Vivre ensemble

POV Strawberry Мы сидели на низенькой оградке самодеятельного театра напротив уже почти родного дома. Снейк все еще мрачным взглядом изучал высоченный забор, а я не могла оторвать глаз от кованых ворот, через чугунные узоры которых было видно, что делалось внутри. А делалось там многое. Туда-сюда бегали люди по кусочку, открытому мне для обзора, что-то командовали на ходу, что-то таскали. Это явно говорило, что вход в дом с этой стороны нам закрыт, но привлекало меня вовсе не это. Хотя как сказать, привлекало… Это была виселица. Стоящая на месте моей любимой яблони, грубо сколоченная, неказистая, но все-таки самая настоящая. Виселица. Главный же ужас был в том, что на ней уже болтались распухшие тела, покачиваясь от ветра. И каждый раз, когда какое-нибудь из них поворачивалось к нам лицом, я изо всех сил напрягала зрение, боясь узнать в нем Еву. - О, Господи! - выдохнула я. Уже в который раз за сегодня. Хотя, по идее, надо было бы давно уже привыкнуть ко всем этим ужасам, но… я не могла. Убивать самой - да, пожалуйста, пусть и знала, что потом, когда все закончится, совесть придет за расплатой. Но видеть бесчинства других, видеть, как они издеваются - именно издеваются! - над себе подобными - выше моих сил. Змей насмешливо хмыкнул. Правильно, ему-то что, у него нервы железобетонные! Хотя то, как упорно он обходил «великолепнейшую» картинку взглядом, заставляло меня в этом сомневаться. - Снейк, я не могу больше, я сейчас в обморок хлопнусь! - простонала я, стекая с заборчика на землю и пряча лицо в коленях. - Отставить сопли! Еве ты этим не поможешь. Если, конечно, ей еще надо помогать… Я приподняла подбородок и взглянула на друга неодобрительно. - Знаешь, ты отлично умеешь успокаивать! - А, так ты хотела услышать какую-нибудь милую ложь? Ну так извиняй, это не по моей части, - фыркнул он. Я прищурилась, и Змей закатил глаза, присаживаясь рядом со мной: - Ну прости, прости. - Ага, прости! Тебе хорошо издеваться, ты у нас бесстрашный и все такое, а я девочка! Маленькая! Я боюсь! - Кажется, у меня начиналась очередная истерика… Во всяком случае, тон явно набирал обороты. - А вдруг… а вдруг… - Говорить дальше было страшно. Будто бы, вырвавшись на волю, слова могли приобрести власть над судьбой. - Не трясись, что-нибудь придумаем, - почти беспечно отмахнулся Снейк. И от его спокойствия мне стало еще хуже. - Ты бесчувственный пень! У тебя подруга в лапах этих гребанных французов, у тебя друзья, может быть, мертвы уже! Как ты можешь быть таким… таким… Змей резко сощурился. На миг мне показалось, что он как минимум даст мне пощечину. Или сразу в челюсть ударит, как Адама. Но вместо этого он притянул меня к себе за волосы и поцеловал, прикусывая губы до крови. Моей. От неожиданности я покачнулась и вцепилась в его плечи, чтобы не упасть. Отпускаться уже не стала. В конце концов, мы все скорее всего умрем к утру, сейчас самое время сделать то, что так давно хотелось! И Снейк, по-моему, в своем поступке руководствовался теми же домыслами. Я хлопнула ресницами и, вместо того, чтобы прикрыть глаза, наоборот распахнула их широко-широко. Из-за спины Змея будто бы смотрел на меня пустым взглядом огромный детина в рубахе, раскачивающийся на виселице. Из-под края его одеяния выглядывала нога. Одна. Неожиданно четко в мозгу отпечаталось осознание того, кто это. Снейк отстранился, мимолетно проводя пальцами по моей щеке. - Ну, кто тут бес… - Господи, это же Пьер! - воскликнула я, вскакивая. - Снейк, это Пьер! - Что? Где? Ты о чем вообще?.. - забормотал сбитый с толку дикарь, тоже поднимаясь. С трудом и морщась. - Они повесили Пьера! Смотри! - Я схватила его за руку и потянула в сторону дома. - Как они могли?! - Пьер? Подожди, кто это? Случайно не тот паце… - Боже мой, он же… он же… Да он же лучше нас всех! Почему именно он? - Я всхлипнула, смахнула невесть откуда взявшиеся слезы и решительно направилась к воротам. На солдат снова было плевать: злость и растерянность - как они могли взять и убить его, того, кто никогда и никому зла не делал и даже об этом не думал? - волной затопили сознание. - Стой, дура! Тебя же там прибьют и не заметят! - рыкнул Змей, хватая меня за локоть. Я брыкнулась. - Ты не понимаешь! Это же Пьер, он… - Лучший из нас. Я уже слышал, - серьезно кивнул Снейк. И заорал: - А теперь прекрати пороть горячку и подумай головой! Ему ты все равно уже не поможешь, даже если подставишься под пулю по глупости своей! А Еву надо спасать! И делать это надо продуманно! - Да с каких это пор ты у нас мыслителем заделался? - взвилась я, снова дергаясь в его руках. А до заветной «калиточки» оставалось всего несколько шагов. - С тех самых, когда стало что терять! - А?.. Я глупо приоткрыла рот и уставилась на друга. Интересненько, что это он у нас так ценит, что таким осторожным стал? Или… кого? Меня неожиданно бросило в жар. А потом в холод. И среди всех этих разрушений, среди всех этих смертей самым важным вопросом для меня стало - а не влюбился ли он часом? А если да, то в кого? «Да в Нину эту, точно в нее! За кого он еще так переживал? Даже меня за ней присмотреть попросил! Меня! У-у-у… Мартышка!» - Бэ, - отрезал он тем временем. Я вынырнула из омута своих с-страшных мыслей и вдруг поняла, как ненавистна стала мне эта рожа. Такая суровая, такая дикая, такая… родная. Такая не моя. Я снова рванулась. На этот раз уже гораздо сильнее. Пусть за Ниночкой своей следит, а от меня отстанет уже наконец! Вот пойду сейчас и специально под автоматную очередь встану. Тогда-то он поймет, что я для него значила и что он потерял. Только будет уже поздно! Правда… тогда и Ева без помощи останется, и за Пьера никто не отмстит… А Эден? Разве эти два идиота - Снейк и Адам - удержат его? Сумеют уследить, чтобы людям хорошо было? А станут ли следить вообще? Нет, кажется, воспитательные меры с летальным исходом придется отложить. Пока. На неопределенное время. А там - посмотрим. Но идти все равно надо. Ева сама собой не спасется. И Франсуа без пинка в окошко не выпрыгнет. - Пусти. Я ведь все равно сделаю, что собираюсь, ты меня не остановишь, - отчеканила я, не смотря на Змея. Не могла я на него смотреть. - Они тебя убьют. - Пусть попробуют, - сказала я почти весело. Нарочно весело. И он разжал пальцы. Нехотя, медленно, но все-таки разжал. И пошел, припадая на правую ногу, вперед. - Ты куда? - я, не ожидавшая такого поворота, посеменила за ним, пытаясь заглянуть в лицо. - Ты думала, что я позволю тебе совершать глупости в одиночку? - Снейк косо усмехнулся, и мне вдруг захотелось разреветься. Как в детстве. Навзрыд. Ведь он делал так много для меня. Потому что знал с малых лет, потому что мы были друзьями, потому что я что-то значила для него… Но только как человек, подружка, ребенок. Не как женщина. И теперь он отправился на верную смерть вместе со мной, наверняка прокручивая в голове картины - одна другой хуже - судьбы совсем другой девушки. Он протянул мне руку, и я вцепилась в его пальцы. Теплые и твердые. И тоже не мои. Я тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли («Строуберри, сейчас война, если ты не забыла, куда лезешь со своей ревностью?»), и прибавила шагу. Момент истины приближался. Вот сейчас нас или застрелят, или нет. Если нет, то я увижу - повесили ли Еву. Снейк напрягся, приподнял руку с оружием. Я до предела выпрямила спину, запрокинула подбородок, изобразила повелительно-жесткий взгляд, подсмотренный когда-то у Солюса. Правда, боюсь, у меня он выглядел не так внушительно. Не было Евы на виселице (Пьер был, Жак был, но ее - не было), и никто нас не остановил. Сами солдаты остановились, это да. Замерли в самых нелепых позах, с раскрытыми ртами, оборвав диалоги на полуслове. Но в нашу сторону никто даже пушки не поднял. Они молча провожали нас взглядами до самой двери. Мне стало неуютно. Все это походило на какую-то тонкую ловушку. Ловушку, поставленную хитрым, жестоким политиком. И моим личным врагом. *** Он стоял, отвернувшись к окну, смотрел куда-то вниз. Я приложила палец к губам и знаком поманила Змея за собой. - Я знал, что ты придешь, - тихо произнес Франсуа, нехотя поворачивая голову. На его лице сияла торжествующая улыбка. Увидев Снейка за моей спиной, он оторопел на мгновение. Но потом оскалился вновь: - А, и вы здесь, молодой человек. Пользуясь случаем, можно поинтересоваться, как там поживают мои вторые полмиллиона? - Ах ты ж!.. - дикарь рванулся вперед, но я вцепилась в него крепко-крепко и отчаянно замотала головой. Мой до мелочей продуманный образ суровых и непреклонных дикарей рушился на глазах. - Итак, вы пришли, чтобы просить меня прекратить все это? - словно не замечая разыгравшейся на его глазах сцены, осведомился французский вице-президент, вальяжно развалившись в любимом кресле Адама и поведя рукой в сторону города, видневшегося за стеклом. - Нет, - вежливо возразила я, - мы пришли, чтобы этого требовать. Змей красноречиво направил дуло автомата на Франсуа, но тот даже не поморщился. А комната неожиданно ожила. Из густой темноты углов выскользнули тени в пятнистых комбинезонах. «Поздравляю, Строуберри, вы, кажется, крупно попали!»