\\\
Поездка в штаб заняла не так много времени, как рассчитывал Кан. Он поехал туда в первую очередь, чтобы к обеду быть в управлении генерала, но, на удивление, все подписи собрались быстро и без происшествий. Хотя обычно бюрократы любят прицепиться к чему-либо и создать эти самые происшествия. Направив документы в соответствующий отдел, Ёсан со спокойной душой едет в управление. Тут уже приходится задержаться дольше. Подполковник устало вздыхает, пока разбирает пришедшую на Сонхва документацию. Рапорты о логистике, запросы почти от всех частей с разными требованиями, рапорты на закупки оружия, договоры о его трансфере, сводки о потерях за сутки. Такое бывает редко, но Кану немного хочется плакать, потому что на самом деле иметь высокое звание статусно, но не весело. В действительности возни с бумагами и подчинёнными больше, чем нужно. Быть офицером — в первую очередь не вести бои и праздную жизнь между ними, а координировать и регулировать жизнедеятельность и боеспособность всего личного состава. Именно за этим и следит Сонхва, собирая отчёты с каждого генерала, внимательно наблюдая, кто что делает и чем занимается. Ёсан только сейчас понимает это в полной мере. Подполковник примерно знает, что делать, ведь у него есть собственная военная часть, но с такими объёмами он сталкивается впервые. Спустя полтора часа все документы рассортированы на две стопки. Одни на подписание Джонханом за Сонхва, вторые, отработанные самим Каном, можно отдать обратно в канцелярию на дальнейшую отправку. Достаточно на сегодня. Лучше откланяться, пока не принесли ещё бумаг. Ёсан берёт обе стопки, одну заносит в канцелярию, вторую же забирает с собой вместе с отчётами части, что должен отвезти Юну. Самое время направиться к нему.\\\
День даже после обеда холодный, серый и ветреный, так что пальто оказывается очень кстати. Наверное, в любой части всегда более ветрено, чем в городе, так что Кан лишь кутается сильнее и мельком осматривается, выйдя из машины. Так тихо, а военные здесь настолько спокойны, словно под столицу война никогда и не доберётся. В этот раз Джонхан его не встречает, и Ёсан сам направляется в здание администрации. — Подполковник у себя? — зачем-то тихо бросает Кан, подходя к постовым у входа, что тут же отдают ему честь. — Никак нет, господин Юн у северных ворот объекта. Ёсан останавливается и тупит взгляд. Северные ворота — это где? И что там можно делать? Кан вопросительно смотрит на постового, и когда тот указывает в нужном направлении, разворачивается на каблуках и, не особо торопясь, уходит. Джонхана он находит прямо у самих открытых ворот — тот, скрестив руки на груди, впивается взглядом в сторону леса. Он не шевелится и даже не поворачивается, когда Ёсан подходит к нему со спины. — Добрый день, господин Кан, какими судьбами? Не желаете поохотиться со мной, а после пообедать? — судя по голосу, Юн улыбается. — Добрый, привёз Вам документы. Поохотиться? На кого? — Кан становится рядом и смотрит в ту же сторону, что и Джонхан, но не понимает, чего же там такого интересного. — О-о, сегодня с утра к нам пожаловал крупный зверь. Сейчас он смотрит прямо на нас. И держит на прицеле, — Юн только сейчас поворачивается к Ёсану с лучезарной улыбкой и тут же застывает, глядя на его пальто и погоны. Джонхан медленно поднимает руку и касается пальцами меха на воротнике. Это напрягает Кана. Он хмурится и внимательно следит за чужими движениями. Юн всё ещё пугает его, потому что кажется непонятным и абсолютно недосягаемым. Но после у Ёсана вообще сердце в пятки уходит, потому что подполковник подходит в упор, обвивает его талию руками и утыкается щекой в воротник. Кан только приподнимает руки и удивленно смотрит, не зная, что делать. Это слишком странно. Особенно странно, когда Джонхан проводит кончиком носа по чужой шее и вдыхает, тут же отстраняясь. — Ваши запахи успели сильно смешаться, — тихо произносит Юн и будто немного грустно улыбается. — Вам идёт. — Запах? — Пальто. Так что, сходите со мной на охоту? А я покажу Вам, что такое безопасность Сонхва. — Я Вас не понимаю. Как это связано? И на кого Вы будете охотиться? — Ох, дорогой, идёмте, — Джонхан протягивает руку и снова улыбается — я всё покажу. Ёсан недоверчиво смотрит на ладонь и поднимает взгляд на самого Юна. И этот потрясающей красоты странный парень действительно тот самый легендарный снайпер? Почему он себя так ведёт и протягивает руку? Что он вообще хочет найти в лесу, и как «зверь» может держать на прицеле? Вопросов больше, чем ответов, так что стоит пойти. Кан осторожно кладёт свою ладонь в чужую, и Джонхан тут же переплетает пальцы, мягко сжимая руку. — После вашего внепланового визита кто-то решил, что будет хорошей идеей подослать наёмника, раз генерал может появиться в любое время, — Юн шагает в сторону леса медленно, с хищной улыбкой на лице. — Мне даже жаль его. Он боится. Он чувствует мой взгляд. Я его почти нашёл. — Что? В смысле? Вы хотите сказать, что где-то там в засаде снайпер? — Именно. И именно сейчас он полыхает страхом, потому что мы идём к нему. Вы ведь знаете, что высший офицерский состав больше всего находится в опасности? — Джонхан меняет шаг тут же, как ступает на землю леса, становясь почти бесшумным. Он прислушивается и смотрит в одну точку вдали. — Поэтому генералы и особо способные полковники мрут, как мухи. Снайперы не для солдат. Снайперы для офицеров. — Наслышан, но как Вы поняли, что здесь кто-то может быть? — Кан подстраивается под Юна и вышагивает тихо, как их учили в разведке. Хотя у него выходит чуть хуже, чем у другого подполковника. Давно не практиковался. — Лес огромный. — Птички донесли. — Я серьёзно. — И я серьёзно. Знаете, почему я рекомендовал Сонхва остановиться именно на этой части? Не потому, что она близка к столице, а потому, что территория как на ладони. Для всех. Она идеально окружена лесом, и это сильно упрощает мне задачу, — Джонхан останавливается и чуть щурится. Он замолкает вместе с порывом ветра, вслушивается, а после немного меняет путь. Теперь они идут чуть левее. — С утра я заметил, что здесь не поют птицы. Это первый признак того, что пришёл снайпер. В небольшом участке, где устраивается засада, пропадают звери и птицы. Их просто пугает присутствие человека. — Ого, — Ёсан удивлённо смотрит на Джонхана и замечает, что живности тут действительно нет и не было с того момента, как они пришли. — А почему Вы сейчас остановились? — Подул восточный ветер. Хороший снайпер занял бы позицию немного левее, чем мы сейчас идём. — Оу, так много тонкостей, но ведь всё равно слишком большая территория для поиска. — Нет, дорогой, у него нет шансов. И он думает об этом. Я чувствую кураж. А он сейчас паникует. И, как следствие, осечётся, — Юн широко улыбается, и это больше похоже на оскал. Его взгляд жёсткий, но руку Кана сжимает всё ещё мягко, иногда поглаживая пальцем тыльную сторону ладони. — Знаете, что чувствует снайпер, когда кто-то долго смотрит в его сторону? — Страх? — Верно. Животный страх. Ледяной и всепоглощающий. Начинает думаться, что ты себя выдал. Руки дрожат, а дыхание учащается. Скорость мышления и расчётов падает. Велик шанс осечки или слишком раннего выстрела. Прямо сейчас наш экземпляр думает о том, чтобы просто пристрелить нас, хотя мы не его цель. Уверен, ему кажется, что я его вижу. — Наверное, я бы тоже захотел пустить таким гостям пулю в лоб. Звучит не очень приятно. — Все вспоминают о своей жизни, оказавшись на грани. В его приказе нет кого-то ещё и, скорее всего, запрещено трогать личный состав генерала. Но я заставлю его оступиться. — Почему Вы уверены, что у него именно такой приказ? — Потому что мы с Вами неприкосновенны благодаря ярости и злости Пака. Никто не осмелится отбирать у цербера его сокровище. Убить кого-то из нас — спустить Сонхва с цепи на нынешнего правителя. Он сейчас осторожен и внимателен, но упаси боже дать ему повод. — Великий Консул боится его? — Конечно, боится. Панически. Он не знает, что готовится переворот, но опасается Сонхва. Чувствует, что что-то не так, и именно поэтому старается постоянно отправлять генерала дальше от столицы на фронт. О, — Джонхан останавливается и медленно скользит глазами по деревьям вверх, — поднимите взгляд на одиннадцать часов. Мы имеем дело с совсем молодым бойцом. Он здесь. — Что там? — Ёсан смотрит наверх, но не понимает, что должен увидеть. Юн же терпеливо ждёт, пока Кан заметит привязанный к дереву лоскуток ткани в тон. Ему требуется около минуты на это. — О боже, да как Вы это увидели? — Опыт, — усмехается подполковник и оборачивается в сторону части. Он несколько раз сверяет пейзаж сзади и спереди и снова впивается взглядом в определённую точку. — Это чтобы точнее определять ветер? — Да, направление и скорость для расчёта выстрела. — Честно говоря, не думал, что возможно кого-то так быстро и точно найти, — Ёсан и правда восхищён способностями Юна. Он слышал, что снайперы крайне умны и имеют аналитический склад ума, но чтобы настолько. — Господин Юн? — М-м? — Я бы хотел Вам кое-что сказать… — Тш, — Юн резко перебивает и замирает, а после отрицательно машет головой. — Попался. Джонхан быстро вынимает пистолет из портупеи и стреляет с левой руки навскидку так быстро, что Кан даже не успевает среагировать и вздрогнуть от выстрела. Разве что Ёсан сам неосознанно сильнее сжимает ладонь Юна в своей. — Так что Вы хотели сказать? — Джонхан выдыхает и поворачивается с тёплой слабой улыбкой, убирая оружие на место и глядя, наконец, на Кана, а не куда-то вдаль. — Я, — Ёсан смотрит в направлении выстрела и всё ещё ничего не видит и не понимает. — Я хотел сказать, что когда был у Вас в прошлый раз, то показалось, что Вы с генералом слишком близки, так что был резок и удалился при первой же возможности. Мне жаль, что я подумал, будто вы любовники. Господин Пак мне всё рассказал. — О, — Юн хлопает ресницами и удивлённо смотрит. — Могу я поинтересоваться, что он Вам рассказал? — То, как вы встретились и стали близки. Мне было интересно, кто вы друг другу, и он сказал, что отношения между вами невозможны. Мне стало очень неудобно. Джонхан искренне удивлён честности и прямоте Ёсана. Ему показалось, что этот персонаж абсолютно понятен и уже не сделает ничего интересного, но прямо сегодня он приехал в генеральском пальто Сонхва и напрямую сказал, что думает. Уж чего-чего, но зная род деятельности Кана, Юн не ожидал от него искренности. — Имейте в виду, Пак может выдавать необходимое, но достаточное количество информации, так что уточняйте всё, что Вас интересует. То, что отношения между нами не возможны, не значит, что мы не были любовниками, и я не извинялся за его сломанные когда-то рёбра не словами, — Джонхан закусывает губу и хмурится, рассматривая Ёсана. — Хотя он не сказал, вероятно, потому что это в прошлом. Мы давно не были вместе. Это уже не имеет значения. — Тц, — Кан закатывает глаза и немного раздражённо вздыхает. Ещё бы. В общем-то, от кого-то вроде Сонхва стоит ожидать подобной изворотливости, но честность Юна подкупает. Почему-то кажется, будто ему можно доверять. — Вы выглядите расстроенным. Вас что-то огорчает в сложившейся ситуации? Ёсану просто интересно, что чувствует к нему Джонхан, по сути, глядя на нового любовника Пака. Для Кана связь с Сонхва не представляет собой какой-то особой важности или ценности. Это обстоятельство, к которому пришлось насильно привыкнуть. Но интерес не унять, и кажется, будто Юн был бы добровольцем оказаться в таких обстоятельствах. — Нет, Вам кажется. Я рад, что Вы рядом с ним. — Почему? Мне ведь всё равно, на самом-то деле. — Главное, что ему не всё равно, — Джонхан разворачивается и уже обычным шагом направляется вперёд. Сухая листва непривычно шуршит под ногами и режет окружающую тишину. — Да, мы были любовниками на протяжении полутора лет. Но когда он начал падать в меня, мне пришлось это прекратить. Я не смогу дать то, что он хочет. Мне кажется, будто я сломанное оружие, не более. Но для меня важно его счастье и он сам, так что вспоминая, как сильно он Вас желал, я рад, что вы хоть немного сблизились. Помимо прочего, — Юн опускает глаза и снова улыбается, — я провёл его наверх настолько, насколько смог. На этом мои полномочия окончены. Дальше ему нужно двигаться самому, и хорошо, что он сделал именно Вас своей опорой. Пожалуйста, помогите ему. В одиночку этот путь не пройти. — Ну, господин Пак обещал пристрелить меня, если я не соглашусь перейти в его личный состав. Так что мне придётся. Ради себя, — грустно усмехается Кан. — Его счастье и прочее мне не особо интересны. Но вот цели генерала я понимаю, поэтому искренне готов его поддержать. Может, хоть что-то полезное сделаю за свою жизнь. — Ради себя? Но тем не менее, Вы и у него, и у меня спросили про наши отношения, — тихо смеётся Юн и поднимается на небольшой пригорок. Ёсан хочет ответить, но, поднявшись за подполковником, замирает. Увиденное ввергает в лёгкий шок. Сначала он замечает лужу тёмной крови на жухлой листве, затем изуродованную голову снайпера и всё остальное. Пуля прошла сквозь прицел прямо в глаз. Зрелище неприятное, но удивительное. Как можно было так выстрелить и попасть? — Да как Вы это сделали? — Кан подбирает полы пальто и садится на корточки, осматривая труп. Ни шевронов, ни ещё каких-либо опознавательных знаков. На винтовке спилен серийный номер и все данные. Точно наёмник, и даже неясно, чей. — Я создал в голове небольшую карту местности, соотнёс все возможные точки прострела, ветер, скорость и направление и обратил внимание на возможную позицию. А он не выдержал и начал взводить курок в боевое положение. Слышали тихий щелчок? — Шутите? Нет, конечно. — Ну, такой… Ах, ладно. Главное, я слышал. Это свидетельствует о том, что он не собирался стрелять до последнего, но всё-таки поддался страху. Жалко. Молодой совсем был. И винтовка хорошая. Ёсан странно себя ощущает в этот момент. Вот он стоит над трупом с известным снайпером, который только что навязал и выиграл дуэль. Кан здесь только потому, что совсем недавно поддался страху за свою жизнь и согласился на подобные навязанные условия. Сонхва взял его так же напористо и безоговорочно, как только что Джонхан выследил и убил наёмника. И резко Ёсан видит в них так много общего.