***
— Нет, я никуда не поеду! Я иду пить дальше! — вопил на всю улицу макаронник. — Ты с ума сошёл что ли? Уже шесть утра, какой пить? Все разъехались, — Рейх держал отбивающегося от него пьяницу. Отпустит и тот в лужу плюхнется уточкой. — Поехали, я у тебя переночую, — вышедший из дома самурай держал помимо своих вещей и вещи его друга. — А, тогда ладно. — Это было быстро, — констатировал задумчиво Советский. — А то, — смешок послышался со стороны немца. Уже в итальянской квартире (кое-как дотащив самого хозяина до пятого этажа, ведь лифт, оказывается, на ремонте) Яп кинул Ита на кровать, предварительно стянув с него обувь и его супер костюм из коробок. Пьяные бредни не унимались. — А где мы? — Дома. — У кого? — У тебя, — японец сохранял спокойствие, грустно смеясь с накаченного алкоголем итальянца. А последний переворачивался с одного края кровати на другой. — А что мы тут делаем? — Спать тебя укладываем. — Я тоже укладываю? — Да. — А почему ты со мной? — Потому что ты бы не доехал и уснул бы в такси, или ещё чего хуже. — А ты меня любишь? Этот вопрос заставил японца впасть в ступор. Да, он его любит. Но как сказать об этом, чтобы тот не подумал другого? По крайней мере сейчас не время для такого откровенного признания. — Люблю, друг, люблю, — хороший выход из ситуации назвать «другом». Но подозрительно долгое молчание выбило из колеи и без того выбившегося из реальности Королевства. — А почему молчал так долго? — Тебе показалось, — ну что за жалкие манипуляции. Он хоть и пьяный, но не поведётся на это. — Нет, не показалось. Наступило время молчания, как неожиданно Ит, и для себя самого и для Япа, выдал на прямую: — Давай замутим? — и в духе кокетничества поёрзал бровями. — Проспись, алкашня итальянская, поговорим потом.***
Разговор утром не продолжился, голова у бедолаги раскалывалась конкретно. И скорее всего, на следующий день она до сих пор не прошла. Хотя владелец этой башки опроверг данный факт. Пока итальянец пребывал в состоянии раздражения, Рейх и Союз куда-то вышли. Проморгал. И к нему уже докапывался Штаты. Не успел он ещё подсесть, как… — Ты тоже решил до меня доебаться? — Нет, что ты, — США по виду был таким же помятым как Ит. Они нашли друг друга, — ты помнишь что-нибудь связанное со мной в воскресенье? — американец замялся. Ит не первый, к кому он подошёл с таким вопросом. — Единственное, и то смутно. Меня в комнату отвели, и ты зашёл проверить всё ли у нас хорошо. — Я был один? — Вроде с кем-то. Не видел, но Яп что-то сказал за то, что не один. — Понятно, — как-то удручённо промолвил. У США произошёл, как это было понятно, перепихон. Который помнился смутно, ведь он ещё закинулся своей дурью перед ним тайком от всех. Так ещё и с Кубой. За это он переживает. Не хочет лишних проблем. Но после той ночи, осознание, что она ему нравится, появилось. Как же не хотелось американцу лишний груз отношений брать, есть у него не лучшие примеры. Зато Рейху можно больше не переживать на этот счёт. Помог так помог. Всё по сценарию Италии. — Бурная ночка? — Yes, — неловко ответил носитель солнечных очков. — Понимаю, — Ит вздохнул. Тяжело. — Тоже с кем-то каким-то образом перетрахнулся? — Что? Нет, — итальянец утрировал прошлый вопрос, даже не вкладывал такое значение в него, но теперь, — кто эта счастливица? — Да есть одна… — Ну ты и ловелас, — эта ситуация позабавила. Даже головная боль на какой-то миг прошла. Зато и ревновать было не к кому своего самурая. Вот это Штаты, сам того не ведая, помог всем вокруг. Только вот на себя больше проблем взял. А в конце класса были такие же поникшие: Чехословакия. Вроде всегда весел, однако даже он не стал исключением задумчивости. — Всё в порядке? Ты сегодня слишком… м, молчаливый, — СФРЮ как всегда сидел рядом. У них была странная дружба. Как факт — всегда вместе. Но никаких намёков на большее не подают на виду. — Нормально, — коротко и понятно. Но задумчивость не лице не исчезала. Всё из-за чёртовой «правда/действие» на посиделках. Надо ж было кому-то задать вопрос чеху про «целовался ли ты с парнем?». Было. Это и ответ. Чех больше думал, чем югослав. Поэтому часто после замечательной пьянки они могли и поцеловаться по приколу, по инициативе, кстати, Югославии. Но видимо для него это было не больше, чем дружеского братского чмока. Чехословакия считал иначе. Из-за этого он довольно сильно запутался в чувствах, не понимал как на это реагировать, а сказать «перестань так себя вести» почему-то язык не поворачивался. Выйдем из класса? Что происходит в коридоре? Там стояли Союз и Рейх. Наблюдали недо ссору Франции и Великобритании. Хотели вмешаться после длинного монолога девушки. Видимо, она решила высказаться по поводу общей одноклассницы, ведь минут десять назад последняя подходила и заигрывала с Бритом. — Почему ты её просто не пошлёшь? Значит тебе нравится это. А тебе бы понравилось, если бы за мной также кто-нибудь увивался? Не думаю. — Она наша одноклассница, я не хочу портить ни с кем отношения. — Раньше тебя это не заботило. — Это последний год, зачем лишние ссоры? И с тобой в том числе. — Так может с ней и будешь встречаться? — Ну всё, голубки, — подошёл русский решать проблемы, — давайте в другом месте, всё-таки школа, ушей много. На какой-то период разговор был окончен. Но не закончен. Вообще, Вел правда не хотел ни с кем встревать в конфликты. Тем более с девушками. Но из-за его, в данном случае, слабохарактерности назревал конфликт между Францией и Китай, что не являлось чем-то хорошим. Оба девушки бойкие, гляди чего плохого выйдет.***
Дни тянулись напряжённо. Подходил конец ноября. Мелкие бытовые ссоры мелькали у всех. Впрочем, ничего не было в новинку. Словно все подстраивались под погоду. На улице бушевал дождь чуть ли не каждый день, так и герои бушевали чуть ли не каждый день.