***
— Как долго ты можешь держать «Отвердевание»? — Ох, мужик, я даже не знаю, — он растерянно опустил взгляд на песок. — Ты знаешь, насколько оно прочно? — Ну… мне кажется, я смогу сломать камень, если хорошенько ударю. Изуку сосредоточенно кивнул, оставляя еще несколько строк пустыми. — Ты можешь становиться прочнее? — Да, но всего на пару секунд, — вздохнул Киришима, — так немужественно. — А по-моему, наоборот, — пробормотал про себя Мидория. — Ты можешь отвердеть всем телом? — Да, но это тоже не так легко. — Ты можешь двигаться? Ну, как обычно? Движения не с-сковываются? — Нет, мне кажется. — Есть ли что-то, что не затвердевает? Глаза, волосы? — Нет, они тоже твердеют! — наконец улыбнулся Киришима. — Это самое странное. Выглядит забавно. — Меняется ли твой вес при активации причуды? Киришима моргнул. — Не знаю. Наверное, нет. Я честно не замечал. Мидория задумчиво кивнул и ткнул карандашом себе в щеку. — Для чего это все? — спросил Кришима, заглядывая ему за плечо. — М-мне надо знать, как работает твоя причуда, если т-ты все еще хочешь моей помощи, — замер Изуку, боясь нечаянно шелохнуться и врезаться в друга. — А-а-а, понятно! Губы Мидории сами расползлись в дрожащую линию, когда он пробежался глазами по пунктам анализа. Киришима с его причудой просто не может не поступить в Юэй! Потенциал его «Отвердевания» просто невероятен! Если он сможет держать его на всем теле, не теряя мобильности и не изменяя веса, он сможет быть буквально живым танком! «Отвердевание» невероятно удобная причуда, она может служить защитой, но так же имеет огромную атакующую силу в ближних боях. Если Киришима хорошо овладеет этим, он сможет разбираться с преступниками гораздо легче, чем любой другой герой. Но если увеличить скорость, прочность и гибкость атак, то и большинство злодеев не устоят против него. Даже в ситуациях землетрясений причуда сможет отлично себя проявить, Киришима сможет защитить не только себя, но и людей вокруг. Интересно, сможет ли причуда защитить его от ожогов или обморожений? Надо будет это про… — Спа-спасибо! — крикнул вдруг Киришима, сравниваясь цветом щек с цветом своих глаз. Изуку поднял непонимающий взгляд. — Мне никто не говорил такого о моей причуде, — он нерешительно улыбнулся, потирая шею. — Она совсем не заметная и яркая, как у настоящих героев. Совсем не мужественно. Его улыбка померкла после вымученного смешка, а сияние глаз спряталось за челкой. О-о-ох, кажется, Изуку понял. Изо всех сил постаравшись не краснеть от своего бормотания, он легонько ткнул его локтем. — Я уже говорил, что твоя причуда потрясающая, Кир-ришима. Я уверен, что ты сможешь поступить в Юэй. Героем тебя делает не заметная п-причуда. Мне как-то сказали… Изуку глубоко вздохнул, вспоминая слова своего кумира. Он ощутил призрачные лучи солнца у себя на коже и легкий, теплый ветерок в волосах. — У каждого героя есть истории школьных лет. Они разные и у каждого она своя. Но у каждой такой истории есть одно общее. Киришима поднял на него взгляд. Изуку посмотрел на оранжевые облака, медью сияющие по кромке от заходящего солнца. Он позволил губам расползтись в небольшой счастливой улыбке. — Их тела двигались сами. Киришима беззвучно опустил голову. — Но знаешь, это тоже можно понимать по-разному. А еще это г-глупо. О-они могли умереть и не начав, — Изуку покраснел, зажмурился и пнул песок, вспоминая свой блестящий «дебют». — Я считаю, что важно сделать свой первый шаг. А какой он у каждого… это их личное дело. Кто-то кого-то с-спас, а кто-то нет. Кто-то просто прыгнул, а кто-то пытался что-то придумать. Возможно, кто-то увидел что-то по телевизору, а кто-то пострадал сам. Причины могут быть разными. Важно, что цель одна. И если ты действительно этого хочешь, ты сделаешь свой первый шаг. Друг сидел тихо. Мидории показалось, что он услышал шелестящий, дрожащий вздох. Киришима кивнул, не поднимая головы. — Ага.***
То, что привело его туда снова, не было дождем и отсутствием зонтика. На самом деле, это был воздух, становящийся все холоднее с каждым днем, и едва слышимое «мяу». Изуку остановился. Повернув голову, он осмотрел дворик. Ничего не заметив, Мидория решил подойти ближе. Очередное негромкое «мяу» послышалось со стороны кустов. И, так оно и было. Присмотревшись, он едва смог разглядеть кота в тени кустов. Он медленно тяжело моргал и тихо мяукал, периодически переходя на хрип. — Х-хэй, — пробормотал Изуку, подходя ближе и присаживаясь на колени. Пригнувшись, он заглянул в куст, чуть отодвигая сухие ветки. Это был серый полосатый кот с примятой и слипшейся кое-где шерстью. На уголках желто-зеленых глаз скопился гной, а все лапы и хвост были измазаны в грязи. Недолго думая, он осторожно протянул руку меж ветвей. Зрачки кота в мгновенье расширились, а уши пригнулись к голове. Он беззвучно зашипел, отступая глубже. Изуку тут же вытянул руку из кустов и охнул, взглянув на животное снова. Это был не кот, а кошка. И она однозначно была беременна. Мидория неловко поднялся и отошел. Усевшись на лавочку, он тут же сжал губу меж пальцев, задумчиво хмурясь. На дворе была середина ноября, судя по тому, как выглядит ее живот, она должна родить… недели через две? Беременность кошки длится два месяца, верно? Значит, котята родятся уже в декабре, но погода уже далеко не лучшая, так что все это закончится печально. Кошка тоже не выглядит хорошо, сама она не сможет выходить котят в таком состоянии. Значит, ему нужно что-то с этим сделать. Но прежде чем он сможет это что-то сделать, ему нужно как-то выманить кошку из кустов. Изуку замычал и запрокинул голову, прикрывая глаза. Как ее выманить? Что любят кошки? Ответ пришел сразу же. Коробки, игрушки и, что самое важное, еда. Она наверняка очень и очень голодная. — Что ты делаешь? Изуку открыл глаза, опустил голову и обернулся. Паренек перед ним имел пурпурные растрепанные волосы, мешки под глазами и глаза того же оттенка. Фиолетовый! — Д-думаю. Он склонил голову, вопросительно изгибая бровь. — Я уверен, что ты разговаривал. Сам с собой? — А… Наверное, — пробормотал Мидория, пожимая плечами и запуская пальцы в волосы. Знакомый незнакомец не двинулся, не вынул рук из карманов и даже не моргнул. — Так о чем думаешь? Изуку невольно подпрыгнул, когда Фиолетовый плюхнулся на лавочку неподалеку от него. — Т-там кошка в кустах. Она беременна, а зима уже скоро, так что… я х-хотел отнести ее в ближайший приют? Н-но я ей не особо нравлюсь, кажется… Паренек перевел незаинтересованный взгляд на кусты. — Мхм. Изуку резко отвернулся, когда понял, что начал откровенно пялиться на незнакомца. — Я попробую, — пробормотал он, отталкиваясь от лавки и вразвалочку подходя к убежищу кошки. Мидория неуверенно встал следом, но не последовал за ним, держась в стороне. Фиолетовый опустился на корточки, осторожно заглянул в глубину ветвей и, пару секунд спустя, опустился на колени, низко пригибаясь к земле. Изуку решил молча наблюдать. Незнакомец тем временем, чуть ли не протирая рукавом землю, просунул руку к животному, едва вытягивая один палец и останавливаясь на полпути. Мидория сделал два крошечных шага вперед, вытягивая шею и стараясь рассмотреть хоть что-нибудь. Кошка колебалась ровно десять секунд, прежде чем неуверенно ступить вперед и вытянуть мордочку, нюхая пальцы паренька. — У тебя есть что-нибудь поесть? — спросил он, не оглядываясь. Изуку тут же начал соображать. Охнув, он резко развернулся, сбрасывая рюкзак с плеч. Он же так и не съел один из бутербродов, которые мама дала ему с собой! Откопав контейнер среди бесконечных учебников и тетрадей, он, пыхтя, открыл его и вытянул из середины кусочек колбасы. Фиолетовый обернулся так, чтобы посмотреть на него краем глаза, и вытянул свободную руку назад. Изуку аккуратно прошел к нему, стараясь не издавать слишком громких звуков и не пугать и так насторожившуюся его метаниями кошку. Вложив приманку ему в руку, он так же медленно отступил обратно к лавочке. Паренек снова повернулся к кошке и, кое-как оторвав от цельного кусочка уголок, он словно в замедленном действии протянул лакомство животному. Кошка, тут же учуяв его запах, легонько подалась вперед, за один укус проглатывая угощение. Незнакомец едва заметно усмехнулся и отодвинулся, вновь протягивая кошке колбасу. На этот раз ей пришлось сделать больше шажков, чтобы добраться до нее. Прошла всего минута, прежде чем кошка полностью выбралась из зарослей, аппетитно чавкая и все смелей нюхая воздух. Недолго размышляя, Фиолетовый аккуратно сгреб ее в охапку и усадил себе на руки, поддерживая снизу и укладывая ее передние грязные лапы себе на плечо. Мидория почувствовал укол грусти где-то под ребрами. — Ну и, — сказал он, снова смотря на Мидорию. — Куда идти? — А-а, с-сейчас! — икнул Изуку, тут же доставая телефон. Забив запрос в поисковик, а затем и в карты, он поднял взгляд на дорогу. — Это недалеко, — Фиолетовый продолжил молча на него смотреть. — Я Шинсо Хитоши, — вдруг сказал он. Застыв на секунду, Изуку сглотнул, стараясь проглотить нервный ком, застрявший у него в горле. — М-меня зовут Мидория Из-зуку. Новый знакомый ухмыльнулся и кивнул ему. — П-приятно познакомиться, — тихо пробормотал Мидория. Шинсо еще раз кивнул и снова уставился на него. — Ну так, куда идти? Изуку ухнул и, еще раз сверяясь с картой, пошел к выходу из дворика, оглядываясь на парня с кошкой. — С-сюда. Шинсо кивнул и позволил ему уйти чуть вперед, мягко придерживая разволновавшуюся кошку, когда он проходил рядом.***
Всемогущий устало вздохнул, опускаясь на кресло. Все это делало вещи… гораздо сложнее. Он не хотел отказывать Ночноглазу во второй раз, но, как и в первый раз, у него не было выбора. Он просто не мог согласиться. Пусть он и находился сегодня здесь, прямо у него в агентстве, он мало представлял, что скажет, когда встретится с Мираем. Если встретится. Он не смог даже нажать на потертую зеленую кнопку, ведь у него бы не было пути для отступления тогда. Он просто оставил ему сообщение и отложил телефон на стол, стараясь сдержать слабость в коленях и не броситься наутек сразу же. Как же жалко. Его сердце тяжело билось, пока он сидел на одном из диванчиков в комнате для отдыха. Даже несмотря на нахождение в геройской форме, он чувствовал что-то все еще непривычно, но знакомо тянущее его сердце вниз, сжимающее желудок в тугие холодные тиски. Даже спустя столько лет он не смог привыкнуть к страху. К застывшей улыбке в зеркале — смог. Но не к страху. В коридоре послышались чьи-то бодрые шаги. Через пару секунд ручка двери опустилась, и в комнату вошел высокий, голубоглазый блондин. Плечистый и улыбчивый. Прямо как он в годы Юэй. — Здравствуйте, Всемогущий! — его улыбка стала еще шире. — Меня зовут Мирио Тогата, но Вы уже знаете, наверное! Он посмеялся, подходя ближе к герою. Его костюм был несложным, но не самым обычным. С широких плеч юноши свисал алый плащ, как у героев прошлого. Перчатки тоже были красными. Большая часть костюма и сапоги были белыми с желтыми полосами, а штаны почти полностью были синими. На груди под стать имени большими желтыми цифрами расположилась гордая единица с шестью нолями. Его очки — или лучше сказать маска? — тоже была бело-желтой. И, если честно, его прическа совсем немного напоминала ему его собственную. Тошинори беззвучно втянул воздух. Его улыбка уже не была такой натянутой. Увидев его впервые и зная его всего лишь по рассказам Директора, учителей и паре коротких комментариев от Сэра, он мог точно сказать, что этот юный герой действительно заслуживает этого звания. — Здравствуй, юный Тогата! Конечно, знаю! Я много слышал о тебе! Поэтому я здесь! Он привычно рассмеялся, басом наполняя комнату. Тогата видимо вытянулся и улыбнулся еще ярче. — Прошу, присаживайся! Мне бы хотелось немного поговорить с тобой! — Конечно! Мирио уселся напротив него, с неугасающей улыбкой смотря на Тошинори. — О чем вы хотели поговорить, Всемогущий? Ох, черт. Он точно не продумал, как начать эту… беседу. Старательно скрывая свое смущение, он неловко откашлялся и начал: — Юный Тогата, могу ли я спросить, почему ты хочешь стать героем? Юноша перед ним задумчиво хмыкнул и опустил голову, рассматривая цифры у себя на костюме. — В детстве меня спас герой. Я упал в реку и почти утонул. С тех пор я наблюдал за героями. Я всегда думал, что они потрясающие, — он широко улыбнулся, прикрывая глаза. — Я восхищался их волей, их постоянным Плюс Ультра, знаете? Он посмотрел на свои ладони, уверенно сжав их. — Мне нравилось думать, что я когда-нибудь смогу стать таким же, если буду стараться. Но моя причуда всегда казалась мне невозможной для этого. Мой папа так и не смог стать героем. Я не уверен, знаете ли вы, но я не могу дышать или видеть, пока использую ее, я прохожу сквозь все. И это всегда выбивало меня из колеи, но… У меня были друзья, ради которых я хотел выкладываться на свое Плюс Ультра! Он улыбнулся ярче солнца, вскидывая кулак в воздух. — Я понял, что все то, чем я восхищался в героях не приходит с бумажкой аттестата или просто словом «герой». Тогда я поклялся, что спасу миллион человек, подобно вам. Вот, почему я стану героем. Всемогущий слегка опустил голову, размышляя над словами юноши. Он был молод, амбициозен и чрезвычайно целеустремлен. Его желание спасти стольких людей действительно внушало уважение. Это не были каким-то громкими словами новичка ради красивых заголовков и популярных интервью, он не тешил себя бравадой и хвалился. Может, Всемогущий и нечасто действительно разговаривал с… да хоть с кем-либо. Без сомнений, как столь известной фигуре ему приходилось ежедневно общаться со многими людьми, но вот так — достаточно редко, чтобы привыкнуть и знать, что следует говорить, а что нет. Но юный Тогата… Он определенно был сделан из настоящего геройского теста. Всемогущий видел это в его глазах и чувствовал в его словах. — Понимаю. Юный Тогата, позволь задать тебе… странный вопрос? — Конечно, Всемогущий! Все, что угодно. Тошинори благодарно кивнул и позволил еще нескольким валунам прокатиться по его сердцу, набираясь смелости. — Ты упомянул раньше, что у тебя были некоторые проблемы с освоением твоей причуды, — начал он. — Да, мой первый год был полным кошмаром, — засмеялся он. — Но теперь все хорошо. Я еще далеко не на том уровне, на каком хотел бы быть, но теперь я могу сражаться. Он сжал перед собой кулак, смотря прямо на Всемогущего с уверенной улыбкой. Яги усмехнулся. — Это отлично, юный Тогата! Но я все же продолжу, — юноша тут же замахал руками в извинении и снова опустил их на колени, не опуская улыбки и не отрывая своего взгляда от героя. — Что, если бы тебе предложили силу, с которой ты смог бы стать самым сильным героем из существующих сейчас и в прошлом? С этой силой ты бы без проблем смог бы возглавить Японский и мировой топы героев. Ты бы смог спасти не один, а десятки миллионов людей! Всемогущий выпрямился, раскидывая руки в стороны. — Это было бы нелегко, но в конечном итоге, так все и было бы. Что бы ты ответил? Тогата молчал пару секунд и опустил глаза к рукам. После минуты тишины, он медленно их сжал. — Я бы отказался. Всемогущий беззвучно выдохнул. Сердце беспокойно екнуло в груди, глухими ударами отдаваясь в ушах и во всем теле. — Да, моя причуда действительно не так уж проста в освоении и практическом применении, но это моя причуда. Я прошел многое, прежде чем научиться работать с ней. К тому же… у меня есть друзья, которые всегда наблюдают за мной. Мы равняемся друг на друга, и это будет нечестно по отношению к ним. Это будет неправильно по отношению к самому себе. После всего. Всемогущий медленно кивнул, не сводя взгляда с юноши. — Я верю, что смогу стать первым и со своей причудой, своими собственными силами. Мне не нужно становиться мировой знаменитостью или кем-то непобедимым, чтобы достичь этой цели. Я знаю, что я сам смогу спасти всех этих людей. Опираясь на все, чему меня учили и через что прошел во время тренировок и стажировок. Тошинори уже знал ответ, лежавший совсем рядом с поверхностью его сердца, разума и души. Тогата Мирио поднял на него полный плещущейся внутри решительности взгляд. — Поэтому, я бы отказался. Он кивнул в третий раз, прежде чем встать и протянуть юному герою руку. — Спасибо за этот разговор, юный Лемиллион. Я не сомневаюсь, что это правда. Второкурсник улыбнулся, поднимаясь на ноги и протягивая руку в ответ. — Рад был встрече. — Я тоже, сэр! — он крепко обхватил его широкую ладонь и медленно пожал ее с благодарностью. — Можно я тоже задам вам вопрос, Всемогущий? — спросил юноша, уже подходя к двери. — Конечно! Что такое? — Почему вы захотели поговорить со мной? Почему вы спросили меня именно об этом? Не подумайте, что я вас осуждаю или что-то в этом духе, но это был какой-то тест? Всемогущий безмолвно распахнул свои глаза, судорожно соображая, что можно ответить. — А-ах, конечно нет, юный Тогата! Дело в том, что я буду работать в Юэй со следующего года и хотел бы получше узнать подрастающее поколение! — Всемогущий засмеялся, потирая прилизанную макушку, как вдруг замер. — Хотя… получается, что да. Тогата склонил голову и улыбнулся. — Я прошел? Тошинори несколько секунд смотрел юноше в глаза. Прошел ли он? Странный вопрос. — Не знаю. Что ты думаешь? — честно ответил он, пожимая плечами. Тогата улыбнулся и поправил маску. — Я считаю, что я прошел. Может быть, ответ для вас был не верный, но для меня это было правильно. Поэтому я прошел. Всемогущий улыбнулся шире и кивнул, упирая руки в бока. — Значит, так и есть. — До встречи, Всемогущий! — махнул рукой юноша. — До скорого, юный Лемиллион! Тогата в последний раз сверкнул улыбкой и вышел из комнаты.***
Сказать, что Дайко нервничал — значит, ничего не сказать. Его причуда в принципе была одной из тех, которую далеко не все захотят испытать на себе, несмотря на всю ее безобидность. И что ж… Он просто не мог не пользоваться ей, когда встречал нового человека. Гораздо проще сразу узнать, что он за фрукт, прежде чем ты наткнешься на червя. Логично? Весьма. Ютака знал наизусть ребят из их класса. Мито всегда окружал сильный синий, чаще всего с небольшими облачками честного голубого и едкий темно-малиновый. Моримото всегда оставалась при своем независимом блекло-фиолетовом с бледным и иногда насыщенным синим. Она была сильным человеком. Вокруг Кумико витало оранжево-золотистое облако с мягким желтым и розовым. Тут даже и размышлять не надо было. Он знал Кумико всю жизнь, и ее аура давно стала для него символом спокойного счастья, радости, тихой доброты и любви. Самой сложной была личность Киришимы, как ни странно. Одноклассник всегда имел красный, словно раскаленный железный шар внутри. Иногда он словно блекнул — пламенно-красный в его груди остывал, и его свет едва выходил за контуры его силуэта. Холодный черный начинал протягивать свои щупальца к его горящему сердцу — он решил называть это так — заставляя его блекнуть все сильнее и сильнее. Но черноволосый одноклассник никогда не позволял им добраться до центра раскаленного пекла и потушить его полностью. Он разгорался с новой силой, но… с каждым разом холодные щупальца уходили все меньше. Киришима никак не показывал этого, но Ютака мог это видеть. Поэтому да, Дайко думал, что Киришима был самым сложным из всех его одноклассников. До того, как в класс тихо ступил Мидория, низко опуская голову. Он смотрел на мальчика, сочувствуя его нервозности. Ему сразу захотелось успокоить его и помочь как-нибудь расслабиться. Наверное, это тоже из-за его причуды. Но потом он взглянул на него. Он был рад, что Миура-сэнсэй не позволила классу окружить Мидорию сразу же, давая ему время привыкнуть. Дайко же старался успокоиться. То, что он увидел в Мидории, он еще никогда и ни у кого не видел. Его аура была зеленой, такого же оттенка, как его глаза и волосы. Подобно Киришиме, у него в груди находился шар, словно сердце. Но если «сердце» Киришимы горело алым, освещая все пространство вокруг него, то у Мидории… В груди Мидории собрался черный, липкий комок. Он собирался со всех сторон, соединяясь у него под ребрами и гася его зеленый свет. Цвет его ауры менялся, приближаясь к черной середине. Совсем возле нее, его свет был алым, таким же, как у Киришимы. Но он не мог этого увидеть. Аура Мидории была выцветшей и разбитой, словно старое цветное стекло. Ютака не знал, что это значит. Он даже не был уверен, что представляет, что это значит. После Культурного фестиваля, он решил спросить. — Мидория, мы можем поговорить после уроков? — А? Одноклассник поднял на него взгляд, уставившись на него большими круглыми глазами с извечными мешками под глазами. — К-конечно? Что-то случилось? Он склонил голову, и его челка упала следом, затеняя его бледное лицо еще больше. Дайко даже не был уверен, когда он заметил, что у Мидории есть веснушки. — Нет, все в порядке, просто хотел поговорить кое о чем, — староста улыбнулся, помахав рукой. — А, х-хорошо, — кивнул он, неловко выпрямляясь и поднимая плечи от напряжения. — Отлично, тогда поговорим позже, — кивнул Дайко, предлагая свою самую успокаивающую улыбку и отходя к своей парте.***
— Что это было, мужик? — прошептал Киришима, пригибаясь к нему. — Я не знаю, — пожал плечами Изуку, смотря в спину старосте. — О чем он хочет поговорить? — Без понятия, — снова пожал он плечами, мотая головой. — Хм-м-м, — протянул Киришима, потирая подбородок. — Наверное, о Культурном фестивале. — Наверное, — он дернул плечами в третий раз. — Хотя выглядел он серьезней, чем обычно. Ну, не так… э-э-э, как обычно. Киришима шмыгнул носом. Мидория не очень хорошо знал повадки Дайко, но он примерно понимал, о чем говорил его друг. Тон старосты всегда был доброжелательным и мягким, но громким и внятным. Сейчас он был гораздо тише и… ну, серьезней, как и сказал Киришима, пусть своей мягкости не потерял. Изуку кивнул. Что-то в этом было необычное. В любом случае, скоро он это узнает. — Наверное, тебе не стоит ждать меня после уроков. Киришима грустно свел брови и обернулся к нему. — О-о-о, мужик, ты уверен? Мидория поджал губы, опуская глаза на парту. — Мне кажется, это затянется надолго. — Вот черт, — протянул одноклассник, плюхаясь на тетрадки. Изуку виновато скривил губы в улыбке, сжимая кудряшки в пальцах. — П-прости. — М-м-м-м, — тянул Киришима, надувая щеки.***
— Т-так о чем ты хотел поговорить? — О, Мидория, конечно! Дайко исподлобья оглядел класс, проводя одноклассников глазами. Киришима выглянул из-за двери, махнул Мидории с широкой улыбкой и, дождавшись ответного прощания от Мидории, снова скрылся за дверью. Интересно, что из всех человек в классе с ним подружился именно Киришима. — Итак, — начал Дайко, когда последний человек покинул комнату. — Почему бы нам не прогуляться немного? Изуку моргнул и медленно кивнул, закидывая желтый рюкзак на плечи. — Я уже рассказывал тебе о своей причуде, верно? Ютака заговорил, пока они неспешно шли по опустевшим коридорам школы. Мидория с тихим вздохом кивнул пару секунд спустя. Его плечи заметно напряглись, а ногти впились в лямки сумки. Дайко глубоко вздохнул, поднимая руку к затылку. — Я знаю, что это не мое дело, но меня не могло не взволновать твое… состояние, — Мидория склонил голову, хмурясь и ероша свою шевелюру. — Если говорить о моей причуде более подробно, то я могу видеть не столько личность, сколько все вместе. Настроение, иногда даже мысли, ауру, намерения, какие-то сильные желания. Я не знаю, что это может значить, но я знаю, с какими эмоциями это происходит. Мидория исподлобья взглянул на него, сверкая нечитаемым взглядом. Это было то, что делало его жутковатым. Его взгляд он никогда не мог прочитать. Он просто смотрел на тебя своими слабо сверкающими круглыми глазами, пока твое сердце начинало словно сжимать невидимыми когтями. Дайко быстро понял, что подросток делал это не специально. Скорее всего, это просто часть его причуды. Поэтому он старался не обращать внимания и не принимать на свой счет. Они вышли на улицу, и Дайко повел молчаливого одноклассника в сторону парка, усаживаясь на одну из лавочек. Он сел рядом, но не слишком, явно соблюдая расстояние. Дайко мысленно усмехнулся и ударил себя по лбу. Ханаоко убил бы его. От паренька так и исходили волны нервозности и паранойи. Он мог чувствовать это и без своей причуды. — Я прекрасно понимаю, что это абсолютно не мое дело, но… в последнее время стало лучше. Когда ты пришел, я не знал, что об этом думать. Я никогда такого не видел. Твое поведение тоже вызывало вопросы, так что я предполагал, но… Ты можешь не отвечать, если не хочешь об этом говорить, но что с тобой случилось? Дайко слегка повернулся к нему, словно боясь спугнуть птичку, присевшую рядом. Мидория хмуро смотрел на свои коленки, сжимая руки на них. Он закусил губу и, зажмурившись, неловко выпрямился. — Ты прав. Т-ты действительно вряд ли такое видел, — негромко сказал он. — Раньше… я был в плохом месте. С плохими л-людьми. Дайко почувствовал, как волна темного холода пробегает по его телу, тут же осушая его горло и заставляя голову кружиться. Холодный воздух и рядом не стоял с тем, что было внутри него. Дайко не сразу понял, что еще больший холод исходил от Мидории. — Но теперь я здесь, а н-не там. Так ч-что все будет в порядке. Дайко кивнул. За три с половиной месяца Мидория изменился. И внутренне, и внешне. Он перестал так много заикаться, перестал дрожать от каждого громкого вскрика Мито и не отпрыгивал от каждого случайного касания. Он стал больше смотреть на людей, а не в пол, и Дайко мог поклясться, что пару раз даже замечал его улыбку! Он тоже не сразу это заметил, но Мидория вообще не улыбался, когда только перевелся. Первые два месяца было сложно поймать его взгляд и расслышать тихое бормотание, но вещи определенно становились лучше. Он не винил его, что он не хотел говорить больше. Внутренне его тьма начала медленно рассеиваться, уступая больше места набирающему силу зелено-алому свету. Его аура перестала наводить такой ужас и страх, как в первые дни. Она все еще была разбитой и тусклой, даже по сравнению с Киришимой, но… ему стало лучше. Дайко был рад, но его никак не отпускало желание помочь. Он не знал, как и чем, но у него были идеи. — Не сочти за грубость, но может быть тебе стоит… посетить специалиста? — мягко спросил староста. Одноклассник перевел тяжелый взгляд куда-то вперед, опуская плечи. — Надо. Н-но я не хочу. Не сейчас. Не ув-верен, что я… готов к этому, — он снова опустил взгляд, слабо водя красными ботинками по земле. — Не уверен, что вообще буду к-когда-нибудь готов. Дайко почувствовал, как его сердце сжалось. Им же по четырнадцать, разве нет? Что с ним могло произойти, что буквально разбило его душу? — Я понимаю. Дайко сомневался, но все же мягко положил руку ему на плечо и легонько сжал, тут же аккуратно отпуская. — Если надо будет, ты можешь поговорить со мной. Я пойму, ты знаешь. Одноклассник поднял на него удивленный взгляд. Спустя пару секунд он едва заметно расслабился, кивнул и легонько улыбнулся, устало сводя брови. — Спасибо.