***
7 лет назад. 4 класс. 28 декабря. Дом Великобритании. — Мне кажется, что я никогда не смогу нормально сыграть это произведение, — чуть ли не плача, говорила белокурая девочка десяти лет. — Ты справишься, я верю в тебя, — монотонно произнёс младший хозяин дома. Франция сидела за чёрным роялем, стоявшим напротив панорамных окон в пол. За стеклом, поблёскивая, лежал снег. На фоне тёмного неба и яркой луны, снег выглядел по-особому прекрасно. Он всё прибавлялся и прибавлялся, ведь снежинки медленно падали на белое холодное покрывало, коим была застелена земля. — Осталось всего два дня до контрольного выступления, — француженка перевела взгляд с окна на свои руки, которые застыли в одном положении над чёрно-белыми клавишами. — Давай попробуем вместе сыграть. Если я попрошусь выступить с тобой, как думаешь, разрешат? Под предлогом, что ты очень переживаешь, — Англия взглянул на лицо Франции. Последняя не поднимала глаз. — Я не знаю, — будто бы вот-вот и расплачется. Девочка была очень талантливой: она уже умела играть на скрипке и являлась лучшей ученицей по ней в музыкальной школе. Однако, её родители решили записать ещё и на фортепиано. С Великобританией они попали к одному учителю, и часто их занятия проходили совместно. К тому же они были одноклассниками, но до этого хобби не общались. В силу того, что у девочки не было своего инструмента, Британия вежливо приглашал её к себе для практики. Родители обоих были не против, считали это даже милым. Из-за частого времяпровождения вместе, Англия начал чувствовать симпатию к своей подруге. Был маленьким, плохо разбирался в своих чувствах, но в теории был наслышан о таком неком чувстве «влюблённости». Новые для него ощущения заставляли помогать однокласснице в занятиях. Иногда он дарил ей шоколадки за хорошие успехи в фортепиано, прикрываясь тем, что, якобы, так хотел порадовать её и замотивировать на дальнейшую работу. Но на самом деле, англичанин старался привлечь её внимание. — Давай, — он аккуратно взял её за руку, предварительно взглянув на ноты, — будем тренировать отдельные, — он запнулся. Казалось, что он покраснел. Взгляд скользнул в сторону, но руку не отпустил. — Давай, — девочка робко улыбнулась, и её глаза тоже скользнули в противоположную сторону от смущения. До самого выпуска из музыкальной школы, они продолжали репетировать вместе. Иногда выступали дуэтом, иногда раздельно. А на выпускном, когда им было по четырнадцать лет, Великобритания признался в своих чувствах и предложил встречаться. Эти чувства были взаимны. С тех пор каждую зиму, под новый год, они играли вместе на рояле, разучивая разные произведения и наслаждаясь компанией друг друга.***
И снова слышались озорные пьяные голоса, вновь громкая музыка заглушала привычного тона речь, а ослепительно яркие огни гирлянд отсвечивались на снегу. Каждый новый год — особенный. Никто не вернётся в прошедший год. Никто не переживёт его заново. Всех ждёт лишь будущее, полное изменений. — Так вот, я ей говорю, — Штаты рассеяно стоял на кухне с пластиковым стаканчиком, в нём явно был не излюбленный апельсиновый сок, — «давай встречаться» или что-то типа такого. Она меня отшила, понимаешь? Меня и отшила. — Сань, я просто мимо проходил, я даже не знаю, о ком ты говоришь, — Югославия действительно только минут пять как пришёл на кухню, чтобы взять бутылку пива из холодильника. Ему не посчастливилось встретить на своём пути к холодному напитку пьяного хозяина. — Это не столь важно о ком, damn! — Америка взвыл на всю кухню. — Хорошо-хорошо, ты только дыши, — СФРЮ растеряно стал поглаживать его по спине в знак поддержки, — давай найдём тебе компанию на сегодня, надо веселиться. Американец смиренно покивал головой, посмотрев на югослава глазами кота из Шрека. Они вышли из кухонного помещения в зал. На диване расположились Вел, Ит, Франция, Рейх и Союз. Помимо них были и другие люди, которые поддерживали шутки и заливались смехом. — Я не понимаю, как вы вообще с ними зависаете, — обратился русский к своему спутнику. — Чем они тебя не устраивают? — говорили они шёпотом, чтобы никто не слышал. — Они максимально странные, особенно вот этот, — Советский незаметно для всех показал глазами на Королевство Румынии, который в своей привычной манере травил чёрные шутки, понятные лишь компашке оси. — Ты привыкнешь. — Ну да, ну да… — Итак, нашёл еврей кошелёк с деньгами… — А там не хватает, — перебил его ещё один из Оси. — Да блин, Бол, ты мне сегодня все шутки портишь, — это уже был пятый анекдот от румына, который дополнял Третье Болгарское Царство. Такое частенько случалось. Все залились смехом, больше не от избитого анекдота, а того, какую обидчивую рожицу скривил Королевство Румыния. Единственным, кто не веселился, был итальянец. Он ожидал обещанного чуда. Но с каждым часом становилось всё труднее. — Я в туалет, — Ит встал с дивана. — Давай только не как в прошлый раз. — Ха-ха, — наигранно посмеявшись и закатив глаза, он двинулся в сторону туалета. А Рейх, довольный шуткой, незаметно пнул Великобританию. Пора действовать. Когда фигура макаронника скрылась за углом, англичанин тоже манерно поднялся, проронив невнятное «скоро приду». — Не хочешь на улицу сходить? — неожиданно для всех, японец предложил это коммунисту. Последний с подозрением бросил взгляд на ссовца, в ответ получив резкие положительные кивки. — Пошли. Хоть воздухом подышим, — а затем, когда они продвигались к выходу, Союз добавил, — спасибо, что спас меня от этих странных шуток. Мне было максимально некомфортно. — Не думай, конечно, что я это сделал специально, но это я тоже заметил, — следом смешок, — мне тоже не по душе такой юмор. Но Иту и Рейху нравится что-нибудь тупое и чёрное, с этим ничего не поделаешь. Сейчас они вышли через заднюю дверь на крыльцо. Видимо, планы поменялись. Вместо Франции спецоперацию по женитьбе будет проводить Советский. — Я вообще хотел попросить у тебя сигарету, мои закончились, не уследил за этим. — С каких ты пор начал курить? — лицо русского выражало спокойствие, даже какую-то облегченность. Сейчас разговор пойдёт как по маслу. — Где-то около полугода назад. Может, чуть больше, — японец следил за движениями знакомого, который уже достал из кармана пачку сигарет. — «Космос», — протягивая сигарету, Союз обозначил её марку. — Не пробовал такие, но сейчас оценим. Я в основном покупаю «Мевиус». — Аналогично не пробовал. Сигарета во рту сразу подкурилась, после проследовал небольшой дымок. — С чего ты вообще начал курить? Я-то думал, ты такой спокойный сам по себе, а ты балуешься, — Советский мастерски старался подтянуть разговор к одной персоне. Явно японец не просто так начал курить. — Решил попробовать. Помогает успокоить нервишки. Я хоть и спокойный сам по себе, но тоже не железный, — русский не вызывал подозрений, а возможно подозрения не замечалось, ведь после нескольких бокалов шампанского, закуренными сигаретами, уже не было сил думать о чём-то глобальном. — Из-за какой-то ситуации? — Можно и так сказать, — Яп задумался. Он оглядел двор. Неподалеку тоже стояла компания, один человек из неё раздавал всем сигареты, но марку разглядеть было нельзя: огни гирлянд хоть и подсвечивали пространство, однако всё же темнота давала знать о себе, если стараешься разглядеть мелкие детали на расстоянии. — Поделишься? — теперь красноармеец был уверен в своих убеждениях. — Да есть кое-что, что меня волнует, но я не привык говорить о своих чувствах. — О своих чувствах в принципе или к кому-то? — И то и другое. — Может, тебе помощь нужна? Совет там, не знаю, — диалог стал идти труднее. Самурай увиливал от прямых высказываний. — Как ты понял, что чувствуешь к Рейху что-то большее, чем дружбу? Этот вопрос заставил задуматься. По сути они и друзьями не были. Вечные драки, словесные ссоры, сплошная конкуренция и ненависть на протяжении нескольких лет. Собственно так русский и ответил: — Не думаю, что мы когда-либо были прям друзьями. Наверное, между нами было что-то особенное с самого начала. — Ответ ожидаем, хах, — в смешке улавливались нотки неизведанной тоски. — Я попробую спросить напрямую. Ты же знаешь, что все с давнего времени замечают неладное в ваших с Итом отношениях. Что случилось? — Я не знаю, правда. В один момент что-то резко пошло не так. — Расскажи. Давай придумаем что с этим можно сделать, — и только сейчас, когда японец докурил сигарету, Союз достал сразу две: ещё одну знакомому и самому себе. Тем временем Ит в ванной комнате встретился с Штатами. — Я просто не понимаю, почему он не может со мной встречаться?! — Ит расхаживал из стороны в сторону, — я посвящаю ему лучшие годы своей жизни, а он?!.. Эй, ты меня слушаешь? Полуживой США стоял в стороне и уже набирал номер Кубы, ведь на вечеринку она не пришла, судя по всему для того, чтобы больше не пересекаться с Штатами. — Damn, — он полез в карман за тем, что не употреблял уже несколько месяцев. — Ты опять за своё? — Меня отшили. Югославия пытался сделать так, чтобы я веселился, но просто так я веселиться теперь не могу. — Поделишься? — видимо, у многих новогоднего чуда не произошло. — Что это с тобой? — Штаты застыл у раковины с лсд в руках. — Ты меня не слушал? То же, что и у тебя. Америка молча протянул одну штуку другу. Сейчас ему не до того, чтобы соображать кому давать такое, а кому нет. Только стоило обоим запить таблы, в туалет вошёл ещё один знакомый. — Вы что делаете? — он с подозрением посмотрел на одного, затем взгляд переметнулся на другого. Смутно, через несколько секунд молчания, стало доходить, что тут происходит, — я ещё раз спрашиваю, вы чем тут занимаетесь? — голос стал грубее. — Стоим, сидим, ничем, — итальянец растерялся. — Какого чёрта, Аме? Ты нахера его подсаживаешь? — Опять я козёл отпущения?! — Брит, я сам попросил, — неловко размахивая руками, итальянец встал между Англией и Штатами, ведь последний, видимо, хотел идти на того с кулаками.***
5 месяцев назад. «Подпольное казино» Великобритании. — Приветствую. Проходите, ставьте ставки, развлекайтесь, — Англия великодушно встречал гостей с натянутой улыбкой. Каждого он знал в лицо, люди надёжные, — привет, сегодня как обычно? — следующим он пропускал американца. — Of course, — он спустил очки и подмигнул хозяину. В последнее время у них налаживались отношения. С начала лета и с открытием очередного сезона азартных игр, Вел и Саша стали чаще общаться. Но не могло всё идти так гладко. Прошло несколько часов. Помимо того, что Штаты ошивался у бара и периодически играл в покер, он прилюбил манеру перепродавать свои запасы наркотиков за более дорогую цену. Именно в этот период он бросил их, а девать было некуда. Учитывая его материальное состояние, такого «добра» у него имелось слишком много, он попросту не знал, что с этим делать. Нелегально толкая наркоту левым людям, которые приходили в казино, Штаты не сообщал об этом хозяину этого самого заведения. Хотел провести всё втайне. И до сих пор подобное удавалось. — В моём месте наркотики запрещены, — грубо заявил Англия какому-то пареньку, увидя у него запрещенное вещество. — Да? Я думал, что вы тут продаёте. — Откуда это у тебя? — накипала злость. Парень указал на сидящего за барной стойкой Америку. Без всяких объяснений Брит подлетел к знакомому и ударил его с такой силой, что тот свалился со стула. Классически завязалась драка. — Ты меня подставляешь и даже не осознаёшь этого? — прилетел очередной кулак по лицу. — У тебя и так тут всё нелегальное, хуже уже не будет. Ты же мечтал, чтобы я избавился от этого? Я избавляюсь, помогать ты мне отказался, — взаимный кулак прилетел в подбородок, задев губу. — Я говорил тебе просто смыть это или выкинуть! — Слишком дорого, чтобы просто так избавляться от этого! Тебе ли не знать важность денег!***
— Парни, ну правда, успокойтесь, мне же только вашей драки не хватало! — Я тебя уже предупреждал. Хочешь травить себя — трави, достало уже бороться с этим. Но других не трогай! — Ты никогда даже не пытался меня понять! Ты можешь лишь с высока смотреть на всех, чёртов эгоист. Только делаешь вид, что пытаешься помочь, на самом деле тебе глубоко плевать на всех, кроме себя! — Эгегей! А ну разбежались! — в туалет вошли Югославия и Чехословакия, оперативно подскочив разнимать завязавшуюся драку. Чех и Ит выводили из помещения Вела, а югослав помогал американцу смывать кровь из носа. — Ну что ж мне с тобой сегодня делать! Держись возле меня теперь, — с грустью югослав смотрел на полуживого Аме. — Got it. — Тебе не кажется, что ты слишком давишь на него? — Чехословакия вёл Англию на свежий воздух. Всем нужно остыть. Новый год наступит через пару часов, а у них тут кипиш один за другим. — Я? Давлю? — грозный взгляд львом бросился на свою говорившую жертву, — я пытался с ним разговаривать, но это просто невозможно. Все трое вышли из дома на задний двор. — Что с твоим руками? — у Советского округлились глаза. Ни разу за всю дружбу с Англией, он не видел, чтобы тот разбивал себе что-то до такой степени. Костяшки сбиты в кровь, ведь от того, как его пнул Штаты, он стёр себе не только руки, но и колено. Только это он узнает на следующий день, штаны-то не пострадали. — Nothing. — У тебя какие-то зрачки большие, — с непониманием произнёс японец. — Тебе кажется, здесь просто темно, ты не различаешь мой цвет радужки от зрачков. — Ты дурак? У тебя светлые зелёные глаза. — А, да?.. — Что ты принял? — Кого я принял? Японец тяжело вздохнул. Америка точно что-то ему дал. Зная итальянца, он сам выпросил таблетку. Советский пошёл в дом за перекисью и параллельно за вином, которое попросил англичанин. С ним остался Чех. Оба сидели и наблюдали за странным разговором двух друзей. — Я хотел с тобой поговорить, — будто не замечая левое присутствие, — но теперь я тебя даже видеть не хочу. Мы обсуждали это ранее. Ты видел, что было с Рейхом после дури, я уже молчу о Сане, — сегодня японец особенно разговорчив. — Это из-за тебя всё! — Ит правда устал. Он не выдержал долго молчания. Ему стоило подождать ещё немного, но он не смог. — Прости, — самурай понимал в чём дело. Он всегда понимал. Но тоже не мог по-другому, — мы поговорим позже, когда ты успокоишься. — Мне нужна твоя помощь, — русский быстро отыскал немца, который сидел всё в той же компании. — Что случилось? У тебя взволнованный вид, — быстро поднявшись, он пошёл следом. — Чёрт его знает. Я говорил с Япом, надоумил его признаться Иту в чувствах, хотя бы просто попробовать поговорить на чистоту. Потом пришёл побитый Вел, вместе с Итом и Чехом, я уже ничего не понимаю, — они зашли на кухню. Русский шарил по аптечки, доставая перекись, вату и бинт, — налей вино. — А оно для кого? — Как для кого? Для Вела, у него стресс. Великобританию подлатали, а итальянцу сказали успокаиваться. Обстановка приходила в норму, некоторые сидели компанией, кто-то выходил курить во двор, а кто-то уже блевал в туалетах, кто-то кое-чем занимался в комнатах, а некоторые уснули от количества выпитого алкоголя. До нового года оставался час. — У меня идея! — воскликнул Югославия, — а давайте в бутылочку? — Я пас, Союз тоже не будет в это играть, — парировал за двоих. Но русский был и не против такого ответа. Не любил подобные игры. Поэтому кивнул головой в подтверждение немецких слов. — Я буду, — согласился Чех. За ним согласились и Великобритания, и Франция, и США, и Италия, а также, на удивление всех, Япония. — Я буду крутить, — вызвался румын. Помимо них, в игре также согласились участвовать и другие. Даже Китай, которая после разрыва общения со всеми завела новую знакомую — Колониальную Корею. Все расположились на полу. Только Рейх и Союз сидели на диване как главные наблюдатели. Все уже были пьяные, алкоголь заглушал переживания каждого. — Итак, первые везунчики, — Рума крутанул бутылку. Через несколько секунд она остановилась, — да ну, — сам раскрутил и сам смутился. — Иди ко мне, сладкий, — Болгария уже тянулся, делая губами чмоки. Хохот стоял на весь дом. Чтобы посмотреть сиё действо, даже те, кто не был с ними в кругу, подошли. — Ты на кой чёрт языком полез, фу, — вытирая слюни, румын отодвинулся на место. Смеха стало ещё больше. — Это было страстно, — подытожил Рейх. — Ой, ты вообще молчи. Крутим дальше. Крутанул будь здоров, бутылка вертелась в брейк дансе довольно долго. — Я не верующий, но о мой Бог, — в голове сразу произнёсся голос Российской Империи: «Не упоминай Бога в суе!» Только и успел произнести Советский, как следом поцелуй произошёл между Югославией и Чехословакией. — Мне одному показался этот поцелуй слишком… чувственным? — произнёс ведущий, — ладно, продолжаем! Все замолчали. Горлышко бутылки смотрело на Великобританию, а дно — на Китай. Больше всего прожигал французский взгляд. Глаза смотрели сквозь душу англичанина. Это же всего лишь игра, правда? — Это всего лишь игра, — произнесла Китай, глядя на Францию. — Я знаю. Губы соприкоснулись всего на мгновенье, но стремление китаянки продлить его, видели все. Франция, не раздумывая, одёрнула одноклассницу, встала с пола и потащила Великобританию за собой. За ними подскочили Германия и Советы. — Ладно, они разберутся с этим. Кто всё ещё хочет играть, то продолжаем. Вновь завертелась бутылка и вновь указала на Китай. А дно на этот раз указывало на Штаты. Громкие голоса начали скандировать «Целуй! Целуй!». Хватило всего нескольких секунд на раздумия, как после США приблизился к девушке. Поцелуй был долгим, глубоким, чувственным. Толпа закричала протяжно и удивлённо букву «о». Штаты сел на своё место и ехидно произнёс: — Продолжаем? — Я знаю грань, не переживай, пожалуйста, давай не будем ссориться, это всего лишь игра, — действия происходили на кухне. — Я знаю, что это игра! Просто она… она давно к тебе липнет, ты не видишь? Ты действительно этого не замечаешь? — Так, милая, давай успокаиваться, — подошёл немец, положив руку на плечо Франции, — посмотри на него, — он указал на англичанина, — у него просто мозгов не хватает. — Эй. — …но он тебя точно любит. — Впервые ты сказал что-то дельное, — Великобритания сложил руки крест накрест. — Просто, — Франция вздохнула, — ты можешь ей сказать, чтобы она к тебе не лезла? — Я ей скажу это в следующий раз, если она первая ко мне подойдёт, — небольшой инцидент на время замялся. До нового года осталось меньше десяти минут. Все собрались в гостиной, разливая алкоголь по бокалам. Франция и Великобритания устроились на диване. Парень крепко прижимал её к себе, а девушка склонила голову на его плечо. Белые волосы падали на чужое тело, как снег падал на землю. Советский Союз и Третий Рейх лежали на другой стороне длинного дивана. Немец перебрал с выпивкой, поэтому вместо шампанского в его бокале был обычный вишнёвый сок. Коммунист перебирал тёмные волосы нациста, расположившегося на его коленях. США и Китай поднимались на второй этаж, на них никто не обращал внимания. То ли старые чувства, то ли одиночество движило ими. — Ты пришёл в себя? — Я всегда в себе. — Это так смешно слышать от тебя, ты не представляешь, — японец усмехнулся от нахмуренного взгляда Ита. Они не хотели подходить к основной массе людей, скопившейся в центре комнаты. В руках держали бокалы. Меньше минуты. Королевство Италия судорожно поджигал бумажку с написанными хотелками, чтобы кинуть её в шампанское. Такая традиция вселяет надежды на исполнение желаний. Японская Империя молча наблюдал за его действиями.— Десять!
— Я хотел с тобой поговорить, — японец взял из чужой руки зажигалку. Бумажка наконец-то загорелась.— Девять!
— Ты выбрал не лучшее время, — в один миг итальянец закинул её к себе в бокал.— Восемь!
— Уверен?— Семь!
— Да, у нас тут отсчёт, я тоже хочу считать… Семь! — Ит запоздало выкрикивал цифры, сбивая счёт.— Шесть!
— Я долго хотел сказать тебе…— Пять!
— …но просто не мог решится.— Четыре!
— Что? — глаза макаронника округлились, он развернулся и встретился с взглядом самурая.— Три!
— Я тщательно обдумывал и подбирал слова…— Два!
Казалось, что дыхания не хватает. Воздух будто покинул помещение. Музыка, голоса людей, посторонние звуки стали глухими. Италия слышал лишь слова одного человека. Они отдавались так отчётливо, словно церковный колокол звонил во всю мощь.— Один!
— Ты мне нравишься. Давай попробуем? — те самые слова, которые итальянец ждал от своего друга больше года, прозвучали так уверенно. Не оставалось больше сомнений, что он окончательно всё для себя решил. Это то самое новогоднее чудо, которое ждал Королевство Италия. То самое желание, которое он написал на бумажке. Прогоревшая бумага рассыпалась и осадками оставалась на дне бокала с шампанским. Ит выпил его залпом, подумав, что может упустить свою мечту. Посыпались конфетти со всех сторон. Взбудораженные голоса, смех, звон бокалов. Но итальянец всё ещё не слышал шумов, лишь слова одного человека. — Да.— С новым годом!
С последним новым годом, проведённым всем вместе.