«— Я скучаю, до боли скучаю. Он не мой друг, но он не чужой мне человек. Он нужен мне.»
Да, я думал, что лишний везде. Но я знал, что он не считает меня лишним. С самого детства, когда мне было грустно или плохо, он делал всё, чтобы меня отвлечь. Почему он делал это, даже когда мы были врагами? Осознавая всю ненормальность нашего взаимодействия, я не мог рассказать никому о своих мыслях и чувствах. — Рейх, мы хотим тебе помочь, ты можешь рассказать больше информации о себе сегодня на сеансе? — врач психиатрической клиники принесла мне таблетки. Какие-то там антидепрессанты-хуянты, не знаю. Мне всё равно. Я ничего не ответил. Мне страшно было признаться, я боялся слышать ответы. О себе, о том, как относятся ко мне другие, о том, как относится ко мне он. Я не хотел знать, что меня считают жалким. Тогда я решил просто уйти, не веря в то, что меня кто-то поймёт. Мне казалось, что так будет проще. Я никогда ничего не отвечал. До одного момента. — У меня есть любимый человек, — в тот момент я увидел удивление. Оно было мимолётным на лице психолога. — Я за тебя рада, расскажешь подробнее? — она сразу взяла свой блокнот как ни в чём не бывало. Но я знал, уже давно знал, что это ключевая проблема. — Мы были врагами, я думал, что ненавижу его. — Интересное начало. За что ты его полюбил?«— А за что… я его люблю?»
— Ну, — я замялся. Вопрос ввёл меня в тупик. Спустя минуту, я всё же нашёл подходящие слова, — наверное, за всё. — Что «всё» в твоём понимании? — Что он делал для меня, за его заботу, за то, что был рядом. Просто его. За то, что он существует. — Ты считаешь это любовью или зависимостью?«— Зависимостью?»
— Любовью. — Тебе не кажется, что ты просто привык к нему? — Я считаю иначе. — Тогда давай поговорим о другом, — она сделала неизвестные для меня пометки, — когда ты понял, что влюбился?«— Когда?..»
— Наверное, — не врать хотя бы самому себе, — давно. Очень давно. — Хорошо. Ты отрицал это изменение в своей жизни? Пытался скрыть? — Да. — Когда ты принял это? — Когда наши отношения стали дружескими. — Понятно, — она снова сделала пометки. В какой-то из сеансов она сказала, что у меня недостаток внимания. Соглашусь, на меня больше всего внимания обращал Союз. Наверное, это одна из причин моей любви к нему. А потом поставили всё же диагноз. Я не обращаю внимание на это, стараюсь жить, как и все. Но из-за ПРЛ моя любовь выглядит как зависимость, однако я уверен, что это не так. Тем более в последние месяцы мне стало лучше. Моя семья, в частности отец и брат, показали мне, что они дорожат мной, что они оберегали меня всё это время. Я могу не закатывать такие скандалы, как раньше. Я стал принимать реальность без пессимизма. Я не могу контролировать пространство, поэтому я пустил всё на самотёк. Я поддался темноте, которая таится в каждом человеке. Но спустя время, долгое обсуждение проблем, я смог понять, что в первую очередь стоит контролировать себя, и если будет получаться это, то ко всему остальному можно привыкнуть. Теперь я придерживаюсь такой позиции. И в её принятии мне помог не только Союз, который практически всегда чудесным образом оказывался рядом и помогал справиться с неконтролируемыми эмоциями, но и друзья, которые показали, что я значу для них куда больше, чем я думал. С ними со всеми мы проводили последние несколько лет бок о бок. Но что я буду делать дальше? Такое чувство, что у меня вся жизнь перед глазами проносится, что у меня больше нет времени. Конец учёбы произошёл слишком быстро. — …Вы закончили последний год школы, впереди вас ждут новые начинания… Впервые я хочу, чтобы эта линейка не заканчивалась. Мне страшно думать, что будет после неё. С одной стороны стоят мои друзья, Яп и Ит, с другой — стоит Союз. Мне так страшно осознавать, что я могу потерять их. — …Сегодня вы отправляетесь во взрослый мир… Я поднял голову. Голубое небо скоро заполнится разноцветными шарами, какие отпускают из рук окончившие школу выпускники. И теперь это я, мои знакомые… Мне точно сейчас станет дурно. — Ты побледнел, всё хорошо? — янтарные глаза посмотрели на меня. Точно, он же рядом. — Мы это обсудим после, — я переволновался до такой степени, что у меня сейчас слёзы потекут? Я чересчур сентиментален. — Может воды? — я сказал «после»… Линейка — это не последнее событие в моей жизни. В нашей жизни. — Да, пожалуй, — он протянул бутылку. Сделав глоток, мне стало лучше. Затем он взял меня за руку, не заметно для чужих глаз. Именно. Пока он со мной, всё нормально. Пока он со мной, всё будет в порядке. — …Удачи вам, выпускникам, в новом будущем. Пока все выпускали шары, смотря, как они ветром разносятся в разные стороны, пока кто-то плакал, кто-то поздравлял друг друга с окончанием, пока все были погружены в атмосферу конца школы, я решил, что готов идти дальше. — Пожалуйста, будь со мной рядом, — он не понимает намёков, просит говорить всё на прямую. Я готов пересилить себя во всём, лишь бы он ответил «буду». — Что говоришь? — идиот, такой момент испортил. Я понимаю, что шумно, но блин, я же буквально ему в ухо это произнёс, глухомань. — Ничего, — я снова даю заднюю. — Там Штаты орёт, что сегодня устраивает посиделки, слышишь? — я прислушался. Действительно, он звал всех, кто попадался ему на глаза. Такое ощущение, что он уже был пьян, — пойдём? — Вместе? — почему я спросил это? Мы же и так всегда вместе ходим. — А как иначе? Мы же и после этого будем вместе, разве нет? Или ты уже со мной в башке попрощался в духе «прошла моя школьная любовь»? — он меня смущает. Оказывается, мой вопрос и правда был бессмысленным, это же очевидно по его щенячьим глазам. Почему я раньше не обращал на это внимания? Это же так понятно, — ты чего смеёшься? — Я люблю тебя, вот чего.