Миледи

— Виконт Арнольд Винтер, к вашим услугам, моя леди! Высокий мужчина с белыми, седыми волосами, аккуратно зачесанными на правый бок, и пышными усами весело глянул на Шарлотту. Его лицо, даже по прошествии многих лет жизни почти не возымело морщин, а добрые, карие глаза, не утратили своего блеска. Его темно-синий костюм, с кремовым воротником и манжетами, черные лаковые туфли, навевали о той аристократической жизни, которую Шарлотте, да и любому другому ребенку из приюта, никогда нельзя было бы почувствовать. За разглядыванием гостя, девушка так и не промолвила ни слова. Это не укрылось от настоятельницы и она по злому глянула на нее. Баксон опомнилась и худо-бедно выполнила поклон, которому ее учила лично Матушка, всегда оставаясь недовольной. — Шарлотта Баксон, Милорд. — Полно тебе, — казалось, Арнольд и впрямь не нуждался в формальностях. — Матушка Леона, слышали ли вы о недавнем инциденте с грабежом на рынке в Низгорской лощине? — При упоминании деревни, что внизу монастыря, Шарлотту пробрал холодный пот. — Что-то доходило до моих ушей пару дней назад, Милорд. — учтиво произнесла женщина. — Отставить обращения, — не теряя бодрого расположения духа, виконт Винтер дотронулся до бороды. — Дело в том, что в тот день я отправил двух своих слуг купить продукты. Так уж вышло, что именно на них и напало трое разбойников — деньги, как следствие были украдены, один слуга был сильно ранен чем-то режущим, а второй не мог даже и слова вымолвить от страха. И так бы и помер бедный Льюис, если бы не незнакомка в черном плаще, оказавшая первую помощь пострадавшему. Она наложила повязку на рану, куском своего плаща, привела доктора, и даже оставила три сребреника, а затем скрылась. Я долго искал возможную спасительницу, а дурак Льюис запомнил только каштановые пряди, да примерный возраст — пятнадцать, шестнадцать лет. В городе на площади, никто из местных жителей этого возраста не появлялся, и вот, я предположил, что, то могла быть девушка из другой деревни или ближайшего приюта. Это была ты, Шарлотта Баксон? — Да, — шепотом сказала девушка, не поднимая головы. — Вы должно быть ошибаетесь, — вдруг встряла Матушка. — В тот день, эта непутевая умудрилась потерять деньги, данные в счет приюта, и испортила хороший дорожный наряд… Почему ты не сказала мне правды, Шарлотта? — Я подумала, что вы снова отругаете меня за то, что я влезла не в свои дела, Матушка. — Да только ругать тут тебя не за что, моя дорогая, — сказал виконт. — Низкий тебе поклон за помощь, — поклонился мужчина. — Но даже нахождение благодетельницы не было моей единственной целью. Сколько тебе лет, Шарлотта? — Четырнадцать. — Какой прекрасный возраст, — мечтательно сказал Арнольд. — Мне уже за шестьдесят, особо не разгуляешься, а у тебя вся жизнь впереди! Моя жена и единственная дочь умерли много лет назад от болезни, более я не был намерен жениться. Годы летят, однажды и меня заберет старуха с косой, и целое поместье останется без надзора на растерзание прочих виконтов. За твою доброту я могу наградить тебя всем, чего твоя душа пожелает, однако, у меня есть предложение и того лучше. Поезжай со мной в родовое поместье Винтер, я кликну кого надо, сделают тебе документы соответствующие, и станешь ты моей дочерью наследницей! — Что?! — Шарлотта едва ли устояла на ногах. Тяжело прислоняясь к входной двери она судорожно задышала. — Но я не могу… Матушка… — Шарлотта, — уже не так сурово сказала Леона. — Ты прожила восемь лет в монастыре, где Бог ближе, чем где-либо еще. Твое стремление к учебе, доброта к окружающим — все было Им услышано, и теперь, тебе дарован небывалый шанс вырваться из плена нищеты и грязнокровия. — Матушка, как всегда права. Тебя станут величать леди Винтер, я представлю тебя ко двору, ты сможешь рисовать настоящими масляными красками, — виконт многозначно посмотрел на уголек для рисования. — Я обучу тебя, как вести дела в поместье, заполучим поддержку соседних виконтов, кто знает, быть может, ты сможешь улучшить состояние и значимость всего рода Винтер… — Я… — Сейчас же иди и собирайся, юная леди! — впервые, за все восемь лет пребывания в монастыре, Матушка Леона улыбнулась Шарлотте. Тогда она коротко кивнула, и пулей вылетела к жилому корпусу для детей. Кому бы она не рассказывала о произошедшем, никто не верил ей с первого раза, а как понимали, что Баксон действительно собирает вещи, радостно визжали от восторга. — Я постараюсь выпросить материальную помощь от семейства Винтер! — обещала Шарлотта. — Всему научусь, все познаю, и попрошу детей из приюта расселить на землях виконта! — Мы верим тебе, Шарли, — радовались дети. И эту ночь, Шарлотта провела уже на мягком сидении кареты с гербом семьи Винтер — сером круге с наклонившимся белым подснежником внутри. Дни летели, словно вода сквозь пальцы, и с момента, как девушка впервые въехала в огромное поместье своей новой семьи, прошло уже три года. До сих пор, она иногда вспоминала свое первое впечатление, и всякий раз поражалась. Территория Винтер включала в себя родовой особняк на семьдесят три комнаты, и целый нижний этаж для прислуги, невероятных размеров конное поле, с отдельным зданием под конюшни, и, прогулочный сад с тысячами разнообразных диковинных растений, привезенных откуда-то с юга. Комната Шарлотты, принадлежавшая ранее настоящей дочери виконта Хелен, была отделана в спокойных, серо-коричневых тонах. Разумеется, ее размеры превышали пять, а то и больше комнат, которые предоставлялись детям в монастыре. Со входа сразу же замечаешь большую кровать, как казалось Шарлотте, на три места. Она стояла аж в пяти метрах, и это расстояние занимал светло-голубой ковер с длинным ворсом, приятно щекочущем босые ноги. За кроватью, несмотря на высокую спинку, виднелось белое окно до потолка, зашторенное почти прозрачным тюлем и коричневыми гардинами. По правую и по левую стороны, стояли две тумбы из дуба, на которых уютно уместились два светильника, куда свечи ставились как будто бы сами. Идя дальше налево, девушка впервые увидела настоящий платяной шкаф, в котором она бы уместилась в десять экземпляров. Он был невысок, но достаточно глубоко уходил в стену, чтобы все новые наряды леди, нашли свое место. А нарядов теперь у Шарлотты Винтер, было достаточно. Одних только ночных сорочек, подаренных ее новым отцом, хватило бы на всех девочек из приюта… Платье для завтрака, наряд для прогулки, пышное платье для званого обеда, костюм для верховой езды, платье для… Шарлотта устала запоминать все тонкости, и стала плыть по течению, ведь, как оказалось, вся прислуга в доме, была в этом плане куда грамотнее ее самой. Особенно туго приходилось и с тем, что теперь самой одеваться ей не разрешали, даже в ванную она ходила со своей личной служанкой. Этикету учиться долго не пришлось, девушка схватывала все на лету, однако, по какой-то из причин виконт Арнольд откладывал представление в свет. Первое время Шарлотта боялась этого ритуала, сравнивая его с пыткой на дыбе, затем, стала понемногу интересоваться процессом, частенько пропадая в библиотеке, окружая себя разной литературой. На второй год проживание в доме, она стала донимать отца, но тот строго и всего один раз ответил. — Когда я сам решу, что ты готова, тебе даже просить не придется. Так, когда Шарлотта уже стала думать, что отец разочаровался в ней, виконт Винтер лично разбудил девушку с утра, и с лучезарной улыбкой заявил. — Дочь моя, сегодня у тебя будет тяжелый, но прекрасный день! — Отец? — Шарлотта сладко потянулась в кровати. — Я не говорил тебе, но с твоим удочерением возникли некоторые проблемы, и во избежание неприятных слухов, людей и прочее, я отдалял день твоего дебюта, как мог. Но теперь в этом нет ни смысла, ни нужды. Леди Винтер, сегодня вечером вы пройдете в главное имение самого графа де Ла Фер, в качестве моей единственной и любимой дочери. Шарлотта лишь молча кивнула, не понимая, то ли ей радоваться, то ли уже начинать бояться. Всю первую половину дня она снова читала книги по этикету, после обеда, лично виконт Арнольд экзаменовал ее умения, и уже ближе к вечеру десяток служанок стали подбирать для девушки наряды. — В такой знаменательный день, девушкам положено самой выбирать покрой платья, мелких деталей, но у нас бы попросту не хватило бы времени, так что я взял на себя дерзость самому выбрать для тебя наряд, Шарлотта. Возьми, примерь! — виконт дружелюбно похлопал девушку по плечу и развернул обратно к себе в комнату, пока она шла по коридору. Платье, традиционно было длинным в пол, его зауженные рукава, и пышные рюши у локтя, придавали ему воздушности. Оно было выполнено из изумрудного шелка, со вставками серого бархата: корсет с неглубоким вырезом, пышная юбка, и серая полоса от груди к полу из бархата. Служанки заботливо предложили надеть дорогущий ювелирный подарок на шестнадцатилетие — бриллиантовое колье и серьги в комплекте. Обувь подобралась несколько простая, зато, как нельзя подходящая для танцев. Это были черные бархатные туфли на низком каблуке. Виконт Арнольд в нетерпении ожидал свою дочь в главном холле дома, поглядывая на наручные механические часы. Встретившись с Шарлоттой, он остался довольным. Карета была подана, и представители Винтер выехали на бал. Дом де Ла Фер был полон гостями всякого титула и масти: где-то по залу мирно разгуливал барон Дегустье, вот мимо прошлись сестры Нельд, всегда пышно одетые, и дурные на лицо. Но отчего-то никому было неизвестно, кем же являлась молодая девушка, лично пришедшая с виконтом Винтером. Граф де Ла Фер задумчиво почесал затылок с черными густыми волосами и решительно направился к своей цели. — Мое почтение, — поклонился Арнольд Винтер, с которым у графа были неплохие отношения. — Вы, наверное, задаетесь вопросом, кто же эта леди? Я вижу это по вашим глазам, представься, дочь моя. — Шарлотта Винтер, Милорд, — девушка сделала умелый реверанс. — Что же, вы впервые вывели ее в свет? — Выходит, что так, дорогой Константин. — Я заинтересован в высшей мере! Не могли бы вы составить мне компанию, Шарлотта? — Девушка запуганно посмотрела на отца. — Ну не съест же он тебя, в самом деле, — шутливо отмахнулся тот, и девушка ушла в сопровождении графа на ближайшую террасу. — Хорош ли банкет сегодня? — невзначай спросил мужчина, а Шарлотта его даже и не слушала, продолжая разглядывать спутника. Как и подобает хозяину бала на нем был богато расшитый алый костюм, черные вихры волос аккуратно зачесывались назад, а просто невероятное смешение голубого и серого в глазах, наверняка свело с ума ни одну девушку… Его бледная, белая кожа, просто горела светом, на фоне одежд и прочего, так что Шарлотта даже немного ему позавидовала, будучи обладательницей довольно смуглой, загоревшей кожи. — Что-то не так со мной? — вдруг изумился граф, и девушка смутилась. — Нет-нет, что вы… Я только, слегка вас не услышала… — Повторюсь, — улыбнулся мужчина. — Нравиться ли вам у меня дома? — Разумеется, Милорд. — Что-то разговор все не строится, — по-детски обиженно заявил граф, останавливая проходящего мимо слугу с серебряным подносом. На нем стояло три бокала с красным вином. Граф умело подхватил два бокала. — Давайте присядем на кушетку и выпьем. Шарлотта неловко села на краешек красной софы, и поджала ноги в жмущих туфлях. Константин же, свободно вытянул ноги, и лениво посмотрел на танцующую толпу впереди. — Не расскажите о себе? — спросил он, протягивая бокал. Шарлотта неуверенно приняла бокал, слегка отпивая из него. Холодная, обжигающая жидкость стекла по горлу, едва ли не заставляя ее состроить какое-либо неприглядное лицо. Сдерживая в себе те мелкие зародыши аристократичности она тихо покашляла. — Если вы о том, отчего же я никогда не присутствовала на публичных мероприятиях, так это из-за моего слабого здоровья, — пояснила девушка по указанному Арнольдом сценарию. — Моя мать умерла от болезни еще в моем глубоком детстве, и это было слишком большим потрясением для меня. — Но я слышал, что и вы скончались… Ох, простите за грубость! — Я не в обиде, — Шарлотта снова сделала небольшой глоток вина, постепенно привыкая. — Мы с отцом думали, когда же мое здоровье достаточно окрепнет, и пришли к решению — больше ждать нельзя. Не оставаться же мне старой девой… — С вашим природным очарованием, такое попросту невозможно, — граф аккуратно дотронулся до свободных локонов волос у лица. Остальные пряди спокойно лежали в высокой прическе, поддерживаемой двумя гребнями с настоящими изумрудами. Девушка мгновенно вспыхнула от такого жеста внимания. Не зная, что и предпринять, она сделала три, а то и более, совсем не по этикету, глотков вина, наконец, успокаиваясь. — Да уж, вино у нас и впрямь прелестное, — подмигнул граф, точно так же, залпом выпивая жидкость до дна. Немного посидев в молчании, тут уже сама Шарлотта взялась за разговор, подгоняемая выпитым вином. — Да вы бы знали, сколько сейчас ревностных взглядов направляется от дам, пришедших, едва ли не с единственной целью, захватить от вас хотя бы секунду внимания! — Винтер задумчиво погоняла остатки вина по дну бокала. — И где же ваша дама сердца? Не станет ли она меня потом искать с целью навредить? — О ком идет речь? — рассмеялся граф. — Я был во многих связях с женщинами, но в браке — никогда. Прошел тот дивный возраст, когда хотелось легкого увеселения с ночными красавицами… — Шарлотта непонимающе посмотрела на собеседника. — Вы еще слишком молоды для такого, — легко улыбнулся Константин. — А вы, позвольте, так уж стары? — Так тридцать пятый год пошел уж… — Пожалуй, я выпила лишнее, — смутилась леди Винтер. — Но так, мы хотя бы смогли узнать друг о друге больше, — ничуть не обижаясь заявил граф. — Давайте я провожу вас к виконту Арнольду, — мужчина галантно предложил свою руку. Семья Винтер уехала немногим раньше большей половину гостей, но Шарлотта, как никто другой осталась довольна своим дебютом. — И о чем же вы вели беседы, дорогая? — улыбаясь, спрашивал Арнольд. — Да так, о моей истории, о дамах сердца… — И кто бы думал, что ты так сильно придешься графу по сердцу, — задумчиво сказал Арнольд, отворачиваясь к окну. Дни летели все так же незаметно, однако теперь, «случайные» встречи графа и Шарлотты стали происходить гораздо чаще, как для случайности. Лишь изредка, девушка действительно не пересекалась с Константином, и тогда, оставалась в невеселом настроении до отбытия, и даже несколько настойчивых кавалеров, приглашающих Шарлотту на танец, не могли развеять ее тоску. Граф случайно мог заехать в соседствующее с ним поместье Винтер, чтобы подковать свою лошадь, и под предлогом того, что лошади надобно привыкнуть к новой подкове, оставался на ночь под одной крышей с леди Винтер. За завтраком, по обыкновению, Арнольду надо было спешно откланяться, и тогда, Шарлотта и Константин болтали друг с другом без умолку. Так прошли длинные пол года, и граф де Ла Фер стал частым гостем в доме Винтер. Он даже присутствовал на каждой воскресной мессе, проводимой в монастыре, где выросла девушка, хотя граф об этом и не догадывался. Утром, Шарлотта надела свой скромный, темно-серый наряд, обула утепленные туфли — на улице стояла середина осени. Поверх платья, отец помог надеть плащ, так они и выехали на своей карете. Возле монастыря, графа де Ла Фер не оказалось, и потому, девушка вновь приуныла. Она была готова ждать его хоть до конца мессы, но так сделать было нельзя, и потому, семья Винтер прошла в комнату для молитвы без Константина. Девушка наскоро прочла пару строк из молитвы, и вышла на свежий воздух. На глаза наворачивались слезы, и она понимала, насколько глупы они были. Граф же не обязан всегда быть с ней рядом, он не должен всюду за ней следовать, хотя она была бы только рада. И вот, когда настроение упало окончательно, где-то впереди раздался громкий стук копыт. Вскоре, перед Шарлоттой остановилась богатая карета с гербом графства де Ла Фер. Оттуда вышел широко улыбающийся Константин. Он тут же обнял Шарлотту, и упал на колени. Откуда-то из-под плаща он достал маленькую коробочку из зеленого бархата. Проходящие мимо сестры из монастыря удивленно ахнули. — Перед лицом Господа Бога прошу тебя, стань моей женой!