🐾 В ЯРКИХ КРАСКАХ 🐾
— Скажи честно, ты просто решил сделать ремонт за наш счёт… Все парни дружно поднимают на меня осуждающие взгляды. В глазах четко читаются одни и те же мысли. Право слово. Как вообще посмел этот оборотень вякнуть что-то на святое — Хосокову к нам любовь оскорбил, чмо неблагодарное, а ещё имел наглость себя его лучшим другом звать. Соупы перестали существовать в этот день! — Нда, есть такое ощущение, — вдруг усмехается Чимин и принимается закатывать рукава. — Не смог договориться с бригадой? Или дизайнер не устроил? А может, решил сэкономить и купить себе… не знаю, на что один из самых успешных молодых артистов Кореи должен копить и откладывать деньги? — На симпатичную маленькую деревушку в пригороде Сеула, — бормочет Сокджин таким тоном, будто знает не понаслышке, и вертит в руках пару валиков для краски, пытаясь определиться, пошире или поуже взять. — Да бросьте, ребят! — смеётся Хосок, перебирая баллончики с аэрозольной краской. — Вы ведь и сами рады жопы размять. Засиделись за своими компьютерами, работая над альбомами! Подвигайтесь! Чонгук мрачно ведёт взглядом. Его тушка вчера четыре часа под потолком Человека-паука изображала на скалодроме. А вкупе с несколькими днями аэройоги это дало такую нагрузку, что сегодня я беднягу еле от матраса оторвал. Но, кстати, энтузиазма в нем всё равно чуть ли не так же много, как и в Хоби. — Ладно, если серьёзно, затея классная, — заявляет Тэхён, берет в руки по две банки алой краски и уходит из комнаты. — Кажется, в спальне ты спать не будешь… — хмыкаю я, забираю выбранные баллончики и свои шмотки и тоже отчаливаю. Да, идея довольно милая, если не смотреть на нее через призму уставшего и не желающего отрывать попу от кресла человека. Хоби решил, что лучшим подарком ко дню рождения станет небольшая помощь в ремонте. Закончил черновой ремонт, а для декора пригласил нас. Выделил каждому по комнате и разрешил делать абсолютно всё, чего душа пожелает, клятвенно пообещав не переделывать. Шутки про похабные картинки во всю стену быстро закончились, когда мы поняли, что парень не шутит, — всерьез доверяет нам оформить его дом по собственному желанию. Вот тогда и стало понятно в очередной раз, что любовь и доверие Хоби реально не знают границ. — Окей, хорош ляжки мять! — слышится из гостиной решительный голос Сокджина. — Приступаем! И квартира наполняется новым шумом. Все принимаются за работу — принимаются творить для Хосока лучшие подарки на день рождения… и плевать, что день рождения через два дня, и все уже давно купили подарки… но те, видимо, далеко не лучшие… Осмотрев своё поле для творчества, я пожимаю плечами. Собственно, творить мне тут особо нечего: три стены ванной старательно уложены плиткой, которую портить не хочется, а на четвертой и дверь, и заклеенное зеркало, и размеченное место для шкафа. Подвластной моему воображению площади остаётся не так уж много. — Эй, ты чо тут делаешь? — шикает Сокджин, заходя в комнату и раскладывая притащенные инструменты на деревянном ящике. — Это моё место. — Что? Нет. Мне выпала ванная, — бормочу я, доставая из кармана смятую бумажку. — Вот смотри, тут нарисованы капельки. Сокджин весело усмехается и переворачивает мою бумажку другой стороной, там хорошо знакомым почерком выведено «студия». — А, так это не шарада была… ужас. Чистой бумажки, что ли, не нашлось?.. — Люби природу, чувак! — смеётся мне вслед Сокджин, открывая краски. — Экономь бумагу — береги деревья! — Что, опять злишь эко-активистов? — Чонгук, которому достался коридор, с улыбкой провожает меня взглядом. — Ох, доиграешься скоро, милый… — Эти активисты сами не знают чего хотят, — ворчу я и запираюсь в новой комнатке. — То талдычат, что лицо надо вытирать бумажными салфетками, то накидываются, что бумагу нужно беречь… — Это говорят разные люди! — весело возражает закрытая дверь. — По науськиванию разных людей, да, но говорят это одни и те же блогеры. Почему вообще Ютуб вечно предлагает мне этих расфуфыренных омежек, втирающих кремушки? Уверен, это Гренка в них по ночам залипает. — Алгоритм не обманешь, Юнги! — А режим невидимки мне на что тогда? Сидя на полу в центре комнаты, я осматриваюсь. Комната как комната. Квадратная. С окном. Судя по количеству розеток с правой стороны от входа, там и будет располагаться рабочая зона со всем оборудованием. Вокруг окна наклеены куски малярного скотча с подписями «тут будет шкаф», который, видимо, полностью обрамит это самое окно, заняв всю стену. — Что ж… — Я поворачиваю голову влево. — Значит, это моя главная рабочая зона. У меня у самого есть привычка, которую я замечал и за Хоби. Во время работы над треком, сидя за компьютером, мы часто от него отворачиваемся глядя в противоположную стену. И очень хорошо, когда при этом взгляд утыкается во что-нибудь радующее. В моей собственной домашней студии там стоит диван, стеллаж с запасным и старым оборудованием и разные приятные «мелочи» вроде фоток с премий, маек с автографами баскетболистов, раритетного Hell on the Earth и маленького шкафчика-бара, который Чонгук повесил мне специально для подарочных бутылок с алкоголем… и который уже становился маловат, так что приходилось срочно сокращать запасы, да… Так вот. Глядя на белую стену, я думаю, что нужно сделать для Хосока что-нибудь такое же вдохновляющее. Но, увы, идеи меня не разрывают на части. — Вот же блин… — Ась? — засовывается в комнату Чонгук. — Ты что-то про еду сказал? — Что ты там рисуешь? — Четыре сезона. Вход в студию будет через весну! — А ты успеешь? — Ну, придется пожить недельку у Хоби, — вздохнув, пожимает плечами Чонгук и прикрывает дверку. — Ради искусства нужно чем-то жертвовать. — Жертвовать?.. Я хмыкаю, включаю своего внутреннего Тэхёна, достаю из укрытой полиэтиленкой куртки свои перчатки и принимаюсь за дело. Не то чтобы масштабное и гениально, но воодушевляющее хотя бы меня самого. — Ваааа, — тянет Хосок, заглядывая в комнату. Я распрямляюсь, с трудом удержавшись, чтобы не потереть спину рукой в грязной перчатке. — Фонтан радуги! Из… ладошек… — Хосок с восхищением осматривает моё невнятное творение. — Ничего себе ты выхлестнул! Обалдеть! — Мхе, — ещё более невнятно отвечаю я, прикладывая чистую перчатку к единственному пустому месту в центре, и принимаюсь обрисовывать тонкой кистью. — Шикарно! — кивает Хосок, любуясь. — А сердечко внутри этой ладони нарисуешь? — Ага, фиолетовое, — усмехаюсь я, а потом понимаю, что это будет вот прям идеальный композиционный центр. — Можешь даже сделать его сам… Я откладываю испачканную в жёлтом кисть, подаю парню новую и банку с фиолетовой краской, которую стащил вообще-то у Сокджина, рисующего китят в ванной. Хосок улыбается и принимает их, как настоящее сокровище, настоящий символ его маленького счастья. Похоже, в этот раз кошачье чутьё всё же не подвело меня, дав дельный совет.🐾 ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ 🐾
БТС_Бот: Юнги вошёл в чат. Намджун: Черт возьми, да просто признай, что мужик, который занят работой шестнадцать часов в сутки, не может быть хорошим домохозяином и готовить тебе каждый день душевные завтраки и сердечные ужины, так что Юнги априори проигрывает Тэри. Чонгук: Не признаю, потому что Юнги и при этом умудряется хранить домашний очаг! Всю душу вкладывает в ужин! Да он даже в корочку пиццули сыр заворачивает, как в крутых пиццериях! Намджун: Ну да, это ведь так сложно, повторить за полторы минуты чужую фишку. Чонгук: Ишь, антиплагиат онлайн нашёлся. И что ж такого уникального Тэри делает? Собирает тебе обеды на работу и из водорослей мордочки зверюшек вырезает? Намджун: Например. Хосок: нещитово, такое даже Микото делает Намджун: У Микото специальные инструменты для этого есть, он японец, у них в каждом доме такие штуки. Чонгук: А ты, что ли, думаешь, что Тэри их ножницами строгает?! У него такая же хрень есть! Вкладываешь лист нори, нажимаешь, получаешь мордочку! Своими глазами на вашей кухне ее видел! Чонгук: Кстати, надо и нам такое купить… Юнги: Чтоб я ещё тщательнее хранил очаг, отбиваясь этой штукой от коварных змеев, пытающихся нас рассорить? Юнги: Что вообще происходит? Хосок: меряются письками, как обычно Хосок: смысли мужьями Хосок: к счастью, пока не письками мужей Хосок: хотя было б эпично Сокджин: интересно даже стало, кто б победил)) Юнги: Да, я вижу, что меня тут рекламируют, как овощерезку в телемагазине. Но какого хрена? Сокджин: резаного. Будумц! Намджун: А много ли, скажи, Юнги делает закруток? Или, может, Тэри, заготовивший нам пятнадцать литров кимчи, который мы будем есть до весны, явно вырывается в лидеры? Чонгук: Юнги нам пятнадцать литров соджу заготовил, которые мы раздарим друзьям. Так что Юнги, делящийся домашним уютом ещё и с окружающим миром, рвёт все топы, как Халк бронемашины! Хосок: ооо, соджу, жду подарочка))) Юнги: Так в честь чего забег? Хосок: решают, кто из «мужей» стал бы самой интересной целью для бессовестных инопланетян, прилетевших на Землю, чтобы наворовать наших омег)) Хосок: Сокджина сразу слили за малолетство, из виминов и Богома не смогли выбрать претендента, Микото отшили, видите ли, не бухающие инопланетянам не нужны, а о том, что я тоже омега, кажется, забыли… Юнги: Ну так тут очевидно — Тэри не неко, значит гипоаллергенный, так что его возьмут, а не меня. Сокджин: мистер самослив)) Юнги: Из такого грех не слиться. А то вдруг какие-то рептилоиды читают наш чат и выбирают уже. Намджун: А Тэри беременный, зачем им такой?! Юнги: Очевидно — для создания нового поколения рабомег. Намджун: Непрактично. Лучше взять детишек. Не возьмут они беременного, возни много. Хосок: с появлением нового игрока всё резко перевернулось Сокджин: так, стоп! Руки прочь от детишек! Юнги: Себе это скажи, дядя, я видел в прошлый раз, куда ты своими руками лез. Сокджин: мутирую в мистера самослив)) Юнги: А я вот думаю, что инопланетяне явно по-другому устроены и имеют другие взгляды. Скорей всего они выберут альф, чтобы создавать потомство с ними, но чтоб не было никаких проблем с течкой и прочим)) Уверен, Намджун бы им понравился — здоровый, крепкий, такой смог бы выносить десяток-другой инопланетных малышей)) Намджун: Так. Может, сменим тему? Обсудить бы что-нибудь адекватное… Юнги: Окей) А завтрак будет? Сокджин: лишь бы пожрать! Юнги: За Чонгука переживаю! Чонгук: А я уже позавтракал)) Я выглядываю из-под одеяла и смотрю на вторую половину кровати. Кука, тщательно чистящий пёрышки, замирает, наблюдая. — Всё больше верю в жизнь-спираль, — вздыхаю я, садясь и потягиваясь. — Одни и те же повороты. За окошком идёт пушистый снежок, в ленте новостей уже мелькают одни и те же фотки со вчерашней вечеринки Хосока, сделанные, очевидно, каким-то официантом, а моя толстовка никак не пускает меня в один рукав. Посидев немного в прострации, которую я предпочитаю называть утренней медитацией и ловлей дзена, сделав зарядку и даже поиграв с птичкой, я всё же прислушиваюсь к звукам с первого этажа. Похоже,там начинает твориться что-то любопытное. Можно бы уже явить себя миру… Тэхён: Хён, спускайся уже, ты пропускаешь шикарное шоу)) Юнги: Если Чимин опять пытается жрать рамён носом, то мне и первого раза вполне хватило для полноценной психологической травмы. Тэхён: Не, тут Драконыш заглянул)) Я вздыхаю, разрываясь между двумя разными личностями, живущими в моём теле. Одна личность упорно ворчит, что все эти сплетни — глупость, нечего вестись, не пристало самодостаточному взрослому человеку так лезть в чужие отношения и подглядывать. Другая личность, окрепшая за деньки в дедулином доме, убедительно заверяет, что ничего дурного в сплетнях нет, а интересоваться жизнью близких это вообще норма и вежливость, проявление заботы, да-да. И я даже не знаю, кому из них больше верю с утра пораньше. Но всё же время уже тянется к полудню, сидеть так дальше нельзя, так что я заставляю себя оторвать жопку от матраса, натянуть джинсы и всё же пригласить Куку сваливать из спальни. И, надо признать, на первом этаже и правда есть на что поглазеть. Сокджины — парочка классная, настолько они осознали и привыкли к своей уникальности, что научились напрочь вырезать из своего мирка всё лишнее… например, совершенно не замечать сидящих на диване четверых здоровых лбов, с попкорном и увлечением наблюдающих за ними, как за сериалом по телику. Незаметно скользнув в ванную, умывшись и напоив Кукуха из-под крана, я снова высовываюсь в гостиную, на ходу приглаживая растрёпанные волосы и присматриваясь к обстановке. — А что происходит? — спрашиваю я, когда из кухни появляется Чонгук, очевидно, уже позавтракавший второй раз. — Сокджин едет на праздник к кому-то из родственников, кажется, — неуверенно бормочет Чонгук, пихая мне румяный пирожок. — И пытается за десять минут решить все их общие вопросы по кукушке, аукционам с ретро-барахлом, ещё что-то там… я не слушал… тут интереснее посмотреть… Я хмыкаю. Джин деловито раскидывает упаковки с какой-то мелкой старой техникой, сортируя и упаковывая часть в отдельный короб. Сокджин при этом стоит рядом и только указы раздает, засыпая таким потоком разной информации, что зрители даже не перешептываются, завороженно внимают, пытаясь не запутаться, кого там нужно сводить к ветеринару, кого отправить в Амстердам, кого наконец посадить записывать припев, а то что-то он затянул, там ведь уже сроки поджимают… Но самое главное — собравшийся на праздник парнишка выглядит настолько непривычно, что взгляд оторвать трудно, идеально уложенные волосы, строгий приталенный костюм и спокойная уверенность вместо моськи-буки. Где, черт возьми, типичный подросток? И почему от встречи к встрече этот парень так меняется, что складывается ощущение, будто наш Джин с целым классом малолеток встречается?.. — Это чо, его новый менеджер? — хмурюсь я, надкусывая пирожок. — По делу болтает, — согласно кивает Гук, — Сокджин и правда затянул с песней. Завтра летит на съёмки клипа, а припев не готов! Я усмехаюсь, вспоминая собственные съёмки, проходившие в такой же суматохе. Ах, ждите нового шедевра и рекордных просмотров. — Ещё я связался с тем коллекционером с Ютуба, — максимально деловито продолжает Сокджин, доставая телефон, чтобы проверить время. — Микото сказал, что в подвальный магазинчик в Токио кто-то сдал картридж с «Космическим колледжем» для редкого адаптера. Ценник тоже космический, но ютубер вроде был настроен очень серьезно. Он обещал сделать дамп программы и сохранить её для истории, а не просто спрятать в своей коллекции, так что я очень хочу, чтобы картридж достался именно ему… — Понял, — кивает Джин, принимаясь заклеивать коробку скотчем и с удивлением вытаскивая из нее в последний момент любопытную кукушку. — Донат будет выдан, Микото подкуплен, посылка до Москвы оформлена. — Доставкой я займусь сам, Микото обещал, что поможет. А вот финансовые вливания не помешали бы, а то мне урезали карманные. Хосок, сидящий на диване, оглядывается, глядя на нас вопросительно. Я лишь плечами пожимаю, доедая пирожок. Что сказать? Этот парень мастерски налаживает контакты и кооперирует людей вокруг себя. И правда хороший менеджер вышел бы. — Ладно, я напишу вечером, — наконец говорит парень, коротко целует в щеку и, накинув куртку, ждавшую на кресле, идёт к выходу. Кука мчится следом, провожая. — Хороших съёмок. Всем пока. Мы дружным хором прощаемся, парень закрывает дверь, и повисает тишина. Не то чтобы нам показали что-то шокирующее, но над чем поразмышлять, похоже, нашлось всем. И если я думаю, что там за международные каналы для сохранения истории, то Намджун, судя по лицу, в то же самое время решает реально глобальные проблемы. — Джинни-хён в надёжных руках, — вдруг уверенно кивает он, открывая жестяную баночку с соком. — Я тут задумался, парни. Кто обо мне позаботится, если у Тэри начнётся послеродовая депрессия и он решит выгнать меня из дома? — Ты уже готовишься к худшему? — усмехается Чимин, поднимаясь с дивана и принимаясь собирать вещи, чтобы тоже сбежать из гостеприимного дома. — Не парься, Джун, — говорю я, хлопая лидера по плечу. — Если такое случится, я заберу Тэри к нам, а ты останешься в квартире. — Один?! — Ребята будут тебя иногда навещать, чтобы проверить, жив ли ещё. Пару раз в неделю. Или раз. Как получится. Сам понимаешь, мы все жутко занятые, у нас времени нет… Так что, если не хочешь приучаться к максимальной самостоятельности, не дай своему омеге впасть в депрессию. Намджун вздыхает с таким лицом, как будто вот прямо сейчас сам в нее впал с размаху. Даже на секундочку жаль его становится. Но потом парень так смачно чертыхает нежные характеры омег, что получает сразу три подзатыльника и приходит в себя. — А ещё меня бесчувственным чурбаном звали, — ворчит откуда-то с кухни голос Гука. — Окей, с Намджуном решили, — супится Тэхён, задумчиво потирая подбородок. — А кто приютит меня, если Чимина не станет? — Э БЛЯ?! — подскакивает Чимин, аж роняя набитый рюкзак, который подозрительно чем-то дребезжит. — Нет, правда. Юнги, ты ведь не бросишь меня на произвол судьбы? — Ты что там задумал, маньяк? — Я просто хочу сразу всё решить. Вот если Чонгука не станет, я женюсь на Юнги, я давно это решил… — Э БЛЯ?! — чуть не визжит Чимин, явно уже желая врезать парню своим рюкзаком, но настолько теряясь от шока, что сил хватает только пялиться. — А МЕНЯ ТЫ КУДА ДЕНЕШЬ?! Вслед за Чонгуком отправишь, чтоб не мешался?! — Но, Мини, у тебя будет Богом, а у Юнги — никого! Ему будет нужна опора и поддержка. — Шикарно. А если умрет Юнги, ты себе Чонгука заберёшь, так? — Нет, конечно, это было бы странно. Это ты ведь у нас по альфам, так что ты его заберёшь, а я останусь с Богомом. — А ничо, что Богом тоже альфа? — усмехаюсь я чисто на волне смехуёчков, но гений наш строит такую мосю, что сразу становится понятно, об этом он как-то не подумал, пока планы строил. — Ладно, а кому забрать Чимина, если ты помрёшь? И вот кому-то может показаться, что это вопрос вообще нелогичен, учитывая их отношения почти-втроём, что ответ очевиден. Но Тэхён морщит нос и складывает руки на груди. — Я пока ещё не решил. Но я не смогу на том свете спокойно жить, если буду знать, что вы двое тут без меня веселитесь. Если я умру, Чимин, обязательно брось Богома! — Ага, — бурчит парень ошарашенно. — Обязательно. С вершины Эвереста брошу, не сомневайся. Потом вернусь к родителям и буду до конца жизни верность тебе хранить. — Что-то не сомневаюсь, что так бы он и сделал, — едва слышно шепчет Чонгук мне на ухо. Я дергаюсь то ли от щекотки, то ли от неожиданности. — Договорились. Но всё ещё не решён вопрос со мной. Если Чимина не станет, я хочу, чтобы обо мне тоже кто-то позаботился! — Не переживай, милый, — с улыбкой тянет Хосок, поглаживая его по макушке. — Юнги учредит фонд помощи депрессивному инопланетянчику и на собранные пожертвования Арми мы наймём тебе целый штат сиделок, каждого из которых будут звать Чимин. — Какой ужас, лучше сразу в ад попасть. Что ж, видимо, мне остается только ещё тщательнее следить за сохранностью жизни и здоровья Чимина. — А ты за этим уже следишь? — усмехаюсь я. — Он отвечает за включение и выключение увлажнителя воздуха в спальне, — кривится Чимин, закатывая глаза и закидывая за плечи рюкзак. — И это якобы считается. — Не все осознают важность влажности, — философски кивает Чонгук с явным намеком. Чимин на это только фыркает, бросает Тэ его сумку и бредёт в сторону двери, тоже с явным намеком. — Точно, нам сегодня надо ехать по делам, — бормочет Тэхён, суматошно натягивая толстовку и носки. — Будем записывать промо-ролики для дорамы. Эх, давненько я не окунался в мир кино. — Это всего лишь минутный ролик к дораме, в которой ты даже не снимался! — доносится из коридора, а следом хлопает входная дверь. — Если он помрёт, я сначала полечу на Мальдивы, — улыбается Тэхён, застёгивая ремень, — чтобы хорошенько отметить это дело. А уже потом впаду в депрессию. Так что тому, кто пообещает забрать меня к себе, обещаю поездку за мой счёт — всё включено. Пятеро продажных тушек моментально вскидывают руки.🐾 НЕ НАЧАВШИЙСЯ РОМАН 🐾
Конец февраля выходит каким-то суматошным. Я разрываюсь между окончанием работы над песнями для микстейпа, окончательно мутировавшего в полноценный альбом, подготовкой к съемкам в трёх клипах на них и своими слегка нелепыми, может быть, попытками участвовать в организации первого в мире специализированного отеля для оборотней. Во всех трёх сферах дела идут хорошо, но беготни, звонков и работы столько, что я всё же на какое-то время успеваю выпасть из реала. Что, разумеется, не может не сказаться на этом самом реале. — Ой, что это? — удивлённо спрашивает Хосок, услышав лишний писк посреди своего трека, над которым мы как раз работали. — Напоминалка, — отвечаю я и выуживаю смартфон из-под горы одежды и пакетов из ресторанов с доставкой. — Приложение напоминает, что пора включить питьевой фонтанчик для котов. Я с мордой-кирпичом нажимаю на большую зелёную кнопку на экране смартфона, из кухни доносится тихое журчание, а мимо двери тут же проходят бредущие попить котейки, уже привыкшие к очередной игрушке. — Обалдеть, какие они у вас дрессированные, — пораженно тянет Хосок, выглядывая из-за дверного косяка. — Это что. Видел бы ты, какие они кренделя выписывают, когда Чонгук им показывает любимую вкусняшку. У него явный талант к дрессировке, Кукух под его крылом уже стал бы руководителем корпорации, производящей корм для птиц. — Круто и неудивительно, — смеётся Хосок, собираясь вернуться на свое место, но втыкается в стеллаж. Потирая лоб, он принимается поднимать сваленные вещи и ворчать: — Блин, прости, забыл про него. — Не бери в голову, — отмахиваюсь я, помогая. — Я и сам в него врезаюсь трижды в день. Хотя у меня есть повод на тебя злиться… Хосок удивлённо округляет глаза, смотря на меня с попыткой распознать, на сколько процентов это шутка. — Это из-за твоего ремонта Чонгук решил расписать стену в своей комнате, Микеланджело, чтоб его. Так что это из-за тебя моя студия уже неделю напичкана его мебелью и вещами. — Ну простите, что я забыл, какой у вас чокнутый увлекающийся муж, и посмел жить своей жизнью, — притворно закатывает глаза Хосок. — Прощаю. Но если он решит рисовать на потолке челика, тянущего руку к богу, позировать ему голым будешь ты. Я с улыбкой поднимаю валяющиеся отдельно последние диск и коробку для него и рассеянно зависаю, неосознанно причитываясь к надписи на диске. И, пока Хосок вполголоса рассуждает об искусстве, успеваю окончательно выпасть из мира и впасть в лёгкое недоумение. — Что это? — наконец выдыхаю я, мотаю головой и снова вчитываюсь. — Тут какое-то любовное послание. Что ещё за Джунхон? Почему он намекает Чонгуку на свидание? Какого хрена происходит в этой записке? Хосок поднимается и с любопытством заглядывает мне через плечо. На диске небольшая подпись от руки, сделанная маркером. Никаких прямых признаний в любви или предложений встречаться, но намеки на симпатию и надежду всё же такие явные, что не заметить невозможно. И я настолько теряюсь от неожиданной находки, что вообще соображать перестаю. — Ммм. Джунхон… — тянет Хосок, глядя на обложку коробочки, где на черном фоне красуется причудливый белый заяц-бандюган и название группы. — Ничего себе, какой раритет ты откопал. Я уже и забыл о нём… — Ты его знаешь?! — в ужасе выдыхаю я, чувствуя, что ещё один нож в спину получил. — Ты его тоже знаешь, — пожимает плечами Хосок, показывая на название группы. — В дни дебюта нас многие сравнивали с этими ребятами. А тебя и меня — с ним. Джунхон тоже рэпер-омега в группе альф. Не помнишь? — Ничего не понимаю… — Году в двенадцатом у них был гигантский фэндом и им наравне с EXO пророчили большое будущее и мировую славу. — Хосок забирает из моих рук коробочку и осматривает список названий на оборотной стороне. — О, мои любимые треки тут есть. Дааа, эти ребята и правда жгли… очень жаль, что им не повезло. В другом агентстве могли бы и правда королями кей-попа стать. — Погоди, стой, — бормочу я, в очередной раз глядя на коротенький текст. — Я всё ещё не понимаю, у Чонгука, что ли, был кто-то во время стажерства? — Да не было, — чуть кривится Хосок, забирая у меня диск и аккуратно вкладывая в кейс. — Они общались и гуляли иногда, но ты не думай, это была просто дружба. — Ты, блин, уверен?! — Ну… Гук в этом видел только дружбу, это я тебе точно говорю. Мы с Намджуном ещё тогда заметили, что Джунхон много торчит у нас в общаге. Эх, парень он очень хороший, милаха прям. — Да, — киваю я, упирая руки в бока и рассеянно поводя взглядом. Голова немного кружится, а сердце немного психует, не зная, с какой скоростью ему биться. — Помню. Вспомнил. Ага, так и говорили, ооо, Юнги, прикольно, ты ж почти как Джунхон, только низкий и хмурый. — Вы не так уж похожи, если честно. Джунхон сразу круто танцевал… Я хмурюсь на друга, прям жалея, что не умею молнии из глаз пулять. Ох, получил бы он у меня за всё хорошее. — То есть Чонгук мог сейчас встречаться с каким-то… какой-то версией меня, но повыше и постарше? — Младше, — тихо смеется Хосок. — Джунхон девяносто шестого года, так что ему бы даже больше подошёл. — О боже, Хо! — я заламываю руки, чувствуя, как неприятно тянет в животе. — Ты хреново поддерживаешь в критический момент! — Да какой момент? — с трудом выдавливает парень сквозь смех. — Расслабься ты. Если б Чонгуку нужен был просто талантливый рэпер, он бы ещё на своем обожаемом Намджуне остановился. Но, как видишь, ему даже талантливый, милый омега-рэпер не подошёл. Он явно ждал свою судьбу в твоём лице. И дождался. Так чего ты теперь истеришь? — А почему Чонгук тогда так трепетно хранит этот диск?! Хосок задумчиво хмыкает, оглядывая притащенный из другой комнаты стеллаж. В него распихана по полочкам и коробкам половина любимых вещей Чонгука. Детские книжки, которые читал на ночь папа, особо миленькие самодельные игрушки, которые дарили поклонники, копившиеся всю юность диски с вдохновлявшими песнями и фильмами, пузырьки от особо запавших в душу парфюмов и прочая такая мелочь, которая грела ему сердце. И вполне логично предположить, что на этом стеллаже нет никаких случайных вещей. — Ну… — неуверенно тянет Хосок, похоже, и сам до конца не зная, что хочет сказать. Но, к счастью, его прерывает шум в коридоре. Открывается входная дверь, голос Чонгука весело отвечает на задорное мяуканье, а мы переглядываемся. — Вот сейчас у него самого и спросим. Сядь за комп и притворись занятым. Я киваю. Не понимаю, что там задумал друг, но послушно выполняю. Сесть за комп и притвориться занятым, да это ж мое стандартное состояние! Хосок спешно наводит какой-то свой порядок на полке, ставит посеявший панику диск с краю и тоже притворяется… что с любопытством изучает аудиотеку. Когда Чонгук заглядывает в комнату, чтобы поздороваться, наш спектакль уже в самом разгаре. — Здоров, чего это вы не заперлись сегодня? — усмехается парень, поглаживая сидящего у него на ручках рыжего проныру. — Коты слишком бунтовали под дверью, пришлось дать им свободу передвижения, — отвечает Хосок, тоже почесывая Гренку под шейкой. Тот окончательно млеет от блаженства и только чудом не утекает сквозь пальцы. — Но они добились открытия границ и пошли по своим делам. Лишь бы чего-то требовать… — Да, это мои малыши, — с гордостью кивает Чонгук. — Слушай, к слову о твоём. Я тут глянул на диски. Можно взять у тебя кое-что послушать? — Диск? — недоуменно вскидывает брови Чонгук, глядя на ряд тонких полосок-корешков. — Нафиг? Сейчас всё в сети можно найти в три клика… — Да ну тебя, малявка, не понимаешь, что ли, что такое ностальгия? — натянуто смеётся Хосок, настойчиво отбирая кота у хозяина. Я не оборачиваюсь, но внимательно прислушиваюсь и искоса наблюдаю. — Это совсем другое удовольствие, когда слушаешь с диска. Это всё равно что сравнивать чтение печатной бумажной книги и электронной, скачанной на планшет. — Ммм… и пожирание зажаренного на костре мамонта с ужином в ресторане. Окей. Бери что хочешь. — А вот… — Хосок, оказывается, не просто так схватившийся за Гренку, кивает на полку. Руки, видите ли, заняты. — Крайний достань, пожалуйста. И проверь, чтоб он на месте был, а то знаю я вас. — Конечно, он на месте, — бормочет Чонгук, доставая коробочку с полки и открывая. — Я эти диски ни разу в жизни не открывал. О… тут что-то написано… эээ, ого… А кто такой Джунхон? Мы с Хосоком переглядываемся. И мой внутренний голос вздыхает, говоря: «Боже, парень, да о чем ты вообще паниковал?» — Ты не помнишь Джунхона? — притворно удивляюсь я. — Как так? Он же почти как я, только высокий! — Чего?.. — хмурится Чонгук, явно теряясь ещё больше. — Какое ещё как ты? Это точно мой диск? Тут, собственно, не подписано, кому он… это кто-то из фанатов подарил? Он задумчиво осматривает обложку, удивлённо вскидывает бровь. И я с приятной тоской понимаю, как же счастлив, до безумия счастлив, что в свое время не оказался случайно на месте этого Джунхона, который вот так запросто вылетел из памяти Чонгука. — Блин, парень, да ты что, это же был твой друг, — ворчит Хосок, тыча в одного из человечков на задней обложке коробочки. — Вы до двух часов ночи шлялись, мы с Намджуном и Сокджином места себе не находили, когда менеджеры спрашивали, где ты, а мы не знали. Он из другой компании, но очень тебя тогда поддерживал и помогал во всём. Помнишь? — Ааааа… Джунхон! — тянет Чонгук и смеётся. — Тот омега, который на Юнги запал! Он резко замолкает, как оплеуху получив, пихает диск в карман толстовки, отбирает у Хосока кота и спешно выходит из комнаты. Сразу следом слышится хлопок закрывающейся входной двери. Мы с Хоби снова изумлённо переглядываемся. — Что ж, — хмыкает Хоби, упирая руки в бока. — Возможно, он и правда крутился возле нашей общаги не из-за Чонгука… Я улыбаюсь, удовлетворённо вздыхая. — Всё же мы с ним просто две влюблённые ревнивые дурашки. Идеальная пара. — Я отворачиваюсь снова к компьютеру и включаю трек, собираясь вернуться к работе. — Идеальная. — Пойду куплю их альбомы онлайн, что ли… — бормочет Хосок, выходя из комнаты. — Идеальная, — киваю я сам себе и окончательно расплываюсь в улыбке. Мое кошачье чутьё, может, и ошиблось в этот раз, но здорово порадовало своей ошибкой… — Блин, Юнги, — шепчет Хосок, вдруг снова заглядывая в комнату, — так у тебя шикарный роман с рэпером обломился из-за него! — И это идеально, — киваю я.