68 Голодные игры

       Звон. Все, что я слышу, это звон. Тихий, но перекрывающий все остальные звуки вокруг. Кровь хлынула. Это от шока. Оцепенение как рукой сняло. Теперь меня бросило в жар. Рядом стоящие девочки медленно стали поворачиваться в мою сторону. Кто-то с выражением горечи, кто-то с облегчением, что вытащили чужое имя, а кто-то с опаской, как будто они оказались рядом с кем-то взрывоопасным. Я заставляю себя сделать первый шаг и толпа расступается. Ещё шаг. Ещё. Что сейчас думает моя мама? Как она это вынесет? Ещё шаг. Сцена приближается. Я взбираюсь по ступеням наверх. Менторы пожимают мне руки, хлопают по плечу. Я поворачиваюсь и вижу своё лицо крупным планом на экранах. Странно, со стороны можно сказать, что я совершенно безразлична. Это не так. Я чувствую себя очень спокойно, будто ничего не случилось, но где-то там, глубоко внутри, во мне бушует буря. Она просто не может пробиться наружу, что-то держит ее. Шок. Звон постепенно стихает и я отдаленно слышу, как объявляют второго трибута. Уильям Смит. Мальчик из бедной семьи. Его отец занимается рыболовством. Все бы было ничего, но в его семье пятеро детей и он старший. От сюда и их финансовые проблемы. Откуда я его знаю? Мой отец является одним из главных фигур в рыболовном бизнесе. Их семью несколько раз упоминали у нас дома. Да и в школу мы ходим одну. Помимо игр в одной команде на физкультуре мы почти не пересекались, он на год старше меня. Какая неудача. Это был его последний год. Выбрали бы кого-то другого, он бы смог помогать своим родителям кормить и растить младших братьев и сестёр. Вместо этого ему придётся отправиться в Капитолий без какой-либо гарантии на возвращение. Уильям поднимается на сцену. Он держится даже лучше меня. Интересно, что происходит в его голове? Он не мог позволить себе обучаться навыкам выживания, в силу его положения, но и без этого он выглядит сильным и многообещающим. И он мой соперник. Первый кого я вижу. Остальных мы встретим в Капитолии. Каломира заканчивает свои лестные речи и нас ведут в здание. Задержавшись в дверях я бросаю последний взгляд на кусочек открытого океана. На то место, где только этим утром я наслаждалась спокойствием. Нужно запомнить это чувство. Меня подталкивает миротворец, намекая, что я должна идти. Отведя взгляд я захожу в маленькую комнату. Сюда приводят трибутов прощаться со своими родными и близкими. Спустя несколько минут дверь открывается и я вижу своих родителей. Мама бросается ко мне со слезами на глазах. Отец молча стоит рядом. Этим мы похожи. Он редко бывает сентиментален, а я просто не привыкла говорить о том, что чувствую в его присутствии. 15 минут. Мы сидим с мамой в обнимку, я пытаюсь успокоить ее. Говорю, что сделаю все возможное, чтобы вернуться домой. Все трибуты обещают это своим семьям, мы знаем, так что я звучу не очень убедительно. Отец пытается давать мне наставления, советует продумывать каждый мой шаг с данной секунды, потому что за мной будут наблюдать абсолютно все. Будто я и сама этого не понимаю. Видимо это все, на что он способен. Выражает своё волнение за меня подобным образом, не говоря мне ничего конкретного в лицо о своих чувствах. Мама не перестаёт рыдать у меня на плече. «Мама, ну что ты, в самом деле!» - говорю ей я. «Ты не понимаешь», - отвечает она и смотрит на меня так, словно ей не хватает воздуха и сил сказать то, что у неё на уме. «Твоя мать ждёт ребёнка,» - тихо произнёс отец. Меня как молнией поразило. Ребёнка? У меня будет брат или сестра? Я поворачиваюсь к маме и смотрю ей в глаза. Ну как же, как она это переживёт да ещё и в таком положении? А малыш? Он может даже не увидеть меня. Он будет знать, что у него была сестра, но никогда не поговорит со мной, никогда не узнает меня. Мне вспомнилось, как в возрасте лет 6 я умоляла родителей согласиться на второго ребёнка. Мне было так одиноко, что уже тогда я не могла этого переносить. Конечно, со временем я свыклась, но в тот момент это было очень важно. И вот сейчас, когда я узнала такие новости, меня забирают? Перед глазами моими встали те годы, когда я слонялась одна по дому, не имея возможности поговорить с кем-нибудь, да даже просто посидеть в молчании, но зная, что человек и без слов все поймёт. Конечно, у меня были знакомые в школе, но у нас никак не получалось найти общий язык. В большинстве случаев я сидела одна в самом дальнем углу. Но теперь, сама мысль о том, что на этом свете будет жить существо, имеющее такую близкую связь со мной грела Душу. «Если я не вернусь» - тихо говорю я, смотря вниз на свои дрожащие руки, - «расскажите ему обо мне, что даже до его рождения этот ребёнок избавил меня от чувства одиночества». Спустя 15 минут моих родителей выводят из комнаты. Мама снова начинает рыдать и дверь за ними захлопывается. Следующим ко мне заходит мой единственный друг Чарли. Он сын мэра и в большинстве случаев, на важных собраниях, мы оказывались рядом. Он старше меня на два года, его последняя жатва была в прошлом году. Тогда за мужского трибута вызвался волонтёр, даже если бы его выбрали, он бы остался дома. «Вот теперь мы и проверим твои знания из академии»- говорит он, немного улыбаясь, хотя момент явно далеко не самый забавный. Дело в том, что мы вместе проходили курсы обучения. Чарли все это веселило куда больше, чем меня. Он всегда относился к голодным играм, как к чему-то увлекательному и часто оказывался в компании богатых наследников. Мне же было противно за всем этим наблюдать, но кому я могла об этом рассказать? Да и какой бы был смысл? «Жаль, что теперь тебе придётся одному выкручиваться на званых ужинах»- говорю я, не желая более касаться темы игр. Чарли поднял одну бровь и грустно ухмыльнулся: «А знаешь, ведь мой отец так и горел идеей нас поженить.» Чего-чего? Вот это сюрприз. Так вот какой бы была моя жизнь, если бы не сегодняшние обстоятельства. На секунду я представила: я вышла замуж за сына мера, посещаю ещё более важные мероприятия, но нахожусь уже во главе всего «каравана». Очередная послушная женушка важного человека в Дистрикте. К такой жизни меня готовили. Быть представителем, лицом чего-либо. Не вмешиваться ни во что. Люди на улице добрее ко мне бы не стали. Чего им радоваться, что кому-то привалила очередная гора богатств, которых они сами лишены? А то время, что я проводила по утрам на море, те единственные минуты свободы, исчезли бы навсегда. « Что же» - говорю я - «теперь у тебя появилась возможность выбрать себе более подходящую кандидатуру, чем я». Чарли смотрит на меня в упор. Мы хорошие друзья, но наше мнение редко совпадало. Я и не подумала, что он поддержит идею своего отца, но по его лицу было видно, что я чего-то не знаю. «Не списывай себя со счетов раньше времени, подруга», - он обнимает меня, желает удачи и выходит из комнаты. К моему изумлению, следующей в комнату входит маленькая девочка из нашей школы. Ей лет 11 и она, последнее время, пыталась заговаривать со мной. Видимо она решила, что я могу быть авторитетом, в какой-то степени. Наши семьи тоже знакомы. Она, как и я, дочь богатого предпринимателя. «Привет, Мэй», - я не могу скрыть своего удивления. «Мне так жаль», - говорит она дрожащим голосом, - «мне правда очень жаль». Она протянула мне что-то. Я взяла из ее рук тоненькое ожерелье. В середине висела красивая белоснежная жемчужина. «Спасибо», - тихо говорю я. «На арену можно пронести что-то одно, что-то, что будет напоминать тебе о доме. Возьми это с собой, хорошо?» - Мэй смотрит на меня глазами полными слез. «Конечно возьму», - уверяю ее я. «Я всегда считала тебя очень смелой и сильной. Ты можешь победить, я верю!» - теперь уже слёзы катились по ее лицу. Возможно, что у меня и был один настоящий друг тут. Эта маленькая девочка, которая верит в меня больше, чем я верю в себя. И чего она во мне нашла? Но мне приятно. Мы обнимаемся и она тоже выходит из комнаты. Больше посетителей не будет. За мной заходят миротворцы и выводят через заднюю дверь.        Станция находится совсем рядом, через пол часа мы уже сидим в поезде. В Капитолий мы прибудем завтра утром. Поезд целиком обустроен под разные комнаты. Тут есть все. От столовых до душевых. Я никогда ещё не видела подобного разнообразия. За ужином мы пересматриваем жатву. Остальные трибуты кажутся такими далекими и в то же время близкими. Мы все в одной лодке. Люди которые могли никогда не встретиться. Которые могли прожить спокойную, относительно, жизнь. Все мы теперь должны играть роли отведённые нам. От подобных мыслей становится тошно. Жатва заканчивается на трибутах из дистрикта 12. Из всех мне запомнились несколько человек. Девочка из 2 дистрикта, точно будет в команде профи, она так подготовленна, что на неё страшно смотреть без оружия. Парень из 3, он скорее запомнился своей внешностью. Как таких людей называют? Альбиносы. Его кожа бледная, как мрамор, белые волосы и ресницы сливаются с ней, а глаза светло-серые. Не удивлюсь, если в Капитолии все с ума сойдут от такого раритета и обоснуют новую моду на белые цвета. Уже плюс один балл ему в копилку. Дистрикт 6 отличился самым молодым участником в этом году. Маленький мальчик двенадцати лет вышел на сцену, храбро подняв голову. Его родители в слезах смотрели ему вслед. «Ну что?» - с ухмылкой спросил наш ментор. Финник Одэйр, самый Юный победитель Голодных Игр, прекрасный принц для любой девушки в Капитолии, богач и по совместительству наш ментор. В 4 дистрикте несколько победителей и менторы меняются каждый год. Мне же повезло попасть на Финника и Мэгз Флэнаган. Мэгз была самой первой победительницей из нашего дистрикта. Она участвовала в организации подготовительных учреждений для детей из 4, чтобы, по возможности, все были готовы к арене. Поколение моих родителей до сих пор благодарно ей за эту возможность хоть кого-то подготовить. Никого не волновало, что подобная деятельность является незаконной, даже сам Капитолий закрыл глаза на все происходящее. Им ведь нужно шоу, а наблюдать за тем, как более подготовленные трибуты изощряются для того, чтоб подцепить слабеньких - очень даже интересно. Так они думают в столице. Когда-то Мэгз была главой подготовительного центра, но со временем отошла от дел, передав управление в руки более молодых и опытных. Когда я посещала занятия, ее уже не было на посту, но сохранилось много рекомендаций, которые были введены в курс именно по инициативе этой великой женщины, как ее многие называют. « Впечетляет», - сухо отвечаю я. Если Финник думает, что это все забавно, то я не собираюсь поддерживать его настрой. « Вы должны смотреть в оба на своих противников, изучать их», - объяснила Мэгз. - « Каждую деталь, даже самую маленькую. Ничего не пропускайте мимо». «В таком случае я уже знаю о Селин слишком много», - подал голос Уильям. Он прав, мы соперники, нас будут наставлять общие менторы, мы жили в одном дистрикте и имеем примерное представление о навыках друг-друга. Однако, как бы это ни было очевидно, меня задело с каким безразличием он произнёс свои слова. Будто то, что мы соседи вообще ничего не значит для него и он уже играет во всю мощь. « Вы можете тренироваться отдельно, если захотите», - уверила его Мэгз. «Отлично, ты не против? » - на этот раз он обращался ко мне. «Вовсе нет, хорошая идея», - все тем же сухим тоном отвечаю я. Пора стряхнуть с себя оцепенение и проснуться. Реальность такова, я совершенно одна в этом мире теперь. Все, что у меня будет - мои менторы. Отныне они моя поддержка, но даже на них я не могу рассчитывать на сто процентов. Можно верить только самой себе. Только я не подведу себя. Только я смогу спасти себя. Никаких дружеских отношений, или солидарности или простого взаимопонимания быть не должно. Я должна выжить. Точка. Это все, что должно меня волновать в ближайший месяц. Ради моей семьи, чтобы мой брат (или сестра) не рос в том одиночестве, в каком росла я, я приложу все усилия, чтобы этого не случилось.