О неправильной любви, вреде сигарет и уроках музыки

После дворца императора все кажется неправдой. Лилит остается с ними, а Луз сообщает о уничтожении двери. Сообщает тихо, сжимая кулаки и глядя в пол. Ида слишком отчетливо видит едва сдерживаемые слезы. Луз не смотрит на нее, то ли от злости, то ли не желая разрыдаться перед ней. Ида обещает разобраться, и Луз, наконец, поднимает взгляд. Луз верит ей, и этого достаточно, чтобы положить всё на поиск. Дни приходят в порядок и больше не напоминают бесконечное напряженное ожидание псов императора. Луз всё также носится с академией, Ида вполне легко осваивает глифы и, кажется, даже Лилит больше не удивляется сумбурности жизни в этом доме. Впрочем, Ида все равно чувствует, что в привычной жизни что-то не так. Это что-то неясное скрывается совсем рядом. Ида в который раз обходит весь дом, осматривая каждый угол, все вполне спокойно, но треклятое волнение застревает в горле, и ведьма недовольно фыркает. Время далеко за полночь, и самая могущественная ведьма не может уснуть из-за странного волнения, такое кому расскажи — засмеют. Но даже игра на собственном самолюбии не срабатывает, и Ида устало выдыхает. Луз часто просыпалась ночью, и Ида, порой не спавшая по несколько дней, уже давно привыкла к таким прогулкам подопечной. Волноваться Ида стала, когда подобные прогулки стали постоянными. Утром она внимательно следила за Луз, и всё, казалось, было как обычно. Девчонка улыбалась и выглядела вполне бодро, но где-то совсем рядом всё равно витала тревога. Та самая треклятая тревога, не дававшая спокойно спать. Ида находит Луз в гостиной на следующую ночь. Она выглядит вымотанной и непривычно громко молчит. Девушка вздрагивает от собственного имени и больше походит на испуганного кролика. Женщина садится рядом на диван и мягко касается плеча, разворачивая Луз к себе. — Ты опять не спишь, — девчонка не поднимает взгляда и виновато пожимает плечами. — Не спится, — голос непривычно тихий, и Ида совершенно отчетливо чует страх. — Кошмары? — Луз кивает и старательно отводит взгляд. — Я ведь обещала, что помогу вернутся. Тебе не стоит так пережи … — Ида не успевает закончить, Луз обрывает ее и, наконец, смотрит на женщину: — Дело не в этом. Я… я боюсь не этого, — она смотрит с болью, и сердце беспокойно отзывается в груди. — Я знаю, что смогу вернуться. Я просто... просто снится, что я не успела, что ты … — она запинается и стирает выступившие слезы, — ...больше не придешь, и я так боюсь, - голос дрожит, и Луз беспомощно опускает плечи. Ида выдыхает и аккуратно стирает чужие слезы. — Можешь остаться у меня, если боишься, — Луз кивает, и Ида подает ей руку, помогая встать. Наверх они поднимаются в тишине. Девчонка явно устала, но все равно беспокойно ворочается. Ида выдыхает и поворачивается к Луз, аккуратно обнимая ее за талию притягивая ближе. Девушка замирает, напрягаясь лишь на мгновение, но тут же, словно только и ждала этого, наконец расслабляется. Женщина довольно улыбается в вихрастую макушку, и все внутри сжимается от невыносимой нежности. Тревога, наконец, отступает. Ида не была дурой: понять, что девчонка нужна ей чуть больше, чем другие, пусть и было легко, но принять это оказалось куда сложнее. И Луз со своей вечной заботой и привязанностью, ничуть не помогала. Но Луз сейчас рядом, Луз не бросила ее одну, Луз спасла ее ценой своего возвращения. И Ида правда не хочет давать себе надежду, но Луз сейчас рядом, и надежда мелькает в голове, пусть и на мгновение. Утро наступает слишком быстро. Ида просыпается и впервые за долгое время чувствует себя невероятно спокойно. Спать рядом с кем-то оказалось на удивление приятно, Ида довольно улыбается и, нагло пользуясь своим положением, обнимает девушку. Луз совершенно спокойно сопела, спрятав лицо в изгибе чужой шеи. Где-то совсем близко витал аромат мяты, куст которой девчонка как-то стащила из её сада, и еще чего-то неуловимо сладкого. Губы сами растягиваются в расслабленной улыбке. Луз просыпается несколько позже. Недовольно отворачивается от солнца, прижимаясь к женщине еще ближе. — У тебя осталось полчаса до начала уроков. — Девушка не говорит ни слова, лишь крепче обнимает женщину. — Ты опоздаешь — Плевать, — она говорит совсем тихо, — позволь мне закрыть свои глаза, пока твои открыты. Позволь мне отдохнуть в твоих руках. Ненадолго. Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Ида замирает, эти слова не должны ее волновать, но сердце всё же пропускает пару ударов. Они так и не встают ни через полчаса, ни через час. Они обе засыпают слишком быстро, что, впрочем, не удивительно. Луз остается еще на несколько ночей, и кошмары, наконец, отступают. Ида уверена в этом, как никто другой, но Луз приходит снова, и ведьма правда борется с собой, но всё равно открывает дверь каждый вечер и определенно точно не ждет тихого стука в дверь.