Асхель из дома удовольствий

      Холодная вода обжигает руки, но Асхель всё равно смеялась. Она маленькая. Ей ещё нет пяти.       - Асхель-гэй, не упади!       Почему-то это голос не отца, а хозяйки.       Испуганная девочка свалилась в воду, тут же наглотавшись воды.       - Ну вот. Дурочка ты моя.       Вытащенная на берег Асхель протёрла глаза.       Хозяйка такая, какой девочка её помнит: статная, светловолосая, пальцы унизаны перстнями и на шее тройной ряд ожерелий.       Что-то не так.       Хозяйка глядит ласково, и руки у неё добрые, тёплые.       Руки матери…       Асхель всхлипнула.       - Тише, дочка…       Хозяйка прижала Асхель к себе, и, расслабляясь в долгожданных объятиях, девочка отчаянно разрыдалась.       Это сон.       Что произошло?       Хозяйка… Мама…       Отец, где ты?       Ты обещал, что не отдашь дочку.       Отец?       Асхель со стоном открыла глаза, и тут же зажмурилась - в глаза ударил солнечный свет, каким-то чудом проникший в закуток, куда её затащил Них’эй’рат. Она лежала на своём разорванном платье, чувствуя тупую боль во всём теле и жжение между ног. Кожу внутренней стороны бёдер неприятно стягивало. Асхель сунула ладонь под крестец и коснулась костяшками пальцев вязкой лужицы. Резкий запах ударил в ноздри. Девушка закашлялась, и её чуть было не вырвало. Её насиловали до крови.       Или это начались женские дни?       О небо… Пусть это будут женские дни...       - Ну, давай, вставай, красавица.       Как сквозь туман Асхель различила красивое лицо Кит’ни’дина, его насмешливый взгляд. Насмешливый и самую чуточку виноватый.       Кит’ни’дин поднял её, укутал в обрывки платья и поцеловал в висок.       - Них’эй’рат ушёл. Я прогнал его. Теперь тут только ты и я.       Асхель не удержалась на ногах и опустилась на колени.       - Не трогайте меня…       Кит’ни’дин держал её ноги широко расставленными для Них’эй’рата. Потом наоборот, Них’эй’рат держал её, пока Кит’ни’дин насиловал. Мучительные мгновения спустя, растянувшиеся на вечность, они зажали её между своими телами и попытались войти вместе. Асхель завизжала, забилась, зарыдала, а мужчины лишь рассмеялись. И у них получилось войти двоим. Получилось. Тогда-то Асхель потеряла сознание.       Девушка вспомнила это и её тут же вывернуло наизнанку. Она еле чувствовала на своих плечах руки Кит’ни’дина.       - Нет… Не…       Кит’ни’дин схватил её за волосы.       - Ну-ка тихо. Не лей сопли. Ничего же не случилось такого. Ты из дома удовольствий, тебе должно быть привычно. Прости. Ты много скотов на своём веку перевидала, ну и мы скоты. Такова жизнь.       Асхель немного пришла в себя. И её хватило на вспышку ненависти.       - Такова жизнь? Ваартан… Я вещь, игрушка, знаю. Но мне больно.       С неловкой лаской Кит’ни’дин погладил девушку по щеке.       - Знаю, что больно. Ну вы же знаете, как унимать такую боль. Запомни — ничего страшного не случилось. Ну поваляли мы тебя. Мне жаль, правда. Мы перестарались. Я не переношу отказы, вот и разозлился, когда ты во второй раз отвергла моё предложение. Так бы я Них’эй’рата не поддержал, прогнал бы его раньше.       - Ненавижу… - просипела Асхель, давясь новой порцией рвоты.       - Я говорил, и скажу ещё раз: я приду к твоей хозяйке. Раз обидел тебя — искуплю вину. Будешь жить у меня. Ночи только со мной проводить, понимаешь?       Однако этих слов девушка уже не услышала.

***

      - Скажи этой лежебоке, чтобы она отбросила дурь. Я дала ей отдохнуть? Дала. Три дня целых. Теперь пусть встаёт. И поторопись, а то будто час у порога стоишь, печная ты зола.       Махитебенге с неохотой толкнула дверь. Чернокожая девушка ненавидела ваарту Гал’эри, пожалуй, больше всех. Потому что ваарта Гал’эри находила её внешность отталкивающей и не упускала случая заявить об этом.       Сейчас же Махитебенге ощущала в себе готовность вцепиться хозяйке дома удовольствий в горло.       Потому что Асхель была изнасилована сразу двумя, отправившись всего-навсего за покупками, и оказалась для ваарты Гал’эри виноватой. Потому что Махитебенге как никогда понимала, что они тут не больше, чем отхожие места, куда любой желающий справляет нужду. Не девушки, не женщины, а… Любой из их гостей с таким же успехом сношал бы свой кулак.       Итак, Махитебенге толкнула дверь и вошла к подруге.       Асхель лежала лицом к стене, свернувшись калачиком, и не сразу заметила, что кто-то вошёл.       В комнатке горела всего одна свеча к тому же нещадно коптившая.       Пахло застарелым потом и травами. Лечебными травами.       В каждом доме удовольствий была обязана служить лекарка. Часто ею становилась вышедшая из нужного возраста шлюха. Потому что мало кто шёл работать в такие места — стыда не оберёшься.       Конечно, и у них была. Грубая карга со скрюченными пальцами.       Махитебенге ненавидела и лекарку. Асхель кричала и плакала, пока старая пердунья ковырялась своими узловатыми пальцами в самых нежных местах её тела. Будто так не понятно, что те два ублюдка Асхель мало что не разорвали.       Ваарта Гал’эри подливала масла в огонь вопросами, когда Асхель снова сможет работать. Старуха дала срок седмицу.       Конечно же, хозяйка осталась недовольна.       Асхель медленно повернулась в кровати. При виде подруги на её губах промелькнула улыбка.       - Махи-гэй?..       В горле стоял ком, и Махитебенге отозвалась глухо:       - Конечно, я. Меня… хозяйка послала. Велит тебе вставать.       Асхель покачала головой.       - Я не могу… Ты же знаешь, милая, я не могу…       Махитебенге бросилась перед кроватью на колени. И, схватив руки подруги в свои, заплакала впервые за эти три дня.       - Махи-гэй… Ну не надо.       Махитебенге подняла мокрое от слёз лицо.       - У тебя до сих пор жар. Эта старая лисица осматривала тебя ещё раз?       - Вчера. Говорила, заживает хорошо. Снова мне туда тряпицу с мазью сунула.       Махитебенге принялась медленно целовать руки Асхель.       - За что нам это всё?.. Зачем мы родились?       Асхель тоже заплакала.       - Не знаю, Махи-гэй, не знаю…       Вдруг она резко поднялась.       - Скажи мне… Кто-нибудь приходил к ваарте Гал’эри?       Махитебенге пожала плечами.       - Да вроде никто. А кто должен?       Асхель не ответила. Закрыв лицо руками, она упала навзничь.       Долго лежала неподвижно.       Потом сказала:       - Поцелуй меня.       Махитебенге склонилась над ней, погладила по голове:       - В губы?       - Можешь и в губы. Я о тебе думала, пока они меня… Старалась думать… Так что поцелуй теперь.       И они поцеловались с таким отчаянием, будто уже сейчас их ждала вечная разлука или же смерть.

***

      Ваартан Кит’ни’дин прибыл в дом удовольствий ваарты Гал’эри на десятый день после происшествия в городе, когда Асхель была почти здорова. Ваарта Гал’эри встретила его радостно, как давнего знакомого, хотя он редко приходил в её заведение ради девчонок и, следовательно, не приносил дохода. Она догадывалась, почему он решил навестить её именно сейчас.       После кувшина вина ваарта Гал’эри была готова выслушать любое предложение.       Кит’ни’дин не заставил себя долго ждать.       - Среди твоих работниц есть настоящее сокровище. Я хочу выкупить эту девушку. Она понравилась мне с первого взгляда.       Ваарта усмехнулась. До такой степени она ему понравилась, что он потерял голову и взял её без оплаты. Конечно, ваарта Гал’эри понимала, какое волнение вызывали её девочки, тщательно подбираемые ею самой. Лучшие из лучших. Умелые и послушные.       Обычно.       - Я знаю, о ком вы, мой ваартан. Однако же хочу выразить вам своё неудовольствие. Из-за вас одна из красивейших работниц не выполняла свои обязанности целую седмицу.       Ваартан Кит’ни’дин не смутился.       - Какой доход она обеспечивала вам за седмицу? Назовите. Уверен, я смогу заплатить вдвойне. Тем самым я приобрету Асхель и покрою ваши убытки.       Ваарта Гал’эри позволила себе чуть склонить голову в знак уважения.       - Вы не юлите и готовы возместить упущенное мной. Это достойно. Я продам вам Асхель. Но считаю себя обязанной предупредить: при всей её красоте она не очень старательна. Иногда мне кажется, что мужчины её не привлекают вовсе.       Кит’ни’дин усмехнулся.       Ваарта Гал’эри его поняла.       Ему не было дела, что там нравится, а что не нравится Асхель.       Исключительно деловой подход. Только он и потребен, когда имеешь дело с прислугой, наложницами и рабами.