68 Голодные игры

      Весь свободный день, отведённый для подготовки, меня учат правильно сидеть, смотреть, стоять, разным капитолийским манерам и прочей, на мой взгляд, ерунде. Я снова стараюсь запомнить все, но мозг начинает сдавать обороты и все чаще я осознаю, что погружаюсь в свои собственные мысли вместо того, чтобы слушать, что мне говорят. Каломира пыталась научить меня ходить на каблуках, но стало сразу ясно, что это не мое. Все, что я могла из себя выдавить, так это пройти и не покачнуться. Дома меня тоже заставляли носить туфли, но не таких же размеров и высоты. Затем мы выявили еще одну мою плохую привычку, я постоянно сутулюсь. «Как ты хочешь запомниться людям, если будешь сидеть сгорбленная с понурой головой?» - спрашивает Каломира и расправляет мои плечи. Под конец занятий с ней моя спина болит от непривычного напряжения. Здорово, ещё этого мне не хватало перед играми. Следующие три часа Мэгз и Финник терроризируют меня разными вопросами, на которые я должна отвечать согласно тому образу, что для меня был подобран вчера. В процессе мы решаем, что мне стоит добавить некий штрих к своему поведению на сцене, а именно показать свою уверенность. Держаться стойко, отвечать с энтузиазмом, я знаю у кого бы это хорошо получилось. Пытаясь следовать дополнительным инструкциям, но будучи морально выжатой, как лимон, я начинаю отвечать на вопросы с сарказмом и иногда перехожу границы. «Так, это уже слишком самоуверенно, не делай так на камеру», - вздыхает Финник. По нему видно, как он пытается подобрать нужные слова, чтобы я максимально понимала, что от меня нужно. Мэгз тоже выглядела обеспокоено и мне вдруг так стало жаль старания своих менторов, что отбросив все мысли о своей усталости, я ответила на последний вопрос ещё раз, но уже другими словами. Мэгз одобрительно мне улыбнулась, это послужило для меня мотивацией. Спустя еще час мы все решаем, что большего от меня не добиться и я ухожу к себе. Выдохнув бреду в сторону своей комнаты, но натыкаюсь на Уильяма. «Как успехи?» - спрашивает он. « Неплохо», - вяло отвечаю я. Уильям опустил взгляд и заметил маленькую ракушку на тоненькой цепочке - подарок от Мэй. «Кто это тебе подарил?» - спросил он. «Маленькая девочка, дочь знакомых моих родителей», - отвечаю я весьма удивленная вопросом. Уильям ещё пару секунд рассматривает ракушку, затем поднимает глаза на меня. Я, совершенно ничего не понимая, уставилась на него в ответ. «Милый жест», - сказал он и прошёл в общий зал. Я же, похлопав глазами ему вслед, направилась в свою комнату.       Адреналин начинает снова бурлить во мне. Мое эмоциональное состояние остаётся более-менее устойчивым только благодаря тому, что я не успеваю думать о ситуации в целом. Тренировки, наставления, Уильям с его непонятностью, трибуты, изучающие меня каждый раз, когда мы находимся в одном помещении, а теперь интервью. Меня будет слушать весь Панем. Удивляясь тому, как я все ещё справляюсь со своим положением, я уселась на кровать и решила повторить все то, чему меня научили за последние часы. Раз они хотят шоу, будет им шоу.       «Ради всего прекрасного, потерпи ещё немного!» - кричит мне Кора. Я морщусь ещё сильнее. «Ну что за безобразие, в самом деле! - продолжает своё негодование моя помощница, - это всего-навсего подводка! Это же обычное дело и совсем не больно». Я, боясь высказать что-то слишком грубое на такого рода мнение, решила собрать свою волю в кулак и дать Коре закончить своё творение. Мой образ для интервью представляет из себя очередное платье цвета морской волны. Рукава состояли из более легкой ткани, которая имела свойство отображать на себе свет исходящий от какого-либо источника, из-за чего казалось, что это некое подобие тихой, озерной глади. Мне снова вспомнился дом и я отвернулась от этого шедевра. Альва кружится над ним, то и дело поправляя какие-то части и присматриваясь к ткани то с одной стороны, то с другой. Не желая красить мое лицо слишком сильно, чтоб на арене меня можно было узнать, подготовительная группа оставляет все в том же состоянии, что и обычно, выделив все черты разными карандашами и тенями. Мои волосы убрали в низкий хвостик, а голову обвили серебряными нитями с нанизанными на них жемчужинами. В дальнем углу я заметила каблуки. Обреченно вздохнув я посмотрела в зеркало. В отличии от костюмов, которые достались девочкам на прошлых играх, мой выделялся своей элегантностью. Как-то на церемонию открытия женский трибут из нашего Дистрикта был выпущен в костюме рыбы и это была далеко не самая удачная идея местных стилистов. Альва в прошлом году в играх не участвовал, но я помню его работу несколько лет назад. Тогда он был в команде 5 Дистрикта и довольно хорошо справился со своей работой. Когда я готова и стою в самой середине комнаты ко мне заходит Финник. Очевидно Мэгз сейчас у Уильяма. «Жемчужина, ты как всегда бесподобна», - улыбаясь говорит мой ментор. Я кисло улыбаюсь в ответ, пытаясь не выдать своё волнение. Финник берет меня за плечи и вертит вправо и влево, чтобы лучше разглядеть платье. Финник Одэйр. Из-за всего происходящего я даже не задумывалась серьезно о том, что он один из самых популярных победителей в Капитолии. Многие девушки тут с ума сходят, когда он появляется в поле зрения, а я вижу его каждый день. Все это время я думала лишь о том, что он мой ментор и видела в нем соломинку, за которую можно будет ухватиться. Конечно, Мэгз тоже играет важную роль, но Финник мне ближе. Наверное тут имеет значение наш возраст. Резко я осознаю, что на щеках у меня румянец и стало как-то неудобно или стыдно перед самой собой. О чем я думаю? Финник - мой спасательный жилет, а его очарование не должно меня трогать. Не сейчас, когда меня хотят отправить прямиком в мясорубку. Я подняла глаза и поняла, что все мои чувства отразились на лице, потому что Финник задорно мне улыбался. Не желая уступать я саркастически подняла брови. Финник усмехнулся, но ничего не сказав повёл меня к лифту.       На интервью каждому трибуту даётся три минуты, вызывать нас будут по очереди, сначала девушки, потом парни. Пока мы едем в лифте меня резко бросает в дрожь, я чувствую холодок пробегающий по коже. Говорить на публику мне уже доводилось, но сейчас от того, как пройдут эти три минуты может зависит моя жизнь. Я пытаюсь вспомнить все, что мне насоветовали Финник и Мэгз и с ужасом осознаю, что в моей голове пусто. Я не могу вспомнить абсолютно ничего. Это от паники. Двери лифта открываются и нас ведут по длинному коридору, который ведёт прямо к выходу на сцену. Многих трибутов ещё нет на месте, но профи уже здесь. Они снова дружелюбно болтают друг с другом. Как только мы замечены нашими союзниками, они бурно нас приветствуют, на что я и Уильям сияем улыбками и машем в ответ. Притворившись, что мне нужно обсудить с Финником что-то очень важное, я принимаю серьёзный, деловой вид и говорю, совершенно не идущим в связь с моим лицом, сдавленным голосом: « Финник помоги мне». Он в недоумении смотрит на меня: «Что случилось?» На моем лице все больше отражается нервозность. « Кажется я сильно растерялась...» - неоднозначно говорю я. Финник поджимает губы, вероятно поняв, что я имею ввиду. «Главное сейчас успокоиться», - говорит он, - «если ты растерялась, все, что тебе нужно делать - импровизировать. Ни за что не показывай, что что-то не так». Я втягиваю воздух и понимаю: мои мышцы настолько напряжены, что я просто не могу выдохнуть. Финник снова берет меня за плечи, только на этот раз не для того, чтобы посмотреть на мое платье, но для того, чтобы поддержать меня. Этот дружеский жест сейчас как никогда нужен мне. Я резко стала чувствовать себя беззащитной. Финник смотрит мне прямо в глаза и будто пытается загипнотизировать: «Ты все помнишь, ты сама это понимаешь, нельзя все взять и забыть за секунду, это всего лишь волнение. Я уверен, как только тебя вызовут, все встанет на свои места». Я киваю и стараюсь вернуть себе прежнее спокойствие, но у меня плохо получается. Двери лифта снова открываются и я вижу прибывших трибутов из ещё пары дистриктов с их сопровождающими. Вид у них ещё кислее, чем у меня. Это действует, как холодная вода. Нельзя, нельзя так расклеиваться, когда надвигается такой важный момент, надо собраться. Я в играх, я должна бороться, нет времени на слабости. Я снова киваю, на этот раз более уверенно и Финник указывает мне на то место, где я должна буду сидеть, пока Цезарь меня не позовёт. Уильям уже во всю обсуждает что-то с Дианой. Вот, пожалуйста, пример того, как нужно себя вести, если ты хочешь выжить. Стопроцентная бдительность. Злая на себя и своё поведение я твёрдой походкой устремилась к своему креслу. Не успела я сесть, как ко мне повернулась Мелисса. «Волнуешься?» - спрашивает она. «Нет», - с усмешкой, резче, чем стоило бы, говорю я. Как ни странно, но то мое паническое состояние, как рукой сняло, хотя голова все ещё как в тумане. Мелисса одобрительно улыбается, переглянувшись с Уильямом, выглядывающим из-за моей спины. Диана тем временем вела переговоры с... Не может быть, парень из 7? Неужели она думает, что он присоединится к нам? Обычно Профи не ненавидят только состоящие в самой команде Профи. Это касается не только трибутов, но и зрителей в Дистриктах. По лицу парня видно, что он обдумывает слова Дианы, взвешивая все плюсы и минусы. В конце-концов он коротко кивает и молча отворачивается. Меня пробирает дрожь не имеющая отношение к интервью. Краем глаза я замечаю, что Уильям смотрит туда же, куда и я. Уильям. Он тоже говорил с Дианой, до того, как я заняла своё место. Интересно о чем.       Не успели ещё все трибуты занять свои места, как на сцену вбежал Цезарь. Он появился так неожиданно, что я невольно вздрогнула. В этом году его волосы ярко зелёного цвета, но в остальном он не изменился. Точно такой же, как и год назад, два года, три... Сколько же ему лет? Стареют ли люди в Капитолии визуально или это считается чем-то непристойным? Прожекторы включаются со всех сторон. На Цезаря прикрепляют какие-то провода, поправляют его макияж. Я судорожно вздыхаю. Весь свет гаснет, грохочет музыка и все снова появляется в поле зрения.