EVERYTHING TO EVERYONE.

NF - Paralyzed

      Как бы странно это ни звучало, но Гарри более, чем поддержал моего отца в желании познакомиться поближе. Возможно, во мне говорили общественные стереотипы, но я всегда считала, что парни, как правило, не любят общаться с отцами своих девушек, и что такого рода встречи оказываются неловкими и тяжелыми, но Гарри разубедил меня. Он сказал, что так будет лучше для всех: «твой отец поймет, что может мне доверять, что я не стану обижать тебя, что со мной ты в безопасности. Думаю, это решит большое количество проблем».       Мы с им обсудили это вечером после концерта, когда покидали Форт-Уэрт и направлялись в Остин. К сожалению, в ближайшее время Гарри снова будет очень занят (и мы все знаем, кого стоит благодарить за это), поэтому наш ужин состоится только через пару дней, когда мы прибудем в Хьюстон. Кстати, вопрос с рестораном тоже удалось решить: Гарри сказал, что в большинстве заведений есть вип-залы, и там нас точно никто не побеспокоит. И, хоть мой отец и не любил помпезных ресторанов, ибо считал, что там собираются лишь напыщенные богатеи, которых беспокоят только размеры собственных кошельков, - думаю, он потерпит, ибо это наш единственный вариант посидеть и пообщаться в непринужденной обстановке. Сначала я предложила Гарри устроить встречу на кухне в автобусе, или в номере отеля (чтобы не заморачиваться с поиском ресторана), но он наотрез отказался: «все должно быть хорошо и правильно. Я хочу, чтобы он по-настоящему узнал меня, и чтобы мы сделали это в подходящем месте, а не на кухне в автобусе».       Его рассуждения имели смысл, и мне было очень приятно то, с какой ответственностью он отнесся ко встрече с моим отцом даже не смотря на то, как уставал в последнее время. Гарри спал не больше пяти-шести часов в день, и от этого его глаза постоянно были красными, голос – уставшим, а синяки под глазами становились все более глубокими, и все это не на шутку пугало меня. Может, Саймон и хороший руководитель, который заставил Гарри добиться больших успехов, но все же, он ужасный человек, эксплуатирующий людей, заставляющий их работать не только до седьмого пота, а буквально до полуобморочного состояния. Мне не нравилось то, что я видела. Я беспокоилась за Гарри, но знала, что он все равно не услышит мои просьбы сбавить обороты. И я понимала, почему: после смерти Джеммы он чувствовал вину и старался быть лучшим как для нее, так и для всех. Раз она оставила этот мир - он обязан был жить за них обоих.       Сегодня мы с отцом приехали на репетицию завтрашнего концерта в Хьюстоне. Он помогал работникам сцены, а я наблюдала за Гарри осознавая, как сильно волнуюсь. По окончанию репетиции мы поедем ужинать: я, Гарри и отец. Но, чем больше я обдумывала это, тем больше понимала, что сегодня не тот день для того, чтобы знакомиться поближе, ибо Гарри, как бы мне ни было тяжело это признавать, выглядел хуже некуда: впалые щеки были неестественно бледными, глаза закрывались от недосыпания, а губы дрожали, но даже не это беспокоило меня больше всего. Сегодня, впервые за все время я не видела блеска в его глазах во время исполнения песен: он настолько устал, что больше не мог получать удовольствия от любимого дела. Господи, Гарри, что же ты делаешь? Прошу, перестань, тебе нужно отдохнуть, поспать, прийти в норму. - Перерыв полчаcа! – как только я услышала объявление Джеффа – тут же бросилась навстречу Гарри, который буквально с ног валился от усталости. - Ты в порядке? – плюю на всех вокруг нас и обхватываю руками его шею, - на тебе лица нет.       Когда он поднимает на меня глаза, я замечаю, как сильно они покраснели. То ли от света, то ли от недосыпания, то ли от усталости – не знаю, но это выглядит ужасно. Такое чувство, что еще чуть-чуть – и он упадет в обморок прямо здесь. - Все хорошо, - замечаю на его губах легкий проблеск улыбки, - ты не принесешь мне воды, пожалуйста? - Конечно.       Практически невесомо целую его в лоб и бегу к аппарату с водой, расположенному недалеко от его гримерки. Все это время меня не покидают мысли о том, как же тяжело быть на его месте: Гарри почти не отдыхает, хотя каждое выступление, каждая репетиция, каждое дурацкое интервью выжимает из него все соки. Он должен отдыхать, иметь свободное время, чтобы успевать не только работать, но и жить, видеть что-то, как-то развлекаться. Но его чувство вины поглотило его: оно так крепко засело в душе Гарри, что он не может дать себе расслабиться даже на долю мгновения. Конечно, мы иногда проводили вместе вечера, и он был счастлив и расслаблен, но их было не так много, как мне бы того хотелось и не так много, как было бы нужно ему. К тому же, сейчас все свободное время он проводил со мной, и у него буквально не оставалось ни минуты на себя. Черт возьми, я готова даже не видеться с ним какое-то время, пару дней или даже неделю, только бы он имел возможность по-человечески выспаться и отдохнуть от всего: от людей, от шума, от толпы, и даже от меня. - Я смотрю, ты не вняла моим словам.       Узнаю этот голос из тысячи. Напротив гримерки с банкой кока-колы зеро стоит Саймон с очередной наглой ухмылкой. Прости, дружок, но бескалорийная кола тебе уже не поможет, впору делать липосакцию. Прикусываю язык, чтобы не ляпнуть этого вслух. - Зачем вы уничтожаете его? Вы не видите, что Гарри еле стоит на ногах, что ему нужно отдохнуть, что он… - Замолчи, - игнорирую его просьбу и продолжаю говорить до тех пор, пока он не срывается на крик, - ЗАТКНИСЬ!       Роняю бутылку воды, которую только что достала из автомата. Черт возьми, как же сильно сейчас колотится мое сердце, я чувствую это, даже не прикладываю руку к груди. Когда мужчина оказывается в нескольких шагах от меня, на пару секунд задерживаю дыхание. - Ты думаешь, что знаешь его? Думаешь, что прибежала, такая молодая и красивая, и он резко изменится, станет другим, женится на тебе и ты родишь ему прекрасного ребеночка? – от него воняет сигаретами, и я пытаюсь отдалиться, но упираюсь в бетонную стену, что заставляет его смеяться еще больше, - думаешь, ты единственная? Очнись, девочка, вот – его мир, и в нем никогда не будет места для такой, как ты. - Для такой, как я? - Для папиной дочки, которая может разве что воду ему подносить. – вижу, с каким отвращением он смотрит на бутылку в моих руках. - Ты понимаешь, что тебе его не склеить? Твоя мать умерла, и ты носишь в себе боль также, как и Стайлс. Как ты поможешь ему забыться, если сама еще не справилась? – от этих слов все внутри меня замирает. Не могу проронить ни слова, поэтому продолжаю слушать тираду, которая, с каждым словом, как будто забирается мне под кожу, делая больнее и больнее, - ему нужна ментально здоровая девушка, желательно из шоу-бизнеса, которая не станет его отвлекать. - Такая, как Камилль?       Мой голос дрожит на этом вопросе, потому что я сама знаю, что права, и мне не нужен кивок Саймона для того, чтобы понять это. - Да, такая, как Камилль. Она потеряла подругу, но не сломалась. Она умеет жить, и может помочь ему, а что еще важнее - она умеет не мешать, когда это необходимо, в отличие от тебя. Ты никогда не станешь той, кто ему нужен, потому что ты – из другого теста. Ты не одна из нас. - Вы хотите сказать, что вы с Гарри – из одного теста? - Он – копия меня в юности. И он станет сильным, как когда-то я. Он не будет ничего чувствовать, как не чувствую я. Это закалит его, потому что ему это нужно. И если ради этого мне нужно будет убрать из его жизни каждую потаскушку, которая вешается ему на шею, значит, я так и сделаю. Думаешь, ты первая? Нет. Думаешь, ты сильнее остальных, думаешь, твоя любовь непоколебима? Ошибаешься. - Я вам не верю.       Обманываю саму себя, когда говорю это. Мне нужно все обдумать, ровно как и нужно показать ему, что он не сломал меня, что он не победил. Но Саймон оказывается умнее, нанося один удар за другим. - Правда? Почему тогда твой голос дрожит? Почему ты догадалась, что я говорю о Камилль? Ты сама все прекрасно понимаешь, даже несмотря на то, что Бог обделил тебя мозгами. Оставь его в покое, иначе в следующий раз мы с тобой будем говорить на другую тему. - Зачем вы рушите его жизнь? В чем ваша выгода? Почему вы пытаетесь слепить из него монстра, которым стали сами? - Не лезь в это, девочка. Ты не знаешь, о чем, говоришь, ровно как не знаешь, на что я способен. Несешь ему водичку? Носи, точно как Эмма, или Кристен, не помню имя той красотки. - Где она сейчас?       Он не отвечает на мой вопрос, но, на самом деле, я понимаю, что ответ мне вовсе не нужен. Он уже сказал все. Сказал слишком много, чем я хотела услышать. Но даже не это беспокоило меня больше всего. Как бы ужасно это ни звучало, но с каждой секундой мне все больше начинало казаться, что он прав.