Непутёвая

Через час оба были в квартире Риты. На столе уже стояла закуска, стаканы были наполнены ромом, а сама хозяйка наполовину выкурила сигарету. Остальную половину Данилов забрал себе. Он поймал на себе недовольный взгляд, сопровождающийся таким же недовольным выражением лица. Когда Степа стал докуривать остатки, он объяснил свое действие: — Рита, так будет лучше, — и потушил бычок. Сделав пару глотков спиртного, он задал вполне логичный для имеющихся обстоятельств вопрос: — Ну и что мы будем делать? — Мы? — Рита вопросительно приподняла бровь, голос был, на удивление, растерянный. — Я не могу тебе сейчас позволить действовать одной, — спокойно пояснил Степан, — тут надо все обдумать, разложить по полочкам, лишнее выкинуть, ну или спрятать, «на всякий случай». Они залпом выпили горячительный напиток, закусили, после чего Данилов вновь наполнил стакан, спрашивая: — А ребенок его? — Этого вообще знать не хочу, — отрезала женщина. — Риты, ты пойми, — он говорил спокойно и медленно, — ничего хорошего не будет, если ребенок попадет в детский дом, — он накрыл своей ладонью ее, — а в доме малютке тем более, — мужчина начал пальцем поглаживать ее запястье, но она никак не отреагировала на этот жест. — Я не хочу оправдывать Лизу, но ее воспитывал конченый человек, которого она полюбила и сделала многое ради него, но ребенок не должен страдать из-за ошибки матери. Не мы, не нас выбирают дети, а младен… Он не успел договорить, как Рита сжала его ладони, привстала и перешла на гневный тон, повышая голос: — У меня по сей день страх к младенцем — он меня преследует, несмотря ни на что! Я не хочу возвращаться и становится сумасшедшей, — она вздохнула, переходя на обычный тон, — после расставания с отцом Глеба я дважды была беременна, но я делала аборты, как я только осознавала, что приходил страх — не тот, что похитят ребенка, а что я не смогу его отпустить от себя, разовью в нем комплексы, он никуда не будет ходить. Поэтому я не хочу идти на эту ответственность. Она резко села и, поставив локти на стол, спрятала лицо в ладонях, скрывая слезы. Власова тяжело вздохнула, и снова закурила. — Прости, — робко произнес он, и несмело поднял на женщину виноватый взгляд. Она махнула рукой, мол «забудь, все равно надо было это сказать однажды, а так хоть камень с души упал.» — Я наверное в душ, если не сложно перебери тут все, погрей воды, завари чай и бутербродов сделай, — озвучила просьбу Рита. — Хорошо, а после я свободен? — Как хочешь, — Власова несколько безразлично пожала плечам. — Ты знаешь, что сейчас все зависит от тебя, — Степан не сводил с неё взгляда, — я бы не ушел, но… — Ну, не уходи, — коротко ответила она и, потушив сигарету, ушла. — Но, — крикнула Маргарита из ванной, — я наверное к ней схожу и узнаю, не против ли она моего участия в ее жизни… ей так-то тоже все равно.