бомBITCHеские сплетни

      Каштановые слегка волнистые волосы девушки развевались на ветру. Свет тусклых фонарей освещал не так много пространства: скорее бы дневное время начало увеличиваться да рано светлело. Лёгкий рюкзачок был почти пуст. Зачем нужны учебники, если их можно взять у кого-то ещё «в долг»? Лишний груз. Старшеклассница поправила свою сумку за спиной и остановилась около порожек в здание школы. Своим надменным и хитрым взглядом узких глаз она прошлась диаметром вокруг себя. Услышав шаги позади, обнаружила одноклассника, поправляющего очки, с которым в контакт вступала редко. Но именно он как раз и был ей нужен. Рядом с ним шла красивая беловолосая леди, укутанная красным шарфом и с беретом на голове такого же цвета, которая являлась их общей одноклассницей. Расстояние сократилось и одноклассники уже втроём поднимались ко входу. — Доброе утро, Великобритания, Франция, — хитрая девушка улыбнулась, и, судя по всему, наигранно. — Привет, Китай, — ни одна эмоция на лице англичанина не проскочила, в отличие от его спутницы. — Доброе, — видимо также из вежливости, натянутая улыбка поползла у Франции. — Я хотела с вами обсудить одну вещь, если у вас есть время. Думаю, эта информация будет вам интересна, — сходу решила не тянуть китаянка, проходя в придержанную британцем дверь.       Всё тот же полюбившийся коридор, всё та же обстановка, да вот только после слов китаянки стало не по себе двум партнёрам. Когда так говорит Китай, то стоит ожидать не очень приятной информации. Англия и Франция вопросительно посмотрели на одноклассницу и та, не дожидаясь словесного ответа, продолжила: — Вы всё ещё враждуете с осью? — Скажем так, в контакт вступать не особо хочется, — настороженно, но не показывая подозрительности, ответил парень, — а что? — Вот ваш Союз, случайно услышала его разговор с Югославией, — после упоминания этого человека оба неразлучника напряглись пуще прежнего, — оказывается, нацика потрахивает. Ну или раньше. Как понимаю, сейчас они в ссоре. — Что? — переспросил Вел. Он подумал, что ослышался. Такого ведь просто не может быть. Или же… В голове у продуманного и серьёзного парня начали выстраиваться события в хронологическом порядке, начиная с начала учебного года. Застой в отношениях с осью был вызван как раз таки нежеланием Советского как-то их донимать. Неужели… — Китай, если ты не врёшь, то можешь рассказать подробнее? — прервала молчание белокурая девица, снявшая свой берет и давно повесив верхнюю одежду в раздевалке. Она выглядела спокойно, в отличие от напряжённого британца.       Китаянка рассказала всё, что смогла узнать из чужого разговора. Как же некрасиво и мерзко лезть так бесцеремонно не в свои дела. Но месть она такая. — Хорошо, спасибо, — после слов леди, парочка развернулась и пошла к классу, оставив одноклассницу. Последней, видимо, нужно было сходить по другим делам в противоположную сторону. — Ты подозрительно долго молчишь. — Собираюсь с мыслями, — открывая классную дверь, тихо и интенсивно выдал парень. — Привет, — за привычным равнодушием скрывалось волнение и смятение. Душа русского металась между поговорить с мегерой или оставить всё как есть. Но Союз понимал, что со вторым вариантом он смириться не сможет. Влюблённость давала о себе знать, заполняя голову мыслями об одном. По всей видимости, в глубине души, он начал принимать реальность. — Всё хорошо? — югослав, с которым он столкнулся на улице по пути в школу, будто всех читал насквозь. Хотя скорее просто остальные ярко выдавали свои эмоции. Глазами. По глазам многое можно понять. — С чего ты взял, что что-то случилось? — ну что за глупый вопрос. — Действительно. Не ты ли мне вчера рассказывал свою «Санту-Барбару»? — СФРЮ состроил задумчивое лицо, — ах нет, не ты. Мне это приснилось, наверное, — его брови сдвинулись к переносице.       СССР закатил глаза, но ничего не ответил. Отвечать было нечего: причину уставшего взгляда, коим русский одаривал этот мир с самого утра, парни установили. Так они и прошли в молчании до самого класса. — Какие люди, — фыркнул недовольно Великобритания. Обеспокоенная француженка сидела рядом и не говорила ничего, но, казалось, ей многое хотелось высказать. А кому и что — загадка.       Советский с непониманием посмотрел на своего друга, Югославия прошёл к своему месту, робко кивнув неразлучникам.       Англия ничего не стал говорить за то, что узнал. Он, увидев своего друга, которого стал считать предателем, сразу придумал, что сделает, дабы потешить своё самолюбие. Связался с общим врагом — жди наказания.       Страны оси шли по школьному коридору, по пути в очередной раз бурно выясняя отношения. — Достали. Оба, — внезапно выдал немец, — нам нужен отдых.       После этих слов на другом конце коридора вышедший из класса человек направлялся прямо к троице. Рядом с ним шла его спутница. Япония и Италия притихли, не став ничего говорить. — Надо бы нам перетереть кое-чего, — обратился парень к Германии, — без лишних глаз, — добавил, оглядев друзей собеседника. — Он никуда не пойдёт. — Тебе слово не давали, — Англия нагло заткнул итальянца, от чего тот из-за резкости впал в шок и не успел что-либо ответить. В разговор вмешался Японская Империя. — Тебе тоже рот никто не открывал, — нагло. Но так они и общались. — Ладно, — Рейх закатил глаза, — два на одного, так два на одного. Тронете — у вас же проблемы будут, — со спокойным лицом он отправился в место, где всегда проходят важные собеседования, самые накалённые обстановки, где учителя не смогут подслушать разговоры, а закрывшись и ученики не подслушают. Толчок.       Оставив Королевство и Империю, их одноклассники направились в уборную. Зайдя, они оглядели все кабинки, нет ли лишних ушей. На удачу, никого не оказалось. — И что вам понадобилось? — надменная поза Третьего уже выводила англичанина из себя: сложенные крест-накрест руки, слегка задёрнутая голова. Даже учитывая высокий рост Великобритании, ему казалось, что именно Рейх здесь смотрит свысока. — Птичка напела, — парень двинулся с места, сделав шаг ближе, — что вы с Союзом сдружились, — немец сглотнул. Теперь напряжение нарастало.       Франция стояла около входа. Судя по её поведению, ей не нравилась эта ситуация: постоянно отводила взгляд, была хмурой. Но больше она косила недовольные глаза на своего парня.       Вел продолжал: — Я достаточно милосердный, чтобы навредить тебе, а не своему, вроде как, другу, — последние слова он сжевал, кашлянув. Видимо, дались они ему не легко, — давай прикинем, что скажут твои друзья? — улыбка, в которой расплылся англичанин, явно не была с добрым посылом. — Я думала, ты его пнёшь пару раз, — подала голос девушка. — Зачем, если можно рассказать его дружкам? — словно не замечая Третьего, неразлучники начали диалог друг с другом.       Что происходит? Это всего лишь плохой сон? Очередной кошмар Нацистской Германии? Очень часто ему снились издёвки со стороны, какие-то подобные проблемы, неприятности, ещё с какой-нибудь кровью и месивом. Неприятная, мерзкая картина, которая давила больше морально своей атмосферой, а не видом. А теперь этот кошмар вылился в явь. Как могли отреагировать на такое заявление Япония и Италия? «Ну, ничего, со всеми бывает»? Не бывает. Немец считал, что они могут от него отвернуться. Частые ссоры по мелочам, особенно в последние дни, ни капли не мешали для волнения потерять их, лишь усиливали шансы расстаться навсегда.       Разговор врагов ушёл на второй план. Теряется, приглушается и отражается где-то вдали звук, время становится медленнее, земля уходит из-под ног. Это реальность? Он просто подходит к двери, пока две фигуры заняты ссорой друг с другом, и выходит из помещения. Направление он держит явно не в класс. По пути отправив смску Японии со словами «я ушёл домой», он одевается и выходит из здания.       Тем временем на такое действо Великобритания и Франция отреагировали по-разному: англичанин, видно, добился своей цели, а француженке стало жалко. Она поставила себя на место немца. Лезть не в своё дело, как это сделала Китай, рассказав им о Союзе и Рейхе, — низко. Франция не хотела, чтобы её парень опускался до такого уровня. — Я просто не понимаю, почему ты решаешь за других? — Тебя не смущало, что мы творили с другими?       Раздражение и напряжение. И ничего более. — Ты ведь даже доказательств не предоставишь. Как ты вообще представляешь себе это? Подсядешь к ним и скажешь «привет, я подсяду?», а затем начнёшь, как бабка-сплетница на лавке, рассказывать историю в духе «а вот мне сказали», «а я слышал»? — Франция не унималась. И она была права. Месть местью, но в этой школе и так хватает слухов. Особенно когда они касаются друзей. Девушка хорошо ладила с СССР, в данной ситуации она его не понимала, но если у них и было что-то, то не может быть, чтобы чувства закончились. Это будет ссора не только в троице неприятелей, но и среди них. И это понимала, видимо, только она.       Парень не слушал, настаивал на своём. — Они должны знать такое. Я, к примеру, рад, что мне раскрыли глаза на правду.       С громким хлопком двери уборной француженка ушла, напоследок сказав: — Будешь говорить — без меня. Если скажешь, то видеть я тебя больше не хочу.