EVERYTHING TO EVERYONE.

      По приезду домой меня ждал скандал с отцом, который, как и Гарри, был буквально вне себя от того, что я отключила телефон. Безусловно, я не должна была так поступать (сколько раз за день я уже сказала это?), но я ведь здесь, цела и невредима, зачем устраивать истерику и портить друг другу настроение? Зачем все так усложнять?       Честно говоря, я думала, что этот тур здорово сблизит нас с папой, позволит провести время вместе и дать друг другу те положительные эмоции, которые по видеосвязи не почувствуешь, но все вышло с точностью до наоборот. Ссоры, обиды, недопонимания, - это было лишь малой частью того, что мы пережили за этот месяц. Возможно, мы вообще разучились понимать друг друга, и от мыслей об этом мне каждый день становится все страшнее. Конечно, все это время я вела себя не лучшим образом: перестала с ним советоваться, считаться с его мнением, стала вытворять черт знает что, как, например, сегодня. Наверное, нам стоило сесть и по-человечески поговорить, но я была так сильно вымотана последними событиями, что все, чего мне хотелось, это лечь и уснуть. - Мне не нравится то, какой ты становишься, Кэти, - он скрестил руки на груди и сел напротив меня, - возможно, мне не стоило брать тебя с собой. Это была плохая идея. Мы должны были сблизиться, но в итоге… Я тебя теряю.       Честно признаться, эти слова ранили меня достаточно сильно, чтобы я, наконец, созрела к серьезному разговору. Конечно, он не теряет меня, этого вообще никогда не случится. Даже когда я уеду в Америку, даже когда у меня будет собственная семья – он все равно меня не потеряет. - Может, тебе лучше вернуться домой?       Мне кажется, что после услышанного я стала бледной, как мел, ибо почувствовала страх каждой клеткой своего тела. Что значит – вернуться домой? Как же наше путешествие, наши планы, и Гарри? - Я не могу уехать. - Конечно, можешь. Я со всем разберусь.       Черт возьми, если я сейчас же что-то не придумаю - через пару дней буду лететь в самолете домой, оставляя в автобусе самых близких для меня людей. Что ждет меня дома? Майк, который не хочет меня видеть, поскольку я не ответила взаимностью на его чувства? Рейчел, которая со мной не разговаривает из-за этого же самого тура? Одноклассники, которые либо отдыхают в других странах, либо готовятся к колледжу? Стоило признать: я больше не могу назвать Лондон своим домом, ведь дом – это место, где находится твоя семья, твои близкие и родные люди. С недавних времен – моя семья здесь, в автобусе, который пересекает Америку: мой отец, которого я люблю настолько сильно, что сердце сжимается об одной мысли об отъезде в колледж; Митч – человек, на которого я могу положиться даже тогда, когда не доверяю сама себе, который поддержит, поможет и не осудит; и Гарри – парень, которого я не смогу выкинуть из головы, в какой бы точке света я ни находилась. - Мы сможем поговорить обо всем завтра? Это очень важно, пожалуйста. Я все тебе объясню. - Кэти, ты же понимаешь, я хочу для тебя добра. - Знаю. Именно поэтому я скажу правду.

***

      Чем ближе мы подъезжали к небольшому ресторанчику «Грейс» на Мейн-Стрит, тем быстрее билось мое сердце. Если этот разговор не изменит ситуацию, то завтра я улечу домой. Пока я не знаю, насколько много мне придется рассказать и как далеко придется зайти со своими уговорами, но я просто не могу уехать сейчас, не могу оставить Гарри, с которым все только-только начало налаживаться. К тому же, у меня остались некоторые дела, касательно Саймона и таблеток Гарри, о которых Митч, кстати, больше не говорит ни слова.       К счастью, в том ресторане есть терраса, где можно провести время на открытом воздухе, ибо последние пару минут мне казалось, что я начинаю задыхаться. Черт возьми, папа, сейчас так нужно, чтобы ты меня услышал. - Кэти, ты в порядке?       Да, конечно, пап, а руки у меня трясутся только потому, что днями я курю крэк, а сегодня, увы, не успела. - Нет, не в порядке.       Как же сильно мне хотелось ответить на вопрос очередным сарказмом, который хранился в моем мозгу так долго, что уже переставал терять свою остроту, но, к счастью, я смогла сдержаться, ибо момент, честно говоря, был не самым подходящим. Вспоминая Гарри, который никогда не шутит во время серьезных бесед, я решила придерживаться похожей тактики, ибо исход разговора был важен не только для меня, но и для него. - Что такое? Тебе плохо?! - Мне будет плохо, если я уеду. - Но почему?       Вот он, момент истины. Сейчас я могу либо соврать, либо сказать правду. Честно говоря, мне было все равно, какой вариант использовать, лишь бы он сработал, но раз я вчера решила обсуждать все начистоту – то, наверное, не стоит менять правила перед началом игры. - В последнее время я вела себя странно не без повода, - увидев кивок отца, я поняла, что он тоже это заметил, и, вздохнув поглубже, продолжила, - кое-что произошло. Ты разозлишься, и, вероятно, будешь прав, потому что я не должна была скрывать, но… Пожалуйста, постарайся выслушать и понять меня. Это все, о чем я тебя прошу.       Очередной молчаливый кивок заставляет мое сердце сжаться. Если вчерашняя ситуация и научила меня чему-то – так это тому, что все проблемы лучше решать посредством диалога, не скрывая и не утаивая ничего от человека, с которым у тебя эти проблемы появились. Конечно, я очень рискую, рассказывая ему правду, но все же, он мой отец, и всегда говорил, что желает мне только счастья. Что ж, пора применить теорию на практике (эту фразу я бы тоже с радостью сказала, но не могу, сегодня у нас зона, свободная от сарказма). - Ты просил меня быть осторожнее, но… Мне очень нравится Гарри, и я чувствую, что понимаю его. Наши разговоры всегда были построены на штуках, но за этими шутками чаще всего скрывалась какая-то трагедия. Не думай, что у него не может быть проблем только потому, что он – Гарри Стайлс. Возможно, ему тяжелее, чем нам всем. Конечно, я не стану сейчас рассказывать его секреты, ибо это было бы неправильно, скажу лишь только, что он действительно хороший человек, папа. Не такой, каким мы его себе представляли. И да, не знаю, как ты это воспримешь – но он заботится обо мне. Правда, заботится. Были моменты, когда он смог показать то, что я важна ему, а ты меня знаешь – я вообще не доверяюсь людям. Но я доверилась ему, и не прогадала.       На этой фразе мой голос дрогнул, потому что отец опять кивнул. Он, как никто другой, знает, что после смерти мамы я настолько закрылась от мира, что общалась только с ограниченным кругом лиц, а именно: с Майком, Рейчел и с ним. Я никого к себе не подпускала, никому не давала шанса, и любые попытки сближения со мной заканчивались провалом. И сейчас он понял, что я почему-то все же дала шанс парню, которого знаю всего месяц, почему-то пошла против своих принципов, почему-то уступила ему. Это не могло не удивить даже такого повидавшего жизнь человека, как мой отец. - Я внимательно тебя послушал, и теперь у меня есть пара-тройка вопросов: к чему была эта исповедь? Что ты хочешь этим сказать? И, самое главное: это из-за него ты не можешь уехать?       Холодный тон отца дал мне понять, что, не смотря на всю эту историю, он все еще не считает хорошей идеей оставлять меня здесь. Да, я не рассказала всего, но, черт возьми, если я это сделаю – может стать только хуже. Хотя, по факту, если я уеду – терять мне больше будет нечего. - Мы с Гарри долго думали, и решили быть вместе, - вываливаю это на него на одном дыхании, и Боже, надо было видеть, как широко раскрылись его глаза: казалось, еще чуть-чуть, и они просто вывалятся наружу. Да, несмотря на всю мою историю о сближении с Гарри, он никак не ожидал, что мы уже успели стать парой, тем более если учесть тот факт, что у меня в принципе никогда в жизни не было парня. - Так, - от того, как протяжно и долго он произносит это слово, мне становится не по себе, - и долго это у вас происходит? Когда ты вообще собиралась мне сказать? - Около недели, - вижу, что он злится не столько из-за того, что я сошлась с Гарри, сколько из-за того, что я не посоветовалась с ним, поэтому решаю максимально быстро исправить ситуацию, - поверь, больше всего я хотела рассказать об этом тебе, но… Я боялась сделать больно, боялась поступить неправильно. Но ты был мне очень нужен, когда я обдумывала, стоит ли вообще начинать эти отношения.       Эти слова я произнесла от чистого сердца, поскольку действительно не могла ни с кем обсудить то, что происходило у нас с Гарри – подписка о неразглашении решала все. Единственным посторонним человеком, который был в курсе, являлся Майк, но обсуждать с ним отношения с Гарри это не самая лучшая идея (кстати, забавно, но с Гарри я спокойно обсуждала Майка и не чувствовала себя за это виноватой). Тогда мне очень сильно нужна была мама, которая может помочь и дать совет. К сожалению, ее нет, но есть отец, который всегда ничуть не хуже справлялся с ее обязанностями. - Ты не хочешь уезжать, потому что боишься расстаться с ним? – киваю, и он задает следующий вопрос, который делает мне еще больнее – что же будет, когда ты поедешь в колледж? - Я не знаю, мы оба не знаем. Гарри действительно готов нести ответственность за эти отношения, поэтому даже хотел публично заявить о них, но я его отговорила. Мы решили оставить все в тайне на тот случай, если у нас не получится, если мы не сможем. Нам страшно, пап, страшно, что мы все разрушим, а еще страшнее от мыслей о том, что же будет после тура. - Он действительно дорог тебе? - Честное слово.       Еще какое-то время мы потратили на более детальное обсуждение того, как все это произошло, и я заметила, что отец смягчился во время моего рассказа о вчерашней поездке на озеро: сначала он, конечно, был вне себя от того, что я поехала одна, уж тем более автостопом, но потом, как мне показалось, действительно расчувствовался от того, что Гарри сорвался и приехал туда за мной из-за беспокойства за мою безопасность.       Следующая фраза, которую я от него услышала, повергла меня в шок, потому что я ожидала от этого разговора чего угодно – осуждения, злости, ненависти, - словом, всего, но только не этого. - Ты попросила меня понять тебя, и я пытаюсь это сделать. Пытаюсь потому, что именно этого хотела бы твоя мать, потому, что сам знаю, какого это – влюбиться, и потому, что я хочу дать тебе шанс найти свою судьбу, как когда-то я нашел свою. - Пап… - Не перебивай меня, Кейтлин.       Услышав эту фразу, на моем лице непроизвольно проскользнула улыбка, потому что папа сейчас до ужаса напоминал Гарри, который точно также терпеть не мог, когда его перебивают. - Естественно, просто так вы оба от меня не отделаетесь. Знаю, он очень занят и прочее, но я должен убедиться, что он не идиот, уж прости за резкость, - он прокашливается и произносит то, от чего по моему телу снова непроизвольно пробегают мурашки: - Пригласи его на ужин в удобное для всех время. Если ты и будешь с кем-то видеться – я должен знать, что это не проходимец, который воспользуется наивностью моей дочери. Посидим где-нибудь втроем, побеседуем, а дальше время покажет.       На секунду я замираю, представляя, каким будет лицо отца, когда я скажу ему, что Гарри не может появляться в публичных местах (и на личном примере расскажу, почему), но услышав еще одну фразу, которую он сказал мне перед уходом из ресторана, мое сердце начинает колотиться до невозможности: - И да, еще кое-что. Вы не стали никому говорить, потому что боитесь, что у вас ничего не выйдет. И вот, что я хочу сказать тебе, Кэти: если вступаешь в игру, боясь проиграть – не надейся на выигрыш.