регенерацией. В Светлом же сидит Рава, дух света и гармонии. Она питает Аватара великой силой, которая в действительности превосходит способности Тёмного.       Ноль кивнула, сделав выводы, что её предположения о том, что свет сильнее тьмы, подтвердились. Она также заметила, что Варум было мерзко признавать то, что Светлый Аватар сильнее уже при рождении своей противоположности. Девочку это немного расстроило, но не более. Ей была до жути, до дрожи в пальцах интересна история возникновения обоих Аватаров. Кареглазая хотела узнать всё, каждую деталь, даже самую незначительную…       Но их беседу прервали знакомые удары в гонг, что дают ясно понять время суток. Сейчас этот звук казался слишком громким, он сокрушал легкие, проходя вибрацией через всё тело, и разрывал барабанные перепонки.       Варум, только услышав звонкие удары, по-звериному оскалилась, демонстрируя маленькие острые зубы, и уставилась на оробелую Ноль, которая не знала, как ей поступить в этот момент. Каждый удар отдавался гулом в грудной клетке. Они заменили её сердцебиение.  — Не слушай его! — в приказном тоне крикнула Варум, обращаясь к вздрогнувшей заключенной. — Я успела слишком мало рассказать! Я девять лет не могла пробиться в твоё сознание. Ты должна слушать лишь меня! — ярость слишком четко прослеживалась в жестах.       Коротковолосая худышка была и не против слушать совершенно незнакомого человека, который пока не показывал явной агрессии. Возможно, она даже чувствовала интуицией, что Варум хотела лишь добра, но…невозможно было противостоять этому сокрушительному звону. В её ушах стояло то, как кто-то под толщей воды звал её по имени. Ноль не могла не подчиниться, прекрасно зная, что за наказание её ждет за неповиновение.  — Не пей чай! — успела только крикнуть прошлая жизнь прежде, чем заключенная проснулась.       Последняя фраза, что отпечаталась на кайме сознания, прошлась будто электрическим током по нейронам, заставляя малышку вздрогнуть на койке.       Кареглазая зажмурилась от ослепляющего света, что исходил из высокого окна. Виски сжало из-за постоянных ударов в гонг.  — Подъём, Ноль! Какого черта ты до сих пор не проснулась? — задала вопрос дежурная. Девушка моложавая, её точного возраста девочка не знала.       Услышав знакомые нотки её звонкого голоса, Ноль поняла, что день обещает быть более-менее нормальным. Эта девушка со странным именем Ганг относилась к заключенной если не с трепетом, то хотя бы как к человеку. С ней Ноль, по крайне мере, не хотела уйти из жизни раньше времени. Фонг сильно давил на её, рождая тяжелое угнетающее чувство, которое могло не проходить несколько дней. Девочка бодро встает с постели, но ноги подкашиваются и вдруг понимает, что она очень уставшая. Голова просто чугунная, конечности непонятно ноют и слабо покалывают. Может она отравилась вчера? Может потому была тошнота и привиделся этот бред? У неё слегка онемели пальцы, которые она начала немедленно разминать и растирать.  — Простите. — тихо произнесла она с опущенным взглядом, быстро заправляя кровать. Ноль не хотела быть наказанной, поэтому старалась успеть в срок.       Всю дорогу к уборной кареглазая витала где-то в облаках своего детского сознания. Из её мыслей не выходил сегодняшний сон. Он был странным, начиная с обстановки и красного свечения, до Варум и каких-то Аватаров.       Девочка читала, что сон — это полет фантазии, который помогает понять все когда-то пережитое. Но откуда её подсознание могло знать о каких-то духах добра и зла, которые определенно вели вечную борьбу друг с другом? Или у нее такая многогранная фантазия? «Не пей чай…что это значит?» — задалась очередным вопросом Ноль, вспоминая женщину из сновидения. Она никогда прежде не видела такую странную прическу и наряд, да и внешность дамы казалась совершенно незнакомой.       Эта… Варум вызывала много сомнений и недоумений. Она заявила, что является прошлой жизнью девочки, и Ноль не могла распознать её лжи, уж слишком серьёзно это было сказано. Заключенная не знала, как ей реагировать на услышанное ранее.       Она действительно в прошлой жизни была такой…странной? Тогда сознание с именем Ноль чем является? Оно должно было существовать в этом теле? Девочке хотелось расспросить об этом дозорных, но…понимала, что они ничего не скажут.  — На выход! — рявкнула Ганг, войдя в уборную. Она держала в руках песочные часы, верхушка которых была пустой. Ноль подняла заторможенный взгляд на дежурную. Она мысленно удивилась тому, как быстро прошло время.        Заключённая, не домыв ладони, вышла из уборной, а за ней последовала и женщина в униформе со строгим взглядом.       Когда началась зарядка, Ноль продолжала находится где-то в своей голове. Она лишь краем уха слышала спокойные команды Ганг. В мыслях крутились безответные вопросы. Девочка не могла поверить, что её внутренние часы сбились. Ей ведь казалось, что есть ещё пару минут… Ноль впервые поняла, что совершенно не считала сегодня, находясь в глубоких раздумьях.  — Ошибка! — подала голос Ганг, заставив нутро зеленоглазой подпрыгнуть. — Ты филонишь!  — Простите. — снова извинилась девочка, исправившись. Она начала делать зарядку более правильно.       Женщину не устроило такое странное поведение ребёнка. Ганг прекрасно знала чувство ритма малышки, которая все задания выполняла на отлично. Она не вооруженным взглядом видела то, как сегодня арестантка какая-то сама не своя.  — Что с тобой? — задала дама обычный вопрос, не разрешая заключенной остановить физические упражнения. — Ты себя плохо чувствуешь? Вызвать лекаря? Ты же знаешь, как относятся здесь к больным.  — Нет, все со мной хорошо, — качнула головой Ноль. — Просто…       Она так и не придумала объяснение, оставив в воздухе многоточие. Ей не хотелось рассказывать про сон, но красиво соврать у неё тоже не получилось.  — Просто что? — уточнила старшая, глядя на девочку.  — Просто…плохо спала, — придумала первое попавшееся оправдание. — Было душно. — пояснила заключенная, встретившись со взглядом дежурной. Фактически, она не соврала…собственно, именно этим она и пыталась себя оправдать, поскольку с самых пеленок её учили говорить только правду и ничего более, а тут…прям внутренняя борьба какая-то!       Благо, ответ удовлетворил её любопытство, и женщина более ничего не спрашивала, лишь кивнув своим мыслям.       Завтрак прошёл в глубоком молчании. Сегодняшние дозорные не слишком общительные, но зато не такие грубые. Ноль даже сказала бы «безразличные». Они почти полностью игнорируют вопросы заключенной, лишь за редким исключением отвечают на некоторые, будто с нисхождением.       На завтрак была обычная несладкая каша и холодный чай. Если с блюдом девочка справилась быстро, то с напитком она мельтешила. В голове набатом звучала последняя фраза прошлого Темного Аватара, которая никак не давала покоя. Может, реакция её организма была не просто личной непереносимостью или аллергией? Если её здесь держат, как «врага народа», значит, они будут делать всё, чтобы добиться её слабости?       Нервно сглотнув, девочка отложила чай, так и не пригубив его. Она с опаской следила за действиями охранника, который забирал поднос. Кареглазая не знала, что её может ждать, когда увидят полную чашку. Её могли и наказать, что девочке очень не хотелось. Ноль не любила ссориться с теми, кто мог испортить её жизнь, она предпочитала слушаться.  — Почему ты не выпила чай? — от обычного вопроса у ребёнка всё внутри скукожилось от испуга. Малышка невольно сглотнула, встретившись с ореховыми глазами дозорного. Он не был разгневан или как-то недоволен, но Ноль всё равно было страшно.       Девочка решила промолчать. Обычно её молчание спасает от скандалов. Хуже будет, если начать спорить или что-то доказывать. Глаза в пол — лучшая тактика.  — Так не пойдет. Пей. — качнул головой мужчина, протягивая кружку через решетку. — Ты знаешь правила, что после трапезы тарелки и чашки должны быть пусты.       Ноль знала, но…надеялась, что пронесет, что мужчина не заметит. Глупо было с её стороны, да? Она уставилась на чашку и сглотнула. Почему она вдруг решила послушать какую-то Варум, жертвуя своей относительно спокойной жизнью? Может это лишь плод её сна, воображения?  — Я…не хочу…пить. — совсем тихо произнесла кареглазая, до конца не решаясь сказать фразу целиком и уверенно.  — Меня не волнует, — отрезал человек, заставив девочку в очередной раз сжаться от паники и сомнений в правильности действий. — Давай пей, не раздражай меня. Сегодня и так голова чугунная, не создавай проблем. — закатил глаза шатен, издав недовольный выдох. Его начало подбешивать это молчание со стороны подопечной.  — Раз голова болит, то чего приперся? — фыркнул с усмешкой его напарник, распластавшись на стуле: колени разведены, руки сомкнуты на затылке, а на губах типичная для него ухмылка. — Тебя бы могли спокойно заменить.       На его фразу дежурный недовольно взглянул на говорящего, который лишь шутливо подмигнул и послал воздушный поцелуй. Эти действия заставили мужчину перекоситься в ответной гримасе.  — Ради твоей поганой рожи приперся, — с явным сарказмом проговорил шатен, закатив глаза. На его ответ напарник лишь издал фырчащий смешок. — Должен же мне кто-то давать стимул начищать лица всяким отбросам общества. — со стороны второго мужчины снова был слышен смешок.  — Какой ты добрый сегодня, Делун. — с ухмылкой покачал головой напарник с болотными глазами и бородкой.  — Сама доброта. Сам себе удивляюсь, — повел плечами Делун, снова посмотрев на девочку, которая не сдвинулась с места. — А ну бери, кому говорю! — громко рявкнул кареглазый, заставив Ноль чуть ли не подскочить. — Мне не нужны проблемы и тем более выговоры из-за тебя! Я не для этого целюсь на лучшего охранника в параллели.       Заключенной волей-неволей пришлось подчиниться. Она приняла стакан и смотрела на жижу с какой-то болью, брови жалко скривились. Ноль сглотнула напряжение, отчетливо чувствуя, как внутренности уже приготовились выворачиваться наизнанку. Это будет максимально неприятно.       Карие глаза с вопросом-мольбой взглянули на дозорного, который одним лишь своим видом показывал непреклонность. Девочка уже понимала, что если пойдет против его воли, то проблем не оберется.       Обреченно выдохнув, шатенка задержала дыхание и начала пить, жмурясь от отвратительных ощущений. Полугустая масса стекала по стенкам горла и комком осела в желудке. Смердящий осадок во рту вызывал легкий мандраж, девочка не решила растягивать свою пытку, поэтому выпила все практически одним залпом. Конечно, из-за такого рвения начала болеть грудная клетка из-за проглоченного воздуха, но зато нет сильного желания показать миру собственный завтрак.       Глубоко вдохнув, девочка отогнала плохие мысли, которые делали её самочувствие ещё хуже. Она вернула стакан, на что Делун лишь кивнул и убрал поднос на мойку. Затем, как и каждый другой день, началась работа. Ноль всё время была задумчивой, поэтому и молчаливой. Кареглазая старалась игнорировать то, что за ней постоянно наблюдал Делун с напарником, в отличии от Баожей и Вена, которые блюли личное пространство ребёнка, сидя к ней спиной.       Из головы не выходила эта Варум с её словами об Аватарах. Она каждый раз вновь и вновь просматривала воспоминания того сна, который, возможно, и не был сном. Где-то заключённая слышала, что сон может дать возможность встретиться с духами, узнать будущее или разобраться в настоящем, возможно, сновидения дадут ответы, которые помогут разобраться в себе.       Но в чём конкретно должна разобраться Ноль? В себе, в своём прошлом или будущем? Или то, что она видела сегодня ночью, этот образ женщины, был не сном, а своеобразной реальностью? Может, Варум правда была её прошлой жизнью, которая просто хочет помочь как раз с тем, чтобы понять всё? Тогда она будет как раз этим «сновидением», верно?       Девочка дернулась, когда случайно укололась иглой. Она посмотрела на свою рану, из маленькой точки на подушечке пальца начала течь кровь, собираясь в каплю. Ноль не спешила брать палец в рот, наблюдая за всем процессом. По уму рана должна была разубцеваться, но…этого не случилось. Она не исчезла ни через 10 секунд, ни через минуту. Кровь продолжала течь, когда кареглазая сжимала фалангу.       Значит, ей просто показалось, что раны зарубцевались в прошлом? Теперь Ноль сомневалась, что это было правдой. Возможно, ей почудилось тогда, ведь кареглазая не помнит на 100%, как и когда ранка на пальце зажила. На самом деле, если это так, то в этом есть какой-то смысл, но…  — Эй, чего задумалась? — спрашивает вдруг Йонг, напарник Делуна, выведя девочку из задумчивости. Она перестала пялиться в одну точку, которая представляла собой сгусток крови. Карие глаза сфокусировались лишь на дозорном, который ожидал хоть какого-то ответа, но Ноль среагировала не сразу. — Хватит в облаках летать, а то не только палец продырявишь.       Пару раз поморгав, девочка молча согласилась, мельком взглянув на рану. Она слизнула кровь и не стала больше задумываться об этом. Колоться иглами было неприятно, поэтому заключенной не хотелось снова прозевать этот опасный момент.       Дневная уборка камеры прошла в молчании и под присмотром. С Делуном и Йонгом по-другому и не могло быть. Ни они, ни Ноль не были заинтересованы друг в друге, поэтому и не мешали друг другу в работе. Вообще, когда её дозорными были эти мужчины, то весь день проходил в густом молчании. Если раньше девочке было очень тяжело перенести эту звенящую тишину и внимательные взгляды старших, то теперь такая процедура стала обыденной. Она может днями молчать и не чувствовать хоть какого-то намека на дискомфорт, ей хорошо и в своём куполе. Лишь бы не кричали и не унижали.       Обед на этот раз был слишком невкусным, чтобы наслаждаться им. Названия блюд были заключенной известны, но выговорить она их просто не могла. Проще сказать «лепешки с ослиным мясом». Просто отвратительный вкус, который ещё имеет неприятный запах. И ещё ухудшило его субстанция, которую грех даже напитком назвать, не то, что «чаем». Девочка действительно вновь хотела отказать от его употребления, но уже настояв на своем, но…очередной резкий окрик заставил подчиниться. Крик для неё словно приказ, постулат, которому безропотно следует тело и сознание.       И на этот раз Ноль чувствовала муки совести, которые почему-то начали грызть её за…неповиновение какому-то образу? Как-то это странно звучит, на деле же все более серьёзно, что ли. Кареглазая, возможно, на подсознательном уровне тоже хотела перестать пить эту дрянь, которая абсолютно травила каким-то ядом организм заключенной. Не может быть такого, чтобы после каждого глотка была такая бурная реакция!       Ноль действительно не могла найти себе места, когда охранник относил поднос с кое-как съеденным обедом. Может, ей нужно было настоять на своём, тем самым кареглазка смогла бы хоть чего-то добиться, но она слишком паниковала. Ребёнок просто боялся наказания, боялся разозлить надзирателей и испытать их ярость на себе. Из головы не выходили крики других заключенных за стенами, ей не хочется оказаться на их месте.       Хоть за всё время пребывания здесь её никогда не били — хотя, возможно, девочка просто не успевала совершать такие серьёзные ошибки, чтобы люди применяли силу — но её могли продавить морально или лишить еды, отпаивая лишь чаем. Такая практика уже была, и она сильно ударила по ментальному здоровью малышки. Кажется, тогда Ноль несколько дней боялась издать хоть звук или поднять с пола взгляд.       Таких ужасных инцидентов было от силы парочка, но их хватило для того, чтобы оставить болезненный отпечаток. С того момента девочка чётко для себя поняла, что легче отмолчаться или сделать так, как просят — или приказывают — чтобы просто было меньше проблем и боли.       И сейчас кареглазая не знала, что ей делать и кого слушать: Варум, которую увидела впервые в жизни, или дозорных, от которых полностью зависит её нормальное существование. Конечно, вариант был очевиден и прост, как бигус, но…малышка все равно сомневалась, будто…будто что? На самом деле Ноль не знала ответа. Он крутился волчком на языке, но окончательно на ум не мог прийти.       Урок послушания проводили сухо. Делун и Йонг были очень разными преподавателями, если первый говорил профессиональным языком, то второй все «переводил» для простых людей. По крайне мере, эти 2 часа девочка точно не думала о всяких Аватарах и сомнениях в душе, и это единственное время, когда она полностью отдавалась изучению материала, ведь помимо теории у неё ещё что-то спрашивали, заставляли решать какие-то задачки на мораль и логику.       Если честно, то у Ноль не было любимчиков, особенно из этих двоих. Они оба были и не хорошими, и не плохими. Они были просто…обычными? Правильно ли девочка подбирает слово? Йонг и Делун и добрые, и злые, они рассказывают, но и требуют. Для Ноль эти люди были сложными, как и любой другой взрослый, которого она только видела, а видела она относительно не много.       Когда пришло время отдыха, заключенная решила порисовать. Читать ей не хотелось из-за головной боли, которая появилась после лекции дозорных. Ноль просто решила расслабиться и отдохнуть от…всего, и от Варум соответственно. Хоть эта женщина была, скорее всего, лишь плодом воображения, но она не выходила из головы. Постоянно напоминала о себе красным свечением и громогласным голосом.  — Что рисуем? — вдруг поинтересовался Йонг, смотря на вздрогнувшего ребёнка через решетку. Ноль вопросительно посмотрела на слабо улыбающегося мужчину, который излучал дружелюбную ауру.       Она взглянула на свой рисунок, который представлял собой что-то невразумительное. Было видно, что художница сначала хотела создать одно изображение, но потом — возможно, из-за мыслительного процесса — перешла на другой рисунок. В итоге получилась недописанная ваза с цветами, которую когда-то видела Ноль. Кажется, тогда был какой-то национальный праздник, и в каждой камере стоял графин с небольшим букетом. Хоть он простоял не очень долго, но он отпечатался в памяти девочки, казалось, навеки. И бутоны быстро погибали чаще всего из-за отсутствия воды в емкости. Может, отсутствие жидкости в сосуде как раз и было из-за того, что Ноль являлась Темным Аватаром? К сожалению, точного ответа малышка не знала. Ей просто не с чем сравнить. Вокруг этой нарисованной вазы были какие-то закорючки и разные геометрические фигуры.  — Я… — заключённая не знала, как одним словом охарактеризовать свою работу. В голове вертелось «просто каракули», как однажды её труд назвал один из охранников. Девочка, возможно, даже была согласна с такой трактовкой. Она никогда не видела настоящих картин, читала только их внешние очертания в одной из книг. Это были портреты царей Земли.       И, если её фантазия работает правильно, то все правители её страны были очень серьёзными, с аристократической осанкой, в дорогих нарядах и в золотых украшениях с крупными драгоценными камнями. Ей хотелось бы хоть когда-нибудь увидеть всю эту красоту, которую с таким упоением описывали в свитках, хотя бы одним глазком, хотя бы просто на какой-нибудь картине не слишком знаменитого художника, но увы, девочка понимала, что ей никогда не удастся осуществить свою мечту, если только кто-нибудь из дозорных не проявит милосердие.  — Просто ваза, — ответила Ноль, снова посмотрев на охранника. — С цветами. — завершила она после заминки.  — М, это хорошо, — кивнул шатен, поджав губы. Было понятно, что он не мог придумать тем для разговора. — Ну, делай, делай, не буду отвлекать. — отмахнулся человек, скрестив руки.        Девочка несколько секунд потупила взор, но потом принялась дальше рисовать и убивать время.       Ужин на этот раз был легче, чем вчера. Что-то сладковатое, кажется, это называлось «манджу». Также в пиале было пару орешков и аманатто. По мнению Ноль, эти сладости совершенно не сочетались с напитком, от которого бросало в дрожь при одном упоминании.       Заключенная не могла противиться уставу тюрьмы, особенно когда её надзирателями являлись «правильные» мужчины. Шатенка понимала, что «неправильные» нарушают свои обязанности, когда начинают общаться с ней на равных, делать какие-то поблажки и прочее, поэтому кареглазая понимала, почему с ней практически не разговаривают, поэтому даже не осуждала. Ей бы не хотелось, чтобы люди из-за неё страдали, особенно Баожей и Вен, которые лишь отмахивались, уверяя, что всё будет с ними нормально и никто не накажет их за то, что они общаются с заключенными. Она просто должна была выпить чай и с обеспокоенной совестью сдать посуду одному из мужчин.       Вечерняя уборка и ночные процедуры прошли без инцидентов, которые были вчера или утром, но девочка уже намеренно сунула два пальца в рот, добиваясь очищения желудка. На этот раз Ноль смогла верно высчитать время, выйдя из уборной даже на несколько минут раньше положенного. Ноль в эту ночь уснула довольно-таки быстро, хотя она совершенно не чувствовала себя уставшей или переутомленной, как было вчера.

***

      Вместо снов, которые не так часто посещали Ноль — или посещали, но с пробуждением растворялись в ресницах — девочка снова оказалась в темной субстанции, которая казалась просто бездонной. Но малышка не могла назвать это пространство мрачным, даже с очень грубой натяжкой.       Если вначале ей было жутко и дискомфортно здесь — ведь нормально, что неизвестность пугает? Это обычная способность любого живого существа — то сейчас…кареглазая не могла в должной мере и полно объяснить то, что чувствует. Мысли не могли выстроиться в предложения, когда она здесь находилась. Казалось, замирало само время, терялись границы реальности.       Шатенка взглянула на свои руки и вновь отчетливо их увидела, будто при дневном свете. Они опять просвечивались красными лучами. На этот раз было не так страшно, как вчера, но сердце, прямо в середине груди, сковало что-то. Девочка будто чувствовала, что что-то должно произойти. Собственно, именно поэтому она стала оглядывается и медленно оборачивается вокруг своей оси.       Сначала она никого не видела, но сделав второй оборот на неё с негодованием прожигала взглядом Варум, которая была гораздо ближе, чем в прошлую встречу. Женщина появилась без звука и хоть какого-то намека, что и заставило заключенную невольно вздрогнуть.  — Почему ты меня ослушалась? — строго спросила длинноволосая, голос которой понизился на октаву, если не больше. По позвоночнику прошелся разряд, волнение охватило грудную клетку от грозного вида дамы, на лице которой даже складки не появилось.       Ноль хотела начать оправдываться, поскольку примерно понимала, что конкретно имеет ввиду Тёмный Аватар, но испуг не давал воздуху покидать легкие. — Как ты посмела опуститься до такой безответственности или глупости? — опять вопрос, на которой не могла ответить заключенная физически. Она стояла с приоткрытым ртом, как какой-то глупый шут. Её вид нервировал Варум. — Ты хочешь умереть? — женщина из Племени Воды не умолкает, делает выжидающую паузу. — Отвечай!       Этот крик, казалось, отрезонировал от стен и завибрировал, как землетрясение, в самой груди. Девочка вся пугливо сжимается, хочет куда-то спрятаться, немного дрожат колени, поледенели пальцы ног и рук. Она быстро смаргивает выступившую влагу, сглотнув. Шатенка понимала, что её будут ругать, но девочка даже не догадывалась, что будет так жутко! Она невольно провела параллель с Фонгом, поскольку с ним было тоже тяжело дышать.  — Я жду, — уже спокойнее произнесла голубоглазая, сделав бесстрастное лицо. Когда женщина перестала быть острой, Ноль почувствовала легкое облегчение, но полностью расслабиться она не могла. — Я не читаю мыслей, тебе придется говорить.  — Нет. — совсем шепотом отвечает девочка, ощущая всю мощность своего голоса, который звучал в ушах. Ей казалось, что голос выходит прямо из грудной клетки. Это было очень странное чувство, и Ноль не была уверена, хочет ли она испытать его вновь.  — Нет? Почему же? — наигранно удивляется дама, переспрашивая. У неё вытянулось немного лицо. — Мне кажется, что да. Но мне не интересно, что ты хочешь сделать со своей жизнью, я всё равно не позволю тебе совершить ошибку, — снова стала бесстрастной Варум, которая сидела в позе лотоса. — Кажется, ты ещё не поняла, что этот чай опасен для тебя. Он сделан из мякоти лува, растения, что катализирует потоки ци. Он сужает магические каналы, но также может быть причиной ранней и мучительной гибели, если вдруг будут уменьшаться только сосуды без магии ци.       Девочка примерно понимала, о чём рассказывала Варум, но лишь примерно. Для неё всё, что связанно с магией — новинка, в которой нужно долго разбираться. А переспрашивать кареглазая просто боялась, поскольку не хотела видеть женщину в гневе. Она знает, что взрослые быстро раздражаются, если их собеседник не понимает с первого или второго раза.  — И ты принимаешь эту отраву уже много времени. Ты должна молиться, чтобы у тебя одновременно уменьшались оба этих пункта, иначе у тебя будут серьезные проблемы, — продолжила темноволосая. — Могу сказать лишь одно — ты будешь выть от боли, когда каналы с магией начнут рваться. Закупорка приведет к выбросу магии, который уничтожит либо твой рассудок, либо тело.       От её фраз появились мурашки. Ноль забеспокоилась о себе, ей совершенно не хотелось умереть в муках, особенно в таких жутких. Она снова просмотрела реакцию организма после приема чая из лува, мякоть которого и делала этот напиток невыносимым. Была лишь рвота, тошнота и легкое недомогание, но не было никаких болей и прочего. Это же хорошо, да? У неё нет закупорки каналов, которые приведут к гибели?  — Плюс, этот природный катализатор мешает мне общаться с тобой и приходить к тебе во снах, — произнесла голубоглазая, смотря не мигая, на собеседницу. — Он блокирует твою связь с прошлыми жизнями, это побочный эффект, который сыграл на руку людям всего мира, которые с таким рвением пытаются избавится от нас, — при упоминании человечества Варум невольно скалится. Ей очень неприятно вспоминать людей, которые, скорее всего, ничего хорошего в её жизнь не привнесли. — Поэтому в твоих интересах перестать пить его, поскольку лишь я могу спасти тебя от неминуемой гибели.  — Но…я не могу, — вдруг подала голос девочка, а после резко об этом пожалела, когда встретилась со взглядом-молнией. — Меня накажут тогда.  — И? Это не оправдание, — парировала длинноволосая. — Ты должна быть сильнее, раз хочешь выжить. Конечно, тебя будут наказывать, как непослушное животное. Какому фермеру понравится, что его свинья, которая уже заготовлена на зимний убой, хочет спастись? — на риторический вопрос Ноль ответила лишь мысленно, понимая, что никакому не понравится сбежавшая еда. — Так что выкинь из головы весь слащавый бред, что если тебя найдет Светлый Аватар, то он просто приедет и убьёт тебя. На деле всё гораздо ужасней: тебя будут пытать! Тело Тёмного Аватара прочнее, чем у Светлого, поэтому ему нужно больше усилий, чтобы уничтожить нас.  — Но…раз больше усилий, то почему Темные Аватары проигрывают? — задает неожиданно вопрос шатенка, не понимая такой странной логики. На её фразу Варум как-то странно улыбается. Малышка не может прочитать эту сложную эмоцию.  — Потому что чаще всего Светлый Аватар убивает нас, находясь в пике своей силы — состоянии Аватара. Тогда он получает могущество всех прошлых жизней, и у него просто слетает крыша. Мы природные враги, которые должны убить друг друга. Поскольку нас с рождения держат взаперти, в изоляции и без магического образования, то мы редко когда можем войти в собственное состояние Тёмного Аватара. И даже когда входим, то всё равно проигрываем. Знаешь, почему? — мягко задала вопрос женщина, на что получила покачивание головой. — Потому что наши прошлые жизни — это подростки и дети, которые просто мало что знают о своих возможностях, в отличии от нашего антипода, который имеет в запасе множество наученных стариков. Просто сравни: Тёмный Цофир — восемнадцать, а Светлая Киоши — двести тридцать!        А можно столько жить? Ноль снова вспомнила уроки послушания, где четко говорилось, что зло всегда будет наказано, и истина восторжествует. Сейчас она и была этим «злом», хотя никогда ничего плохого — по её памяти, за исключением ошибок от незнания — не делала. Ей было грустно понимать, что её должны наказать лишь за то, что она родилась. Может, девочка не хотела появляться на свет, если бы ей дали выбор — не рождаться или существовать, как вшивый пёс!  — Мы сильны физически, они — ментально, — сказала Варум. — Ты же помнишь, что у нас регенерация? — девочка кивает. — Но мы не можем отрастить конечность. Если нам отрубят руку, то мы не умрем от кровопотери, поскольку рана заживет, но новая рука у нас никогда не отрастет. В древности Тёмным Аватаром отрезали конечности, чтобы мы полностью были беспомощны. Были случаи, когда нас морили голодом. Мы не защищены от болезней или голода, поэтому это тоже наша слабость. Мы смертны, никогда не забывай об этом.       Наверное, впервые женщина попросила, а не приказала. Это очень удивило малышку, но та лишь кивнула, не умея скрывать эмоции. Ноль ужаснулась методам из прошлого. Она почему-то представила кричащего младенца без рук и ног, он отдаленно напоминал какую-то тряпичную куклу и без конечностей выглядел жалко. Её сердце невольно сжалось. Как шатенка была рада, что она живет не в прошлом, она хотя бы не так зависима от людей, что её окружают.  — Поэтому никогда не бойся своих потенциальных убийц, — уверенно произнесла голубоглазая. — Они именно этого и хотят. Страх заставляет подчиниться, отключает разум. Ты должна быть сильнее этого, и теперь это возможно. Ты не одна в этом мире, у тебя всегда будут в поддержке два человека: я и ты сама. Мы справимся, теперь мы восторжествуем над ошибками прошлого.       Воодушевляющая речь женщины вселяла в Ноль уверенность. Ей никто никогда не говорил про то, что «ты не одна». Эта фраза была как горячий напиток холодной зимой, как забытая колыбель кормилицы перед сном. Невольно в душе защемило, в уголках глаз образовалась влага. Ноль слишком хотела хоть когда-нибудь ощутить в себе это тепло, которое обжигало не ожесточенно, а ласково. Варум не могла быть Фонгом, она более человечна.  — Хорошо. — со слабой улыбкой согласилась девочка, получив одобрение старшей.  — Молодец, ты сделала правильный выбор, — кивнула Варум. — Теперь дело осталось за малым. У тебя есть какие-то вопросы? У нас есть время, я могу ответить на них.       Кареглазая задумалась. У неё точно были вопросы, но сейчас они потерялись в мыслях. Ноль нахмурилась, пытаясь вспомнить хотя бы один, однако ничего придумать не смогла, поэтому лишь покачала головой. Возможно, она вспомнит и потом задаст их.  — Раз вопросов нет, то поговорим о способностях Тёмного Аватара и его предназначении, — от услышанного коротковолосая невольно приподняла брови. Разве Варум не рассказывала о предназначении Злого Аватара в прошлый раз? — Убить нашего противника — это лишь шаг к нашей природной цели. Как ты знаешь, в нас живет дух Вату. По сути своей он хотел уничтожить мир людей, который стал слишком оттеснять Мир Духов. Люди озверели, разрушали дома духов, которые представляют собой природу. Естественно, они озлобились на человечество и приняли сторону еще большего агрессора.       Ноль внимательно слушала каждое предложение от женщины, которое полностью захватывало детское сознание. Новая информация всегда интересовала заключенную в большей степени.  — В итоге произошла многовековая война между мирами, которые никак не могли прийти к соглашению. Одни хотели улучшать свой образ жизни, увеличить власть, а другие желали равновесия и спокойствия. Одна территория как раз и побуждает к ожесточенному конфликту, — кареглазая быстро кивнула. — И существовало также два самых древних духа, которые также приняли разные стороны баррикад. Если Вату был на стороне духов и хотел, чтобы люди вернули всё, как было, то Рава встала на сторону людей, вызвав тем самым ещё большую войну.  — Откуда Вы это знаете? — поинтересовалась Ноль, встретившись с вопросительным взглядом голубых радужек. — Вам кто-то рассказал?  — Я общалась с самым сильным Тёмным Аватаром, с которым только могла выйти на контакт, — честно ответила темноволосая. — Это был Жиньмин, он был наследником царства Земли. Его родители слишком долго его ждали и слишком любили, чтобы запереть или отдать на растерзание Светлому Аватару. Они поступили мудро, перенаправив разрушающую силу своего отпрыска во благо страны, чтобы народ не поднял бунт и не свергнул власть.  — И что они сделали? — спросила шатенка, когда Варум замолчала на какое-то время. Ей было действительно интересно. Этот царевич был чем-то похож на нее: тоже из царства Земли и тоже Темный Аватар. Но его родители любили, но что они могли сделать, чтобы пойти против всех? Это же очень опасно.  — Они воспитали его в любви и гармонии, — эта фраза как-то отозвалась в душе заключенной. Может, её тоже нужно было воспитать в этих качествах? — Хоть ему преподали лишь магию земли — это был единственный пункт сохранения жизни Жиньмина — он стал прекрасным правителем после смерти родителей. И почти сразу после их смерти он продолжил их цель в расширении территорий. Родители Жиньмина шли дипломатическим путем. Конечно, не все страны хотели сотрудничать с правителем, сын которого был Темным Аватаром, но и идти против него боялись. Когда на трон вошел Жиньмин, то он сразу пошел войной, — на губах возникает ухмылка, которая быстро гаснет. — И армия Земли, во главе которой стоял Темный Аватар, победила и завоевала весь континент.  — А где был Светлый Аватар? — Ноль так и не услышала из этой истории кусок о антиподе Жиньмина.  — Он убил её, когда ему было больше двадцати лет, — ответила женщина. — Правда, после этого инцидента «неожиданно» скончались его родители. Конечно, на них было совершенно покушение. И он параллельно покорял другие стихии, скрывая это до самой войны за территории, но так особо и не сумел, слишком было поздно. И даже в состоянии Аватара он не мог восполнить это.  — И Вы все это узнали от него? — девочке очень понравилась история. В ней Жиньмин работал во благо своей страны, так что его нельзя назвать плохим, даже если он пошёл войной на другие страны.       Она читала историю лишь своего царя и некоторые реформы предыдущих правителей царства Земли, поэтому шатенка понимала, что все государи не могут быть чисто плохими или хорошими. Это очень относительное понятие для них.  — Да, — согласилась Варум, кивнув. — А он уже общался то ли с самым первым Тёмным Аватаром, то ли с той прошлой жизнью, которая была ближе к той древности. Я уже не очень помню, к сожалению.       Хоть Варум и не помнила какие-то моменты, но Ноль все равно была восхищена историей прошлого, пусть даже и не своего. Этот пример был показательным для неё. Девочка почти уверена, что к Жиньмину другие относились с опаской и презрением, но любящая семья смогла правильно воспитать человека.  — Этот случай много чего иллюстрирует. Во-первых, это один из тех немногочисленных случаев, когда Тёмный Аватар победил своего антипода. Это большая редкость, особенно учитывая наше положение. Во-вторых, это доказательство, что магией, если её не блокировать, можно овладеть и после совершеннолетия. В-третьих, Жиньмин собственными усилиями смог изучить суть Тёмных Аватаров, пообщавшись со своими прошлыми жизнями, которые жили столетия назад. У нас сильная связь с духовным миром, в отличии от Светлого Аватара, который поддался человеческой сущности. Мы можем общаться с теми Аватарами, которые жили очень давно, когда Светлый Аватар может говорить лишь с предыдущим Аватаром или максимум из цикла, то есть, со Светлым Аватаром, который родился в его нации, и дальше на вряд ли получится.       Значит, всё-таки у зла тоже есть в чем-то преимущество, да? У неё тоже есть такие способности? В истории страны никогда не говорилось о том, что самые большие территории завоевал именно царь и Темный Аватар в одном лице. Это был удивительный факт, который рушил весь устой, которому учили заключенную. Тогда молодой царь, взращённый в любви, пошёл против всего мира.       Наверное, он испытывал страх и волнение, когда объявлял войну, поскольку его кандидатуру никто не хотел видеть на престоле. Но Жиньмин победил, значит, его простили? Хотя бы собственный народ должен был полюбить своего правителя, который дал процветание.  — Конечно, на него совершались покушения ещё до войны, и чаще всего это были бунты в стране, но после победы народ Земли взглянули на правителя под другим углом. Не как на вселенский бич, а как на преимущество. Тёмные Аватары часто рождались в королевских семьях, в отличии от Светлых.       Ноль невольно подумала о том, что…может, она тоже ребёнок из династии? Никто же не говорил, кто её семья. Конечно, это были глупые мысли, но все же они немного грели душу. Наверное, хорошо быть ребёнком царя, тебе всё дают… но наверное также и спрашивают.  — Я тоже родилась у вождя Северного племени Воды, — хмыкнула дама, отдаваясь мимолетным воспоминаниям. Она на мгновение опустила взгляд. — Но судьба у меня была совершенно другая.       Заключенной захотелось узнать о жизни своей прошлой…жизни. Как странно это звучит, но Варум отбросила эту информацию и подняла взгляд на собеседницу.  — Но это будет после. Мы отошли от более глобальной темы, — произнесла она. — Цель Тёмного Аватара — вернуть первоначальный мир, до того, как он был разделен на духов и людей. Духи должны быть здесь, но с людьми этот союз невозможен. Поэтому либо они должны покинуть эти земли, либо…       Девочка видела, как губы Варум двигались, но не слышала её, будто пропал весь звук вокруг. В груди резко прихватило, заставив стиснуть зубы и согнуться в ноющей боли. Шатенка почувствовала, как под ногами завибрировала земля, словно при небольшом землетрясении. В ушах появился какой-то звон, который глушил всё вокруг.       Кареглазая оступилась и уже почти упала, но вместо встречи с дегтевым полом она распахивает глаза. На лице отобразился испуг. Девочка испытала чувство, будто быстро падает в пропасть, но при этом её тело лежало на кушетке.       Перед арестанткой был дежурный. Его имени малышка не знала, он только недавно перешёл в её отделение, но моложавый — он действительно был моложе многих дежурных — мужчина был напуган чем-то. Один из глаз был покрыт бельмом, и как раз на этой стороне лица был небольшой шрам, который рассекал бровь и скулу. Сознание Ноль не было мутным, как после сна. Это «падение» быстро заставило её проснуться.  — Ты как? — спросил дежурный, голос которого немного осип. Ноль не понимала, что с ней может быть не так. Единственное, что её смущало, почему этот человек был не по ту сторону решетки. Обычно никто не заходит в камеру, в особенности дежурные. Может, случилось что-то серьёзное? — Ты никак не реагировала, ты даже не дышала! «Не дышала? Но как такое возможно? Я умерла?» — задумалась Ноль, приподняв брови. Она как-то читала, что есть такое состояние, когда сердце перестает биться, но человека ещё можно считать живым.  — Нет…со мной все хорошо. — ответила девочка, сглотнув сухость.  — Точно? Лекаря не надо? — с нажимом спросил человек, на что заключенная покачала головой. — Фух, перепугала меня. — выдохнул кареглазый с бельмом, отойдя от кушетки.       Девочка села на матраце и взглянула на мужчину, который постоянно трогал своё лицо, стараясь прийти в себя. — Вставай, мы из-за это инцидента выбиваемся из графика. — спокойно попросил дежурный, и девочка подчинилась.       Всю дорогу до уборной и обратно он спрашивал о самочувствии арестантки, которая отвечала предельно честно — ей нормально. Это была правда, она не чувствовала недомогание или что-то отрицательное в своем организме. Можно было сказать, что Ноль даже взбодрилась. Единственный раз, когда она чувствовала себя плохо, был во сне. Там боль в груди была настолько острой, что с пробуждением ей пришлось вытирать выступившие слезы.       Когда она умывалась, то поняла, что…скорее всего, эта Варум была не просто куском воображения. Конечно, пока девочка была в шоке. Буквально сейчас с ней происходит магия, она общается с прошлой жизнью. В такое верится с трудом, но факты на лицо, так сказать. Ноль не знала, как ей нужно реагировать.       Сегодня она узнала Варум немного с другой стороны. Если в первую встречу заключенная была практически уверена, что Варум похожа на Фонга, то сейчас…она была простым взрослым. У женщины есть свои мысли и чувства, она ни добрая и ни злая, она просто…разная, скорее всего.       На завтрак был жаренный рис с овощами. И, когда плошка опустела, девочка снова взглянула на стакан с чаем из лува. Кареглазая не хотела его пить, совсем не хотела. На этот раз она должна была послушать Варум, которая на деле действительно желала лишь добра ей, но…все равно был страх наказания. Ноль не хотела голодать, не хотела быть виноватой.       Шатенка уже поднесла чашку к губам, желудок скрутился от негодования и волнения. Из-за сомнений и внутренней борьбы задрожали и поледенели пальцы. Варум прям приказала не пить эту дрянь, которая в действительности губит заключенную.

Какому фермеру понравится, что его свинья, которая уже заготовлена на зимний убой, хочет спастись?

Эта фраза набатом прошлась через нутро ребёнка. Рука остановилась, а лоб покрылся складками. Правда резала душу. Возможно, Ноль и любили, о ней же хоть немного, но заботились, но…все это пыль, браш иллюзии. Все просто ждут «зимы», чтобы уничтожить её. Нельзя быть наивной, никто её здесь не любит так, как хотелось на самом деле.       Она на свой страх и риск отложила чай и вручила поднос дозорной. Сегодня её охраняли две девушки. Они были практически такие же бесстрастные, как Делун и Йонг. Отличие лишь в том, что эти барышни ещё более свободные, чем мужчины. Они не сверлят Ноль взглядом, дают личное пространство, за что малышка была благодарна.       Глаза юной арестантки внимательно следили за тем, как одна из девушек, Луань, забирает поднос. Девочка сначала подумала, что она также, как и Делун, возмутится и прикажет выпить, и ей придется стоять на своем, но…полную чашку дозорная заметила не сразу, когда уже была около выхода.  — Почему не выпила чай? — спокойно спросила зеленоглазая, посмотрев на заключенную, которая сглотнула напряжение. Ноль не могла даже дышать от волнения, что встало комом в горле.  — Я…не хочу пить. — тихо ответила девочка, опустив взгляд. Она не хотела видеть гнев на лице дозорной, не хотела слышать и чувствовать на себе грубость, не хотела наказаний, не хотела быть свиньей на убой.       Молчание оказалось длиннее обычного, что удивило заключенную. Она уже намеревалась поднять взгляд, но Луань подала голос.  — Ладно, как хочешь. — пожала плечами брюнетка, тем самым повергнув ребёнка в шок. Ноль удивленно уставилась на дозорную, которая вышла из помещения, оставив свою напарницу с заключенной.       В воздухе так и стоял безответный вопрос «Почему?». Почему Луань так спокойно ушла? Почему она не настояла на том, что Ноль обязана выпить чай и оставить всю посуду пустой? Её не будут ругать за такое нарушение правил? Все эти вопросы плескались в мимике, но ни один не был задан вслух. Ноль не хочет проблем, всё происходит ей на руку, она не погубит свой шанс выбраться из этой «фермы», хотя сомнения всё равно одолевали сознание.       Она, правда, не имеет понятия, как именно будет выбираться отсюда, и как в этом ей поможет Варум, которая не имеет даже осязаемой оболочки. Идеи не шли в маленькую голову, но если женщина говорит, что все получится, и она поможет, значит… Ноль должна просто плыть по течению и отдаться на попечение своей прошлой жизни?       Из головы всё равно не выходил случай из истории царства Земли. Ноль знала, какая большая на деле её страна, все-таки тюрьма тоже участвовала в национальных праздниках. Также она как-то видела карту мира и непритворно удивилась тому, насколько она огромна. Царство Земли полностью занимает самый крупный континент. И ей не верится, что эти территории — заслуга Тёмного Аватара, который использовал свои способности во благо. Недаром Варум назвала его «самым сильным», Жиньмин действительно заслуживал уважения. Ноль правда была восхищена его поступками.       Наверное, ей хотелось быть такой же, как он. Она желала быть нужной, хотела признания среди хоть какой-то группы людей, даже самой небольшой. Возможно, тогда заключенная была самым счастливым человеком.       Ноль с трудом сглотнула, ощущая обезвоженность. Ей хотелось пить, жаренный рис без напитка быстро вобрал в себя всю влагу. Раньше такого не было, хотя Ноль пила чаще всего лишь 3 раза. Она поняла, что её сухость во рту связана с тем, что заключенная не выпила чая, который оказался очень питательным. Пусть на вкус он был отвратительный — как и по свойствам для её организма — но мякоть лува была очень водоносной. Её хватало, чтобы утолить жажду до обеда, а теперь…теперь было тяжело.       Когда заключенная попросила принести попить, её просьбу без вопросов исполнили. Это вселило в девочку надежду, что всё может получиться, но она тут же разбилась, когда принесли катализирующий чай. Ноль расстроилась, когда поняла, что ей принесли тот же стакан, что был и на завтраке.  — А…можно просто воды? — спросила шатенка, смотря на сероватую субстанцию, которая вызывала неприятные воспоминания. Надежда всё ещё теплилась внутри.  — Воды нет. — ответила Луань, загубив возродившуюся надежду ребенка. Заключенной показалось, что она лгала. Конечно, девочка не была полностью в этом уверена, поскольку никогда не видела чистой воды, ведь сами дозорные пили горячий чай в перерывах.  — Тогда спасибо. — шатенка вернула стакан женщине, не желая больше губить свой организм. Она не хочет умереть в муках.  — Ну, либо так, либо никак. — лишь пожала плечами зеленоглазая, забирая чашку.       Ноль снова поразилась тому, как холодно выполняла свои обязанности Луань. Казалось, девушка не заинтересована, чтобы быть грубой и жесткой с ребёнком. Причины малышка не знала, да и…не хотела знать, наверное. Она не позволит себя убить, Ноль просто не заслужила такой участи, особенно если её мучения только из-за того, что она появилась в этом мире!       Было тяжело без воды. Сухой рис на завтрак был плохим решением, определённо плохим. Минуты казались часами для заключенной, и даже работа не могла полностью отвлечь её от жажды, но шатенка терпела. Она до ужаса боялась боли, ей не хотелось даже представлять то, что могла чувствовать, если каналы магии разорвутся. Шатенка не хотела узнавать это через практику.       Ноль молилась, чтобы на обед было что-то жидкое. Она понимала, что чай не будет пить, а весь день без воды…это было бы ужасно. Кареглазая даже не хотела представлять, что с ней будет, если на обед принесут что-то сухое или острое.       И её молитвы были кем-то услышаны, поскольку на подносе стояла пиала супа с лапшой. Заключенная начала жадно пить бульон, который к тому же не был острым. Это было спасение для Ноль, девочка благодарила всех духов, которых только знала и не знала.       Когда вся жидкость исчезла, шатенка принялась есть уже лапшу с овощами. Дозорные смотрели на неё с каким-то недоумением, но ничего не сказали, за что девочка была признательна. Сейчас она явно была не готова отвечать на сложные вопросы.  — Можно добавки? — попросила заключенная, облизывая губы. Есть она уже не хотела, но жажда окончательно не прошла.  — Ты же знаешь, что нет. — скрестила руки напарница Луань.       Ноль знала, что ни одному заключенному не положено добавки, кроме питья. Лишь иногда они могли получить какие-нибудь кислые пирожки или ломоть хлеба, но обычно это редкость. Девочка опечалено кивнула и вернула поднос, даже не прикоснувшись к чаю.  — Почему опять не пьешь? — уже спросила Цу Жи, строго нахмурившись. В глотке заключенной что-то натянулось.       Девочка уже была готова попрощаться со своим замечательным планом, она судорожно пыталась придумать какое-то оправдание.  — Меня начинает сильно тошнить, — произнесла она, неожиданно вспомнив случай из прошлого. Шатенка опустила взгляд, не желая видеть эти горящие глаза напротив. — Я не могу это контролировать.  — Но раньше у тебя такого не было. — парировала дозорная, заставив младшую закусить щеку.  — Мне всегда было плохо от этого чая, — Ноль решила быть честной, она не умела врать. — Я не знаю, почему теперь у меня такая бурная реакция. Были случаи, когда я рвотой всё заливала, — сглатывает, пытается вспомнить ещё причину в этом секундном молчании. — Мне кажется, что нужен день без чая, а после я его вновь начну пить.       Её фраза осталась без комментариев. Коротковолосая не могла поднять головы и посмотреть на женщин, боялась встретить несогласие. Дозорные вообще не обязаны даже слушать заключенных, не то, что исполнять их просьбы. Ноль это понимала, поэтому и волновалась. Её слова не имели никакой подоплеки, кроме плохого самочувствия.  — Дело твоё, — повела плечами Цу Жи, махнув напарнице унести поднос. — Нам не нужны больные заключенные, и оттирать грязь от тебя мы не намерены.       Ноль не верила, что всё сработало. Она подняла удивленный взгляд и…была счастлива? По крайне мере, заключенная была до глубины души признательна. Дело осталось за малым — пережить время до ужина и на нём не выпить чая.       Но эти два пункта только на первый взгляд были легкими. Хоть кареглазая и выпила супа, но окончательно жажда не исчезла. Конечно, было в разы легче дожить до ужина, чем до обеда, но всё равно были трудности, которые представляли собой…время. Да, именно его.       Почему-то сегодня время растягивалось на километры, тянулось какой-то массой и нервировало своей неспешностью. Час приравнивался к двум, и на этот раз дополнительной работы у Ноль не было, поэтому спастись шитьем не получалось, а бумага для рисования закончилась, завезут её в лучшем случае в среду.       Заключенная не имела права рисовать на стенах, однажды её за это очень сильно наругали, поэтому ей пришлось использовать старые листы, на которых ещё было свободное место. Девочка любила рисовать, поэтому она даже использовала обратную сторону своих художеств, ничего не пропадало даром.       На этот раз Ноль вырисовывала запоминающиеся глаза Варум, некоторые части аксессуаров ее витиеватой прически. Это получилось совершенно непроизвольно, поскольку кареглазая просто анализировала сегодняшнее…общение? Как правильно назвать то, что происходит между ними? Ноль уже не уверена, что это можно назвать просто «сном».       Всё на самом деле было сложнее, чем изначально думала малышка. Она буквально общалась сама с собой, но из прошлого…ну, то есть не из собственного прошлого. Ноль поняла, что не сможет объяснить эту связь даже для себя. Возможно то, что так хочет понять Ноль, просто не поддается объяснению? Но ведь и у Светлого Аватара должно быть то же самое, верно? Его тоже посещает прошлая жизнь?       Заключённая впервые задумалась о своём природном враге. Он должен быть противоположной стихии, то есть из воздуха? Варум говорила, что там какие-то «монахи». Кто это такие и как они отличаются от обычных людей кареглазая не знала. Она гадала, как он мог выглядеть. Наверное, у него светлые волосы и…какой цвет противоположный карему? Наверное, голубой или зеленый. Ноль видела лишь кареглазых и зеленоглазых людей, а также смешение этих двух цветов.       Этот мальчик не сидит в тюрьме, как она? У него есть семья? Любят ли они его? Интересно, расскажут ли ему о её существовании? Прошлый Тёмный Аватар говорила, что да, ему могли поведать о его предназначении. Захочет ли он убивать Ноль?       Просто сама девочка так и не поняла, хочет ли она совершить свою природную задачу или нет. Она совершено не знает того ребёнка, а они, по сути, одногодки, но у неё нет желания убивать незнакомца. У неё вообще нет этого желания.       Ей всегда говорили, что нельзя убивать, даже если этот человек совершил ещё большее преступление. Самосуд не выход, решать судьбу преступника способно лишь государство, охрана и суд. И Ноль должна убить мальчика только из-за того, что…должна? Потому что добро всегда сражается со злом? Теперь этими эфемерными сущностями стали две личности? Заключенная считала это странным. Ей говорили, что нельзя судить нацию по одному человеку и наоборот, а сейчас…она должна сделать диаметрально противоположное всему, чему её учили.       Девочка считала это неправильным. Она не должна убивать только из-за того, что это «её сущность». Ноль не является правителем какой-нибудь нации, чтобы быть ни плохим и ни хорошим, она — простой человек, который должен подчиняться законам и действовать по правильной морали, которые есть в обществе. Простые люди должны быть только хорошими, поскольку плохие не должны существовать. Ноль не хотела быть плохой.       Но если ей удастся сбежать из тюрьмы, то…она не только окажется в мире, в котором никогда не была, но и нарушит закон. Значит…девочка будет злодеем? Если она и есть Тёмный Аватар, воплощение хаоса, то её обязательно будут искать, верно? Следовательно, она должна где-то прятаться, поскольку отбиться от охраны никогда не сможет.       Ещё она должна овладеть всеми стихиями, когда большое количество времени потеряно. Малышка не знает ни одного приема, она никогда не видела магии, ребёнок просто не понимает, как это должно выглядеть! Также Ноль должна искать своего антипода…и как она его отыщет в этом огромном и неизвестном мире? Это же невозможно, равносильно тому, как найти иглу в сене.       Но…этот Светлый Аватар ведь тоже будет её искать? Значит, они оба будут в поисках друг друга. Это облегчит задачу или осложнит её? Столько вопросов, которые всё прибавляются и прибавляются…они рождали в душе ребёнка сомнения и беспокойства, возможно, в какой-то степени и страх.       Её мысли перебил запах цзяоцзы, который Ноль никогда и ни с чем не перепутает. Она сразу сглотнула слюну, ощущая фантомный вкус этого божественного блюда. Когда её глаза увидели на тарелке троицу крупных пельменей на пару, все дурные мысли покинули голову, оставив лишь сильное желание голода.       Их нельзя было кусать, иначе восхитительный бульон не сможет полностью раззадорить рецепторы языка. Мясо было слегка пряное, тесто тонкое. Ноль могла часами описывать самое любимое блюдо, которое определенно было придумано самым профессиональным поваром во всей вселенной! По крайне мере, заключенная бы целовала ему руки и вручила все награды мира за такое искусство с большой буквы.       Кареглазая блаженно зажмурилась, когда ощутила тот самый вкус. Она чуть не плакала от счастья, и ребёнку было все равно, как это выглядит со стороны. Теперь Ноль была уверена, что день прожит не зря. Хотя бы ради этого блюда можно было вытерпеть все невзгоды.       Цзяоцзы были наградой за все трудности, что стоически преодолевает заключенная. Они являлись её настоящим счастьем, если на то пошло. Мечта шатенки была в том, чтобы каждый день её кормили именно ими, ей не нужна эта разнообразность рациона, лишь бы вкушать симфонию полной гармонии, что заключена в тонком тесте на пару.       Но мечты всегда остаются лишь желанием и никогда не воплощаются в жизнь. Положено лишь 3 штуки, не больше, а за плохое поведение ей вообще могли их не дать! Конечно, и на ужине Ноль не стала пить чай, дозорные даже ничего не сказали.       Когда она уже лежала на матраце и смотрела в стену, то считала себя героем. Сегодня всё было на её стороне, даже непреклонные дозорные и дежурный, который постоянно поглядывал на худую девочку, ожидая, что она хлопнется когда-нибудь в обморок. Кареглазая действительно гордилась собой, у неё получилось не пить этот чай, но…каких-то изменений в себе она не чувствовала. Конечно, её не тянуло рвать, но на этом положительные стороны и заканчивались. «Может…нужно дольше не пить, чтобы хоть что-то изменилось?» — подумала Ноль, предположив, что так оно и есть. Все-таки она употребляла мякоть лува всю жизнь, конечно, за один день ничего не изменится.       Зато в душе была легкость, а на кончике языка — вкус пельменей на пару. Сегодня действительно был самый лучший день за всю неделю. И с чистой головой, которая не была нагружена негативными мыслями, Ноль уснула.

***

      На этот раз перед её глазами сразу сидела — или парила? — в темноте Варум. Вид у неё был спокойный, возможно, даже слегка приподнятый.  — Теперь я вижу, что ты хочешь жить, — произнесла она, удивив девочку, которая не понимала, откуда женщина знает, что Ноль не пила чай. — Ты не должна забивать свою голову какими-то моральными дилеммами. Это не твоя забота, — заключенная ещё сильнее удивилась. Варум к тому же знает то, о чем она сегодня размышляла? — Ты не должна бояться своих убийц, но также не смей испытывать к ним жалость. Они по отношению к тебе не сделают то же самое.       Хоть Ноль не считала, что жалела неизвестного ей мальчика, который должен быть ей врагом, она не стала спорить и лишь кивнула. Мало ли на что способна её прошлая жизнь.  — Я теперь, хотя бы, больше имею власти к твоему сознанию, — сказала голубоглазая. — Этот чай блокировал мне все пути. Сейчас же мы сможем выбраться из этой дыры и отыскать Аватара.  — Как я буду его искать? — спросила девочка, почти перебив женщину, которая решила проигнорировать детскую наглость. Если бы Ноль задала глупый вопрос, то Варум бы разозлилась.  — Души Аватаров связаны, — она сковала руки в замок. Кареглазая мысленно удивилась, заметив этот жест. Вроде, дух прошлого не мог ничем двигать, кроме головы раньше. Или ей это просто показалось? — Мы можем найти расположение друг друга, когда входим в состояние Аватара. Мы буквально видим то, что видит наш антипод, — девочка захлопала глазами. Как можно видеть то, что видит другой человек? Это же невозможно! — Ещё мы можем видеть друг друга через особую связь. Мы знаем, когда антипод входит в мир духов, и там его можем найти, — продолжала Варум. Ноль кивнула, давая понять, что ей всё ясно. — И сейчас ты и я тоже находимся в своеобразном мире духов.  — Как это? Есть два мира духов? — быстро оглянулась девочка, подмечая пустоту окружающего мира. Она представляла его немного иначе.  — Умей слушать и слышать, — с нажимом проговорила дама, заставив горящим взглядом ребёнка вжаться и виновато опустить голову. — Это место недоступно никому, кроме Тёмных Аватаров. Это место — часть твоего сознания. Здесь твоя душа может найти помощь и поддержку у прошлых жизней, — объяснила леди, немного успокоившись. — Сейчас твоё тело без души, поэтому жизненные процессы сильно снижены. «Поэтому дежурный не чувствовал моего сердцебиения!» — догадалась самостоятельно Ноль. Теперь один вопрос спал сам собой.  — А у Светлого Аватара также? — задала вопрос радостная, но под негодующим взглядом прошлой жизни весь энтузиазм растворился, будто его никогда и не было. Малышка сглотнула, вжав голову. Наверное, она сказала глупость.  — Что я тебе только что сказала? У тебя память медузы? — задала риторический вопрос раздраженная Тёмная. — Тебе должно быть плевать на своего врага!  — Но… — Ноль хотела сказать, что «чтобы одолеть врага, нужно знать его слабости», но Варум не позволила и слово вставить.  — Молчать, когда я говорю! — снова этот громогласный голос, который землетрясением прошелся через все светящееся тело ребёнка, который пугливо вздрогнул и зажмурился. — Твоя наивность убьет тебя даже раньше, чем этот Светлый Аватар! — фыркнула леди, цокнув языком и отвернувшись, чтобы спустить пар негодования. Её поражала глупость собеседницы, она в её возрасте и то умнее была! — Но я понимаю, с чем это связано… — снова успокоился дух, повернувшись к вжавшейся девочке, которая боялась даже дышать.       Вид этого ребёнка был настолько жалок, что хотелось приподнять в презрении губу, но темноволосая удержала себя от такой низости. Конечно, этот Тёмный Аватар будет беззащитным поначалу, кареглазую лишили всего, даже собственного мнения.  — Когда-то я была такого же мировоззрения, — на выдохе проговорила голубоглазая. Ноль навострила уши, ей хотелось узнать о прошлом своей прошлой жизни, пусть это и звучит безумно. — Я была наследницей племени Воды, но меня заперли в темнице, когда мне было около трёх-четырех. Племена Воды разрозненны и разбросаны по свету, одни живут на разных полюсах, другие среди болот. Мои родители сделали всё, чтобы меня проверяли самой последней на очереди Тёмного Аватара. В тот день много родилось девочек, можно было потянуть время, — она взглянула на молчаливую собеседницу, которая всем видом показывала интерес. — Но когда всплыла правда, то народ, да и правители других стран, потребовали, чтобы меня заперли, грозились войной. Конечно, у моей семьи не было выбора, точнее…он был, но он оказался слишком тяжелым для них.       В голосе дамы звучал гнев и чувство какого-то предательства. Темноволосая стиснула челюсть, но быстро взяла себя в руки. Что сейчас-то себя терзать далеким прошлым? Всё равно ничего уже не исправить.  — Тогда Северное племя не могло участвовать в войне, особенно против мира. Плюс, народ негодовал, что вождь скрыл настоящее время рождения первенца, тем самым подорвав авторитет для многих, — хмыкнула Варум своим мыслям, вспомнив собственного отца. — Но я получила образование, правда…не такое, какое должна была. Мой трон занял мой брат. Он появился через пару лет после того, как меня посадили за решетку. Мы виделись лишь пару раз и никогда не считали себя семьей.       Заключенная изумилась. Как родные брат и сестра не могли считать себя семьей? Они же самые близкие люди! Если бы у неё был брат…да она бы была самым счастливым человеком! Ноль не смогла бы ненавидеть его, будь он даже убийцей!  — Запомни, у династии нет семьи, — Варум будто прочитала мысли ребёнка. — Есть только союзники, и то они могут в любой момент предать, — девочка лишь глубоко вдохнула, понимая, что…жизнь правителей очень жестокая. — Меня не обучали магии, точнее…официально не обучали, а так я тайно пыталась овладеть водой, поскольку видела некоторые техники, — продолжила Варум свою историю. — Мне никогда не объясняли, почему я за решеткой, а когда узнала, то было поздно. Мне было семнадцать, когда я узнала о своей сути. И произошло это случайно: я услышала разговор о том, что Аватар Року уже в храме Воздуха, обучается магии и скоро должен приступить к изучению водной стихии, а для того прибудет в Северное племя Воды. Через какое-то время я поняла, что он придёт за мной, чтобы убить. В тот же момент я сбежала из своей клетки и покинула Родину, которая так и не стала мне домом.  — А Ваша прошлая жизнь? Она Вам не помогла? — поинтересовалась Ноль, которая хотела узнать подробности. На её вопрос старшая лишь саркастично ухмыльнулась, вспоминая образ самого ненавистного ей человека.  — А чем мне мог помочь пацифист-идиот? — задала риторический вопрос голубоглазая, натянуто улыбнувшись. — Когда мы впервые встретились, мне было двадцать один, а ему — восемнадцать. Его рано убили. Из-за его монашеского воспитания, он не смог овладеть ни одной из стихий. Лишь воздухом, да и то только основам. Но даже эти крохи навыков он намеренно не использовал, предпочитая погибнуть… — произнесла женщина с легким презрением. Ноль удивленно моргнула, осознавая, что человека убили уже в столь молодом возрасте хотя судя по всему он был наименее опасным. — Именно поэтому я ненавижу Воздушных Кочевников. Они считают каждую блоху священной! Он мог бы погибнуть и раньше. Ещё удивительно, что он прожил столько со своими-то убеждениями… — Варум раздраженно цокнула языком, вспоминая всю ту дичь, которую он ей пытался навязать. — Совершенный суицидник, который хотел ещё и меня сгубить на благо человечества! Я бесконечно благодарна вселенной, что не он был моим учителем, а гуру Ган. Он заменил мне всё: семью, учителей, друзей. Только благодаря его философии я смогла найти себя и свой путь. Так что радуйся, что у тебя прошлая жизнь имеет больше знаний, чем было в моё время. Кстати твой антипод тоже из Кочевников Воздуха…       Ноль была действительно счастлива, что именно Варум была её союзником. Она могла дать то, чего не мог дать кто-либо в её жизни, но теперь заключенную интересовало два вопроса.  — А почему так рано умерла Ваша прошлая жизнь? Ну тот из Кочевников…  — Цофир? — переспросила голубоглазая, назвав имя Темного Аватара из нации Воздуха. — Его убила Светлый Аватар Киоши из нации Земли. Она с ним не заморачивалась, уничтожила без колебаний, как только предоставилась возможность. Так получилось, что когда искали Светлого Аватара, то вначале долго не могли найти её, поскольку Светлых в разы тяжелее найти, чем Тёмных. Перепробовав все способы, люди так и не смогли найти девочку со 100% вероятностью, что она Светлый Аватар. Абсолютно все тесты были решены не до конца. В итоге самых «подходящих» детей отвели к Темному Аватару, Цофиру. На нём и решили окончательно проверить «истинность», — история Цофира была не так интересна самой Варум, она прошлась лишь по верхам, как показалось Ноль.  — Тёмного Аватара может ранить только антипод, все остальные раны, нанесенные не Светлым, будут зарубцовываться. Но все приведённые дети лишь измучили и всячески изранили беззащитного монаха. Физически он оправился. Но в душе не мог смириться с тем, насколько жестоки дети Царства Земли. В итоге Аватаром оказалась как раз Киоши, удочеренная девочка, которую воспитал монах-отступник. Она была ещё слабее Цофира, начала осваивать стихии после семнадцати. Но это не помешало ей, она его всё равно убила, — Варум умолкает и пожимает плечами. Заключенная чувствует себя странно после этой истории. — За такое лицемерие я презираю Кочевников. Они все пускают пыль пацифистов, а на деле позволили десятку детей делать серьёзные увечья Темному Аватару, чтобы отыскать Светлого! И кого они воспитали? Киоши, что сама была среди бандитов, как и её мать-кукушка. Киоши подняла руку на учителя, вырастившего её, на друга детства, конечно, ей ничего не стоило обрушить скалу на Тёмного Аватара, который за свою жизнь не причинил никому вреда, отказался от своей силы и не сделал ничего для своего спасения!       Малышка вздрагивает от возмущенного вскрика прошлой жизни, которая стала гневаться. Варум была поражена Цофиру, который даже после всего пережитого продолжал любить людей. Он простил всех — каждого — кто был причастен к его боли. Для девушки из водного племени это было мерзко. На месте Цофира голубоглазая давно бы наслала проклятия на человечество, а после лично убила бы каждого, кто сделал ей рану! Но она — не он, поэтому Варум действовала всегда так, как сама считала уместным.  — А Вы пили чай, который магию убирает? — вопрос настоящего Тёмного Аватара вывел женщину из размышлений.  — Да, но он на меня не действовал в полной мере, потому как я из Водного племени и способна к самоисцелению в родной стихии, — кивнула голубоглазая, злорадно улыбнувшись. — Мой организм мог справиться с этой дозой, так что одна четвертая моей магии находилась со мной, именно поэтому я могла изучать воду.       Девочка лишь кивнула, поражаясь, как история каждого из Аватаров отличается друг от друга. Ей было очень интересно узнать ещё и ещё. Хотелось углубиться чуть ли не к самым первым Аватарам.  — И Вы смогли победить Вашего антипода? — на этот вопрос Варум лишь с какой-то печалью хмыкнула.  — Увы, нет, — качнула она головой, встретившись с недоумевающим взглядом карих глаз. — Мы правда много раз виделись, и каждую встречу я понимала, что Року в разы сильнее. Когда я изучала третью стихию, он чуть ли не в совершенстве знал все. Я хотела жить и не видела смысла враждовать, а все потому, что мне гуру Ган преподал другую гармонию, истинную, которая существовала всегда, пока одна из сторон не решила поменять историю мира. — цокнула языком Варум. — Возьму в пример паука и насекомое. Один сплел сетку, ожидая свою жертву. Когда насекомое в ловушке и не может выбраться, то оно погибает. То же самое и в мире, — Ноль понимала плохо эту философию, что читалось по складне на лбу. — Тёмный Аватар — это паук, который создал свою сеть, а Светлый — это насекомое. Мы оба являемся частью гармонии. Иначе какой был смысл создавать обоих? Жертва и хищник — вот истинный баланс.  — Но мы не животные. — подала вдруг голос кареглазая, чем и разозлила духа. Она считала, что нельзя сравнивать мир людей и мир животных. Люди отличаются от диких зверей, можно решить всё цивилизованней!  — Ты не слушаешь, идиотка! — низко рявкнула Тёмная, заставив ребенка замолчать. — Реагируешь точно так же, как и все остальные. Я тебе говорю о том, что каждый занимает свою нишу в мире. Паук сплел свою сеть лишь на определенной территории, а не всей. Плюс, насекомое могло и не попасть в ловушку. А если оно и попало, то…почему не сбежало? — задает наводящий вопрос Варум. — Это дело случая, милочка! Каждый выживает сам по себе, но насекомое вдруг решило, что паук не должен есть её глупых собратьев. Насекомые сломали все паутины и сковали их создателя, сказав всем, что он плохой, потому что ест других. Вопрос: паук плохой?       Повисла пауза. Через пару мгновений Ноль поняла, что женщина ожидает ответа, но…девочка боялась говорить. Вдруг она опять сделает что-то не так? Ещё пара таких криков и она точно заплачет.  — Паук плохой, что он лишь живет так, как прописано природой? Он не отлавливает мух самостоятельно, не разоряет их семьи, чтобы удовлетворить свое желание убивать. Паук не может жить без насекомых в собственной сетке, если бы мог, то это была бы другая ситуация. Насекомые решили, что имеют право убивать пауков лишь из-за того, что слабые не могут выбраться из паутины или глупые летят прямо в липкую ловушку. Паук плохой, что его лишили всего?       Шатенка не ответила на вопрос. Она не знала, как ей реагировать. С одной стороны, Варум была права, а с другой…с другой все было сложно. Будь она мухой, то не стала бы убивать тех, кто представляет опасность? Это ведь инстинкт, а если смотреть со стороны человека…разве плохо спасаться от опасности еще большим нападением? Ноль не знала правильный ответ, для нее это слишком тяжело.  — И с моими мыслями согласился Року, поэтому мы разбежались по краям мира и решили не трогать друг друга, — продолжила свою историю. — Все было прекрасно, каждый занимался своим делом, но…в мире ничего не бывает идеальным, это не утопия, — грустно улыбается Тёмный Аватар. — Народ стал возмущаться, что Року — бесхребетный, который всё никак не может убить меня. На мою сторону никто не встал, — в её глазах заплескалась потухшая злость. — Видите ли, людям не понравилось, что Аватары занимались своими обязанностями: я разрушала, он чинил. Им захотелось свергнуть меня, и мой антипод не долго боролся с общественным мнением.       Она чуть наклоняет голову, улыбаясь как-то странно. Шатенка чувствовала, что Варум вспоминает что-то…не слишком хорошее. Улыбка была не искренней, наверное. — Он первый напал на меня, разрушил мой долгий труд. Мои слова о правильной гармонии уже не доходили до его промытых мозгов. И тогда я решила пойти ва-банк, — дама хмыкает, прикрывая глаза. Она делает паузу, будто вновь процеживает сквозь себя информацию о прошлом. — На тот момент Созин, Хозяин Огня и друг Року, хотел расширить границы, поэтому и пытался дипломатией договориться с другими странами. Они территории, он знания, которые есть только у страны Огня. Никто не согласился, считая обмен не равным. Я посчитала, что это мой шанс. Раз люди считают меня злом во плоти, мешают мне спокойно жить, прогоняют как больную, то…почему мне не стать той, кем меня видит глупое общество?       Вопрос был явно риторический, дама показала в широкой улыбке свои небольшие и сточенные временем клыки. От этого жеста у Ноль скрутило в животе.  — Я Созина уговорила на военные действия. Это оказалось не так просто, но и не настолько тяжело. Все-таки его легко было обвести вокруг собственного эго и желания доминировать. — кареглазая знала таких людей, которые готовы сделать все, чтобы показать свою власть. Фонг был прекрасным примером. — И все было прекрасно: уже появились колонии Огня в других нациях, — но и здесь побывала рука Року! — раздраженно цокает языком, чувствуя негодование. Такой был прекрасный план! — Он силой заставил Созина бросить эту затею. Он же друг и Аватар, должен хранить мир между нациям…будто это возможно. — закатила глаза на последней фразе, сказав её тише остальных.       Варум была поражена глупости антипода, который считал уместным решать за правителей других стран. Кто он такой, чтобы приказывать государствам, у которых могут быть свои личные интересы? Аватар никогда не обладал такими возможностями, люди уже забыли, для чего нужны Аватары.  — И Созин его послушал, старый дурак, — не выбирала выражения женщина. — Весь мой прекрасный план по захвату власти можно было утопить! Меня это не устроило, я не успокоилась. И у меня почти получилось вновь уговорить Созина, но об этом как-то узнал Року. Конечно, ему не понравилось то, что Хозяин Огня хочет помочь своему народу, расширив территории, он понял, что причина тому я, поэтому и убил, — длинноволосая гневно скривилась, в подробностях вспоминая тот злополучный день. — «Я считал тебя разумнее, думал, что темная суть не сможет коснутся тебя, но вижу, как ошибался» — вот, что он мне сказал перед тем, как совершить последний удар.       Варум не стала рассказывать в подробностях, как именно он её убил. Скорее всего, ей было неприятно, и Ноль это понимала, поэтому не стала расспрашивать. Если Темный Аватар посчитает нужным, то она сама расскажет.  — Поэтому твоя задача закончить то, что начала я. Ты должна начать войну. — Варум вдруг умолкает и уверенно смотрит на собеседницу, излучая какую-то военную ауру, если такая существует.  — Как? — удивилась неподдельно заключенная, испытав страх. Как она, обычный ребёнок, сможет это сделать?! Войну же нужно не только начать, но и не умереть в ней! Это очень страшно. Она читала в книгах о войне, там, правда, были баллады и оды, посвящённые победе, но встречались маленькие произведения, где люди героически умирали.  — Созин ещё жив, — кратко ответила голубоглазая, в зрачках которой плескался огонь. — Он отомстил за меня, — Ноль увидела злую улыбку, по которой предположила, что Созин убил Аватара Року. Она редко такие видела, но они всегда были на лице надзирателя Фонга. — Року умер из-за извержения вулкана. Отравился газами. За ним прилетел Созин, спасать, но…наверное, вспомнил, как он обошелся со мной, поэтому оставил запекаться под вулканическим пеплом! — Варум в этот момент была счастлива. Она была рада, что ее антипод умер от собственной ошибки.       Тут Ноль удивилась…опять. Как женщина узнала о том, как умер Року, если погибла раньше него? Или она что-то снова не поняла? Спрашивать заключенная боялась, она не хотела испытать гнев на себе. Пусть этот вопрос останется при ней.  — Когда оба Аватара умирают, то в новом теле мы можем узнать смерть друг друга, — произнесла Варум, отвечая на незаданный вопрос. — Я сильно повлияла на Созина, он не остановится перед той властью, которая может быть у него. Плюс, скоро должна прилететь комета, она увеличивает магию огня в тысячи раз. Он точно не упустит этот шанс, я его слишком хорошо знаю, — делает небольшую паузу, дабы увидеть понимание в глазах Ноль. Когда Варум замечает это, она продолжает. — Ты должна попасть к нему до её прилёта. У нас есть ещё время, — девочка почувствовала, как поледенели пальцы. — Ты должна помочь ему захватить весь мир. Это твоя задача. Ты должна, это твоя задача, ты обязана, ты, ты, ты…Ноль всегда слышала, что она все должна. Она должна доказать то, что не злая, должна сбежать от собственной смерть, должна, должна, должна! Девочка опять одна против мира. Почему Варум не говорит, что они вместе с этим справятся? Заключенная боится ошибиться, боится оступиться, боится упасть и не подняться.  — Я…не могу, — малышка опускает голову, голос совсем тихий, но даже он отчетливо слышен в этой тишине. Она непроизвольно сжимает холодные от напряжения пальцы, сглатывает и как-то болезненно хмуриться. — Я не смогу.  — И что это значит? — строго процедила Варум, которую не удовлетворил неправильный ответ.       Кареглазая почувствовала кожей колючий мороз. Женщина была недовольна, если заключенная что-то не то скажет, то она рассвирепеет. — Ты не хочешь бороться, хочешь идти по пути меньшего сопротивления. Ты повторяешь ошибку Цофира. Помнишь, как он закончил? Он самый никчемный Тёмный Аватар, которого я знаю! — Ноль вздрагивает, когда Варум вскрикивает с яростью. Она всем нутром чувствует, как её режут взглядом. — Ты хочешь повторить его жалкую судьбу?! — риторический вопрос, голос шатенки разрывает барабанные перепонки. — Я не позволю тебе так опозориться! Ты будешь делать то, что говорю я, потому что только я тебе союзник! — Ноль жмурится, вжимая голову в плечи, когда слышит эти возгласы буквально рядом со своим лицом. Она боится смотреть в глаза той, которая может её сломать. — Поняла? — на этот раз голос был тише, но не менее злой.       Ноль дрожала изнутри. Ей было холодно и гадко, хотелось спрятаться, проснуться и не чувствовать невыносимой тяжести. Она сжала челюсть, чувствуя дрожащие губы. В носу защипало, знаменуя о том, что девочка вскоре заплачет, если крики не прекратятся. Заключенная давно не плакала, она уже и не вспомнит последний раз. Зачем плакать, если никто не поможет успокоится?       Варум молча смотрела на ребёнка, который всеми силами пытался абстрагироваться от её общества. Младшей явно было неприятно находиться рядом с тяжелой прошлой жизнью, но она должна понять, что шутки закончились. Сейчас решается не только её судьба, но и судьба всей вселенной. И прошлый Аватар докажет любыми способами, чтобы потом не кусать локти у детского трупа.       Решившись, она кладет ладонь на лоб вздрогнувшей Ноль, средним и большим пальцем сжимает её виски. Через пару мгновений места прикосновений засияли, словно две звезды. Малышка перестает дрожать, расслабляется, а после широко распахивает очи, видя прошлое Варум. Женщина передала через пальцы собственную жизнь. На самом деле, она могла бы показать свою жизнь со стороны, как фильм, но свойство природного катализатора не прошло окончательно. Если бы не этот пункт, то… Ноль не чувствовала физическую боль своей прошлой жизни.       Она видела заключительный бой Року и Варум, который проходил на природе, вдали от цивилизации. На этот раз не было красного свечения, все было в натуральных цветах. Обоим было больше сорока, но малышка не была до конца уверена. В бороде Аватара была еле заметная проседь, а у Варум была другая прическа, более простая, да и одежда тоже, она выглядела старше, чем её знает Ноль. Мужчина и женщина настроены серьёзно, на лицах лишь холодность. Между ними была какая-то напряженная атмосфера, девочке немного тяжело дышать, у неё на миг замерло сердце.  — Я считал тебя разумнее, думал, что темная суть не сможет коснуться тебя, но вижу, как ошибался. — громко произнес Светлый Аватар, смотря на своего противника.  — Ты знаешь, я не хочу с тобой сражаться, — в той же манере ответила Варум. — Я говорила тогда, говорю и сейчас — отступи. Мы оба понимаем, что этот бой ничего не изменит. Он лишен смысла.  — Ты настроила моего друга против мира, ты вбила ему в голову глупость! — возмутился мужчина, негодуя. Его до глубины души оскорбило такое предательство. — Как я должен к тебе относиться? Я считал тебя мудрой женщиной, я был согласен с твоей философией, поэтому не вмешивался в твои дела. Но ты перешла грань дозволенного! Тьма поглотила тебя, извратила! — на его фразы Варум гневалась сильнее. Она негодовала, и это отчетливо чувствовалось ребёнку. — Я разочарован, Варум. Ты не оставляешь мне выбора, — мужчина прикрыл глаза и покачал головой. — Ты не имела права внедряться в государственные дела и селить там хаос!  — Это моя суть, Року, забыл? — с гневной улыбкой процедила Варум, не желая слушать его нравоучения. — Разве я виновата, что не могу жить без разрушений?  — Ты изменилась, — холодно произнес длинноволосый в красном одеянии. Его взгляд был…печальным. Ему было жаль антипода. — Передо мной нет той Варум, которую я знал. Я вижу лишь человека, который поддался тьме.  — А ты поддался людям! — подняла голос голубоглазая. Она не позволит себя осуждать, особенно тому, кто недалеко от неё ушёл. — И очень давно! Именно ты стал мне мешать!  — Это моя работа. Я держу гармонию между нациями, миром духов и людей.  — А я внедряю хаос и разрушения! — тут же парировала дама, всплеснув руками. — Почему ты стал портить мне жизнь, мою работу?! У нас одинаковое положение!  — Потому что гармония — это борьба. Разве не ты сказала когда-то эту фразу? — мужчина был спокоен, в отличие от оппонентки, которая скривилась от ярости. Крыть Варум было нечем. — Я мог лишить тебя жизни ещё в 20, но я сжалился над тобой, я не видел в тебе врага, — Варум сжала кулак от слов антипода. Она уже хотела напасть. — Но ты им стала, Варум. Твое сознание извратилось до неузнаваемости. И я никогда тебе не прощу твою наглость. Ты посмела испортить моего друга и брата!       Мужчина сделал первый удар. Это был поток огня, который поджёг ближайшие деревья. Варум рассеяла пламя еще до того, как оно смогло её коснуться.  — Я испортила? — наигранно удивилась дама на грани какого-то легко мандража. У нее был очень странный взгляд, который сопровождался не менее специфической улыбкой. — Разве можно испортить того, кто уже испорчен? — она широко улыбнулась и вобрала воду из земли, травы и листьев. Эта жидкость превратилась в ледяные колья, которые ударной волной накрыли Року.       Мужчина разозлился по-настоящему, у него засветились белым глаза, скрывая радужку и зрачок. Он создал под собой вихрь воздуха и взмыл в небо, прямо над деревьями. Варум, впрочем, как и Ноль, неподдельно испугались. Если заключенная никогда в жизни не видела нечто подобного, то её прошлая жизнь понимала опасность. Она прекрасно знала, что в состоянии Аватара Светлый сильнее Темного, но…не сделать аналогичный жест голубоглазая не могла. Её глаза тоже засветились красным.       Кареглазая с ужасном и восхищением ловила каждый удар и блок двух Аватаров на пике своего могущества. От этой картины перехватило дыхание, время буквально замерло для неё. Казалось, всё в мире перестало быть значимым, кроме этого сражения.       Она не могла сказать на первый — да и на второй — взгляд, кто был сильнее. Для шатенки оба мага были могущественными, ведь девочка никогда не видела магии, ей просто не с чем сравнивать. Но было ясно, что сражение будет до гибели одного из Аватаров, и…страшно уже знать, кто сейчас умрет.       Ноль с замиранием сердца следила то за Року, то за Варум, в особенности за своей прошлой жизнью, которая тяжело дышала. Наверное, трудно было сражаться с тем, у кого были учителя, особенно для самоучки.       И случился тот момент «Х». Року создал ледяной кол, но за спиной Варум, которая парировала и нападала, не подозревая о том, что…через пару мгновений острый лед пронзит её бок.       Ноль вскрикивает от резкой боли, которая образовалась в том же месте, где вонзился «кинжал». Она хватается за здоровый бок, который у её прошлой жизни был проткнут, и сильно жмурится. Девочка не может разогнуться.       Варум же лишь резко вдохнула, широко распахнув глаза, и стиснула зубы, ещё сильнее разозлившись. Она была в состоянии Темного Аватара, возможно, поэтому продолжила бой даже с таким смертоносным ранением. Женщина делает из ледяного кола воду, вобрала ещё жидкости из природы и волной обрушила на Року, который успевал парировать.       Было видно, как Варум не собиралась сдаваться. Даже истекая кровью, она продолжала бой, в отличии от Ноль, которая продолжала чувствовать боль в боку, которая даже не думала проходить, даже наоборот, она только возрастала! Малышка стиснула зубы, чувствуя застывшие слезы в глазах и спертое дыхание. Кареглазая никогда не чувствовала хоть что-то, отдаленно напоминающее эту боль, поэтому реакция у неё была гораздо сильнее, чем у прошлой жизни.       Собственно, Року на этом не остановился. Когда он увидел заминку со стороны противника, он покорил воздух, ударив сильным потоком. Варум не успела рассеять или парировать атаку, поэтому она на высокой скорости вылетела из своего ножного урагана и свалилась под наклоном далеко от места сражения.       Кареглазая чувствовала каждый удар ветки на себе, её бросало в дрожь от того, как швырнули её прошлую жизнь. Внутренности стали переворачиваться также быстро, как Варум — в воздухе, когда та не могла достигнуть равновесия. Девочка видела, как Тёмный Аватар ломает ветки под собой, как кряхтит от боли и…она почувствовала страшный хруст в руке, которая тут же повисла мертвым грузом параллельно телу. Кареглазая упала с криком, когда Варум глухим ударом с болезненным стоном встретилась с землей, не выдержав такой боли. У неё будто отказала вся нижняя часть тела! У Тёмного Аватара сломался позвоночник.       На смуглом лице застыла гримаса ужаса и злости, Варум не могла пошевелить телом, у неё также был открытый перелом правой руки. Ей было трудно просто дышать, в мысли закралась идея смерти. Её сейчас убьют, она не справилась, она ошиблась. От невыносимой боли и серьёзных увечий глаза перестали светиться, однако они были всё такими же красными от слёз.       На этот раз Ноль не могла сдержать слёзы, они лились рекой из глаз, тело ребёнка свело судорогой, малышка распласталась на земле с выкрученными от боли конечностями. Она не могла справиться, девочка кричала, чтобы всё прекратилось, ей хотелось проснуться и не чувствовать! Просто ничего не чувствовать: ни боли, ни эмоций, ничего! Кареглазая не могла больше видеть этот ужас прошлого, ей плохо, её подташнивает от…от чего-то! Все смешалось, Ноль не могла понять саму себя.       Но её молитвы не были услышаны. Ещё ничего не закончено, Варум ещё жива. Карие глаза с ужасом смотрели на то, как к парализованной плавно по воздуху спустился Року. Девушка своим телом сломала ветки, оставив «дорожку» к себе. От одного лишь её вида бросало в мандраж.       Глаза мужчины потухли, он долго смотрел на своего оппонента, эмоции которого смешались: ужас и ярость. Варум понимала, что сейчас она простая добыча, поэтому женщина мимикой и проклятиями пыталась спугнуть слишком спокойного Светлого Аватара, понимая собственную неизбежность. Она не собиралась сдаваться.       Женщина более-менее здоровой рукой атаковала каменным булыжником, который с легкостью отбросил Аватар, но даже после этого голубоглазая не успокоилась. Она вновь и вновь создавала каменные клины, дабы побороть врага до тех пор, пока он не сковал её ладонь в земле, оставив последнюю надежду на выживание.       Року молчал, долго молчал и рассматривал красное от слёз и гнева лицо женщины, которую не хотел убивать. Он до последнего не слушал народ и Киоши, свою прошлую жизнь, которые твердили как можно быстрее убить Темного Аватара, пока он не обрел силу и не решил уничтожить всё живое. Он не верил в эти байки, мужчина всегда видел в Варум личность, которая не желала власти, она просто хотела жить. Но…времена поменялись. Злой дух всегда восторжествует, несмотря ни на что, как, впрочем, и светлый дух в теле Аватаров. Эта постулата обернулась в великие проблемы, которым Року позволил случится.  — Я действительно не хотел тебя убивать, Варум, — с не наигранной печалью и грустью проговорил человек, видя, как паника в теле женщины побеждает злость. Её грудь быстро и аритмично вздымалась, челюсть заметно дрожала, вокруг неё стремительно образовывалась кровавая лужа. — Я не хотел вражды с тобой, но ты сама всё испортила, за что и поплатилась. — мужчина через свою долгую речь решался на последний шаг. Но это время было невыносимым для Варум, которая не готова была умирать. Она была готова на быструю и не мучительную гибель, но Року сделал диаметрально противоположное!       Нервные узлы оголились, они посылали разряды молний по всему нутру женщины, которая начала дрожать еще сильнее. Она не могла позволить себе разрыдаться и умолять, поскольку знала, что её ничего не спасет. Зная Року, женщина могла с уверенностью сказать, что он не отступит. Это её конец. И мысли об этом мучали, пытали, терзали до зубной боли. Варум хотела другой смерти, она не заслужила такой кончины! Она ничего плохого не сделала, она лишь делала свою работу, как и Року, но его все обожают, а её ненавидят!  — Но я не совершу ошибку вновь, — продолжил Аватар-победитель. — Я не могу снова простить тебя и дать тебе шанс, ты слишком много совершила, — его брови болезненно ломаются. — И тебе нет прощения, что ты сделала с Созином. Мне правда жаль.  — Не ври! — истошно зарычала Варум, пытаясь поднять хотя бы верхнюю половину туловища, превозмогая невыносимую боль, которая разрядом напоминала о неизбежности. Она выглядела со стороны жалко, и это раздражало. Голубоглазая всё скажет, всё, что за эти года накипело. Другого шанса у неё не будет. — Тебе никогда не было жаль! Ты всегда хотел моей смерти, ублюдок! Ты даже лицемернее всех людей на этой блядской планете! Ты сгоришь от своих ошибок, Року! Ты будешь пылать изнутри, и этот огонь убьет тебя, как меня убила моя стихия!       Варум уже была не в себе, у неё была истерика. Она кричала и кричала оскорбления в сторону антипода, проклинала его, желала самой мучительной смерти подзаборной шлюхи. И Року все это время молчал. У него не возникало злости из-за слов Темного Аватара потому, что…он и так победил.  — Прости. — последнее, что сказал голубоглазой Року. Земля под Варум расступилась, девушка упала в глубокую яму. Женщина вдруг осознала, что именно хочет сделать Светлый Аватар. Внутри неё все сжалось до размеров атома. Он не мог с ней так поступить!  — Нет! — крикнула, что есть мочи. Слёзы предательски полились по щекам. Страх одолел гнев. — Зачем?! Просто убей меня! Убей меня, Року, не надо! — мысли спутались, девушка пыталась судорожно уговорить антипода сжалиться над ней, но он лишь зажмурился, быстро засыпав яму, в которой находилась женщина. Гробовая тишина давила на перепонки. Мужчина еще долго смотрел на ровную почву. Где заживо захоронил Варум. Ноль забыла, как дышать. Ей на грудную клетку начало что-то давить, а легкие начали заполняться какими-то сухими комками. Это была земля.  — Ты поплатилась за все грехи, Варум. И я не тот, кто способен полностью наказать тебя за них. Это место станет твоей могилой. — пробубнил человек и…ушёл. Он просто ушёл, оставив живого человека умирать под землей! Заключенная не могла поверить в такую жестокость. Аватар же мог просто оставить Варум, женщина сама бы умерла от кровопотери, она уж была не жилец!       Но её мысли прервало то, что легкие стали гореть. Девочка перестала дышать с того момента, как Варум погрузили под землю. Сейчас же она просто задыхается. Малышка схватилась за горло, открывала и закрывала рот, стараясь заставить легкие работать, но ничего не помогало. Они будто разучились делать свою функцию!       Ужас с паникой смешались в коктейле из острой боли и слез. Кареглазая начала истошно мычать, мотать головой. Она пыталась докричаться. Но до кого? Кто её услышит? Она с Варум так и погибнет?       Мысли стали жужжащим роем, нельзя было разобрать хоть что-то, кроме «я не хочу умирать». Ноль подсознательно понимала, что всё происходящее — это всё в прошлом, это случилось с Варум, а не с ней, но… сейчас все настолько реально, что… невольно верится в то, что под землей находится не Темный Аватар, а сирота Ноль, которая просто родилась не тем человеком.  — Теперь поняла, почему ты должна сделать то, что я тебе говорю? — голос Варум-духа разорвал внутренние крики девочки, которая даже и не заметила, как видение закончилось.       Она начала судорожно вдыхать, сидя на полу. Ребенок закашлялся, вытирал слезы с глаз, перед которыми появлялись фосфены и темные круги от недостатка кислорода. У неё закружилась голова, все её тело продолжало ныть от закончившихся судорог, легкие болели от большого количества живительного воздуха. Ноль пыталась успокоить себя тем, что всё прошло. Это была иллюзия, прошлое, которое никогда не коснется её.       Перед ней сидела в позе лотоса Варум. Она была буквально напротив — протяни только руку и сможешь коснуться, её выражение лица было…обеспокоенным? Скорее, печальным, ведь женщина до последнего не хотела вспоминать свою смерть. Теперь кареглазая понимала, почему конкретно. Она бы тоже не захотела вновь переживать тот ужас. Ноль кивает на вопрос Варум.  — Против нас будет весь мир, и лишь мы можем создать свою благополучную жизнь, — голос прошлой жизни был даже ласковым. Либо Ноль опять все показалось из-за слабости в теле и затуманенного разума. — Неужели ты не хочешь быть госпожой своей судьбы? Или так и будешь пресмыкаться перед теми, кто властвует над тобой? Пойми, те, кто могут испортить тебе жизнь, обязательно это сделают, даже если ты будешь самым правильным человеком в мире, — шатенка сделала небольшую паузу, смотря на то, как Ноль пытается подавить свою истерику. — Хватит давать другим власть над собой, ты не животное на убой, ты человек и личность, у которого могут быть свои мысли и виденье мира. Ты имеешь право на счастье. Согласна ведь?       Голова у девочки гудела, смысл слов прошлого Аватара доходит с опозданием, но она кивает. Девочка теперь со всем согласится, лишь бы не испытывать это вновь. Кареглазая хочет быть счастливой, она не виновата, что родилась с темным духом внутри.  — Созин уже хочет развязать войну, она неизбежна. Он лишь ждет кометы, которая даст мощь. Ты лишь должна быть на его стороне, — с улыбкой проговорила леди, чувствуя, что её план почти получился. — Может, я была с тобой слишком резкой, и ты видела во мне угрозу, но я тебе не враг. Как я могу быть тебе врагом? Неужели ты думаешь, что я желаю тебе такой же участи, которая была у меня? — девочка задрожала, вспоминая то, что увидела пару мгновений назад. Слезы вновь появились на глазах. — Я хочу, чтобы ты была лучше меня. Лучше идти по моему трупу и ошибкам, чтобы ты их не совершила в своей жизни. Я помогу тебе, только доверься и перестань бояться.       Ноль взглянула на Варум, которая теперь была…другой. Возможно, для самой заключенной она приобрела другую личность. Малышка рассматривала спокойное лицо Варум, невольно сравнив его с тем, которое видела несколько минут назад. Два совершенно разных человека. Оказывается, страх смерти меняет людей до неузнаваемости.       Кареглазая вновь захныкала, чувствуя недомогание в теле. Её не покидало чувство, что она осталась там, под землей, вместо Варум. У девочки дрожали руки, хотелось спрятаться от мира, оказаться в самом безопасном месте и больше никогда не покидать его.  — Я не хочу умирать, — через слёзы и заикания проговорила заключенная, после чего спрятала лицо в колени. Она обняла себя за плечи, пыталась успокоить себя, но ничего не получалось. Мысли, что с ней сделают точно также, пугали до коликов. — Я хочу жить.  — Ты знаешь, что тебе нужно для этого сделать, — спокойно проговорила леди, мысленно ликуя. Все идёт так, как нужно! Голубоглазая чувствует, как ее дух связуется с телом ребенка. — Сделаешь? — малышка закивала, не поднимая головы. У нее вздрагивали плечи, когда Ноль пыталась подавить слезы. Ей хотелось быть тихой, поскольку слышать собственное эхо от слез и всхлипов было страшно и жутко. — Тогда скажи это вслух.  — Я…буду помогать… Созину. — с забитым носом проговорила заключенная, поднимая взгляд. Шатенка сделает все, чтобы сбежать из этой тюрьмы, от людей, которые просто ждут её смерти. Она находится здесь только для казни.  — Наконец. — с блаженным выдохом проговорила дама, на лице которой появилась широкая — острая — улыбка. Ноль показалось, или её глаза засветились сильнее?       Но девочка не успела ничего осознать, поскольку тьма под ней снова стала неосязаемой, и малышка свалилась в пропасть.

***

      Первое, что чувствует Ноль после пробуждения — это ветер и недомогание во всем теле. Конечности просто готовы отвалиться от своих законных мест. Ребёнок глубоко вдыхает, и легкие обжигает холод. Под кожей появляются мурашки, за которыми последовала волна дрожи. Девочка открывает слипшиеся глаза и тут же жмурит их от яркого и непривычного света. Буквально в ту же секунду заключенная понимает, что…видела не потолок своей камеры, а небо. Настоящее небо вокруг! Не жалкий клочок, а огромный бесконечный лазорево — розовый купол.       От этой новости кареглазая резко встает, но она поняла, что это была плохая идея, поскольку голова сильно закружилась, а слабость в теле заставила свалиться обратно. Малышка жмурится, когда её затылок встречается с почвой, а не с матрацем, который хоть и не был пуховым, но был помягче обычной земли.       Пока её организм постепенно просыпается, Ноль пыталась вспомнить хоть что-то из вчерашнего. Сначала было общение с Варум, потом пробуждение, обычные процедуры, она смогла целый день не пить чай с лувом, потом очередное общение с Варум…просмотр её прошлого. От последнего пункта внутренности скрутились в болезненный ком, а места ранений Тёмного Аватара перед смертью дали о себе знать неприятным покалыванием. Тошнота подошла прямо к горлу и застряла там.       Кое-как сев на землю, шатенка стала оглядываться. Сейчас было позднее утро, она была в каком-то густом лесу на странном месте. Странность в том, что вокруг была нетронутая трава, а Ноль лежала на голой территории.       Волнение сдавило глотку. Кареглазая не видела внешнего мира, а если и видела, то совершенно не помнит этого. Мир за стенами тюрьмы выглядел…ярко. Примерно таким ребёнок его и представлял, когда читал рассказы писателей, которые в подробностях прописывали кроны деревьев или луговые цветы.       Хоть было действительно красиво, но от дуновения ветерка заключенная крупно задрожала. Или это было из-за страха? Ноль уже считалась свободной? Пока малышка не чувствовала той свободы, которую часто описывали в одах. Она ощущала страх, волнение, чувство неизвестности кололо изнутри. Ей хотелось спрятаться, оказаться в стенах цивилизации, а не на открытом просторе, где могла ожидать любая опасность.       Шатенка задалась обычным вопросом — как она здесь оказалась, поскольку засыпала заключенная точно в своей камере. Во рту пересохло от ужаса, ребёнок постоянно оглядывался, прислушивался к звукам, что-то искал. Кареглазая не знала, чего ей ожидать, она терялась в этой свободе, что ей нужно делать? Не покидало чувство, что отовсюду может быть опасность.       Ответ не заставил долго ждать. Он вспышкой отобразился в глазах, демонстрируя сознанию Ноль то, каким образом она смогла сбежать. И это было ужасно.       Ноль снова видела со стороны, но уже себя. Её тело мирно спало, но можно было заметить, как девочка плакала во сне. Ноль почувствовала себя максимально дискомфортно, когда стала «себя» разглядывать. Ощущение было абсолютно не таким, как видеть своё отражение. На самом деле, как оказалось, спящая заключенная была очень тоненькой, даже хрупкой. Как на неё могли одевать тяжелые кандалы из металла? Зверство!       Ей было жалко себя, из-за чего брови пошли на излом. Но спящая резко распахивает глаза, которые уже светились красным, как было у Варум. Воздух в камере закружил, поднимая ребёнка в робе, малышка зависла в своеобразной «невесомости». Лицо шатенки было искажено яростью, настоящая заключенная — или уже не очень? — смотрела на человека, которого не считала собой. Охранники в ужасе скривились, уставившись на неё.       Один из них помчался за подмогой, но злая Ноль сковала их камнем, создала пламя, опалив им мужчин, которые вскрикнули от боли, хватаясь за крупное место ожога. У них загорелась одежда, люди судорожно принялись себя тушить, но на этом Ноль не остановилась. Потоком воздуха она прибила обоих к противоположной стене и замуровала.       Ребёнок схватился за железную решетку, которая быстро начала краснеть. Повторив действия несколько раз, Ноль с легкостью выбила часть конструкции, которая тут же раскаленными спицами застревает в шее одного из дозорных, начавшего громко кричать. Кожа рядом с раскаленным металлом начала шипеть, пузыриться, чернеть и дымиться.       Мужчина, глаза которого полезли из орбит от боли, схватился за раскаленные прутья, пытаясь вытащить их из себя, но решетка также намертво застряла в стене, полностью обрубив путь спасения.       Скованный человек не знал, что ему делать. От болевого шока он растерял всю боевую сноровку. Сквозь его истошные крики стали прорываться какие-то хрипы, кожа с ладоней осталась на спицах, а огонь уже покрыл достаточную часть одежды. Его напарник сначала пытался ему как-то помочь, но шатенка, вышедшая из своего заточения, определила его участь, забрав воздух из легких.       Второй мужчина выпучил глаза, широко открыв рот. Он хватался за горло, пытался самостоятельно задышать, даже помогал себе широкими махами, но ничего не помогало. Из глаз брызнули слёзы, человек упал на колени, а потом судорожно испустил дух. Мучался он не долго, но последние минуты жизни ему не забыть.       На грохот и крики всполошились не только заключенные, но и охрана, часть которой пыталась силой угомонить преступников, а вторая часть поспешила остановить пробудившегося Аватара Хаоса. Но Ноль не повторила финт с огнём и воздухом, не желая церемониться с противниками. Она просто раздавила всех стенами, а способных к сопротивлению магов Земли обварила раскалённой каменной массой. Всё-таки это была родная стихия. У неё все равно была задача сбежать, а не показывать свой пафос.       Девочка расплавила стальную стену, за которой оказалась каменная кладка, которая тоже пошла в обиход. Ребёнок разрушил кирпичную стену и завалил ею вход в свою тюремную камеру, а чтобы самодельную «дверь» не разрушили другие маги земли, шатенка раскалила кладку до состояния лавы, а некоторую часть остудила, чтобы конструкция лучше держалась.       Отрезав хвост преследователей, малышка в воздушной сфере вылетела из тюрьмы и взмыла высоко в небо. По ней начали стрелять каменными блоками и иглами с транквилизаторами, но булыжники не могли пройти через защиту ребёнка. Куски уплотненной земли замертво падали обратно, придавливая некоторых людей, но такие мелочи, как жертвы случайностей, не волновали пробудившегося Тёмного Аватара.       Кажется, даже сама природа позволяет арестантке сбежать. Небо было низким, очень облачным. Девочка скрылась за воздушной массой, игнорируя то, что происходит в тюрьме, а ведь ради неё подняли всех на уши!  — Хватит! — крикнула настоящая Ноль, закрыв лицо дрожащими руками, не в силах смотреть дальше. Она была в ужасе от того, что только что увидела. И так достаточно, чтобы появилась истерика.       Слёзы ручьем текли по щекам, сердце забилось, как пишут в рассказах, как у крольгуру перед хищником. Кареглазая не могла поверить, что она только что сделала! Она убийца! Настоящая, реальная, не поддельная! Ноль этой ночью убила почти десяток людей, если не больше! Девочка не верила, не хотела верить в этот ужас! Кареглазая не способна на такое, ей не этого хотелось!       Теперь что? Она реальный преступник, её будут искать, а когда поймают, то не только вернут обратно, но и убьют! И спрятаться от расправы уже не получится. Разве это должно было случиться? Варум же говорила, что она будет счастлива, когда сбежит, но это вранье! Ноль не чувствовала себя счастливо, проблем только прибавилось на её голову. Страх и ненависть к себе душили.       Малышка действительно в какой-то степени ненавидела себя. Она раньше была уверена в себе, в своей чистоте и невиновности, она всегда правильно отвечала на тесты, была прилежна, а сейчас…всё разбилось. Вся чистота почернела, прилежность стала мерзостью.       Заплаканные глаза посмотрели на руки. Руки, которые убили невинных людей, что просто выполняли свою работу. Хотелось от них избавиться, но…девочке стало так плохо, что…не хотелось жить. Что ей теперь делать, как прятаться? Её же точно будут искать!       Образ злой себя не выходил из головы, даже когда Ноль жмурилась. Он словно был выжжен на обратной стороне век, пугал и страшил. Девочка крикнула, когда увидела себя улыбающейся, когда убивала. Наваждение не собиралось её покидать, оно постоянно напоминало о себе.       Малышка повторяла про себя, что не такая, что это не она, что на деле она другая и не виноватая, но самовнушение не помогало. Иллюзия не обволакивала своим кружевом сознание. Ноль пожалела, что просила узнать то, как она оказалась в лесу. Лучше бы оставалась в незнании, было бы проще жить!       А теперь…теперь кареглазая разбилась, она распалась на кривые куски самой себя. Теперь она ни в чем не уверена, особенно после той себя. Если раньше теплилась уверенность, что Ноль делает всё правильно, что она не заслужила смерти, то сейчас…сейчас было страшно даже загадывать это. «Зло проиграет добру, преступники должны быть в тюрьме, убийцы будут убиты» — вот как её всегда учили! И кареглазая понимала, что она не могла кого-то убить, когда была маленькой. Ноль просто думала, что её родители были ужасными людьми, и их ребёнок просто не может жить среди общества. Но теперь все её мысли и вера теряют всякий смысл! Она убийца, и это видели все…  — Варум! — закричала сквозь слёзы Ноль, не зная, к кому ещё обратиться. Она растеряна, мысли не собирались в кучу, а образы убитых, их лица и крики заставляли сердце замирать. Ненависть и страх возросли в несколько раз. Казалось, девочка сама умирает. Медленно, мучительно, ужасно, будто в отместку всем жертвам. Её бросало то в жар, то в холод, через ноющее тело проходили какие-то разряды. — Что мне делать? — вытирала воспаленные глаза, которые уже болели от постоянных слёз. — Спаси… — совсем шепотом, уже болело горло от криков. Она опустила взгляд, потеряв под собой почву и хоть какой-то фундамент. Всё разрушено.       Ноль чувствовала всем своим нутром одиночество. Впервые настолько остро, если быть честным. Оно обвило позвоночник склизким прутом, вызывая мандраж. Вокруг неё свобода, которая принесла лишь потери. Эта свобода являлась её самой сокрушительной ошибкой. Нужно было сидеть в тюрьме, но…умирать просто так? Сейчас Ноль хотя бы преступница, она заслуживает смерти, а если бы этого не случилось? Она достойна казни за то, что родилась?       К сожалению, ответ так и не пришёл. Ноль не знала, что делать, не знала, куда идти и где искать кров. Она абсолютно беспомощна, и это ощущение осело на дне желудка. Единственный, кто мог помочь — и кто обещал это сделать — была Варум, но женщина молчала, её словно не существовало, словно…она была извращенной тьмой, которая исчезла, когда зло совершилось.

***

      Ледяные стены слепили воспаленные веки, резали по глазам резкой болью. Колючий ветер холодом пробирал до самых костей. Тело было сковано, руки застыли зажатыми кулаками у груди, костяшки белели сквозь тонкую перламутровую кожу. Ослепительными брызгами источали свет татуированные стрелы на них. В ушах свистело, гудело, отдаленно булькало. Ужасно не хватало воздуха. Свежего настоящего воздуха! Легкие болели от нехватки кислорода. В носу нестерпимо свербило. В горле у кадыка скопился вонючий комок слизи…       С резким и сиплым вдохом с пыльной постели вскакивает девушка, на лице которой плескался животный ужас. Её словно вытолкнуло из того состояния, в котором была. Сто лет уже снится ей этот кошмар ледяной тюрьмы. Это было ещё хуже воспоминаний из далекого детства. Тогда ещё её называли Ноль, тогда у неё не было другого имени кроме этой никчемной пустой цифры. Она быстро задышала, стараясь успокоить бешенное сердцебиение. Образы и ощущения какое-то время были её реальностью, пока шатенка через пару мгновений смогла осознать, что все пережитое было лишь сном…или кошмаром.       Она с облегченным выдохом закрыла лицо ещё дрожащими и поледеневшими руками, после начала втирать пальцы в карие глаза, провожая последние крохи сна и наваждения, что прострелило всё тело. Длинноволосая шатенка сложила тонкие миниатюрные руки на согнутые худые колени и оглядела пустое полуразрушенное помещение, дабы точно осознать, что пережитое было не её реальностью.       Часть угла комнаты была разрушена, являя гостье второй этаж, кое-где проросли в камень растения, демонстрируя свою мощь перед этой материей, интерьер в помещении также был разрушен и покрыт слоем пыли крошки зданий. Всё было на своих местах, так сказать.       И как только она могла уснуть на этой пыльной рухляди, дерево которой поели короеды, а ткань разрывалась на волокна от простого касания? Просто мерзость. Последние нити наваждения кареглазая погубила, замотав головой. Все, что приснилось, всё что было с ней в детстве — уже давно в прошлом. Это больше её не коснется вновь. «Это не реальность, а простое воспоминание, успокойся.» — проговорила про себя шатенка, опустив голову и вытерев выступившие слёзы, что были отголоском прошлого. Сердце продолжало болезненно бухать в груди, закололо в боку.       Хоть сны о ледяной тюрьме не принадлежали ей, но продолжали мучить её. Сто лет — не слишком ли много для одного и того же видения, стоило ей лишь прикрыть глаза?! В её жизни и так хватало ужаса. Ледяной душный кошмар был последним гвоздём в крышке её гроба, образно говоря. Девушка знала, что это видение принадлежит Светлому Аватару. Её успокаивало лишь то, что возможно он видел то, что видела она. И это тоже не было приятным: война, смерть, разрушение — всё, что сопровождало её с побега из тюрьмы. Её кошмар когда-то был реальностью, кареглазая будто снова пережила тот момент, как в первый раз. И эмоции вновь захлестнули: страх неизвестности, потерянность, одиночество…как много тогда за несколько минут пережила маленькая кроха, которая только-только сбежала из тюрьмы и которая думала, что предалась тьме и осталась в издевательском одиночестве. Кареглазая не поверила бы, если бы той малышке рассказали, кем она по итогу станет.       Девушка, желая окончательно абстрагироваться от прошлого, потянулась к относительно новой сумке, которая была рядом с постелью, пропахшей древностью. Она достала несколько бурдюков, чтобы ополоснуть перчащее горло — возможно, она даже кричала, пока спала — но они все были пусты. Недовольно цокнув, шатенка встала с постели, отряхнула темный брючно-походный наряд от прилипшей пыли, взяла сумку с бурдюками и направилась к выходу из помещения.       Сама девушка с прической — длинным конским хвостом была в Западном Храме Воздуха. Теперь никто не смел обскубывать неровными лафтаками её прекрасные волосы. И она по праву гордилась ими, как и положено было гражданке страны Огня. Пусть по рождению она была из Царства Земли, но теперь новой Родиной была иная, не отказавшаяся, не предавшая её. Храм находился в горной цепи к северу от страны Огня, которая сейчас явно доминирующая в мире благодаря войне и техногенному преимуществу. Зэра, как теперь именовала себя Ноль, не шибко любила это место, хотя многие, кто были здесь ещё до разорения Воздушных Кочевников, говорили, что место обладает своей «атмосферой». «Ха, конечно. Это единственная в мире конструкция, которая находится под краем скалы, а не на её вершине. Здесь, на этой перевернутой рухляди, ходят по крыше.» — со смешком подумала некогда заключенная, держа путь к работающему фонтану, откуда хотела взять воды.       Она начала разглядывать статуи воздушных монахинь, которые были вырезаны прямо в скале. Ноль — хотя это имя уже давно не было на слуху, но привитое с детства сильнее врезается в личность , теперь знала своё настоящее имя и владела за сотню лет многими другими. Она смотрела на обычных смертных — не понимала такой помпезности и пафосности. Чего такого в своей жизни сделали эти женщины, чтобы удостоиться чести быть выгравированными в скалах? Западный храм был исконно женским, если память шатенки не изменяет, собственно, её мысли подтверждали только женские скульптуры, которые были по всюду здесь.       Тёмный Аватар здесь никогда не была, если честно. Запад разорял Созин со своей армией, когда тогда ещё девочка была нацелена на юг, где и должен был жить её антипод. У неё с Варум получилось добиться аудиенции до прилета кометы с Хозяином Огня и доказать ему то, что Ноль была Аватаром Хаоса.       С того момента жизнь заключенной, у которой даже нормального имени собственного не было, кардинально изменилась и больше не стала прежней. Ей открылись мировые тайны, новые горизонты и возможности. Малышка только после встречи с Созином почувствовала себя значимой . Он дал ей то, что не дал никто до него — защиту и уверенность в завтрашнем дне. Он дал ей образ, который она с гордостью воссоздала в себе, и титул, что по сей день значим для огненной державы.       Затем началась кровопролитная война, которая номинально продолжается до сих пор, спустя чуть больше века. И вот она изменила уже жизнь всего мира. Девушка не испытывает дискомфорт, беспечно гуляя по полуразрушенным каменным платформам, где буквально век назад кипели жизнь, процветание и гармония. Она лично разрушила эту жизнь здесь. И сделала бы ещё раз, если бы была возможность, только теперь без внутреннего конфликта, в котором противоборствовали устаревшая мораль и жизненные принципы.       Созин напару с ней перебили целую нацию представителей воздушной стихии. Они уничтожали храм за храмом, всю культуру кочевников, которые и не особо-то сражаться хотели, хотя по итогу уже погибая, делали они это неистово. Ноль тогда была в шоке, когда никто из магов не использовал самый простой приём для убийства — лишить легкие воздуха. Противник же через пару минут будет лежать теплым трупом у твоих ног! Девушка действительно не понимала, почему они захотели проиграть, а теперь ей уж тем более это не интересно. Все давно совершено, кто не успел, тот труп, погребённый под завалы некогда культуры.       Как-то так получилось, что шатенка никогда не была здесь, ведь запад и восток был на нации Огня, а юг и север — на Аватаре, а времени посетить остальные не было…да и желания тоже. Ноль видела Южный и Северный Храмы Воздуха, они представляли собой простые замки на вершине горы. Ничего интересного, в общем. А после геноцида Тёмный Аватар просто не видела смысла посещать мертвую — даже жалкую — цивилизацию, точнее её остатки.       Но последние лет 30, если не больше, девушка не посещала страну пламени, хотя была верным союзником нескольким Хозяинам Огня. Она уже не участвует в войне по завоеванию мира, ей просто…она до сих пор не могла найти точное определение своим чувствам. Ей хотелось ощутить то, что никогда не могло быть её: потерянное детство, семью, свободу без обязательств перед всеми и каждым. Кареглазая устала быть самой первой в любом военном действии, плюс, Азулон тогда уже завоевал всё, кроме парочки государств. Ноль была полностью уверена, что мощь этой страны справиться и без неё, поэтому с разрешения Хозяина Огня покинула пост Тёмного Аватара и ушла в небытие.       Её действие разозлило до красной пелены и пены Варум, которая требовала закончить начатое, поскольку вкус полной победы уже был на кончике языка, но…настоящий Темный Аватар заблокировал крикливую женщину в глубине своего сознания. Эта способность, блокировать прошлую реинкарнацию, очень помогла ей в жизни. Если бы не она, то Ноль давно сошла с ума от постоянного голоса в своей голове, который и делает, что только осуждает, приказывает и внедряет свои желания, как её собственные.       Она затерялась в мире, заставила человечество забыть о собственном существовании. Ей неожиданно захотелось спокойной жизни простого человека. Если был бы выбор, она осталась в нации Огня, но те точно не отстали бы, заставляя сражаться за собственное спокойное существование. Кареглазая и так сделала всё, что было в её целях, судьбе, планах и так далее. Шатенка даже перевыполнила то, что хотела от неё Варум, поэтому девушка разрешила себе отдохнуть, почувствовать жизнь в другом ключе.       Эти темно-аватарские обязанности уже стояли поперёк горла, все что-то от неё требовали, а вот что хотелось самой девушке никого не интересовало…она и сама до сих пор не знает, что хочет по итогу получить. До определенного момента она сама не знала, чего хочет. Точнее, думала, что хочет, но на деле её лишь заставили в это поверить. Теперь, спустя столько времени, она просто живет, подумывая вернуться на родину, что стала ей страна Огня, когда та полностью закрепится в мире в роли доминанта.       Её поступок оскорбил абсолютно всю нацию Огня. Азулон, Хозяин Огня, изначально не хотел отпускать сильного союзника, благодаря которому и смог достичь таких высот, но…путем долгих уговоров и споров, кареглазая смогла добиться свободы…в очередной раз.       Конечно, к моменту «полного освобождения от прямых обязанностей» Ноль уже была настоящей сиротой, но внешность давала некоторые преимущества. Она перестала расти, когда ей исполнилось двенадцать. Именно тогда ей впервые было видение ледяной тюрьмы. Вначале Ноль никак не связывала ночной кошмар с заморозкой возраста, можно сказать не заметила этого, думала, что из-за скудного питания в детстве, недостатока воздуха и физических упражнений, она просто была сама по себе мелкой, но прошло 5 лет, 7, 10, 15 и…ничего.       Росли волосы, ногти, вес, магическая сила, но никак не тело. Оно осталось таким, которое было в двенадцать. И никто не знал, что это такое: ни люди, ни целители, ни даже прошлые Тёмные Аватары. Эта заморозка была даром и проклятием, собственно, как и регенерация. Она дарила радость и слёзы. Потом Ноль просто плюнула на эту тайну, списав на то, что…девочка просто быстро выросла и остановилась в развитии, как все взрослые. Пусть это было ложью, но нужно было как-то самой себе объяснить, чтобы голова не была заполнена лишним сором. На тот момент она с Созином завоевывали деревни и города, нужно было собрать все свои силы именно на это. «И чего мне вдруг приснилось прошлое?» — подумала про себя длинноволосая, поставив бурдюк под струю чистой воды. Фонтан проходил как раз под горным ручьем, поэтому Аватар не беспокоилась о том, что могла отравиться. Плюс, у неё было пара углей, так что на крайний случай можно было создать природный фильтр.       Девушка нахмурилась, обдумывая собственный вопрос. Она посмотрела на свое отражение… Всё такая же худенькая, бледная, кареглазая шатенка с телом подростка уже давно не была той беспомощной заключенной, которая боялась до чечетки зубов наказания. Теперь та малышка, которая не имела своего мнения и будущего, является героем страны Огня, правой рукой двух Хозяинов Огня и настоящим гражданином страны-победительницы. Зэра! Даже буква «З» в имени, как у представителей сильнейшего клана и династии правителей! Она стала их символом, их гордостью и наградой. До какого-то времени она не могла поверить в это чудо.       Это больше, чем статус безымянного Тёмного Аватара, которого ненавидит и презирает всё человечество. Она не позволит себя унижать. Она теперь личность, у неё есть свои права, своё мнение и свой выбор. Та маленькая Ноль умерла, когда в её жалкой и пустой жизни появилась Варум, озлобленная на весь мир. Теперь вместо неё есть Темный Аватар с тысячью имён и образов, с силой, от которой дрожит каждый.       Пусть сейчас, где-то подсознательно, шатенка тоже была безымянной личностью — был лишь образ Аватара Хаоса — но раньше, когда девушка ушла из Огня, она имела много приемных семей, которые ей давали новые имена и заботу. Когда у неё появились первые «родственники», Ноль была вне себя от счастья. Она думала, что её жизнь полностью наладилась, что она полноценная, но как девочка ошибалась!       Это была лишь иллюзия, временная спесь, которая пенкой осела и явила жестокую истину. Кареглазая посмела забыться, за что и поплатилась. Судьба сыграла с ней злую шутку, коснувшись дара и проклятия, остановка взросления.       Когда прошло много лет, приемные родители начали подозревать что-то неладное в «дочери», которая не развивалась. Если вначале Аватар могла наврать, что просто выросла, то когда проходило больше 20 лет…было тяжелее. Потом эта же семья, в страхе быть проклятыми, прогоняли ссаными тряпками «проклятую духами». В тот самый момент их любимая дочурка становилась монстром, который мог наслать на них проблемы.       Тогда ещё затуманенному счастьем сознанию было больно: вместо Зэры, Нарэн, Кори стала снова Ноль, вместо личности — пустота, вместо любимой приемной дочери — монстр и Тёмный Аватар. Шатенке пришлось сбежать и вновь залечь на дно, но с тех пор Тёмная поступала мудрее: она покидала семью, когда проходило определенное количество лет. Она больше не хотела быть оплеванной теми, к кому привязывалась.       Что бы не говорили люди, Тёмные Аватары способны любить…по крайне мере, Ноль любила каждую свою семью. Она была им безмерно благодарна, что…люди дали почувствовать то, что забрали очень давно по воле тогдашнего царя Земли, по желанию духов и простой случайности.       Сейчас же девушка, которая уже чуть больше десятка лет в бесцельном путешествии, давно не вспоминала своё детство, которое проходило в тюрьме. Во-первых, с того момента прошло больше века, кареглазая просто физически не могла вспомнить все подробности. А во-вторых, она просто хотела оставить детство под замком «пережитки прошлого, которые следует забыть».

Наверное, прошлое никогда её окончательно не отпустит.

Кареглазая вздрагивает, роняет заполненный бурдюк, когда в голове всплывает яркой вспышкой новое видение, прямо посреди бела дня. Пространство вдруг потеряло очертания, тело зависло словно в невесомости. Такое же ощущение было у Ноль, когда ей исполнилось 12, как раз перед тем, как развитие тела малышки остановилось.       Перед глазами была какая-то муть, нельзя было разобрать что-то конкретное. Всё вокруг светилось голубоватым цветом. Через какое-то время Тёмный Аватар увидела какие-то размытые образы, словно сквозь мутное стекло, тени становились всё больше и больше. Это было что-то живое, отдаленно силуэты напоминали человеческие. Их было двое: повыше и пониже — эта парочка приближалась к местонахождению того Светлого Аватара, глазами которого видела шатенка.       Одна из теней стала бить по сфере, в которой находился человек, создавая оглушительную вибрацию, что невыносимо давила на перепонки. Кареглазая узнала в этом материале лёд. Вот как живой человек мог выжить во льду без кислорода? Он добывал его ветром. Прежде в ледяной тюрьме было куда темнее, ведь только сияние мальчика было источником света, а звук был будто под толщей воды. Тем не менее, волнистые закрученные по спирали поверхности стен были слишком знакомы за сотню лет. Кошмар столетия повторялся, но теперь имел долгожданное продолжение. Её сердце забилось быстрее, когда лёд окончательно треснул, выпуская наружу сильный поток спертого воздуха, которым как раз и мог дышать заключенный.       Когда ледяная сфера сокрушительно рухнула в воду, в небо устремился яркий столб голубого света. По территории на десятки метров прошлась вибрация, как через внутренности Тёмного Аватара. Шатенка вскрикнула от резкой боли в голове, но видение на этом не закончилось.       Тот, за кого видела кареглазая, поднялся на ноги и посмотрел на своих спасителей — подростков. Тёмная сразу поняла, что парочка была из племени воды, поскольку на это указывало всё: от традиционных нарядов и цветов, до внешности незнакомцев, которая могла быть только у полюсных людей.       Голубоглазый юноша с угрозой направил на «Ноль» копье водных людей, наконечник которого был сделан из кости. Он прижал обеспокоенно-напуганную девушку, свою напарницу, к себе, серьёзно смотря на того человека, через очи которого смотрела шатенка. Агрессивный подросток собирался убить Светлого Аватара?       Но перед тем, как мысль-ответ смогла посетить голову Тёмного Аватара, видение пропало вместе со свечением и болью, оставив случайную свидетельницу в оглушительной тишине.       Кареглазая не могла найти слов, чтобы описать то, что чувствовала в момент видения. Она не могла поверить в то, что…Светлый Аватар наконец-то появился. Поганец! Трус! Мучитель — столько лет он отравлял её сон этим кошмаром, столько лет она не могла отыскать его! Ошибки быть не могло — мальчик был в состоянии Аватара, а когда антипод входит в пик своего могущества, то противоположность видит всё от лица своего противника. Это обычная практика среди Аватаров. Собственно, именно так они и находят друг друга.       И девушка видела в этот раз дальше предела наконец проломленной стены убежища Светлого: заснеженные льды какого-то из полюсов планеты. Какой конкретно был полюс, Южный или Северный, Зэра сказать не могла, слишком мало времени Светлый был в «ментальном соединении со своими прошлыми жизнями», чтобы она могла с точностью определить это.  — Как такое возможно? — ошалелым шепотом задала риторический вопрос шатенка, сглотнув. Её внутренности стянуло. Она чувствовала, как сердце шумно затрепетало в грудной клетке, ударяясь о ребра. Эмоции смешались в непонятный водоворот, поэтому кареглазая не смогла сдержать свои мысли в голове. Шок разрушил связь с самоконтролем.       Она растерянно и расфокусировано смотрит на воду фонтана, на дне которого лежал бурдюк. Девушка уже испытывала такое видение, но это было век назад, если не больше! Тогда её антипод впервые в жизни вошёл в состоянии Аватара. Но даже в таком случае противоположность не может увидеть внешность своего природного врага.       Всё, что помнит из того видения Ноль, так это кромешную тьму и образ детских кулаков с сияющими стрелами. Такие же она видела у стариков из Воздушных Кочевников. Скольких она убила? Дети их не были татуированы, но были похожи меж собой: худые, одинаково одетые, как жёлтые птенцы, одинаково лысые даже независимо от пола. Потому могла легко представить мальчика с бритой головой с татуировкой витиеватой стрелы, который создал вокруг себя какой-то светящийся купол. Тогда девочка не понимала ничего, что происходило. Затем эту тьму уничтожил яркий голубой свет, который исходил прямо из того человека, глазами которого она смотрела.       Тёмная даже рассмотреть или понять хоть что-то не успела, поскольку всё вокруг завертелось, закружилось, а видение уже пропало. От силы оно длилось чуть больше минуты, как за такое время можно хоть что-то понять, особенно ребёнку, который только-только проснулся от резкой боли во лбу? Вот такое было странное первое пробуждение Светлого Аватара.       И только спустя время Ноль осознала, что именно тот неизвестный мальчик был её природным врагом! Если честно, шатенка как раз списала свою остановку в развитии на тот непонятный случай, поскольку спустя десятилетия повторного состояния Аватара у того кочевника не было, хотя это невозможно! Даже шатенка много раз использовала своё состояние, когда участвовала в войне. Воины Огня обшарили всю планету, Зэра искала его даже в Мире Духов. Там он точно ни разу не появился.       Мир решил, что Светлый Аватар мёртв, и в этот же мир пришёл настоящий хаос со своим верным спутником в роли девочки-Аватара. Ноль и Варум считали, что он мёртв, Созин и другие считали также, а теперь…теперь выходит, что этот ребёнок заморозил сам себя? Зачем?! Как такое получилось и…почему он не погиб?       Девушка краем глаза заметила, как глаза монахинь, которые были вырезаны в скале, засветились белым. Повернувшись к статуям, кареглазая полностью убедилась в том, что это наваждение ей не показалось. В душе зародилась животная паника, которая сковала душу. Глаза у них могли светиться лишь в одном случае…значит, её опасения о том, что Светлый Аватар вернулся, подтверждены!       Длинноволосая покоряет воздух, чтобы быстрее оказаться в зале статуй прошлых Светлых Аватаров. В каждой нации было несколько таких храмов, которые были посвящены Аватару с духом Равы. У неё, как и у прошлых Тёмных, нет никаких последователей или храмов…зло не заслуживает почитания или простого уважения. Вначале это оскорбляло, а теперь Зэра даже рада, что её не боготворили тупые фанатики, которые только и умеют, что выклянчивать силу и способности. Она любимица целой нации и народа, она помазанник, что даровал огненной верхушке власть.       В коридоре, который почти не затронула разруха и древность, был ряд статуй Аватаров, и абсолютно у всех светились глаза. Девушка в панике начала качать головой, не веря собственным глазам. Ей хотелось прогнать то, что сейчас видит перед собой, но реальность била под дых. Она не хотела признавать то, что сейчас происходит! Ошибки не было, Светлый Аватар вернулся, и…он явно захочет прийти и убить её, особенно когда узнает, что сделала с миром Ноль в его отсутствие. И мир ему в этом поможет, к сожалению.  — Почему ты вернулся, тварь?! — рявкнула со всей вырывающейся злостью шатенка одной из статуй, самой близкой к ней. Это был Року, самый настоящий мерзавцем, подлец и лицемер. Он однажды испортил жизнь Варум, укоротив её вдвое, а теперь его жалкая реинкарнация сделает тоже самое и с ней! Этому не бывать!       Кареглазая утробно зарычала, с гневом начиная ломать статую за статуей. Пальцы сводило судорогой, каналы ци чуть ли не искрились внутри от нарастающих эмоций. Если бы девушка не умела себя контролировать, то давно бы вошла в состояние Аватара от того, что сейчас происходит в сознании. Но теперь нельзя этого допустить, её могут рассекретить.       Девушка то раскалывала скульптуры, то расплавляла их, то сносила вон из просторного зала, по которому проходило эхо от каждого удара и разъяренного крика на грани истерики. Злость возрастала в геометрической прогрессии, не было даже намека на страх, лишь негодование и волнение, которое колко щекотало горло.       Шатенка вымещала свой гнев на каменных изваяниях, которые на множество веков старше неё. Никто не уцелеет, она снесет это место к чертям! Хотелось спустить пар, но с каждым ударом магма внутри женского тела бурлила и кипела, сильнее подогревая желание разрушать. Её сущность спустя столько времени снова дает о себе знать, покрывая рассудок кружевом чистой агрессии.       Длинноволосая почти полностью разрушила древние скульптуры, но хотя бы часть удовлетворения, чтобы отпустить разрывавшую изнутри темную энергию, она не получила. Вместо спокойствия зародились паника и колкий страх, которые до последнего пыталась уничтожить в себе шатенка. Глаза сломанных статуй светились ненавистно-голубым ещё какое-то время. Прошлые жизни её врагов будто насмехались над ней, такой наивной дурочкой, которая понадеялась на случайную смерть антипода. Какая глупость! Непростительная глупость!       Кареглазая криво скалится, когда замечает, что каждый Светлый Аватар смотрит на неё. Они выжигают в ней отметины своими неживыми взглядами. У кого-то было презрение, у кого-то злость, кто-то глядел с пустотой, а кто-то…с жалостью. Как же она ненавидела жалость! Это чувство всегда было поддельным, никто никогда никого искренне не жалеет! Жалость — это ложь! Люди жалеют и проходят мимо!  — Заткнитесь! — сжала голову шатенка, в ушах которой был шепот прошлого. Они все говорили, что добро восторжествует, что она поплатится не только за свои грехи, но и за грехи всех своих реинкарнаций. Мир расколется, но уничтожит Тёмного Аватара.       Девушка зажала уши поледеневшими от волнения пальцами, но продолжала всё слышать. Она пыталась прогнать это наваждение, как-то абстрагироваться от него, но всё вбестолку!  — Я уничтожу вас всех! — закричала девушка, окончательно разрушая до основания весь зал, который просто насмехался над всем циклом Тьмы! Она снесла всё здание, переломав и так исхудавшую опору и крепления. Оно упало в глубокую пропасть под хриплый, электрический смех кареглазой, которая смогла удовлетворить своих внутренних змей, которые распушили свои капюшоны и раскрыли пасти, с которых стекал яд, впитываясь в сознание девушки.       Голоса из головы ушли лишь на какое-то время. Вместо Светлых Аватаров в голове зазвучали Тёмные. Громче всех приказывала Варум, уверяя, что это их шанс победить. Наконец равновесие восторжествует, когда Вату убьет Раву. Внутри неё всё завертелось в спираль, сковалось, наполняясь безудержной силой. Её прошлые реинкарнации помогут в свершении правосудия.       Кареглазая боялась, даже если будет отрицать это. Почему всё получилось именно так?! Всё же было прекрасно, она почти победила! Нация Огня уже самая сильная в мире, всё же получилось… Мир разбился вместе с надеждой, когда всем стало известно о смерти Светлого Аватара.  — Почему?! — кричала шатенка, не понимая, почему судьба так к ней жестока. Она схватилась за голову и осела на одну из платформ. Кареглазая так старалась, делала всё, что от неё хотели, так почему все её труды так беспечно разрушили?!       Длинноволосая села на корточки, закусив щеки. Пальцы судорожно впились в кожу макушки. Если бы у неё были длинные ногти, как когда-то при жизни во дворце, то по коже головы текла кровь. Девушка пыталась взять себя в руки, но она рассыпалась высушенным песком прямо через собственные пальцы.       Почему вселенная ненавидит Тёмного Аватара, но при этом создала его? Кареглазая не виновата в том, что её суть — разруха! Но даже при таком раскладе девочка пыталась изменить себя.       Она ушла от войны, она уже больше 30 лет не была в нации Огня, она уже 10 лет как забросила идею отыскать своего антипода! Почему он появился именно сейчас, когда Ноль только-только расслабилась? Она только недавно отпустила идею правосудия, которая не сделает лучше! Сделав свою основную работу, девочка не заслуживает счастья?! Человек не заслуживает уважения и признания, что она не такой же человек, как и все?  — Нет, нет, нет, я не хочу умирать. — слезы заполнили всё собой. Они обжигали глаза, чувство такое инородное, такое забытое, но вновь возродившееся с новой силой. Шатенка зажмурилась, стискивая челюсть от того безумия голосов и энергии, что её переполняет. Её тело не может справиться с такой нагрузкой, ещё пара мгновений и оно разойдется по швам, разукрашивая всё вокруг в кровавые линии. Она не хотела умирать, она не жила до этого момента!       «Тогда убей первей.» — ответ лежал на поверхности, и Зэра прекрасно его знала. Лучшая защита — нападение? Раньше бы шатенка посчитала эту фразу идиотской, сейчас же…она ей последует. Тому мальчику должно быть всего 12, мало вероятно, что он обладал хотя бы двумя стихиями, так что у неё должно быть явное преимущество.  — Не позволю! — зарычала длинноволосая, чувствуя внутри себя раскаленную магму. Она показала всю подноготную настоящей ярости, её уродство и неотвратимость. Ей нельзя отступать. Никто не сможет забрать её свободу и жизнь! Она не для этого жила больше века, сражалась в самой гуще событий и обучалась разнообразным техникам!       Если раньше девушка была не уверена в том, нужно ли ей убивать невинного, но теперь…этот «источник ночных кошмаров» сам захочет её убить, так что нужно быть проворнее! Иначе все её мучения пойдут псу под хвост!       Она схватила сумку с бурдюком и, отпрыгнув с разбега с края каменной платформы, создала через ноги поток пламени, который и заставил её тело взмыть в воздух.       Пусть сейчас Зэра не знает, куда ей идти, но у неё теперь есть цель — не дать Светлому Аватару убить себя, а уж если для этого придётся сделать удар первым, что же… она к этому моменту готовилась слишком долго. Она уже не просто Ноль…