EVERYTHING TO EVERYONE.

      Филадельфия – это город, где моя мама провела почти всю свою юность. Здесь она росла, училась, смеялась, была счастлива и именно здесь она встретила моего отца, который приезжал сюда к брату каждое лето. Папа всегда говорил, что это была любовь с первого взгляда. Возможно, я не романтик, ибо слабо верю, что можно влюбиться вот так – за секунду, но я была уверена, раз папа сказал, что так было – значит это правда. Он встретил ее в парке в середине июля, где она, облокотившись рукой на лавочку, читала «Гордость и предубеждение». Возможно, мужчины и не любят романов, но, по сей день — это папина любимая книга.       Я читала ее много раз, потому что это помогало мне почувствовать связь с мамой. Листая страницы, я как будто переживаю то, что когда-то чувствовала она. Не смотря на противоречивость этого персонажа, мама всегда говорила, что отец стал ее Мистером Дарси.       Каждый раз, когда я представляла свое путешествие в Филадельфию, я улыбалась и знала, что все будет идеально: я зайду в ее любимое кафе, выпью тыквенный латте, а затем отправлюсь в тот самый парк, где влюбились мои родители. Там меня будет обдувать легкий летний ветерок, и я, страница за страницей, буду перелистывать мамин экземпляр ее любимой книги, наслаждаясь тишиной и спокойствием, которые буду испытывать, находясь там. Жаль только, что ожидания практически никогда не совпадают с реальностью.       Мне все же удалось посидеть в парке на любимой лавочке мамы, которую я узнала по фотографиям, и которая, как мне казалось, лет тридцать находилась нетронутой на одном и том же месте. Я держала в руках ее книгу, но вместо перелистывания страниц я продолжала снова и снова вытирать стекающие по щекам слезы. Не так должен был пройти этот день. Совсем не так. Думаю, не стоит даже упоминать того человека, из-за которого все пошло наперекосяк. Но, давайте обо всем по порядку.       Как только мы вошли в кофейню «Уан Шот», я поняла, что именно так себе ее и представляла: мебель из черного дерева, кирпичные стены, книжные полки - все это так походило на то, что нравится маме. Она всегда была приверженцем подобных стилей, и, если помещение выглядело просто, уютно и элегантно – оно нравилось ей с первых же секунд. - Ты можешь взять мне американо? – прошептал мне Гарри, как только мы заняли самые далекий столик у окна. Вообще-то я хотела сесть в другом месте, но Стайлс был слишком настойчив.       Когда он протянул мне деньги, я в буквальном смысле слова замерла в недоумении. А в чем, собственно, проблема? Стайлс, почему ты сам не можешь купить себе чертов кофе? - Конечно, но почему ты не..., - хотела было спросить я, но он, приложив палец к губам в знак тишины, возмущенно меня перебил. - Тише, Кэти! – я наклонилась к нему ближе, ибо говорил он так тихо, что трудно было хоть что-то разобрать, - прошу, не привлекай внимание.       Абсолютно ничего не понимая, я отправилась к кассе. Он что, сумасшедший? Может мне вообще молчать, и обмениваться с ним размышлениями посредством силы мысли? - Добрый день, мне тыквенный латте, и еще…, - на секунду обернувшись в сторону Гарри, я поняла, что у него явно мания преследования. Зачем-то натянув на себя черный капюшон своего батника, он что-то искал в своей сумке. Увидев предмет, который он оттуда извлек, я ничуть не удивилась – солнцезащитные очки. Что он делает и зачем? Сегодня вообще-то пасмурно. - Что еще, мэм? - Американо, - протянув девушке деньги, я продолжала наблюдать за Стайлсом. Сутулясь, он зачем-то жался к стенке и старался не смотреть в окно. Господи, да что здесь происходит?!       Спустя пару минут я уже шла к нашему столику с двумя стаканами кофе. Из-за моего быстрого шага я умудрилась пролить несколько капель на себя, и кофе больно обжигал мне руку, но сбавлять темп я, конечно, не собиралась. Мне нужно было срочно понять, что за спектакль устроил здесь этот клоун. - От кого ты, черт возьми, скрываешься? – протянув ему кофе, я заметила, как он слегка приспустил черные очки. - Давай обсудим это не здесь, ладно? Я все расскажу, обещаю.       Какое-то время все было хорошо: мы наслаждались напитками, обсуждали дальнейшие планы на прогулку, делились мыслями. Гарри рассказал мне о том, что из всех городов Америки, где ему посчастливилось побывать, любимым был однозначно Лос-Анджелес. «Ты будешь потрясена, когда увидишь его. Это как будто Нью-Йорк, в котором живет солнечная душа». Мне кажется, это самое странное описание города, которое я когда-либо слышала в жизни. То есть, Нью-Йорк Гарри считает пустым и бездушным? Едва ли я могу судить, пробыв там всего день, но мне так однозначно не показалось. - К сожалению, я не смогу его увидеть, - когда я произнесла это, Гарри рывком снял с себя очки и вопросительно уставился на меня, как будто спрашивая: «Как это, не сможешь? В моем туре есть ЭлЭй, почему же ты его не увидишь?», - когда мы приедем в Сан-Франциско, мое приключение закончится.       Гарри не знал, что я уеду ближе к концу тура. Ясное дело, никто не сказал ему об этом, поскольку это никого не волновало. Сан-Франциско находился в часе езды от колледжа, в который я поступила, так что, приехав туда, я соберу чемоданы и поеду в Беркли*. Когда я немного обоснуюсь там, то должна буду слетать в Лондон на пару дней, а потом вернуться обратно в колледж. Именно в это время я и попрощаюсь с папой. - Но ведь сразу после Сан-Франциско мы едем в Лос-Анджелес! – Гарри слегка повысил голос, и от этого люди, находившиеся рядом с нами, стали недовольно оборачиваться, - клянусь, это удивительный город, ты должна побывать там. Уверена, что не сможешь?       Я отрицательно помотала головой. Как бы сильно мне ни хотелось побыть с папой подольше, я должна была в это время быть в колледже. Это как раз та самая ситуация, когда у меня просто нет выбора. - Я не верю своим глазам! – девочка за соседним столиком запищала так, что мне пришлось закрыть уши, - мамочка, это же Гарри Стайлс!       Гарри чертыхнулся и поспешно надел очки. Похоже, вот для чего нужна была вся эта маскировка: ему просто хотелось немного побыть в покое. - Кэти, уходи, - серьезно сказал он мне за минуту до момента, когда писклявая девчушка подбежала к нашему столику, - сейчас!       Когда на меня повышали голос – мне всегда становилось страшно. У меня были очень тяжелые воспоминания, связанные с моей юностью, когда на меня регулярно кричали, и это так сильно отразилось в моем сознании, что любой повышенный тон вызывал у меня не только непроизвольный приступ страха, но и мгновенный поток слез.       Выбежав из кафе, я расплакалась прямо на улице, хотя обещала себе никогда так не делать: терпеть не могу, когда люди видят мою слабость. Слезы ручьем стекали по моим щекам, и я изо всех сил старалась заставить себя успокоиться. По прошествии некоторого времени я немного пришла в себя, вызвала такси и поехала в парк «Келли Драйв». Там, разместившись на маминой лавочке и достав из сумки ее книгу меня снова захлестнула пелена слез. *Калифорнийский университет в Беркли (англ. The University of California, Berkeley) — государственный исследовательский университет США, расположенный в Беркли, штат Калифорния.