Мы не сдали тест на совместимость

— Туберкулёз?! — А? — Шури вытирает рот рукавом, оставляя на нём бордовые следы. — И что? — В смысле «и что»?! — Рэй хватает его за шиворот. И почему он сразу не вспомнил?! Такой простой диагноз, тут даже к врачу ходить не надо! Почему он сразу не понял?! Парень взирает на него с непониманием. — В смысле «и что»?! — Э-э… А в чём проблема? — Шури вежливо скидывает чужие руки, выкидывая палочку от сахарной ваты за спину. В его руках появляется почти полностью израсходованная пачка с голубой полосой. — Мне перед самым тестом диагноз поставили. Вот и не стали лечить, когда выяснилось, что я не прошёл. Нам всё равно немного осталось, так какая теперь раз… Ахико хочется свернуть ему шею. Или врезать. Но силы вдруг исчезают, оставляя его наедине с ужасом. Сигаретный дым, сейчас особенно не в тему, струится по воздуху, развеивая атмосферу детского парка. И снова кашель. Зачем убивать самих себя? Но в чём-то он прав, им всё равно недолго осталось… — Хватит!!! — Рэй сжимает его пальцы до хруста, так, что сигарета белым росчерком вываливается. — Зачем ты это делаешь?! — в глазах щипет. Наверное, это слёзы. Обиды, страха, злости. — А что такого? Мне хочется. — Ты же умрёшь!!! — Ты тоже. — Ты не понимаешь… — Ахико опускает голову. Шури прав, что самое кошмарное. Как объяснить, как сказать? Что это вообще за ощущение? — Я не хочу остаться один! — он смотрит на друга. Над островом, за всё время жительства на нём, Шури ни разу не видел голубого неба. Мало было красок в мире, предназначенного в качестве последней инстанции для ненужных людей. Брошенных, не знающих, что такое любовь. Но в этот момент на него смотрели ярко-голубые глаза, вместившие то беззаботное небо. — Я не хочу умирать один! Мы в одной лодке, мы погибнем вместе, так зачем ты сокращаешь отпущенный срок? Пожалуйста, — Рэй свободной рукой подхватывает пачку, — я прошу, — он поднимает её повыше, — не бросай меня. Слова состоят из букв. Мы привыкли к их звучанию с детства. Но некоторые слова хлещут по нервам сильнее тока. Люди совершают необдуманные поступки. Слова, обстоятельства, всё смешивается, ударяет, лишая воли или разума. И хочется делать как в последний раз, пока звёзды пропали с неба и светят в нас. «Что такое “любовь”?» Шури берет пачку из рук и бросает за спину, вдогонку палочке от ваты. «А у нас нет ответа на этот вопрос». Губы горячие и сухие. Пропитанные солью и дымом, въевшимися под кожу. Кусочки жизни в умирающих телах, тлеющие угольки — голубые и разноцветные глаза. Касание плавит, на этом затерянном острове нет ничего жарче. Шури лишь на мгновение прижимается своими губами к Рэиным. Краткий миг, но этого достаточно. Достаточно, чтобы мир перевернулся. Они не знают, что это значит. «Что такое любовь?» Это не она. Нет-нет. Это от безысходности. От одиночества. От страха. Это, чтобы отвлечься от неизменного будущего. Или тест ошибся. — Что это было? — Поцелуй. Видел в одном старом фильме.