***
Он заносит Чимина в квартиру, оставляя опираться на стенку, пока закрывает входную дверь изнутри. — Ты что, злишься? — мямлит Пак, затылком касаясь холодной поверхности. — А что, не должен? — зло отвечает Чонгук, прижимаясь к возбуждённому, пропахшему алкоголем и чужим парфюмом телу. — Тебе надо проспаться. — Почему ты злишься? — не унимается блондин. — Чимин, я не настроен на разговоры. Иди спать. — Тэхён просто мой друг, — парень опускает голову, чтобы не смотреть на своего дядю. Сейчас, в красках разнообразного алкоголя и уже признанной влюблённости в него, он казался ещё более красивым и желанным. — Друг? С друзьями вытворяют такое? Чимин, мне бы уже не врал, после того, что я видел, — Чонгук снова злится, перед глазами мелькают моменты из клуба, кулаки по обе стороны от лица племянника сжимаются до хруста. — Или ты готов с любым, м? — Чонгук… — пристальный взгляд испепелял на месте, запуская по телу мелкую дрожь, заставляя Чимина сжиматься под ним, а коленям подкашиваться, — ты ревн… — Я задал вопрос. Ты любишь Тэхёна или был готов с любым переспать? — Мне нравится Тэ только как друг, я не люблю его, — маленькие ручки ложатся на широкую, обтянутую рубашкой грудь, подтягиваются к плечам и вновь опускаются вниз. Он смотрит на губы напротив, закусывая свои, такие мягкие и непозволительно пухлые. — Те неудачники из клуба меня тоже не интересуют, мне нужен лишь один человек. — Чимин, не провоцируй. Ты пьян и не в себе, иди спать, — Чон еле сдерживает себя, чтобы не наброситься на своего племянника, который сам тянется к нему, открыто и прямо намекает. — Я никого не провоцирую, — шепчет парень, поднимая взгляд на глаза. Пьяная пелена накрыла обоих, в глазах безумие из похоти и желания. — Хватит, ты пожалеешь об этом. — О том, что не сделаю? — он проводит языком по нижней губе своего дяди, когда Чонгук срывается с цепей здравого смысла и впивается в манящие приоткрытые губы. Поцелуй рваный, страстный и влажный, прерывающийся только для нового глотка воздуха. Он припадает к хрупкой шее, прокладывая дорожку из краснеющих отметин, плавным движением разорвав чёрную лёгкую ткань майки, позволяя Паку самому скинуть свой белый пиджак, чтобы хоть тот уцелел, а после где-то на полу звякнул и сорванный кулон. Брюнет вжимает парнишку в стену, коленом разводит ноги, чужим бедром задевая болезненное возбуждение. В штанах невероятно тесно, и тихие чиминовы стоны окончательно лишают рассудка, заставляя подхватить красивое и практически невесомое тело, выбить с ноги дверь в спальню — как оказалось, племянника — и бросить на широкую кровать, нависая сверху. — М-м, подожди… — прерывает Чимин, когда его губы вновь и вновь терзают, не давая сказать и слова. Сильные руки расстёгивают пояс, избавляют от чёрных прилегавших джинс, пресекая любые попытки маленьких ладошек защититься или прикрыться. Чонгук тянется к тумбе, вынимая использованную недавно в видео персиковую смазку, легким движением переворачивает племянника, ставя в коленно-локтевую и проникая сразу двумя холодными пальцами, вырывая из вздрогнувшего тела хриплый вскрик. — Чона-ах… гук, пож… пожалуйста… — Чимина трясёт, ноги разъезжаются, но Чонгук не позволяет телу упасть на постель, удерживая так, как ему нужно. Новая порция смазки усилила витавший аромат персика, добавился ещё один палец, тихие крики переодически перебивались стонами, разбавляемые мольбами остановиться и подождать. Оставленный наконец-то в покое Чимин шумно дышал, чуть расслабившись и прислушиваясь. Звякнула пряжка ремня, молния, новый крик от внезапного болезненного проникновения был заглушён подушками. — Т-ш-ш, потерпи, детка, — бархатный шёпот в купе с нежными поцелуями вдоль спины обволакивал, унимал дрожь и боль. Первые движения были плавными, мягкими, позволяющими привыкнуть к размерам и новым ощущениям. С каждым новым толчком темп возрастал, Чонгук сжал шикарные бёдра в ладонях, проникал всё быстрее, выбивал весь воздух из лёгких. Чимин стонал громко, сладко, срывал горло высокими нотами, заставляя ускоряться, вдалбливать красивое тело в постель до расшатывания кровати. Гуку крышу снесло от такого племянника, никакие фото и видео не заметят реальных ощущений, он разводит ноги шире и меняет угол проникновения, задевая самую чувствительную точку и вырывая из глотки срывающий голосовые связки стон. Тихие хрипы с переодически пробивающимся голосом наполнили спальню, и только звонкие шлепки по заднице их перебивали. Чимин кончает первым, изливаясь на простынь и обмякая в крепких руках. Чон изливается следом, заполняя парня до краёв вязкой жидкостью, что от последнего удара по ягодице медленно потекла тонкой дорожкой вниз. Тяжёлое и сбившееся дыхание приходит в норму не сразу, Чонгук ложится рядом, прижимая к себе отключившегося племянника. Мокрый Чимин лежит в его объятиях, будто котёнок, и тихо сопит, да так умиротворенно, словно не его втрахивали в эту кровать пару минут назад. — Надо бы его вымыть и самому помыться, — он прижимает ладонь к лицу, закрывая глаза и постепенно осознавая, что же всё-таки натворил. — Блять…Глава двадцать шестая: Ревность возбуждать одной любви пристало
27 марта 2021 г. в 23:56
Машина Чонгука мчит к клубу, явно превышая максимально допустимую скорость. Все его мысли заняты племянником, он сейчас просто не может думать о чём-то другом. Когда шумное светящееся здание показалось, он бросает машину у входа и прорывается сквозь пьяную толпу во внутрь. Охранник открывает рот и вытягивает руки, чтобы остановить его, но, признав лучшего друга хозяина клуба, отступает, давая пройти.
Пьяная парочка находится сразу, они танцуют в самом центре, привлекая всеобщее внимание.
Чонгук делает к ним шаг и осекается, решая сначала понаблюдать за племянником и его дружком. Джин — особа впечатлительная, мог и преувеличить. В поле зрения мужчины попалась барная стойка, приветливый бармен налил бокал чего-то крепкого, который Чон осушил с одного захода.
Парни вели себя раскованно, они то и дело липли друг к другу, бровь Чона то поднималась, то опускалась, когда он влил в себя второй жгучий бокал. Пусть ничего серьезного пока не происходило, но сильная ревность брала над ним вверх, мешая держать себя в руках. Уже в следующую секунду удерживаемый в руках бокал с треском лопнул, когда Тэхён притянул Чимина на себя, позволяя его ногам обхватить свои бёдра, примкнул к нему губами и ручонками изучал податливое и желанное тело лучшего друга, медленно двигаясь в сторону vip-кабинок. Чон ринулся за ними, расталкивая танцующие фигуры, что перегораживали ему путь. Настигнув парочку, он отталкивает Кима, подхватывая племянника в свои объятия, свободной рукой хватая отлетевшего Тэхёна за ворот рубашки и вновь притягивая к себе.
— Ты что себе позволяешь, тварь? — рычит Чон, не обращая внимания на шокированных окружающих, что столпились вокруг них и глазеют на очередные разборки. Где-то вдалеке слышится возмущённый голос Джина, друг оказывается рядом слишком быстро, оттаскивая несчастного парнишку, что был спутником Чимина, от лап разъярённого дядюшки. — Отпусти его, Джин, я ему его сраное достоинство оторву и в задницу засуну, чтоб ничего больше не вставало на моего племянника и даже в мыслях не возникало притронуться к нему!
— Гук, эй, успокойся, слышишь меня? — хозяин клуба закрывает собой Тэхёна в попытках хоть как-то спасти, потому что Чонгук и убить может в таком неистовом порыве ревности. — Ты не в себе, хватит, стоп, ты что, пьян?!
Мужчина не отвечает, закидывая ничего не соображавшего Чимина себе на плечо и покидая клуб.
— Не вздумай садиться за руль в таком состоянии! Чон Чонгук! — слышится позади, когда он грузит пьяного Пака на задние сиденья, сам занимая водительское, и срывается по направлению их дома. — Ну идиот.