***
Начало марта. Тусклые солнечные лучи пробиваются сквозь тяжёлые свинцовые облака, радуя землю своими редкими появлениями. Холодный сырой ветер заставляет Гермиону поежиться и сильнее закутаться в мантию. Девушка быстрым шагом направляется к озеру, к облюбованному месту многими учениками, где сейчас никого не было. Мутная гладь озера, отражает обеспокоенное лицо девушки. Рядом колышутся все сильнее ветви дерева от ветра. Девушка села под деревом, опираясь спиной об ствол. Устало потерла переносицу. В руках она держала кулон и прижимала к сердцу. А в голове все крутились слова сказанные Блейзом. — Гермиона? — голос Драко прозвучал так неожиданно, что она подскочила, — успокойся, это я, — поспешно добавил парень, увидев ее реакцию. — Почему сидишь здесь? На улице так холодно, простудишься же. — Я...— она оборвала свою фразу. Гермиона посмотрела в глаза Драко. Холодный ветер, словно лезвие, касался рук, щек и волос девушки. — Я все знаю. Про план, — сказала неожиданно гриффиндорка. Специально, чтобы проверить ее реакцию. Лицо Драко осталось беспристрастным, хотя его глаза и выдавали ей всю правду. — Ты о чём? — не понимающе спросил он. — Не делай вид, что ничего не знаешь. — Гермиона, послушай... — Нет! Не хочу ничего слышать! Значит спор, да? Конечно, что великому Малфою стоит развести грязнокровку на секс? Не было противно якшаться с такой как я? — она не заметила как сорвалась на крик. Сердце обожгло жгучей обидой и разочарованием, в первую очередь к себе, за доверие. Погода разбушевалась вместе с девушкой. Штормовой ветер пригнал чернильно-черные тучи. Стало темно. Пошел дождь. Сначала мелкий, но быстро увеличивался, превращаясь в проливной ливень… Вокруг искрился воздух от напряжения исходящего от волшебницы и волшебника. Драко приблизился к гриффиндорке. Открыл рот, но она не дала ему сказать… — Пошел ты… — ее голос предательски дрогнул. Затем она ударила его. Дала пощечину. На что Драко даже не отреагировал. Просто стоял и смотрел на нее своими стальными глазами. Так не изобретательно, зато в стиле гриффиндора. Вспыльчиво и опрометчиво. Девушка почувствовала, что больше не может сдерживать себя. И она бросилась бежать. Не смотря под ноги, все бежала и бежала, пока вовсе не выдохлась. Их кулоны все раскалялись, по мере того, как увеличивалось расстояние между ними. Астрономическая башня встретила все тем же сырым, промозглым ветром, но она хотя бы укрылась от дождя. Тело трясло мелкой дрожью то ли от холода, то ли от злости. Но злость отходила на задний план, уступая место боли и разочарованию. «Не плачь, не плачь, не плачь», — пыталась сдержать себя девушка. Она закрыла рот рукой, чтобы подавить подступающие слезы, но болезненный комок в горле заставил ее глаза предательски заслезиться. «Какая ты дура, Грейнджер, сама доверилась, а сейчас сидишь и жалеешь себя». Гриффиндорка услышала шаги эхом гулко отдававшиеся от стен. Она повернула голову и увидела Гарри. — Миона… — Г-Гарри, что ты здесь делаешь? — спросила она, пытаясь звучать уверенно, но голос все равно дрожал. — Я…видел вас с Малфоем…— ответил он. Аккуратно подобравшись к девушке сидящей на полу, он заключил ее в свои объятия. — Не надо, Гарри…со мной все в порядке… Но Гарри только слабо покачал головой и притянул ее ближе. Гермиона уткнулась в его плечо и непрошеные слезы градом полились из ее глаз. Она полностью отдалась воле и чувствам. Громкие всхлипы ещё долго разносились здесь, утопая в шуме дождя. — Гермиона, ты такая горячая, с тобой все в порядке? — спросил Гарри у девушки. Девушка пожала плечами. Может это последствия заклинания, может она умирает, кто знает, в данный момент ей было плевать. Гарри встал, помогая подняться подруге. Тело чувствовалось деревянным, непослушным. — Пошли к Мадам Помфри, — сказал Гарри. — Не надо, правда, все хорошо. Парень выразительно на нее посмотрел и она, вздохнув, согласилась. Выйдя в коридор, девушка взяла за руку Гарри, как будто ища поддержку и он крепко сжал ее ладонь, как бы подбадривая. Гермиона села на кушетку, рядом на стул сел Гарри. Пока они ждали Мадам Помфри, она бездумно осматривала помещение. Светло-желтые тона стен казались девушке ненастоящими, будто стены такими изначально не были, а краска пожелтела от времени. Ширма, служившая ей единственным укрытием от мира, прятала от любопытных глаз. Рядом со столом стояла тумбочка с немного сбитым на уголках деревом. На стенах висели портреты, люди на них время от времени переглядывались, но молчали. На противоположной стене висело зеркало и девушка увидела свое отражение. Каштановые волосы спутались от ветра, глаза были красные и опухшие, а лицо на контрасте могло посоревноваться с белизной кожи Малфоев. Девушка отвернулась. В помещение бодрым мелким шагом зашла колдоведьма. В руках ее было три зелья. Одно из них Гермиона точно знала: зелье Сна без Сновидений. Золотистое зелье поблескивало при свете керосиновой лампы. «Мое спасение», — подумала девушка, явно понимая, что сегодня не смогла бы нормально поспать. Она выпила остальные два зелья, а третье забрала с собой, выпить перед сном. Мадам Помфри вышла из палаты, оставив парня и девушку наедине. Стояла тишина. Руки Гарри сжали руку Гермионы, а ее вторая ладонь легла наверх. На одном из портретов старый волшебник в пурпурной мантии весело усмехнулся. — Профессор Дамблдор?..— вопросительно посмотрел на портрет Гарри. Старый колдун положил бокал с какой-то странной жидкостью на стол рядом с собой и поправил пурпурную мантию. Взгляд его проницательных водянисто-голубых глаз из-под очков-половинок устремился на молодых людей. — Гарри, Гермиона, рад вас видеть вместе. Гермиона молчала, потерявшись в своем мирке. — Гарри, мальчик мой, не мог ты оставить нас с мисс Грейнджер наедине? Гарри поспешно встал, и, удостоверившись что девушка не против, вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Прошло некоторое количество времени, но Дамблдор не сказал ни слова. Он просто глядел на девушку своими сверкающими глазами, дожидаясь чего-то. — Все, что происходит…это слишком. Я привыкла, что сильная, что Гарри и… Рон важнее меня и моих чувств. Наши приключения важнее чем то, что происходит со мной. Но сейчас, когда все наладилось, все сдерживаемое мною накопилось и… Меня все бросают, понимаете? Сначала родители не по своей воле, но все же… Потом… Рон…бросил меня. Бросил тогда, когда нужен был больше всего! — отчаянно сказала девушка. — А потом, Драко… Как он мог со мной так поступить… Ведь я… Я его… — девушка испуганно оборвала последнюю фразу. Дамблдор внимательно слушал Гермиону, задумчиво перебирая своими костлявыми пальцами седую длинную бороду. — И я…я умру. Я чувствую, что очень скоро, — руки затряслись. — В конце концов, что такое смерть? Смерть — это самое интересное приключение, которое ты испытаешь в жизни, — неожиданно произнес старый колдун. Гермиона с грустной иронией взглянула на него. — У тебя ещё есть время, дитя мое. Так проведи его так, чтобы потом не жалеть. Гермиона вздохнула. «Есть только один человек с которым я хотела бы провести остаток моих дней. Вот только я ему не нужна». — Если кто-то и вправду любит тебя, то он никогда не сделает больно тебе нарочно. Всегда есть причины. Дамблдор подмигнул девушке и, взяв бокал в руки, удалился портрета, напевая мотивы маггловской песни. А тем временем Гермиона решила на время остаться с Джинни в башне Гриффиндора.***
Драко смотрел в спину, удаляющейся девушки. Щека горела от удара, но больше горели чувства, поглощающие парня. Он вернулся в гостиную старост. И сразу как он зашёл с него слетела маска безразличия. Малфой закричал. То ли от боли, которую чувствовал внутри, то ли от жгущего на груди кулона. Чувство досады, злости и вины смешались, не давая рационально мыслить. Эмоции требовали выхода. Драко ударил стену. Несколько раз подряд. Сбивая костяшки пальцев в кровь. Пока руки не стали болеть так сильно, что стало невозможно терпеть. Оставив кровавый след на стене, он спустился на пол. Запустил руки в волосы, пачкая их кровью. Алый цвет ярко виднелся на платиновых волосах. «Проклятье! Черт, какой же я идиот. Она никогда мне не простит…» Драко поднял голову и посмотрел вперед. Все та же гостиная, с все той же мебелью, с все тем же окном на противоположной стене, за которым лил проливной дождь. Все знакомое, но одновременно все чужое. Его внимание привлекла записка, лежащая на кофейном столике рядом с диваном. Он взял ее в руки, глаза его забегали от строчки до строчки… «Ты получил, что хотел. Надеюсь ты доволен. Я оставляю тебе покои старост, можешь жить здесь. Вещи заберу позже. Больше не смей ко мне подходить. Всего доброго, Малфой. Искренне твоя, Гермиона Грейнджер»