***
Огромные стеклянные высотки обрамляли горизонт. Сеул завораживал своей красотой и размером, Чимин аж дышать перестал. — Алло? Да, мы уже в городе, встречай своего любимого племяшку, — говорит Хоби в трубку телефона. У Пака улыбка до ушей. Его мечта исполняется прям на глазах. Они проезжают широкие улицы и красивые здания, от офисных до жилых, что начинали сверкать с наступлением сумерек. А потом их машина останавливается у шикарной высотки. — Это что? — уточняет блондин, выходя из авто и осматривая эту архитектурную прелесть. — Твой новый дом, — беззаботно отвечает Хосок, направляясь к багажнику, чтобы достать чемоданы. — В смысле? Он живет здесь?! — у Чимина глаза на лоб вылезли, когда он ещё раз задрал голову для лучшего обозрения. — И на каком этаже? — А на каком ты хочешь? — улыбается Чон, пока глаза парня вновь увеличиваются в геометрической прогрессии. — Шучу я, он живет на последнем этаже. Стеклянный холл, мраморный лифт, длинные коридоры с красными дорожками. Чимин было подумал, что попал в какую-то сказку, и не сразу заметил за всей этой роскошью щелчки пальцами Хоби перед самым его носом. — Ау, земля вызывает Чимина! — Да, я тебя слушаю, — опомнился парень, переводя взгляд со стенных подсвеченных панелей на своего отчима. — Мне нужно забрать кое-что из машины. Чонгук живет в 304 квартире, это прямо по коридору. Твои вещи сейчас принесут. Иди, я тебя догоню. Пак кивает, неуверенными шажками двигаясь дальше. Среди сотен дверей из темного дерева он всё же находит нужную, занося руку для стука, но та с щелчком открывается и за ней, в расстёгнутой на три верхние пуговицы рубашке и чёрных обтягивающих брюках, его встречает дядя. — Давно не виделись, малыш, — улыбается Чонгук, заключая парня в сильные объятия. Его руки медленно спускались от плечей по спине, останавливаясь на талии, а затем опустились ещё ниже, от чего Чимин даже забыл как дышать. Но вскоре младший Чон отстраняется, озаряя всё вокруг своей шикарной улыбкой, и Пак сделал новый вдох, чтоб не потерять сознание от недостатка кислорода. И что это вообще было такое? Как понимать блуждания его рук? — О, а вот и вы! — кричит Хоби с другого конца коридора, радостно ускоряясь. — И как прошла ваша первая встреча спустя четыре месяца? Чимин сильно изменился? — Он повзрослел и похорошел, хотя куда ещё лучше, — заключает Чонгук, заканчивая бегать глазами по телу парня, сильно смущая последнего. — Останешься? — О, нет, не могу, — чешет затылок Хосок. — Завтра на работу, надо возвращаться. — Ну, отдохни хоть немного, — настаивал его брат. — Чем раньше выеду, тем скорее доберусь. — Ладно. Спасибо, что довёз его, — взгляд вновь задерживается на Чимине, без возможности оторваться. — Тебе спасибо, что принял. Позаботься о нем, Чонгук. — Непременно, — он как-то странно улыбается и зачесывает темные волосы назад, всего на секунду прикрывая глаза, что обошло стороной старшего Чона, но не осталось без внимания блондина. — Можешь не беспокоиться, братишка.***
— Итак, ты поступаешь в Сеульский национальный? — уточняет Чонгук, когда они прошли в квартиру. Хосок уехал, оставляя их одних, и Чимин впервые чувствует возле Чонгука странную тревогу. Такого не было четыре месяца назад. Парень молча кивает в ответ. — Подавал уже документы? — Ещё нет, — говорит Пак, рассматривая большие и красивые апартаменты. — Займёмся этим завтра, хорошо? — Чимин снова кивает, отчего-то парень стал немногословен. — Я скучал по тебе, Чимин. Очень сильно скучал. — И поэтому ты не отвечал на мои звонки? — блондину сложно держать себя в руках. Скапливаемая месяцами обида рвётся наружу. — На то были свои причины. Вообще-то, они есть и сейчас, но… — То есть, ты не хочешь как-либо контактировать со мной даже сейчас? Зачем тогда предложил Хоби привезти меня сюда? Он ещё не уехал из города, я могу его набрать и попросить вернуться, — Пак достаёт телефон, чтобы найти контакт Хосока, но его руку перехватывают, крепко и в то же время нежно сжимая, отбирая устройство, нажав кнопку блокировки на нём. — Пусти меня! — Прости меня, Чимин. Прости, малыш, — он обнимает парня также сильно, как и при первой встрече после четырёхмесячного игнорирования, носом зарывшись в его светлые пряди. — Прошу, не уезжай, пожалуйста, солнышко, останься со мной.