Инструменты Смерти

Хогвартс. Большой Зал. 9ое сентября. 8:00 утра.       У Профессора Зелий Северуса Снейпа день начался довольно странно, если это так можно назвать. Сначала ему снились бредовые сны, в которых он стоял рядом с Гарри Поттером, прикрывшим глаза рукой. А когда он захотел убедиться, что это не сон, то Гарри начал орать матом, а потом испарился. После этого никаких сновидений профессор не видел, а когда проснулся, то ощутил предчувствие чего-то плохого, связанное с кем-то близким. Но, подумав, Снейп решил отбросить это – в конце концов, от простого предчувствия никто не умирал, — и начал собираться на уроки. Закинув в класс планы, мужчина пошел в зал и первое, что он увидел это зареванную Гермиону Грейнджер, к которой уже подошел Дамблдор. Они проговорили минут двадцать, прежде чем Поппи Помфри забрала девушку в Больничное крыло. Директор же подошел к Северусу и дал ему небольшую, десять на пятнадцать, фотографию с Золотым Трио в рамке. Но привлекло внимание Снейпа ни это, а длинная трещина, перерезавшая Гарри Поттера пополам…       — Говорят, что когда на фотографии внезапно возникает трещина, то с человеком, изображенным на ней, происходит несчастье. Все зависит от длины трещины и сколько она затрагивает, — задумчиво проговорил Альбус.       — А в нашем случае? — спросил Северус, проклиная свое предчувствие.       — Гарри умрет.       И они оба посмотрели на часы, словно в доказательство слов директора, ставших черными и издевательски взметнувших по обе стороны ангельские крылья и нимб. Неизвестное место. 10 сентября. 5 часов утра.       Первое, что я ощутил, когда проснулся — это дикая слабость во всем теле. Хотя если учитывать ту боль, с которой я умер — это еще цветочки, а ягодки уже были. Стоп, а я точно умер?.. Спросил я у себя и попытался встать, но меня словно к кровати привязали.       — Не вставай. У тебя слишком много повреждений, чтобы вставать сейчас, — произнес чей-то голос, а вскоре мне на лоб легла знакомая костяная ладонь.       — С-С-Смерть? — заикаясь, хрипло спросил я. И почему у меня сорваны связки?       — Агась, — послышался абсолютно невозмутимый ответ.       — Ты что, меня вылечить решила, а потом забрать? — снова спросил я, немного приоткрывая глаза и тут же зажмуривая их. Слишком много света. Услышав явственный щелчок пальцев, я снова попытался открыть глаза и на этот раз испытал успех. Немного поморгав, я посмотрел на Смерть, сидящую на моей кровати с темно-синим балдахином или темно-фиолетовым — все равно я не вижу дальше черного капюшона, полностью скрывающего лицо моей собеседницы. Судя по голосу, это все-таки была ОНА.       — Успокойся. Вылечу, а потом обратно в мир людей отправлю, — в том же тоне отозвалась Смерть и встала. — В любом случае, даже не пытайся встать. Твоя магия еще не восстановилась окончательно, так что один день на это уйдет у тебя абсолютно точно. Кстати, не беспокойся насчет Поиска — срок также будет увеличен на один день.       — Но почему ты это делаешь? По-хорошему, ты должна была меня забрать, а не лечить. Да еще и зрение улучшила… Зачем ты…       — А я так захотела. Знаешь, будучи смертью, в моем существовании не происходит ничего нового. Вообще. Я сотню лет наблюдаю за бесконечными войнами в вашем мире. Много смертей для вас и много работы для меня. И это скучно, знаешь ли.       Я и инструменты с дарами создала для того, чтобы не скучать, но только один оказался достойным часов — моего самого лучшего изобретения. И знаешь, кто это был? Слизерин! Тот самый Салазар Слизерин! Который рассорился с остальными Основателями только ради того, чтобы я его друзей не забрала! Вот это было нескучно. Мне пришлось изворачиваться и так, и эдак… Ах, хорошие были времена. Не то, что сейчас. А ты… Ты меня удивил. Еще в младенчестве, когда я не смогла тебя забрать. И это было не из-за смерти твоей благородной матушки. Видишь ли, — Смерть заинтересованно подалась вперед, рассматривая меня, — ты взял и подсунул вместо себя один из кусочков души Лорда, а другой крестраж — другой кусочек, — себе забрал, увеличивая за его счет свой природный потенциал, а еще добавляя себе некоторые способности носителя.       На первом курсе я снова попыталась тебя забрать в той комнате с зеркалом. И опять мне помешали! Казалось бы, что могло мне помешать? Часть души Лорда благополучно смылась, а ты сам без сознания. Но нет же! Вместо тебя, философский камень отдал свое бессмертие! Ты представляешь, этот камешек был живым и благодарен тебе!       Второй курс. И мне опять помешали! Феникс! Черт, я думала, эти твари настолько эгоистичны, что кроме себя они ни о чем не заботятся. Это было… как… как понижение в должности — унизительно и досадно.       Третий курс. И очередная попытка. И опять двадцать пять! Мне помешала моя собственная коса! Нет, это вообще нормально, а? Хранитель косы не дал тебя забрать, да еще и мне наподдал!       Четвертый курс. Последняя моя попытка. И снова ты подсунул вместо себя кусочек Тома Реддла! Мне вот интересно, как ты смог это провернуть так, что я не заметила это поначалу?.. И только летом твоего пятого курса я поняла, что же такое знакомое я в тебе почувствовала! Знаешь, что? После всех моих попыток забрать тебя, в тебе поселилась часть моей силы, причем она настолько прижилась, что теперь ты считался не как обычный смертный, а как Часы Смерти! Первый претендент за три столетия! Я так обрадовалась, что сдуру увеличила твой срок настолько, сколько обычные колдуны не живут. Получилось, что теперь я за тебя ответственна и обязана спасать, если подобные случаи будут. Хотя предупреждаю: чем чаще ты будешь здесь бывать, тем сильнее станешь похож на меня. Простым языком говоря, ты станешь следующей смертью.       Что?.. Наверное, у меня сейчас ошеломленное выражение лица – ведь сама Смерть пыталась забрать мою бренную душу пять раз! И теперь выясняется, что я сам стану Смертью! Это не перебор, мне интересно?       Смерть рассмеялась, а после поглядела на меня, явно довольно произведенным эффектом.       — Да, кстати, у тебя есть выбор.       — Какой еще выбор? — подозрительно спросил я, думая над тем, что если все продолжится в том же духе, то я умру от шока.       — Ну… Скажем так. Ты можешь собрать либо три дара, либо три инструмента. В первом случае ты сможешь повелевать мною. Это вроде действия часов, только можно спасти гораздо больше народу, но и плата будет соответствующая.       Во втором — сможешь убить любого, даже если у него еще полно лет жизни, или он разъединил части души, как в случае Лорда. Достаточно срубить голову. Но тогда ты окончательно станешь Смертью и если ты кого-нибудь полюбишь, то этот смертный заступит на пост Жизни, которой как раз сейчас не наблюдается.       — Понятно… А что будет, если я соберу всё: и три дара, и три инструмента?..       Смерть задумалась, постукивая костью по колену.       — Не знаю. Никто еще не делал ничего подобного, — ответила она через минуты три.       — А как можно передать инструмент владельцу другому хранителю?       — А?.. Там нужно совершить небольшой ритуальчик — вроде подписать доверенность и все. Правда есть маленький такой нюанс — получатель обязан быть носителем другого инструмента — обычный хранитель Реликвии просто не потянет подобный артефакт.       Понятно.       — И когда я смогу вернуться?..       — Завтра, в пять утра. Да, теперь тебе надо поспать — силы лучше во сне восстанавливаются, — и провела ладонью над моими глазами, отчего веки вдруг начали тяжелеть… Хогвартс. Большой Зал. 10 сентября. 8 часов утра.       Этот завтрак профессор Снейп ждал с необъяснимой тревогой — несмотря на крылья и нимб, часы Поиска не останавливались, что означало, что Гарри жив, но был один такой момент, когда секунда замерла на месте словно решая, идти дальше или нет. А потом время снова пошло. Если сегодня на завтраке часы не остановятся, то это будет означать, что Поттер все-таки выкарабкался.       Дурное предчувствие, достававшее Северуса до пяти часов утра, наконец утихло, и зельевар смог посмотреть на вещи трезво. Но все равно было немного страшно: сказывалась привычка вечно спасать юного Поттера из ситуаций, подобных этой. Да и к тому же отношения, установившиеся между ними на пятом курсе, только мешали, заставляя испытывать иррациональный страх. Сразу вспомнились легенды, что последний претендент на роль Часов умер страшной смертью, и что искореженный труп был послан прямо в покои именно хранителя Косы. Так что основания для волнения у Снейпа все же были — как-то не хотелось проснуться рядом с трупом. И это только подхлестнуло стремление зельевара немедленно оказаться в Большом зале и посмотреть все-таки, что стало с Поттером. Поэтому обычно невозмутимый декан Слизерина буквально влетел в зал и тут же взглянул на часы. Они до сих шли, но были ни черного, ни зеленого цвета. Часы Поиска словно сами не определились, какими должны быть, переливаясь всеми цветами радуги. Одно ясно точно — никакая угроза Гарри Поттеру не угрожала, и Северус Снейп мог спокойно прожить этот день.       Однако.       Возможно ли, что парню еще один день поиска прибавили? Вчера было тридцать дней и так, и осталось тридцать дней. Да и время идет по-другому. Теперь перемена дня стоит не в двадцать один час, а в полночь. Тоже странно. Что же такое сделал Поттер с Бальтазаром, — а то, что Золотой мальчик уже успел у него побывать, Северус знал точно, — что Смерть сама изменила сроки? Да уж, рядом с этим мальчишкой всегда все идет наперекосяк.       А о том, что он сам чувствует к этому мальчишке, он подумает позже. Дворец Смерти. 11 сентября. 5 часов утра.       Проснувшись все в той же кровати с балдахином, цвета которого по-прежнему не разобрать, я подумал об иронии всей этой ситуации. Я сам чуть не умер во время Поиска Часов Смерти, а оказывается, что это Смерть сама должна мне. Причем даже больше, чем ей хотелось бы. А вообще, Смерть оказалась не такой, как я её себе представлял. В моем представлении она не была такой легкомысленной и вспыльчивой. Но, что есть, то есть. А вот этот выбор. Не нравится он мне.       В первом случае жертвую собой, так ведь выходит? А во втором становлюсь Смертью, что тоже не сахар. В конце концов, это скучная работа, да я и сам бы не хотел вечно глазеть на войны людей внизу, тем самым обеспечивая ни одну бессонную ночь. Хотя я слышал, что Смерть вообще не спит, что облегчает ситуацию, однако это ведь тоже скучно — искать, чем заполнить очередную ночь год за годом. Эх. Понятно теперь, почему Смерть так жаждет уйти на покой — мне бы и самому надоело.       Интересно, как там Северус и прочие? Интересно было бы узнать, строит ли Дамблдор опять свои манипуляции или после того, как я его прищучил, он немного успокоился и обдумывает свои поступки?.. Борется ли Гермиона с дискриминацией магглорожденных волшебников или настолько беспокоится обо мне, что не может ничего взять в руки?.. Думает ли Рон над тем, как мы расстались?.. Как там Северус — я уже привык изредка называть его по имени, — поживает и беспокоится ли обо мне?.. Как много связано с этими людьми моих хороших воспоминаний. Наверное, если я умру, то они будут носить цветы на мою могилу. И почему-то я знаю, что Снейп будет носить лилии – любимые цветы моей матери и обязательно рассказывать, что изменилось за тот год, что меня не было. Кто кого подсидел, кто с кем воевал… А я буду все это слушать и думать, что было бы, если я бы выжил. А потом он будет уходить, и полы мантии за ним взметнуться, точно крылья. И я прошепчу ему вслед «Ужас-На-Крыльях-Ночи» сам довольный собственной шуткой и буду ждать следующего года, чтобы повторить этот нехитрый ритуал.       Но я, несмотря ни на что, все равно хочу выжить и обыграть все так, чтобы ни о чем не жалеть. Хотя даже я сам не понимаю, откуда это желание. И сейчас не время об этом думать. Пора отправляться дальше. Поэтому, встав, я немедленно начал одеваться (судя по всему, Смерть заблаговременно все подготовила) и собираться в путь. Да, еще одна странность: я не помню конец того дня, когда встретился с Бальтазаром. Его фразу насчет реки помню, а то, что было после того, как меня поволокли в темницу — нет. Задумавшись, я случайно посмотрел на себя в зеркале и обомлел. Виски и часть челки были седыми!.. И на спине и груди куча незаживших полностью шрамов! Почему? Какое такое событие случилось со мной, что я поседел? Что же произошло? И почему я не помню?       — Это потому, что я стерла тебе память, — вдруг сказала Смерть, входя в комнату. — Если бы ты помнил, то сейчас уже сошел бы с ума. Сейчас ты полезен мне — поэтому блок держится. Но как только ты выберешь свой путь, или случится нечто экстраординарное — тогда ты все вспомнишь. В любом случае, тебе пора обратно в мир людей. Я провожу тебя до выхода, а дальше ты пойдешь сам.       — А если я не найду дорогу?..       — Найдешь! — небрежно заявила Смерть, скрещивая руки на груди. — Ты уже столько раз от меня уходил, что это закрепилось на уровне рефлексов.       — Да-а-а? — с сомнением протянул я. Ой, как мне это не нравится…       — К тому же если ты тут умрешь, то мне от этого ничего не будет.       Удружила…       — Хорошо, — произнес я, надевая футболку с треугольным вырезом. Судя по всему, мне придется искупаться в речке, а жаброслей у меня с собой нет. Может тогда воспользоваться заклинанием Головного пузыря?       — Да, кстати об этом — и да, я читаю твои мысли, — Ищи подсказку под мостом — это все, что я могу сказать, — Смерть посмотрела на меня, а после вышла в коридор, маня за собой.       Комнаты в замке, как она объяснила, были выполнены в одном и том же стиле: мебель с металлическим каркасом и белой обивкой; высокие — во всю стену, — витражные окна, изображающие различные мифы; плотные черные гардины, спадающие на пол тяжелыми складками, с белыми подвязками по обеим сторонам; стены с серого цвета обоями и узорами, скрашивающие эту безликость. Под потолком шли гипсовые барельефы, изображающие растения, а люстра в виде пяти маленьких шариков, связанных друг с другом серебряными нитями, освещала комнату так, словно там, по меньшей мере, 3-4 лампы. Коридоры были сделаны в таком же стиле, только плитка на полу была цветной. И кто бы сомневался: она была красного цвета с черными вкраплениями. А вообще, замок Смерти был огромен сам по себе: он превышал размерами даже Хогвартс, при этом здесь никогда и ничего не было постоянным: коридоры и комнаты часто менялись, и из-за этого создание карты стало невозможным.       Помимо Смерти здесь обитали: драконы, тени которых я мельком увидел в окне, когда одевался; тигры, рыси, пантеры, львы – причем они мирно сосуществовали друг с другом; альбиносы всех вышеупомянутых животных и кошки. Огромное количество кошек. Они гуляли здесь везде — пока мы со Смертью шли по коридору к выходу, я заметил пятнадцать кошек всех окрасок, подозрительно посмотревших на меня и сердито замахавших хвостами. Ну, не любят меня животные почему-то.       Кстати людей здесь не было вовсе. И не потому, что смерть так захотела: просто не один смертный не может преодолеть границу территории, прилегающей к замку. Многие пытались, но у них так и не вышло. Лишь бессмертные твари вроде драконов или имеющие много жизней в запасе, как кошки, могут беспрепятственно переходить из одного мира в другой, при этом ничего не теряя. Как выяснилось, даже время здесь иначе – день в мире людей протекал здесь как месяц — поэтому я и смог так быстро вылечиться, хотя, по словам той же Смерти, я не должен был проснуться до полного излечения, но проснулся. А это замок мог расценивать как проникновение на территорию и убить меня как потенциальную угрозу. Но не убил, что странно. И Смерть заявила в духе Снейпа, что мне вообще законы не писаны. Нигде.       — Так, в конце этого коридора повернешь налево и будешь идти до тех пор, пока не увидишь дверь из черного металла с кадуцеем. Не с крестом, а именно с кадуцеем. Прикоснешься к нему ладонью и скажешь: «Мне надо выйти» и замок тебя пропустит. Где именно ты окажешься — я без понятия. В любом случае, тебе придется снова добираться до Лондона — так как вероятность, что окажешься в том же городе, откуда прибыл, крайне мала. И, пожалуйста, постарайся не влипать в неприятности! Да, насчет этого, я буду приходить только в САМЫХ крайних случаях, понял? — и на мой кивок продолжила: — Тогда в добрый путь!       И я пошел. Странно думать о том, что 9ого сентября я был почти при смерти, если я этого даже не помню. Она сказала, что мне не нужно этого помнить — ведь иначе я бы уже сошел бы с ума, или не переносил бы прикосновения до конца своих дней. Так может меня изнасиловали? А может, и применяли «круциатус»? Или еще что-то?       Мне сложно сказать, какую боль я испытывал или даже мысли, о которых думал. Все в том отрезке времени просто пропало, словно его никогда и не было, оставляя огромную брешь в моей памяти. И я не могу сопротивляться этому. Вполне возможно, что мне и вправду незачем вспоминать, что тогда произошло. Но это зависит не от меня. В любом случае, сейчас от меня зависит только Поиск и больше ничего.       Прикоснувшись к двери с золотым кадуцеем, я сказал положенные слова и тут же дверь распахнулся, отчего я, потеряв опору, провалился прямо в черный проем. И полетел куда-то вниз, не видя ничего вокруг, только ощущения проскальзывающего меж пальцев ветра говорили мне о том, что я действительно куда-то стремительно направляюсь. Где-то в самом низу внезапно загорелась и начала разрастаться белая точка. И я вдруг вспомнил о свете в конце туннеля. Неужели я все-таки перепутал двери и теперь падаю в Рай? Вот же.       Черт, почему свет так слепит глаза? Почувствовав тепло, окружающее меня, я невольно снова открыл глаза и чертыхнулся – я сидел на каком-то лугу и высокая зеленая — сейчас же вроде осень? — трава окружала меня со всех сторон. Встав, я побрел в сторону деревушки, которая была примерно в двух километрах от меня. Но судя по всему, мне в очередной раз повезло, так как по грунтовой дороге по направлению ко мне ехала машина. БМВ. Ну-ну. Помахав рукой, я приблизился к остановившейся машине и спросил у молодого человека, где мы находимся. В ответ я услышал такую тарабарщину, что сам ничего не понял.       — Что?       Водитель посмотрел на меня.       — Вы говорите по-английски? — спросил он с жутким акцентом. Я кивнул.       Мужчина как-то уныло вздохнул и показал мне на другое сиденье автомобиля. А я что? А я сел. Все равно у меня есть палочка, так что выберусь как-нибудь.       — Вы находитесь в России. — Спокойно произнес водитель, а я чуть не поперхнулся: в России? — В Подмосковье. Я доставлю вас в Посольство, а дальше сами как-нибудь разберетесь.       Да уж, акцент у него тот еще. Еле-еле его понял.       — Спасибо вам.       — Работа у меня такая, — ответил мужчина и взъерошил свои русые волосы. Часа через два мы въехали в город, и первое, что я увидел — это пробка.       Водитель рядом со мной опять разговаривал на своем непонятном языке, хотя, если судить по жестам — ругался.       — Придется ехать на метро, — заявил он, остановив машину рядом с подземкой. Рядом стояла на шесте большая буква М, чем-то похожая на нашу.       — У меня только фунты.       — Ничего, в Посольстве вернете, — произнёс он, платя за проезд. Пройдя турникеты, мы встали на ступеньку экскаватора.       — Так как вы здесь оказались, юноша?       — Приехал с дядей, а он меня оставил. Думал, сам найду дорогу, но заблудился. А потом на меня набросились какие-то хулиганы, благо дело я владею боевыми искусствами, — солгал я. Все равно он ничего не понял, судя по ошарашенному виду.       — Понятно, — ответил он, также солгав. Забавный он человек. Проехав с десяток станций — мы много раз пересаживались, мы все же добрались до Посольства, о котором этот человек говорил. Хотя для этого пришлось подниматься по экскаватору, а потом проходить турникеты — хорошо еще, что платить не надо было. Войдя в здание, он тут же отвел меня к Посолу Великобритании и откланялся.       — Так как ваше имя, мистер? — спросил меня полный мужчина с взъерошенными седыми волосами и легкой щетиной. Видимо, это и есть посол.       — Гарри Поттер, сэр. Простите, а здесь есть Министерство Магии?       — Так вы маг, мистер Поттер?       Я кивнул.       — Да, здесь есть Министерство Магии. Но там действует какой-то курс других монет, — отмахнулся посол. — Я скажу своему помощнику проводить вас и разъяснить ситуацию русским — они не очень-то доброжелательно к нам относятся.       И тут же начал нажимать кнопки на телефоне.       — Саймон? Да, это я. Слушай, у меня снова маг. Прямо развелось, как тараканов. — Тараканы, значит? А это обидно, между прочим. — Да, несовершеннолетний. Может проводить его к Министерству? И скажи русским, чтоб его не трогали. Да пусть вручат портключ и отправят на все четыре стороны. Хочешь поговорить с ним? А зачем тебе? Ладно-ладно, отдаю. Возьмите, мистер Поттер, — и протянул мне трубку.       — Да?       — Мистер Поттер, — раздался голос в трубке. — Можете ответить на один вопрос?       — Могу, но вряд ли ответ вам понравится, - спокойно ответил я.       — У вас же Поиск верно?       — Да. Я ищу одну из Реликвий, но меня случайно занесло в Россию, сам не понимаю, как так вышло. — Попытаемся пока по-хорошему.       — На все воля Магии. Извините, мистер Поттер, но я не верю, что вы ищете Реликвию. — Ну-ну, не верит он мне. Значит, по-плохому.       — А мне-то какое дело до вашей веры? Верьте, не верьте — мне абсолютно все равно. Единственное, что я прошу от вас, это доставить меня в Министерство и выпросить у них портключ до Лондона. Да, кстати, можете проверить списки учеников Хогвартса — там будет пометка о том, что ровно на месяц я освобожден от всех занятий. Да и, спросите Альбуса Дамблдора либо профессора Северуса Снейпа — они докажут Вам, что я действительно ищу одну из сильнейших Реликвий. Мы друг друга поняли? — вкрадчиво спросил я, смотря на собственные ногти. Еще бы — один из самых влиятельных светлых магов и бывший пожиратель (пусть даже и из Туманного Альбиона, а не из России), а тут их имена называет неизвестный мальчишка! Так сходу!       — Да, мистер Поттер. Я сопровожу вас в Министерство и достану вам портключ, но все же ответьте: вы уже знаете подсказку?       — Да. Сама Смерть мне соизволила подсказать. Как же третьему хранителю же выпадут самые сложные испытания и поэтому я не намерен тратить время в России. – Я недобро усмехнулся, глядя на Посла. В трубке отчетливо раздался чей-то вскрик. — Жду вас через полчаса.       — Ну, что, господин посол Великобритании, хороший обливейт или плохой петрификус? — произнес я, доставая палочку.       — О Боже… И с кем я связался…