Ученый и его ассистент

В самый теплый, весенний день своего отпуска Финк решил сходить на плэнер в парк. Он взял с собой всё необходимое: мольберт, краски, кисти, теплый шарф на случай непогоды и огромный термос с горячим кофе, дабы прорисовать бодрячком весь день. В планах у него было нарисовать небольшое озеро около входа в лес, но там всё было завалено мусором, и художественное вдохновение в миг пропадало. С четверть часа он ходил по парку, пальцами примеряя идеальную композицию картины, и в конце концов остановился у берега реки, рядом с огромным, отделанным щебнем мостом. Перед тем как начать, Финк сделал всё необходимое: поставил мольберт, воткнув его ножки в рыхлую землю, закрепил полотно и достал краски. Цветовая гамма была не сказать, чтобы обширной - даже неопытному художнику было бы понятно, что понадобится много зеленого и холодного синего, но искусный мост, перилла которого были выкрашены в рубиново-красный, радовал глазомер Финка. Он приступил к работе. Может час, может два ушло лишь на набросок - но оно того стоило, по итогу рисунок на холсте выглядел вполне похоже на оригинал. Финк решил не медлить и перешел к краскам. Легкими движениями кисти он выводил изящные деревья и кусты, вот только всё никак не решался браться за мост. Такая столь значимая на картине деталь пугала тем, что её можно запросто испортить, из-за чего придется переделывать всё заново. Но, всё-таки, рисовать его рано или поздно все равно бы пришлось, так что в скором времени на холсте появился и рубиново-красный цвет. Спустя продолжительное время, в период которого Финк старался не то что не думать - не дышать, он наконец вздохнул, утирая со лба воображаемый пот. "— Рисовать легко!" заверял маленький Финк, в то время как взрослый уже битый час корпел над одним и тем же кустом. — Что же ты никак не нарисуешься... — сквозь зубы произнес он, борясь с желанием закрасить этот дрянной куст под огромную сине-зеленую птицу. Подняв взгляд обратно на пейзаж, Финк внезапно округлил глаза и выронил из рук кисть, что тут же укатилась ему за спину. Прямо на мосту стоял Гастер, его наставник и причина всех бессоных (от стресса, вы не подумайте) ночей, и задумчиво глядел вдаль. Его красный, такой же как перила на которые он опирался, шарф развевался от весеннего ветра и концами тянулся к воде. Финк, ни секунды не раздумывая, тут же спохватился собирать вещи. — "Всё равно уже поздно...Да и Фифи, наверное, проголодалась..." — придумывал он самому себе отговорки, пока запихивал в сумку одной рукой кисти, а другой краски и грязную палитру. Наконец всё утрамбовав, он повесил сумку на плечо и уже схватил было картину, прижимая её задней стороной к груди, как вдруг позади него раздался громкий голос: — Эй! Парень! Финк не сомневался, что окликнули именно его, но тем не менее он поспешил к дорожке ведущей на выход из парка. Голос позади стал громче: — Финк! Ну вот, бежать уже не было смысла. Он встрял на месте, медленно обернулся и криво улыбнулся Гастеру, наблюдая как тот быстрым шагом нагоняет расстояние между ними. Уже оставалась пара метров, которые ученый без зазрения совести сократил и вовсе до одного. Теперь они стояли чуть ли не впритык друг другу, вот только данный факт, казалось, огорчал одного только Финка. Гастер изнеможденно вдыхал полной грудью и выдыхал в чужое лицо горячий воздух, пока ассистент судорожно прижимал к своему телу тяжелую сумку и старательно смотрел по сторонам - куда угодно, только бы не ему в глаза. — Я уж думал, что мне показалось... — выдохнул ученый, который, в принципе, не так уж и много пробежал, — Что рисуешь? Данный вопрос прозвучал на удивление нелепо и обыденно. Словно Финк его давний кореш, и подобные встречи для них не впервой. Но Гастер и вправду выглядел спокойно и доброжелательно, так что у лаборанта закрадывалось ещё больше сомнений на счет "случайности" этой встречи. Как ему казалось, наставник в любой другой ситуации ни за что в жизни не остановился бы с ним поздороваться, что уж думать о том, чтобы подойти и заговорить. Финк, всё это время державший холст лицевой стороной к ученому, тут же перевернул картину мокрой стороной к себе. Отшатнувшись, он слегка отдернул руку с мольбертом в сторону - ещё чуть-чуть, и его пальто испачкалось бы в краске. — Да так, пейзаж. Он ещё не начат. Гастер недоуменно повел бровями, явно заметив как красочная сторона холста ускользнула от его взора. Непонятно было о чем именно он думает, но лаборант нашел на его лице толику обиды и злости. — Не начат? Да ты же тут минимум час стоишь. У тебя холст весь мокрый. — он раздраженно махнул рукой на картину, внимательно вглядываясь в лицо Финка, но всё же быстро поутих, в любимом жесте скрещивая руки на груди. — Впрочем, плевать. Твоё дело. И он замолчал, принимаясь мельком рассматривать ассистента с головы до ног. Финку стало неловко, так что он аккуратно прижал свой черный шарф к шее и отвел взгляд. Впрочем, картина почему-то по прежнему стояла лицевой стороной к его ногам. — Как я понял, ты один тут. — спустя пару секунд напряженного молчания вставил ученый, решив вернуть разговор в мирное русло. Финк медленно перевел взгляд на Гастера, исподлобья сверкнув на него алыми радужками глаз. — Верно. — не решился он врать, хотя данное замечание от наставника ему ой как не нравилось. Мало ли, что он задумает на этот раз. — Понятно. Значит, ты свободен для прогулок. Идем. Финка как током ужалило. Это, блять, приглашение такое? Фраза от Гастера прозвучала как очередной приказ, вот только они не находились в лаборатории и до конца недели не значились как сотрудники, из-за чего в голове лаборанта и случился диссонанс. С одной стороны, он по уставу должен слушаться наставника (только если это не пресекает закон), но на данный момент устав недейстивтелен, так что, в теории, он может и отказаться! Вот только...Финк пошел следом. Не смотря на то, что в его руках были все полномочия для того, чтобы просто развернуться и уйти восвояси, несмотря на то, что ничего хорошего в прогулке с этим тираном он не видел, Финку стало интересным, что из этого выльется. А точнее, для чего ученый всё это делает. Ну серьезно, много мозгов не нужно, чтобы понимать, что подобная встреча в парке поздно вечером нихрена не случайность. Скорее всего, о том что Финк это знал догадывался и Гастер, но он продолжал делать вид, словно всё происходящее - счастливое стечение обстоятельств и он ни в коем случае в этом не замешан. Гастер, продолжая делать сосредоточенный вид, шел легким прогулочным шагом, но в силу своих длинных ног значительно обгонял Финка. Заметив, как ассистент слишком старается дабы за ним поспеть, он слегка замедлил шаг. — Знаешь, я по прежнему не понимаю одного... — спустя какое-то время прервал тишину ученый, — Ты вроде умный парень, чтишь за науку и всё такое, но при этом я не раз замечал, как ты постоянно что-то рисуешь. Неужели у тебя хватает времени и на то, и на другое? Финк вновь заинтересованно посмотрел на наставника. Тот шел всё также неспешно, но взгляд, который прежде был якобы заинтересован пейзажами парка, теперь был обращен прямо на него. Он понимал, что данный вопрос предназначен только для разрядки осбтановки, но Финк решил не выдавать свою догадливость и принялся отвечать так, как если бы был на допросе: — Не хватает. Вы, наверное, замечали как я рисую, когда я был на перерывах. — Финка почему-то нисколько не смутило, что за ним наблюдали во время перерывов, ибо дотошность Гастера - это нечто, — Но это сильно отличается от того, что я обычно создаю карандашом. Иными словами то, что вы видели - мусор. Ученому захотелось тут же что-то возразить (это было видно по его открывшемуся в попытке выговорить что-то рту), но вместо этого он подождал с ответом и просто отвел взгляд в сторону. — Ну, как сам знаешь. — даже немного обиженно наконец проговорил он. Финка этот тон заставил почувствовать совестливость, но картину он по прежнему держал красочной стороной к себе. *** Продолжительную часть дороги они шли молча. Только огромные, величественные деревья шумели по сторонам, создавая лесную музыку стуком веток друг о друга. Гастер, по всей видимости, начинал наслаждаться этим, в то время как Финка только напрягало столь продолжительное молчание. Не может же быть такого, что ученый и вправду пытается просто отдохнуть рядом с ним. — Я хотел сказать тогда совсем другое. — внезапно прервал он мысли Гастера, что уже успел погрузиться куда-то глубоко в себя. — Чего? — отвлекся он, явно не до конца понимая смысл этой фразы. Они встретились взглядами и практически одновременно замедлили шаг, дабы пронаблюдать друг за другом. — Ну, когда общался с Маргарет. С девушкой в красном. — напомнил ему Финк, — Я хотел сказать, что вы самый... упрямый (кто-то явно с трудом воздержался от мата), самый сварливый руководитель на свете. Но вместо этого сказал, что с вами просто трудно работать. — и взгляд Финка тут же метнулся рассматривать деревья, в то время как ученый по прежнему смотрел ему в глаза. Он усмехнулся. Для Финка это было неожиданно и, если честно, он так и не понял, был ли этот смех истерическим или насмехающимся, как ученый тут же прервал ход его мыслей вопросом: — Почему ты всё ещё обращаешься ко мне на "вы"? — с несвойственной его характеру мягкостью проговорил Гастер. У лаборанта эта фраза заставила нечто екнуть в груди. Было как-то неожиданно это услышать, особенно когда ты только что в лицо человеку выложил неприятную правду. Да и вопрос, скажем так, каверзный. Как вообще на такое обычно отвечают? Проморгавшись, он поднял неуверенный взгляд к ученому. — Извини. — посчитал это за какую-то грубость Финк, — ...Тебе не обидно от этих слов? — словно ткнул он палкой в истоптанные чувства Гастера, не решившись сменить тему, но всё же спустив на тормозах деловой тон. — А должно быть? — ученый метнул на него подозрительный взгляд, — Тем более, что это абсолютная правда. "Сварливый", как точно описано. Финка ещё раз что-то ударило, только на этот раз уже по совести. Он нахмурил брови и обронил взгляд куда-то под ноги. — Извини. — вновь заладил он, — Я не хотел, чтобы ты думал обо мне также. — Хватит извиняться. — успокоил его Гастер, — Всё-таки, мы оба много чего друг другу наговорили. Финк остановился, так как внезапно, прямо между ними на огромной скорости проехал велосипедист. И как раз вовремя - иначе бы его собеседник не понял, по какой причине он встрял на месте посреди разговора. Неужели Гастеру всё ещё стыдно за тот инцидент? Ему и вправду не всё равно на то, простит ли его Финк? Или это он уже так сильно размечтался? — Я...— наконец отошел он от испуга, провожая ошеломленным взглядом укатывающегося вдаль велосепедиста, — Думаю, мы в расчете. — и Финк улыбнулся, подняв взгляд на Гастера, в то время как оный в ребяческом жесте показывал вслед гонщику факи. — Мы...Правда? — Гастер с удивлением опустил взгляд на ассистента и, когда тот мягко кивнул головой, расплылся в улыбке, — Хорошо. Пусть будет так. Дальше они опять шли молча, но на этот раз атмосфера была куда спокойнее уже для них обоих. Неожиданно приятно было разрешить хоть один из множества их конфликтов, и, как казалось Финку, наставник разделял с ним это чувство. Но вдруг, Гастер вновь остановился (при этом уже никакого велосипедиста не было) и следом рукой остановил и Финка. Лаборант дрогнул, тут же начав озираться по сторонам, на что ученый мягко похлопал его по плечу. — Да успокойся ты, только один такой идиот будет по дорожке для пешеходов гонять. — усмехнулся он, — Я вспомнил, что хотел выпить кофе перед работой. Идем, там как раз кофейня ещё открыта. И он уверенно зашагал в сторону площадки с фудкортом, да так внезапно и быстро, что Финку пришлось пробежаться. — Перед работой? Но разве у нас не отпуск? — удивился он, стараясь смотреть и под ноги, и на Гастера. — У меня вторая работа, забыл? Так что отпуск не у нас, а у тебя. Отдохну на выходных, все-таки для этого они и нужны. И ученый, не желая более ничего объяснять, распахнул двери кофейни, запуская туда первым делом Финка. — Сильвупле! — поднял уголки своих губ Гастер. *** В кафе было довольно тепло и уютно, не смотря на то, что лампы работали только над кассой и несколькими столами в зале. В целом помещение до скудного пустовало - где-то не хватало мебели, где-то салфетниц, а где-то хорошего вкуса, но всё-же было достаточно уютно, чтобы расположиться за угловым столиком у окна. Что, собственно, ученый с лаборантом и сделали. — Ты посмотри на этих людишек. — помешивая кофе в стаканчике, сквозь зубы прошептал Гастер, — Сидят себе, чавкают. Наверное даже задниц за день не подняли, пришли в парк чисто перекусить на диванах. Финк сразу понял что Гастер, как трудоголик, говорит это из некой зависти, но всё же решил уточнить: — Так ты разве не для того же пришел? Ученый покачал головой, как бы протестуя. — Я - пришел получить чашечку энергии, чтобы потом ебашить всю ночь, а вот они - только ирискового пирога себе в рот напихать, и потом дрыхнуть в своих мягких кроватях. Лаборант уже всеми фибрами души чувствовал источающую от ученого зависть. Тому явно не хватало отдыха. Хотя, может быть, это Финк зеркалил собственное желание объестьтся ирискового пирога и поспать часов под двадцать на ученого. — Ну, у них наверняка своих дел сполна. — пожал он плечами, — Вон, у той парочки четыре спиногрыза - представь себе, как сложно за ними всеми уследить. А их ещё кормить надо, мыть и прочие...гадости. Финк неуверенно улыбнулся, увидев как Гастер ему одобряюще кивнул головой. — Да, приятного в этом мало. Тем более, тебе за это ещё и не платят. — пробубнил он, залпом выпивая половину чашки кофе, — Счастливые идиоты. — Чем же они счастливые? Говорю - четыре, блять, четыре... — Зато у них хоть кто-то есть рядом. — поднял на него серьёзный взгляд Гастер, — Им не приходится терпеть одиночество и следить за неумолимым маршем времени. А ещё, мужик явно считал сколько алиментов ему придется выплачивать в случае развода, пока поочередно доставал своих детей. Финк не сдержался, громко рассмеявшись. Некоторые люди начали на него недовольно посматривать - всё-таки, кафе это тебе не бар, где можно говорить во весь голос и уж тем более (о ужас) смеяться. Гастер же, глядя на лаборанта исподлобья, ухмыльнулся. — В любом случае, какое дело до них. — принялся он сменять тему, — Вот ты разве никогда не задумывался о том, чтобы завести себе отношения с кем-то? Увы, Финк вновь не сдержался, и настолько сильно поперхнулся напитком, что он брызнул из его носа. Страшно закашлявшись, лаборант тут же застучал кулаком по груди, пытаясь восстановить дыхание. Мало ему было того, что уже достаточно неловко просто напросто сидеть за одним столиком в кофейне со своим наставником, так теперь ещё и выслушивать вопросы подобного характера. Гастер, судя по этой реакции, понял что сказал что-то не так и смутился, отвернувшись от Финка. Явно хоть и не до конца понимая, что именно он такого ужасного сказал, ученый громко кашлянул, постаравшись этим как бы отодвинуть в сторону неудобную тему. Ну, или просто попытавшись перекашлять Финка. — Я понял уже, да. Можешь не отвечать. — повел он жвалами, словно что-то пережевывая, а потом осушил свой стаканчик с кофе до конца и стукнул им по столу. Свободной рукой он придвинул к собеседнику салфетницу. Финк, по прежнему ничего не отвечая, кивнул как бы в знак благодарности и выхватил одно из бумажных полотенец, вытирая им лицо. Несмотря на то, что из них двоих больше всего неловко на вид было ученому, нечто забавное в этой ситуации нашли они оба. По крайней мере, на это очень сильно надеялся Финк. *** В такой дружеской, пускай и неловкой, компании они и провели остаток вечера. На часах уже было одиннадцать вечера, когда на улице зажглись фонари, в кафе начала стихать музыка и посетители уже принялись освобождать столики. К счастью, столь интимная обстановка собеседников уже не смущала, поскольку они вновь сумели разговориться. — Ну я ему и говорю, — продолжал вкладывать всю свою артистичность в рассказ Гастер, — "Пошел вон отсюда! Чтоб ноги твоей здесь не было, мразь эдакая"! И ученый громко, не менее артистично рассмеялся, чем шугнул парочку уснувших за стойкой кассиров. Финк же со всё ещё неуверенной, но уже чуть более спокойной улыбкой поглядывал на Гастера. Выглядел лаборант так, словно ему было стыдно перед остальными за своего наставника, но на самом деле он просто не знал как на его рассказы реагировать. Ученый, судя по всему, уже полностью расслабился в компании ассистента, а вот сам Финк впервые в течении целых двух часов не ощущает на себе осуждающего взгляда и замечаний в его присутствии, из-за чего и побаивается как-то не так среагировать. — Ты прикинь? Ну как так можно было - украсть чужой автомобиль... — уже более уныло и тихо спросил Гастер, по всей видимости ощущая чужое неудобство. Финк это приметил и, недолго думая, сумел сообразить более-менее смешной ответ: — Интересно, насколько ему нужно было быть дальтоником, чтобы перепутать красный байк с синей машиной. Ученый с приятным удивлением глянул на ассистента, чем вызвал легкую улыбку на своём лице. — Всё, кафе закрывается! — наконец прервал голос одного из кассиров эту дружескую беседу. И Гастер, и Финк засуетились, но из них двоих поспешил посмотреть на часы только второй. — А сколько времени-то? — повел бровями удивленный Гастер, явно поленившись лезть за телефоном. Финк глянул на время, округлил взгляд и вскочил с места, принимаясь наскоро пихать вещи в сумку. Гастер последовал его примеру и тоже встал из-за стола, но собираться не спешил - он внимательно следил за тем, как надевал на себя пальто ассистент. — Уже одиннадцать! Мне надо быть дома через час, я побегу. — проговорил он, неглядя застегивая пуговицы. — А... — выдохнул перепугавшийся резкой сменой обстановки Гастер, — Нормально. Я ещё успею. И он, молча наблюдая за тем, как Финк завязывает на шее шарф, обогнул столик, встав прямо напротив лаборанта. Финк же, тем временем уже засунувший торчащий конец шарфа в пальто, поднял взгляд на Гастера. — Ну что, встретимся на работе? — спросил он. Гастер кивнул, с момент обдумал что-то, при этом окинув взглядом ассистента, а после отступил, пропуская его к выходу из кафе. — До встречи, Финк. Он улыбнулся и, махнув рукой Гастеру, выбежал из кофейни. Ученый же тем временем внимательным взглядом провожал лаборанта до самых дверей. Опустив став безразличным взгляд вниз, он вынул из манжеты своего плаща кисточку, которую случайно обронил ещё у моста Финк. Хмыкнув, ученый сунул её себе в карман и тоже зашагал в сторону выхода. До начала рабочего дня оставалось только два часа, а идти довольно далеко, но он почему-то всё равно шел достаточно медленно и нерасторопно, словно продолжал прогулку с ассистентом. Всё-таки, за эти несколько часов он испытал слишком много странных и несовместимых между собой эмоций, так что было попросту необходимым всё хорошенько обдумать. Или же, дело было в чем-то другом?