🐾 СЛИШКОМ МНОГО МЫСЛЕЙ 🐾
Тэхён: Мне приснился странный сон, где я поймал букет жениха. Думаю, Чонгук сделал предложение Юнги! Тэхён, чтоб его, достиг новых вершин поразительности, неужели эти его ангелы всё же существуют? Я хмыкаю и тут же стаскиваю с пальца кольцо. Я пока не дал Чонгуку ответ, так что вполне могу делать вид, что у младшенького просто фантазия разыгралась. Хосок: хах. может, это Юнги не выдержал и сам предложил? Тэхён: Нет. Тогда бы мне снилось, что я ем свадебный торт. Хосок: ах да, забыл, что в твоей голове всё подчиняется Тэтэ-логике)) Намджун: Ясно, окей. Тэхён: Почему это звучит так, будто вы мне не верите? Намджун: Ну что ты. Просто мы не хотим заморачиваться раньше времени. Когда это всё же случится, они сами нам скажут. Так ведь? Я усмехаюсь и снова надеваю кольцо на палец. А после вытягиваю руку и с упоением разглядываю прелестное украшение, переливающееся в свете прикроватной лампы. Да уже хотя бы ради него стоит согласиться, хах! Сокджин: а я думаю, Ким Тэ прав. Чимин: Нифига себе, поворот! (°ㅂ°) С чего это ты вдруг впервые в жизни на его стороне, хён, а? Ты что-то знаешь? Сокджин: я тоже видел этот сон. Правда, должен сказать, букет Тэтэ поймал скорее лицом, чем своими неловкими ручонками. Но свадьба была красивая, это бесспорно. Тэхён: Оу-оу-оу, а ты торт успел попробовать?! Сокджин: да! Обалденно вкусный, плохо, что ты не поел его. Я бы оставил тебе кусочек, но, сам понимаешь, во снах так не принято… Тэхён: Странно, что я тебя не видел. Где ты был? Сокджин: ой, да я там в самом конце тусил, специально не показывался, чтобы спокойно поесть-попить. Не хотел случайно разрушить атмосферу чужого сна) Тэхён: Ты очень чуткий, хён, настоящий друг. Спасибо! Тэхён: Ну всё, моя очередь в ванную. Увидимся. Но не дайте знать Юнги с Гуком, что мы всё знаем! БТС_Бот: Тэхён вышел из чата. Сокджин: Мини, он там сидром снотворное запивал, что ли? Откуда эти бредовые сны? Следи за ним получше, а то это дело может плохо кончиться. Чимин: В каком это смысле? (>。<) Ты же только что говорил… Сокджин: я врал! Поддержал его, чтоб не расстраивался из-за вас, зануд неверящих. Но это не отменяет того, что я ему верю — Гук вчера пластырь с татухи снял, значит собирался показать. А еще это не отменяет того, что Тэ пора перестать мешать таблетки с алкоголем! Тяжко вздохнув, я стягиваю кольцо в очередной раз. В тысячный, наверное, если не миллионный за те полчаса, что прошли с будильника. Хотя, говоря честно, я и ночью его в покое не оставлял, без конца вертя нашедшийся крохотный кусочек металла и мучительно размышляя. Парни всё шутили вчера, что утренние перелеты — самые мучительные, только что проспал семь часов, и снова надо спать еще пятнадцать. Я же, так и не сумевший сомкнуть глаз, очень надеялся отрубиться хотя бы на середине пути и распрощаться с волнением. Иначе рисковал поехать крышей. Не подумайте. Не то чтобы из-за предложения передо мной встал сложный выбор, я точно знал, что приму его, и ни капельки не сомневался в своем желании сделать этот шаг. Другого пути я для себя и не видел теперь. И всё же нависла одна проблема, которой не получалось найти решение. Чимин: Эй, Джин-хён (´• ω •`) Я слышал, у тебя есть немного места в чемодане. Может, втиснешь туда крохотную частичку меня? Сокджин: фу, нет. Случайно отгрызанные части тел больше не перевожу. Чимин: Ну а хотя бы свитер? Пожалей мальчика, чей чемоданчик оказался забит до отказа свитерами! Пожалуйста-пожалуйста. Взываю к твоему сердцу! У тебя же есть сердце в твоей большой и красивой груди, да? Сокджин: неее, чувак, оно у меня в другом большом и красивом месте)) Я усмехаюсь, думая, какие же глупости мы с парнями обсуждаем каждый день на полном серьезе. И вот как в такой обстановке о каких-то серьезных вещах заявить, а? Вот как и когда я должен им сказать, что замуж выхожу? Они же настоящий бедлам устроят в чате по этому поводу, сразу начнут место выбирать, торт, музыку… хотя нет, они же с этим определились уже. Но что-нибудь новое точно найдется, о чем я как человек неопытный в делах бракосочетальных еще даже не подозреваю. Намджун: Офигеть! Мои родители написали, что решили пожениться! А я даже не знал, что они последние десять лет были разведены! Чимин: Огогошеньки w(°ｏ°)w Так вот к чему был сон Тэтэ! Намджун: Видимо, да, юнгуки всё же не причем. Хосок: как это вообще возможно? Сокджин: а награду «Худший сын десятилетия» получаааает… Чимин, который не купил папочке обещанный кленовый ликер! Поздравляем! На этом торжественная церемония награждения окончена, возвращаемся к криминальным новостям. Ким Намджун, скажите, как вы умудрились не заметить развод собственных родителей? Намджун: Они всё от меня скрывали! Я помню, что отец целый год не жил с нами… но мне сказали, что его по работе отправили в Китай, развивать там новый филиал. Хотя я еще думал, как так, он же совсем не говорит ни на китайском, ни на английском, неужели не нашлось кандидата получше. И когда он «приезжал», домой даже не заходил, встречался со мной в парке и уезжал. И никаких китайских подарков ни разу не привез. Сокджин: прости, но тебе стоило б догадаться, чувак… Намджун: Да уж, в выпускном классе я был занят другими вещами. Зато теперь смогу посидеть на семейном застолье, посвященном свадьбе родителей!) Разве это не забавно?)) Чимин: Очаровательно (o´∀`o)☆ Передай им мои искренние поздравления. Любовь, прошедшая разные испытания и лишь окрепшая с годами, заслуживает восхищения и зависти)) Улыбнувшись, я всё же прячу кольцо в карман косметички и кидаю ту в полностью собранный чемодан, закрывая его. Дверь нашей комнаты тут же открывается, и Чонгук заходит уже полностью собранный, даже в куртке. Хоть в поход отправляй. — Через пять минут выходим, — говорит он, мимоходом целуя меня в щеку и задумчиво оглядывая ждущие у кровати сумки, видимо, проверяя, всё ли на местах. Что-то там перекладывает, меняет местами, достает себе теплые носки и вскоре уже снова собирается уходить. — Эй, Гук, — бросаю я неуверенно. И даже немного смущаюсь, когда он останавливается в дверях, застегивая ремень джинсов. Я собираюсь с мыслями и машу рукой, подзывая поближе. — Разговор есть. — Что такое? — подходя и продолжая поправлять одежку, спрашивает он нетерпеливо. Весь в своих мыслях, как всегда, суетливый и непоседливый. Даже странно, что до сих пор не закинул сумки на плечи и не поскакал первым на улицу, не дожидаясь никого. Я вздыхаю и тяну его за шиворот, заставляя склониться. Чонгука это явно веселит и, наконец, заставляет притихнуть. — Да чего ты? — Слушай… Я тут думал сегодня ночью, всё хорошенько обдумал и решил так. Чего смеешься? Не мешай. Так вот. Я буду счастлив выйти за тебя замуж. Я правда очень этого хочу и не собираюсь в этот раз тянуть с ответом: да. Но пока мы не будем никому ничего говорить, даже братьям, ладно? — Чонгук весело усмехается вопреки моему серьезному лицу и касается губами моего виска вместо ответа. Ну еще бы он не согласился! Чонгук-то, конечно, не против всей этой веселой суматохи, что начинается в нашей компании каждый раз при малейшей интересной новости, хочет похвастаться, что наконец добился своего, и поделиться радостью с лучшими друзьями… но он ведь никогда не сделает то, чего я по-настоящему не хочу. — Ты у меня лучший, Гукки. Наверное, я говорил это миллион раз, но я люблю тебя. — О, чуть меньше, чем миллион, — шепчет парень, — но до свадьбы успеем наверстать.🐾 СЛИШКОМ. МНОГО. СВАДЕБ. 🐾
— Дай еще кленовую конфетку, — клянчит Намджун. Как будто заразился от младшеньких, прям не может сидеть спокойно на своем заднем сидении, так и танцует вместе с Арджеем. Что он там делал в самолете, что теперь его так прет и распирает? За такое явно сажают. — Жопа слипнется, — бурчит Сокджин, мельком глянув на сумочку на моих коленях, будто намекая, чтоб даже не думал доставать из нее еще конфету. Я понятливо закрываю сумке раззявленную «пасть». — Не знаю, как ты, — хмыкает Намджун, — а я их ем. Ну пожалуйста, я ж тебя всегда угощаю. — Всё равно не дам, это подарок! — Подарок? — Намджун наконец замирает, переводя на нашего хмурого водителя задумчивый взгляд. — Зачем тогда ты их открыл и жрёшь? — У него тоже жопа слипнется, если всё подарю! Обойдется. — Дядя Джин — плохой, — ворчит Намджун, вздыхая и переводя взгляд за окно. Родные и милые сердцу улицы Сеула расстилаются под колесами. Устланные тонким слоем свежего снежка поверх слякоти, оставшейся от вчерашнего. Освещенные блеклым солнышком, явно ленящимся выползти из постельки облаков, чтобы озарить путь заблудшим. Шумящие толпы уже забывших о праздниках людей. Неудивительно. Почти середина января всё же. Новый год давно прошел, до Корейского Нового года еще недели. Это только мы атмосферу поддерживали до последнего, чтобы шоу снимать. Но настало время и нам вернуться в будничный покой и рутину. Вернуться в привычную жизнь… — Направо, пожалуйста, — вдруг тихонько добавляет Намджун. — Да, я помню, — совершенно спокойно отвечает Сокджин. Из аэропорта нас, как обычно, забирали менеджеры. Всех, кроме Гука. За ним приехал решительно настроенный брат, которому ой как не терпелось скорее избавиться от оставленного «на хранение» Страшилки. Уже уходя после короткого разговора, я краем уха слышал что-то про съеденное ожерелье из перьев, сделанное для костюма индейца, и от души надеялся, что было это давненько, и с последствиями я не столкнусь… А у офиса разделились и остальные. Хосок, Тэхён и Чимин вызвали такси до общаги, а мы втроем поехали на машине Джина, которая, как верный мерин у коновязи, ждала нас на подземной парковке. — Так… что… — начинает Сокджин, послушно повернув направо, чтобы сделать крюк и завезти Намджуна к его родителям. — Что сегодня планируется? Застолье по поводу родительской свадьбы? Или просто небольшие семейные посиделки? — Просто чай попьем. — Наконец успокоившийся Намджун чуть подается вперед, глядя на знакомую дорогу через лобовое стекло. — Свадьбу они, как я понял, собираются на начало февраля планировать. Соберут семью, отпразднуют, а потом в отпуск полетят. Когда они женились в первый раз, свадьбы толком и не было, денег в семье почти не водилось, а я должен был вот-вот родиться, так что сбережения предпочли пустить на более практичные вещи… — В этот раз хотят сделать всё красиво? — спрашиваю я, глядя на него через зеркало заднего вида. Намджун улыбается. — Оторваться? — Да нет, — качает он головой. — Без размаха и роскоши, просто маленький праздничек для своих. Как они говорят, скорее даже не свадьба, а «празднование в честь любви». Это по-своему мило. Мы с Джонмином уже решили, что купим им билеты на Гавайи. — Гавайи? — хором одобрительно тянем мы с Джином. — Да, как они и мечтали. — Намджун усмехается. — Видимо, иногда мечты сбываются спустя года, хотя уже казалось, что поезд давно ушел. Здорово это понимать. — Отличный подарок, — киваю я. — Уверен, они останутся довольны. — Круто, наверное, даже спустя годы после такого вынужденного облома взять и всё же устроить себе свадьбу. — Сокджин, не отрывая взгляда от дороги, тянет ко мне руку, достает из сумки пару конфеток и не глядя кидает одну назад, вторую тут же отправляя в рот, ловко освободив от обертки одной рукой. — Хотя я б всё равно предпочел сразу всё круто обустроить. Чтоб потом не было этого… гештальта. — Ты за пышные свадьбы? — хмыкаю я с некоторым удивлением. — Не то чтобы, — пожимает плечами Сокджин. — Но и не против: повеселиться там можно, это факт. Причем, и на традиционных, и на современных в заграничном стиле. Если мой жених захочет пышную свадьбу, я возражать не стану. Лишь бы в маразм не впадал… а то знаю я некоторых, кому подготовка совсем крышу снесла. После таких свадеб и жить вместе перехочется. — Хах. Да уж. Меру надо знать во всем. — А вы с Гуком окончательно решили, что без свадьбы обойдетесь? — Ч-что? То есть? — натянуто улыбаюсь я, прекрасно понимая, что сам себя выдаю, но ничего не в силах сделать. — С чего ты это вдруг о нас заговорил? Мы ничего такого не обсуждали, кажется! Ничего мы еще не решали! Куда спешить. — Да просто Гук как-то говорил об этом, — пожимает плечами Сокджин. — Я подумал, вы оба не хотите свадьбу устраивать. Да ты же и сам такое говорил еще год назад. Неужели передумал? — Аааа, вот ты о чем. — Я киваю, успокаиваясь. — Нет, не передумал, нет. Мы-то с Гуком точно оба против шумных торжеств. Так что передайте вашему собранию шаферов, что можно даже не надеяться отвязно погулять на нашей свадьбе. Только скромный ужин дома. — Ну ладно, — смеется Джин. — Тогда придется рассчитывать на тебя, Намджуни! Ты ведь дашь друзьям хорошенько оторваться? — Ничего не знаю, — бормочет Намджун, прямо как я, явно что-то скрывая, — мы ведь пока не думаем жениться. Мы только-только снова сошлись, куда нам… Рано еще мечтать и планировать. — Только не говорите, что Чимин с Тэхёном — моя последняя надежда! — чуть ли не вопит Сокджин с таким искренним возмущением, что даже можно чуточку посочувствовать. Бедняга, столько друзей, а толку от них нет. — У этих двоих точно будет не свадьба, а черт знает что! Я вообще не уверен, что пойду туда. Дурная парочка, полгода встречаются, а в головах у обоих каша до сих пор, один от эйфории отойти не может, другой в шоке и сомнениях. Готов поспорить, кто-нибудь из них сбежит со свадьбы! — Ну что ты, — отвечаю я, не давая его руке снова стащить конфетку из сумки. — Не согласен. Наверняка же сбегут оба. — То есть, вы уверены, что они поженятся, — скорее говорит, чем спрашивает Намджун. — Ну да, — тут же пожимаю плечами я. — Чимин по нему со школы с ума сходит. Если уж через столько лет умудрился не разлюбить, уже не отпустит. — Со школы? Ого! Серьезно? Не знал. — Намджун хмурит брови, откидываясь на спинку сидения. — И ты всё равно полагаешь, что он сбежит? — Не отпустит — не значит, что не психанет от перенапряжения в самый ответственный момент, — поясняю я свою позицию. Машина между тем сворачивает на виденную мною несколько раз улицу, чуть замедляясь, еще минутка — и будем на месте. И настанет моя очередь эксплуатировать бесплатного таксиста. — Они, может, и идеально друг другу подходят, но Джин прав, парочка они проблемная. Хоть один да сорвется — почти наверняка. Чимин постоянно мучается угрызениями совести, думая, что зря навязался Тэхёну, что портит ему жизнь и лишает покоя, что Тэ скоро передумает. — Еще раз ого, — говорит Намджун. — Тэ, конечно, сказал мне как-то, что чувствует себя странно из-за того, что Чимин всегда был ему, как брат. Но я не думал, что там и с другой стороны проблемы. — Проблемы есть у всех, — вздыхаю я. Машина окончательно останавливается. — Во всех отношениях и у всех сторон. Просто некоторые их тщательнее скрывают. — Что ж. — Намджун стискивает руками лямку сумки и открывает дверь. — Спасибо, что подвезли. Было… весьма познавательно. Пока. Мы с Джином почему-то оба молча киваем. Намджун выбирается на прохладную улицу и захлопывает дверцу. Мы всё так же молча наблюдаем, как он застегивает куртку, забирает из багажника свой чемодан и заходит в ближайший подъезд. Тяжелая дверь при этом хлопает по чемодану, и у бедолаги аж колесико отлетает, но кого ж это смущает? — Едем по следующему адресу, — приободрившись, говорю я, и машина послушно трогается с места. Как маленький наивный котенок, я до последнего был уверен, что Джин выполнит свое обещание, а потому помалкивал без какой-либо задней мысли и нарезал себе фруктики на подыхающем телефоне. А потом вдруг заметил, что мы свернули на улочку с частными домами за каменными заборами. Не зря родители учили не садиться в машины к сомнительным дядям, ох не зря. — Напомни, почему я с тобой поехал, — прошу я, уныло глядя на поднимающиеся рулонные ворота гаража уже во дворе. — Я обещал отвезти тебя домой, — неунывающе отвечает Джин. — Но я же не уточнил, когда! — Коварство во плоти. — Да расслабься ты, — смеется Джин, глядя на меня, — чего моську такую строишь? Отвезу чуть позже. Расслабься, Чонгука всё равно брат до вечера не отпустит из своего капкана, ты же знаешь. Так что посидишь чутка с лучшим другом… — Он вдруг подмигивает. — Расскажешь, на какую дату скромный свадебный ужин планируете.🐾 СЛИШКОМ МНОГО МУРАШЕК 🐾
Юнги: Как дела у моего сладкого котика? Чонгук: Трудно сказать… Мы его уже час не можем в двухкомнатной квартире найти. Уже б забил тревогу, но этот гаденыш время от времени насмехается — мяукает из разных углов и тут же ныкается по-новой. Хосок: прям Розовая Пантера, а не кот. Юнги: Я давно тебе говорю, что мы растим монстра)) Чонгук: Теперь я тебе верю. Юнги: Но, что ж поделать, даже проблемные дети нуждаются в любви и заботе. Подмани его. Ты же в этом деле мастер, научился, на мне тренируясь. Чонгук: Не хотел признаваться, но вообще-то обычно в дни беспамятства тебя ловят Хосок или Джин. От меня ты шарахаешься. Уж не знаю почему, но во мне ты видишь угрозу. Хуже омеги, сбегающего от меня, только одно — кот, видящий во мне дурачка, с которым можно позабавиться. Юнги: Вы милашки. Чимин, скажи ж, милашки? Чимин: Еще какие! ＼(≧▽≦)／ За хвосты хвать — и в музей обоих! Чонгук: Он меня ненавидит, точно вам говорю. Юнги: Ну… Возможно, важнее не то, что он чувствует к тебе, а то, как он чувствует себя рядом с тобой? Ведь ему не на что жаловаться. Сыт, помыт и не болеет. Ни этого ли ты хотел, подбирая уличного кота?) Чонгук: Наверное. Юнги: Ну вот и поиграй с ним, включи своего внутреннего котенка и получай удовольствие)) А я пока Джина развлеку… Чимин: Что-то вы стали проводить вместе подозрительно много времени ('▽^) Юнги: Джин попросил помочь ему в каком-то важном и пугающем деле. Я не смог отказать другу, он прям очень просил. Чимин: А что за дело-то? (・_・) Юнги: Не знаю. Сначала он минут пять тискал свою кукушечку, а теперь говорит по телефону с братом и выкладывает рядочком фантики от кленовых конфет. Я поэтому в чат и зашел, что делать нечего. Чимин: Хах. Ну, держись там, не скучай. Когда я поднимаю голову, Джин как раз откладывает телефон и смотрит на выложенные фантики. Да с таким лицом, будто перед ним не бумажки, а скальпы врагов. «Почти половину пачки сожрали, — ворчит он, задумчиво потирая подбородок, — надо переупаковать остатки». Сорвавшись с места, убегает на второй этаж, а возвращается уже со стопкой новогодних подарочных коробочек и мчащимся следом Кукой. — Надеюсь, не с этим я должен тебе помочь? — спрашиваю я. Кука, то ли тоже считающий, что я тут слишком часто гощу, а потому уже свой, то ли просто ровняющий всех не своих людей с мебелью, расторопно запрыгивает мне на колени, пытаясь подсмотреть, что там такое интересное творится на столе. — С конфетами? — Ну… вообще-то да. С тобой мне как-то спокойнее идти в логово дракона, чтобы встретиться там с принцем, живущим в заточении. — Глядя на перебирающего коробочки друга, я удивленно вскидываю брови, медленно понимая, о чем он, но пока помалкиваю. — Когда перед отлетом заглянул к ним, нарвался на очередной разговор с этим… мамашей. — Мам… — Он из тех, кто требует звать их мамой. — Джин усмехается, вытряхивая особо приглянувшуюся коробочку со снеговичками, из нее валятся коробочки поменьше. — Не подумай, я не против этого старинного словечка, оно даже удобное, как по мне. Но… из уст этого параноика что угодно бесить начинает, видите ли, омег начали тоже звать папами, чтобы лишить омежей уникальности, обезличить и легче превратить в послушных посудомоек. — Боже, — нервно усмехаюсь я. — Один я не хочу туда идти, опять препираться с ним начну. — Джин пересыпает оставшиеся конфеты в коробку. Тех оказывается как раз вровень с краем. Идеально. — Всего лишь вручим подарочек, заберем мои запасные ключи и тут же свалим. — Ну ладно, — я пожимаю плечами, осторожно поглаживая Кукуха по спинке. — Раз уж я здесь. Признаться честно, когда мы замираем у ворот дома напротив, у меня и у самого внутри что-то тревожно тянет. Я стою чуть позади, смотрю на руку Джина, медленно-медленно тянущуюся к звонку, и нервно покручиваю лежащее в кармане серебряное колечко. Но вот палец наконец нажимает заветную кнопку, издалека слышится приглушенный звон, и мы коротко переглядываемся. — Юнги идет, — облегченно вздыхает Джин, пытаясь заглянуть во двор через тонкую щелку. — Уооо, на нем платьице-ханбок, какая заечка… Оу. Ого. Сокджин в таком же. Хмыкнув, он выпрямляется и натягивает на лицо вежливую улыбку. Так что, когда калитка всё же открывается, мы выглядим как вполне нормальные дружелюбно настроенные люди. Парень удивленно охает и здоровается, малыш с любопытством выглядывает из-за пышной сиреневой юбки. — Милые костюмчики, — улыбается Джин, а я мысленно его ругаю. — У нас семейный праздник, — отвечает Сокджин явно не без легкой досады. — Папа требует, чтобы мы на них всегда были в традиционных ханбоках для омег. — Вам идет. А я вот, то есть, мы… мы заглянули, чтобы сказать спасибо за то, что приглядел за моим Кукухом. — Джин спешно протягивает коробочку, даже чуть кланяясь. — Гостинец из Канады в качестве благодарности. Надеюсь, вам понравится. — О, ничего себе, большое спасибо, — улыбается парень, заглядывая под крышку с очаровательным зеленым бантом, а после отдает коробку нетерпеливо тянущему его за юбку брату. — Юнги, отнеси в дом, пожалуйста. Скажи родителям, что я сейчас вернусь. Малыш кивает и тут же юркой ящеркой бежит к дому, прячась за дверью. «Подождите минутку», — тихо говорит нам Сокджин, осторожно заглядывая в ближайшие окна. А потом вдруг, подобрав юбку, расторопно семенит вдоль стены, за считанные секунды взбирается по клети для вьюна на балкончик второго этажа и, какой-то железякой поддев-сдвинув прозрачную дверь, скрывается в комнате. Я растерянно перевожу взгляд на Джина, только сейчас понимая, что он беспардонно заперся во двор, чтобы видеть получше. — Ты что творишь? — шиплю я, за шиворот таща друга обратно на каменную тропинку у калитки. — Ставлю жирную галочку в своем списке «Обязательно успеть хотя бы раз в жизни», — с улыбкой отвечает Джин с такой довольной рожей, что аж руки чешутся врезать, хотя я еще даже не знаю, в чем суть. — Всегда мечтал заглянуть под ханбок. Омеги так редко их носят теперь. Нет, серьезно, когда б мне еще представился шанс?.. Скажи-ка, а вы все под платье спортивки надеваете? — Ну, зимой — бывает, — теряюсь я, пожимая плечами. — А с какой радости мы должны ляхи морозить, если можно… стоп. Джин! Как тебе не стыдно-то?! — Мой муж должен обязательно носить ханбок-платье, — между тем рассуждает Джин, даже не слушая. — Кто из миленьких айдолов носит такие? Я шикаю на него — Сокджин выходит на балкон, осторожно переползает парапет и легко спрыгивает на землю, как сиреневый парашютик. «Платья просто потрясны», — тихонько цедит Джин сквозь сжатые зубы. Я с трудом сдерживаю ответный тяжкий вздох. И раньше-то такое не носил, а теперь и подавно не рискну. — Ваши ключи и… — говорит Сокджин, протягивая Джину браслет с тремя ключами и какую-то свернутую в несколько раз бумажку, — и пара слов от меня по поводу кукушки. А сейчас мне уже пора возвращаться, а то родители еще придут выяснять, что тут творится. До свидания, аджосси. Ну вот и всё. Миссия выполнена. Я отворачиваюсь, чтобы спокойно вернуться в дом, но тут происходит нечто совсем уж странное. Веселый и явно флиртующий голос Сокджина выдает: — А ты знаешь, что я очень красивый? — Эээ… да я и сам ничего, — отвечает парень с усмешкой. Я замираю посреди улицы, не решаясь оглянуться и мысленно матеря друга и хохоча так, как еще в жизни не хохотал и не материл одновременно. — Кстати, об этом. Вы не считаете, что вам не стоит на интервью звать себя красавчиком? На сторонних людей, мало знакомых с группой, это производит не лучшее впечатление. Вы кажетесь самовлюбленным, высокомерным любителем выделываться, а это плохо сказывается на образе всей группы, отталкивает потенциальных слушателей. Вы как старший альфа должны заботиться об имидже БТС. Тем более, что далеко не все считают вас красавчиком… В голосе его отчетливо слышатся насмешливые нотки, но всё же я не могу сказать, что парень хочет нагрубить и высмеять. Скорее просто подтрунивает, отвечая шутнику его же монетой. И понять его нетрудно: ну кто в такой ситуации подобное заявляет, а, Джин-хён?! Какое еще «Я очень красивый»?! — Спасибо за мнение, я обязательно его учту. — Спасибо за угощения, — отвечает парень уже куда мягче. — Еще увидимся. Калитка с тихим глухим гудением петель закрывается. Джин идет к своей. Как в воду опущенный. Даже на дружеское похлопывание по плечу никак не реагирует, как будто и не замечает. И только в доме сбрасывает оцепенение, передернув плечами. — Я готов расплакаться. Это ужасно! — Не переживай, — успокаивающе улыбаюсь я, падая на диван и подзывая Кукуха. Удивительно, но тот и правда подбегает, усаживаясь рядышком на подушку. — Пацан всё наврал. Все считают тебя красавчиком, абсолютно все. — Да я не о его словах. — Джин садится, кидает ключи на стол и рассеянно вертит в руках бумажку. — О своих. Как я мог так оговориться, черт возьми? Я уже и комплименты делать разучился, еще один тревожный звоночек. Какое ещё «я»?! Ты! Ты красивый! — Так это была не шутка, а оговорка?.. — За кого ты меня принимаешь?! — За парня с самыми странными подкатами в мире. — А… тогда всё правильно, — улыбается Джин, наконец разворачивая бумажку. — Никогда не забуду ту гадость, что ты мне сказал при первой встрече. — На его удивленный вопросительный взгляд я усмехаюсь. — Ты сказал: «О, парень, я слыхал, омеги, как вино, с годами хорошеют, тебе, должно быть, уже сотка стукнула!». Кошмар просто. — Почему ты сразу не сказал, что это звучит мерзко? — тихо смеется Джин. — Я ж потом еще к нескольким парням так подкатывал! Ух, блин. Представляю, как бы мелкий на меня за такое посмотрел. Хотя, надо признать… этот строгий взгляд породил полчища мурашек на просторах моей бескрайней спины! — Вау, ты, конечно, поэт, но в остальном — не льсти себе, не такая уж она бескрайняя. — Я смеюсь, а после замолкаю, неловко потирая пальцы. — Уж лучше бы ты ограничился конфетами, Джин. Без комплиментов. Вздохнув вместо ответа, он опускает взгляд и вчитывается в записку. Я почесываю курлычащего Кукуха под клювом, с увлечением наблюдая за меняющимся по ходу чтения лицом Джина. Он всё больше кривится и хмурится. Явно не любовное письмо получил. А в конце еще и так эффектно закатывает глаза, что Кукух восторженно верещит и хлопает крыльями. Хотя, может, это я так восхитительно чешу под шейкой… — Этот пацан… через записку отругал за то, что я не кормлю Кукуха животной пищей. — Джин снова кривится. — Настоящую головомойку устроил. Страшно представить, что может сделать при личном общении. Я его боюсь. — Ооо. Когда-нибудь из него получится прекрасный муж, — улыбаюсь я, одобрительно кивая головой. — Если его не слишком поздно вытащат из логова промывающего мозги параноика-дракона. — Не буду я ему гусениц и мышей скармливать! — Не будешь? — в притворном ужасе вопрошаю я. Кукух замолкает, как только замирает моя рука. Смотрит на нас поочередно своими красными глазищами. Ну до того эффектно, что ему и самому овации положены, идеально дополняет мою импровизированную игру. — Твой малыш нуждается в правильной белковой пище. Его организм требует. Неужели ты будешь губить его здоровье из-за своей брезгливости? Кукух пронзительно вскрикивает, задрав хвост. — Да не могу я живых существ на съедение отдавать! Кузнечики, они ж такие прикольные! — Джин хмурится еще сильнее. Понимает, само собой, что все вокруг правы, он один неправ, но не хочет сдаваться. — Это гадко и жестоко. — Думать об этом надо было раньше, когда решал, приютить ли у себя хищника. Джин искоса и с прищуром смотрит на меня. Кукух расправляет крылья, вытягивая шею. С вызовом так. Требовательно. Всем своим видом намекает, что будет настаивать на своем и требовать подкормку, так нужную хищной птичке в холодное время года, когда в саду никого живого себе на обед нельзя поймать. — Ладно, — бросает Джин, махнув на нас рукой и пряча злосчастную записку в карман. — Вот сам пусть и выдает ему «мелких грызунов», пока я буду в туре, раз такой из себя птицелюб. — Вот и отлично! — улыбаюсь я, успокаивающе поглаживая кукушку по шее. Надеюсь, что успокаивающе. — Слышал, Кука? Теперь-то тебя будут кормить мышками как на убой. Пришло и на твою улицу кукушечье счастье. А мне, кажется, пора ехать домой… а то меня там котик голодный ждет. Да и Страшилку тоже надо проверить. — Ладно, — снова повторяет Джин, со вздохом поднимаясь со стула. — Так и быть, отвезу тебя. Помощь за помощь. — О, заедем тогда по пути в магазин, надо прикупить еды… — Перебор. Ты не настолько мне помог!🐾 СЛИШКОМ МНОГО ЛЮБВИ 🐾
Чонгук открыл дверь далеко не сразу, и это заставило меня насторожиться. Пихнув под пластиковый «зад» свой чемодан и повесив куртку на крючок, я принимаюсь разуваться. Страшилка с мурчанием и муяканьем увивается рядышком, трется об ноги, приветствуя, всеми силами мешает развязать шнурки, так что я поддаюсь на кошачье обаяние и всё же поднимаю проныру на руки. И чуть не роняю, едва распрямившись. — У тебя кровь течет! — выпаливаю я, огромными глазами глядя на медленно тянущуюся бордовую полосу. — Так это же норма, — натянуто смеется Чонгук, спешно стирая кровь прямо рукавом. — Кровь ведь и должна течь, так? — По сосудам, а не по лбу, — хмурюсь я, за руку таща парня в ванную и включая свет. — Что стряслось? — Да так… просто мы со Страшилкой немного… обнялись. — Сев на бортик ванны, Чонгук устало смотрит на меня. Я же, усадив кота на стиральную машинку, мою руки и достаю из шкафчика аптечку. — Не стоило мне делать этого. — Не стоило, — киваю я, пальцами расправляя темные пряди и осматривая четыре глубокие царапины. Да. Если так дальше дело пойдет, этот кот всё же оставит нашему симпатяге живописных шрамов. — Ты же знаешь, он у нас дикий парень. — Знаю. Но что ж мне теперь? Перестать его любить? — супится Чонгук, а после шипит, поджимая плечи, когда я промакиваю царапины влажной от перекиси ваткой. — Даже проблемные дети нуждаются в любви, сам сказал. — Не знаю, кто из вас двоих проблемнее, — вздыхаю я, кидая ватку в мусорное ведерко и, как всегда в такие моменты, ласково целую в лоб. Чонгук улыбается, ничуть не обижаясь и не пытаясь спорить. Еще б он спорил. Сто раз ему говорил не лезть к коту, а он всё не успокоится. — Ну что мне с вами делать, а? — А то ты не знаешь, — тихо смеется Чонгук, хитро глядя исподлобья. — Знаю, — киваю я после недолгих раздумий. — Встань. — Чего? Зачем? — Встань-встань, — требовательно повторяю я, потягивая парня за рукав. А после, едва только он поднимается с бортика ванны, отворачиваюсь. Беру Страшилку на руки, поглаживая гладкую спинку. Кот тут же начинает довольно мурчать, утыкаясь носом мне в шею. — Ну вот… он расслаблен. — И?.. — осторожно шепчет Чонгук, не понимая мои замыслов. — Что дальше? — А дальше — обнимай, — подсказываю я, пододвигаясь ближе, вплотную. Чонгук усмехается, обнимая меня обеими руками, крепко, но не слишком тесно. Ничего ужасного не происходит. Парень смелеет еще, склоняет голову, осторожно касаясь губами черного ушка. Страшилка и тут не возражает, всё так же мурча и фырча. Я улыбаюсь. — Да у нас с тобой просто чудесное маленькое чудище. — Может, когда-нибудь заведем второго? — шепчет Чонгук, наслаждаясь редким моментом. — М? Или даже парочку? — Надеешься, что хоть один ласковый попадется? — Осторожно пересадив кота на руки Чонгуку, я отхожу, отчаянно надеясь, что подвох не будет замечен. Страшилка лишь поджимает хвост, укладывая мордочку на новом плече. Сработало. Просто восхитительно! — Не спеши, милый. Для начала научись-ка ладить с этим, а там и о новом прибавлении подумаем… Чонгук довольно жмурится, ероша пальцами гладкую черную шерсть. Можно даже подумать, что почти научился. Но я-то их знаю... Страшилка особенно громко всфыркивает и замолкает, напрягаясь всем телом. Чонгук со словами «Ой, кажется, меня кто-то звал!» втюхивает мне поджавшего ушки кота и сбегает из ванной. — Что ж, Страшила, — хмыкаю я, отпуская его на пол и открывая дверь, чтобы выпустить, — прости, но, похоже, братика у тебя не будет...